Феномен самиздата

    В апреле 1965 году группа «малосадовцев» (с Малой Садовой в Ленинграде) выпустила художественно оформленный  машинописный альманах стихов  и прозы «Fioretti» (Цветочки), редактором-составителем  которого стал Александр Чурилин. Большинству из 16 литераторов, объединенных под  одной обложкой, не исполнилось и 20 лет; старшие(26 лет) – Александр Альтшулер и Леонид Аронзон – были представлены большими поэтическими подборками. Вслед за предисловием-манифестом следовал эпиграф – цитата из 74-го сонета Шекспира в переводе Маршака:

Когда меня посадят под арест

Без выкупа, залога и отсрочки

Не глыба камня, не могильный крест –

Мне памятником будут эти строчки.

Первая строка эпиграфа едва не оказалась пророческой – вскоре альманах оказался в поле зрения КГБ, и авторам пришлось отказаться и от его предполагавшейся перепечатки в журнале «Грани», и от подготовки второго выпуска.

2.3. Правозащитный  самиздат 1960-х – 1970-х гг.

    Конец оттепели часто связывают с октябрьским пленумом ЦК КПСС 1964г., который освободил Н. Хрущева от занимаемых партийных и государственных постов и привел к власти Л.И. Брежнева. Непоследовательная политика десталинизации, вызывающе резкие  выступления Хрущева на встречах с писателями и художниками, его непоколебимо консервативная позиция по вопросам культуры породили разочарование и оттолкнули от него значительную часть творческой интеллигенции.

     Но с уходом Хрущева претензии  коммунистической верхушки на  руководящую роль во всех сферах общественной жизни отнюдь не ослабли, а ее одержимость идеей полного контроля над культурой получила дальнейшее развитие. Вместе с тем тоталитарный монолит государства начал давать трещины, что проявлялось в росте оппозиционных настроений и феномене диссидентства, которое стало признаком все более расширяющейся пропасти между властью и обществом.

    В литературной среде предвестием  завершения оттепели стал судебный  процесс над И.Бродским – одним  из самых популярных неофициальных  поэтов того времени. Кампания по его шельмованию началась с фельетона «Окололитературный трутень», напечатанного 29 ноября 1964г. в газете «Вечерний Ленинград». Спустя 2 с лишнем месяца Бродский был арестован, а 13 марта 1964 года на выездном заседании районного суда приговорен к 5 годам принудительных работ по Указу «По усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда и ведущими паразитический образ жизни».

Суд над поэтом, проведенный с многочисленными нарушениями процессуальных норм и откровенным обвинительным уклоном, вызвал небывалый общественный резонанс  в  СССР и за рубежом. С письмами и обращениями к руководству страны в защиту Бродского выступили советские и зарубежные литераторы, деятели культуры и науки. Суд отчетливо продемонстрировал откат к прошлому и нанес удар по иллюзиям либеральной интеллигенции, связанным с оттепелью.

    Первыми правозащитными текстами  в истории советского самиздата  и предтечами будущей диссидентской  эпохи стали два текста, которые  можно отнести к правозащитной  тематике, хотя формально они были связаны, как и следует ожидать, с литературой (точнее, с репрессивной реакцией власти на независимую литературу). Это, прежде всего, два текста — запись общего собрания московских писателей осенью 1958 г., где шельмовали Пастернака, и, конечно же, запись процесса 1964 г. над Бродским, сделанная Фридой Вигдоровой. Известно, запись 1958 г. велась официально, в Cамиздат она попала в результате утечки из Секретариата СП.

    Запись суда, сделанная Вигдоровой, в огромных количествах  распространилась по стране, а сама Вигдорова вольно или невольно стала основоположником нового самиздатского жанра — правозащитного документа. Более того, ее записи задали формат всей будущей деятельности советских правозащитников. Александр Гинзбург прямо обозначил своего предшественника, поставив на титульном листе «Белой книги», о которой будет упомянуто ниже, посвящение «Памяти Фриды Вигдоровой».

Последовавшие вскоре события подтвердили самые пессимистичные опасения. Осенью 1965г. за публикацию своих произведений на Западе были арестованы московские писатели Юлий Даниэль и Андрей Синявский. Показательный судебный процесс над ними, завершившийся 12 февраля 1966г. суровым приговором (5 и 7 лет лагерей), ясно свидетельствовал о намерении властей подавить любое свободомыслие в зародыше.

    Собрав к декабрю 1966 г. материалы  процесса и публикации советских  газет, истерически его комментировавших, письма в защиту осужденных, А.Гинзбург  выпускает в самиздате — «Белую  книгу о деле Синявского и  Даниэля».  «Белая книга», включающая 165 документов, состоит из трех частей. В первой собраны документы, предшествующие суду – выдержки из рецензий иностранной прессы на сочинения Абрама Терца и Николая Аржака (под этими псевдонимами печатались за рубежом Синявский и Даниэль), биографические сведения о них, выступления иностранных деятелей культуры в их защиту, листовка, призывающая выйти 5 декабря 1965 на «митинг гласности» с требованием открытого суда над писателями, статьи официозных советских литераторов и письма «представителей советских трудящихся» с яростными нападками на «перевертышей». В нее же были включены письма и заявления известных московских писателей и ученых (Льва Копелева, Анатолия Якобсона, Вячеслава Всеволодовича Иванова и др.), подготовивших для суда отзывы о творчестве арестованных писателей, где опровергался криминальный характер их произведений. Вторая часть сборника включает материалы уголовного дела по обвинению Синявского и Даниэля в «антисоветской пропаганде» (ст.70 Уголовного Кодекса РСФСР). В третью часть «Белой книги» включены отклики советской и зарубежной печати на процесс и приговор.

     В октябре-ноябре 1966 Гинзбург разослал  несколько машинописных экземпляров  сборника депутатам Верховного  Совета СССР, а один экземпляр  передал в КГБ (показывая тем самым легальный, некриминальный характер своей работы, которую считает общественно важной). Не получив ответа, он отправил один экземпляр сборника за границу. Сборник был издан в Германии  (Белая книга по делу А.Синявского и Ю.Даниэля. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1967) и вскоре переведен на английский, немецкий и французский языки.

   «Белая  книга» положила начало новому  жанру самиздатской правозащитной  литературы — документальным  сборникам о политических процессах. Однако еще до ее выхода  в свет сам Гинзбург и перепечатывавшая сборник машинистка Вера Лашкова в свою очередь были арестованы КГБ (в январе 1967). На «процессе четырех» (январь 1968) ряд материалов, включенных в сборник, были признаны «антисоветскими». Cуд вынес обвиняемым приговор по той же ст.70, как и писателям, которым была посвящена «Белая книга». В дальнейшем и сама «Белая книга», и отдельные входившие в нее документы (прежде всего последние слова подсудимых) широко распространялись в самиздате, постоянно изымались на обысках.

Подобные документальные сборники стали очень заметным и значимым явлением в самиздатском потоке диссидентского периода. Вскоре после «Белой книги» появилось сразу несколько таких сборников: «Дело о демонстрации 22 января 1967 г.» Павла Литвинова (1967), его же «Процесс четырех» (1968), «Полдень» Натальи Горбаневской (1969), сборник «Четырнадцать последних слов», составленный Юлиусом Телесиным (1970), и некоторые другие. Самиздат становится основным способом реализации правозащитной активности и в этом качестве принимается на вооружение всеми диссидентами.

    И дело Бродского, и первая  публичная петиционная кампания, возникшая вокруг дела Синявского  и Даниэля, показали, что Cамиздат  — прекрасный инструмент не  только для реализации творческой  свободы литераторов, философов и историков, но и для выражения гражданского протеста. Вторая петиционная кампания, 1967-1968 гг., толчком к которой стало дело Гинзбурга и Галанскова, уже включает в себя такие общественно значимые вопросы, как практика политических репрессий (осенью 1967 г. в Самиздате появилась книга Анатолия Марченко «Мои показания» — первое документальное свидетельство о современных политических лагерях), гонения на свободу совести (к активистам правозащитной борьбы присоединились «диссиденты от православия», протестовавшие против вмешательства государства в дела Церкви), некоторые национальные проблемы (с московскими правозащитниками установили постоянный контакт лидеры движения крымских татар за возвращение на родину).

Все это привело к возникновению «Хроники текущих событий» — машинописного информационного бюллетеня правозащитников и, по совместительству, первой и единственной газеты Самиздата. День выхода первого выпуска «Хроники» можно считать и датой окончательного оформления правозащитного движения в СССР. Ведь на протяжении 15 лет (1968-1982) «Хроника» была общепризнанным стержнем этого движения.

2.4. Хроника  текущих событий

    "Хроника текущих событий" - машинописный информационный бюллетень  правозащитников, выпускавшийся ими  в течение 15 лет, с 1968 по 1983 гг. Всего за это время вышло 63 выпуска "Хроники".

    1968 год был объявлен Организацией  Объединенных Наций Годом прав  человека, в ознаменование 20-й годовщины  принятия ООН Всеобщей Декларации  прав человека. В Советском Союзе  этот год начался с судебного процесса над А.Гинзбургом, Ю.Галансковым, А.Добровольским и В.Лашковой - одного из самых громких политических дел брежневской эпохи, преследованиями инакомыслящих, гонениями на людей, поднявших свой голос в защиту осужденных, ужесточением цензурного контроля над литературой. На титульном листе бюллетеня, первый выпуск которого датирован 30 апреля 1968 г., было напечатано: "Год прав человека в СССР". Чуть ниже стоял эпиграф - текст ст.19 Всеобщей Декларации о праве каждого искать, получать и распространять информацию, а еще ниже - слова: "Хроника текущих событий".

    Строго говоря, первый составитель  бюллетеня, Наталья Горбаневская, предполагала  назвать его "Год прав человека  в СССР" (что, между прочим, косвенно  свидетельствует о первоначальном  отсутствии намерения выпускать бюллетень в течение долгого времени); слова же "Хроника текущих событий" скорее имели в виду заявить жанр издания и представляли собой подзаголовок. Однако, читатели приняли их за название, а слова "Год прав человека в СССР" - за девиз, обозначающий тему бюллетеня. Это прочтение титульного листа устоялось и было принято составителем, тем более, что издание продолжилось и после окончания Года прав человека. В 1969 г. на титуле появился новый девиз: "Год прав человека в СССР продолжается".

    Структура бюллетеня определилась  уже в первых его выпусках. "Хроника" делилась на две  части. Первая содержала подробное  изложение главных, на взгляд  составителей, событий, произошедших  между датой, которой был помечен  предыдущий выпуск, и датой текущего номера. Вторая состояла из постоянных рубрик, образованных по тематическому и, отчасти, жанровому признаку: "Аресты, обыски, допросы", "Внесудебные преследования", "В тюрьмах и лагерях", "Новости Самиздата", "Краткие сообщения", "Исправления и дополнения". Первоначальная рубрикация, разумеется, увеличивалась и усложнялась за счет новых проблем, попадавших в поле зрения правозащитников.

   Неизменным  оставался стиль "Хроники": сдержанный, безоценочный, фактографический. Неизменной  оставалась и ее тематика: нарушения основных гражданских прав и свобод в СССР, выступления в их защиту, действия, реализующие их "явочным порядком". Неизменными оставались принципы издания: стремление к максимальной точности и полноте информации, объективность в ее подаче.

    "Хроника" получала информацию для своих выпусков простым и эффективным способом, сложившимся в значительной мере стихийно: устоявшийся механизм самиздатского распространения текстов работал в этом случае в "обратном" порядке. Этот механизм четко описан в обращении к читателям "Хроники", помещенном в 5 выпуске бюллетеня:

«"Хроника" ни в какой степени не является нелегальным изданием, но условия ее работы стеснены своеобразными понятиями о легальности и свободе информации, выработавшимися за долгие годы в некоторых советских органах. Поэтому "Хроника" не может, как всякий другой журнал, указать на последней странице свой почтовый адрес. Тем не менее, каждый, кто заинтересован в том, чтобы советская общественность была информирована о происходящих в стране событиях, легко может передать известную ему информацию в распоряжение "Хроники". Расскажите ее тому, у кого вы ее взяли "Хронику", а он расскажет тому, у кого он взял "Хронику" и т.д. Только не пытайтесь единолично пройти всю цепочку, чтобы вас не приняли за стукача"»

    Позднее, в 1970-е гг., к сообщениям, получаемым вышеописанным способом, добавилась информация, поступающая  от независимых правозащитных  ассоциаций, обладавших собственными  источниками информации (например, от Московской Хельсинкской группы) или извлекаемая из другой самиздатской периодики. Еще позднее появились специализированные правозащитные издания, такие, как "Бюллетень "В"", предназначенные не столько для самиздатского распространения, сколько для использования их в качестве первичного источника другими изданиями.

"Хроника" выходила регулярно, в среднем  раз в два месяца, до конца 1972 г.; затем, после выхода 27-го выпуска, издание было приостановлено. Причиной  тому был шантаж со стороны  КГБ, который открыто угрожал, что  каждый новый выпуск станет причиной арестов, причем вовсе не обязательно арестованы будут именно те, кто этот выпуск делал. (Во исполнение этой угрозы была арестована Ирина Белогородская, которая и в самом деле в тот момент не принимала участия в подготовке бюллетеня, да и раньше ее роль сводилась к организации перепечатки).

    Однако уже к осени следующего  года началась подготовка к  возобновлению "Хроники". Было  решено подготовить сразу три  выпуска, содержание которых относилось  бы ко времени "перерыва" и  покрывало бы лакуну, образовавшуюся за это время. К началу мая 1974 г. все три выпуска - 28-й, 29-й и 30-й - были готовы.