Шпаргалка по истории культуры

появляются в Москве киевские и  греческие духовные деятели.

        В царствование  Алексея Михайловича в Московской  Руси происходит

борьба трех направлений: защитники  национальной старины, грекофилы

(сторонники греческой формы  православия) и западники.

        В пятидесятых  годах в Москве образуется  ученое братство из

прибывших из Малороссии монахов. Один из монахов, Симеон Полоцкий получает

доступ к царскому двору. Исследователи  деятельности малороссийских монахов

указывают, что они внесли в православие  ряд чуждых ему идей, которые они

заимствовали от католичества. Взгляды  Симеона Полоцкого о преосуществлении

Даров и об исхождении Святого Духа и от Сына, развивал также и его ученик

Сильвестр Медведев.

       Киевляне и  греки вносят в церковную реформу  чуждую русскому

национальному православию струю  западной церковности.

       Эта струя вызывает  энергичные протесты со стороны  тех, кто начал

церковные реформы и кто хотел  провести их считаясь с русским традиционным

православием.

2.Религиозная жизнь в Московской Руси была построена более правильно,

чем после Петра. Духовенство в  Московской Руси не было замкнуто кастою.

Низшее духовенство пополнялось за счет наиболее нравственных и образованных

мирян.

       Монашество представляло  все слои народа от князей  до бездомных

людей. Высшая церковная власть состояла как из представителей аристократии,

так и из одаренных людей народных низов. По своему составу священство,

монашество и высшая церковная  иерархия представляли собой все  слои нации.

       Все же важнейшие  церковные вопросы решались на  церковных соборах, на

которых собирались все высшие иерархи  церкви. Царь имел, конечно, большое

влияние на Церковь, но и Церковь тоже имела большое влияние на царей.

       Союз Церкви  с Государством и Государства  с Церковью, который

существовал в Московской Руси, выражался  не в одностороннем, а во взаимном

влиянии. Царь ведь являлся как  бы представителем всех мирян при высших

органах церковной власти и требовал "свою, совершенно законную, долю в  этой

власти".

       Большинство крупных  русских историков: Ключевский, Соловьев, Шмурло,

являющихся по складу своего мировоззрения, западниками, - изображали,

обычно, раскол как борьбу невежественных религиозных фанатиков против

исправления ошибок в богослужебных  книгах, против крещения тремя перстами.

Эта точка зрения на раскол должна быть пересмотрена. Раскол духовно гораздо

более глубокое явление, чем его  обычная традиционная оценка. Раскол это

начало той многовековой трагедии, естественным завершением которой  является

большевизм. Раскол это начало глубокой болезни русского духа, в силу

исторических обстоятельств до сих пор не получившего своего полного,

национального выражения.

       Церковная реформа,  приведшая к расколу, началась  в благодатной

духовной атмосфере Троицко-Сергиевской  Лавры, в стенах которой витал  дух

Сергия Радонежского. Группа духовных деятелей вырабатывает план широкой

церковной реформы.

       Но проходит  некоторое время и инициаторы  церковной реформы резко

восстают против нее.

       Более правильно  подходил к проблеме исправления  богослужебных книг

предшественник Никона, патриарх Иосиф. Он хотел произвести исправление,

придерживаясь текста древних греческих  и славянских книг. И на самом  деле,

разве только одни русские переписчики  искажали текст, а греческие

переписчики священных книг никаких  ошибок не делали.

       Один из образованных москвичей того времени, Арсений Суханов,

поехавший в Грецию для покупки  древних священных книг, отрицательно

отзывается о благочестии греков. Он видел церкви без престолов, храмы,

содержащиеся в нечистоте, обнаружил  искажение догматов, обрядов, подражание

католикам в богослужении.

       Арсений Суханов  в результате своей поездки  пришел к выводу, что в

греческом православии высохли "ручьи  Божественной Мудрости" и поэтому

"греки вовсе не источник  всем нам веры".

3.Прежде чем стать патриархом, Никон принадлежал к числу членов кружка

ревнителей благочестия, во главе  которого стоял царский духовник

Вонифатьев. Члены кружка имели  большое влияние даже при размещении

епископских кафедр; они же прочили  в Патриархи Вонифатьева, но за него

отказом остановились на Никоне. Когда Никон приступил к реформам по

греческому образцу, то он отвернулся от них, перестал с ними советоваться

...и вызвал сетования и Аввакума, и Неронова. Первый говорил: "когда

поставили Патриархом его, так друзей не стал и в Крестовую пускать". А

Неронов: "доселе ты друг нам был".      

    Противниками Никона  оказались самые даровитые и  умные люди эпохи,

как протопоп Аввакум, как Спиридон Потемкин, знаток "Лютерской ереси",

знавший греческий, латинский, еврейский, польский и немецкий языки, как

Федор дьякон, Неронов, Лазарь Вонифатьев. Они пошли  в раскол не по скудости

ума, а потому что были убежденные последователи  православия, готовые отдать

жизнь за веру предков.

       Реальной причиной раскола были  не "скудость ума", а слепое, рабское

преклонение Никона перед греческой обрядностью  и пренебрежение традициями

русской Церкви.

4.До Никона жизнь русской православной церкви шла в духе соборности.

Все спорные  и неясные вопросы решались по общему согласию на церковных

соборах. Властолюбивый Никон больше походил не на русского патриарха, а на

главу католической церкви. "Энергичная, но черствая натура Никона, - пишет

С. Платонов, - не могла отвечать царю на его идеальную  симпатию таким же

чувством. Никон был практик, Алексей Михайлович - идеалист.

       Благодаря ошибочным действиям  Никона была нарушена симфония  между

царской властью  и церковью, благодаря дружному сотрудничеству которых в

течении веков  Русь собрала национальные силы и  сбросила татар. После смуты,

когда государством правил фактически отец юного царя Михаила, патриарх

Филарет, удельный вес церковной  власти сильно вырос. При царе Алексее,

вековое равновесие между царской  и церковной властью нарушается.

5. В расколе виноват не только Никон, но и царь Алексей. Основная вина

царя Алексея находится вовсе  не в области политической, и не в том, что он

не желал заимствовать нужное с  Запада, а в том, что он поддержал  намерение

Никона изменить традиционные русские  обряды, на греческие. А в том, что

после низложения Никона, которое  тот вполне заслужил, царь Алексей  не внял

голосу народа и не поставил перед новым Патриархом вопрос о необходимости

пересмотра введенных Никоном  реформ.

        Низложение  Никона не привело к возврату  на древний до-никоновский

путь. На Соборе 1667 года были признаны неправильными решения знаменитого

Стоглавого Собора во времена святого Макария и Иоанна Грозного, в которых

излагались, как должно понимать основы Православия. Собор, на котором

участвовали тоже греки, признал решения  Стоглавого Собора незаконными и

чуть ли не еретическими. Все доводы "раскольников" о правоте решений

Стоглавого Собора были оставлены  без внимания. Собор признал исправления,

сделанные в новых церковных  книгах, сделанные по новым греческим  книгам,

правильными и всех, кто не почитают таковых книг объявил "раскольниками" и

предал анафеме. Анафеме были преданы Аввакум, диакон Феодор, инок Епифаний

и ряд других сторонников решений  Стоглавого Собора.

       Это было роковое  решение, которое могло только  углубить религиозную

смуту. Отмена решений Стоглавого Собора и признание его решений  ложными

подрывало веру в истинность религиозного авторитета и всех других Соборов.

Если в делах веры ошиблись все  высшие иерархи Церкви, участвовавшие  на

Стоглавом Соборе, то, следовательно, могут ошибиться и участники  Собора

1667 года. Осужденные "раскольники", не подчинились этим ошибочным решениям

и писали:

       "Держим православие,  бывшее прежде Никона Патриарха  и книги держим

письменные и печатные, изданные от пяти патриархов: Иова, Гермогена,

Филарета, Иосафа и Иосифа Московских всей России и хощем собором, бывшем

при царе Иване Васильевиче, правы  быти, на нем же был и Гурий, наш

Казанский чудотворец, с сими книгами  живем и умираем".

       Великий Собор  1667 года поступил совершенно неправильно  объявив

раскольников еретиками. Ведь их расхождение  с церковью относились не к

догматам, а только к обрядам. Анафема  на раскольников, провозглашенная так

называемым "Великим Собором" только испортила все дело.

       "В крутой  резкости перемен отчасти кроются  причины, если не появления

самого раскола, то быстроты и широты его распространения".

16. Обмирщение  русской культуры.

В русской культуре XVII в. прослеживаются черты перехода от средневековья  к новому времени. Главная особенность  культуры этого периода состояла в усилившемся процессе ее обмирщения, то есть освобождения от церковного влияния. Обмирщение охватило все сферы культурной жизни страны: литературу, живопись, архитектуру и т. д. Само церковное мировоззрение переживало кризис, выразившийся в расколе. Появляются новые жанры в литературе, ранее неизвестные стили в архитектуре и живописи, развивается печатное дело. Заметным становится личностное начало, которого практически не знала средневековая культура. На развитие русской культуры оказали также влияние постепенное преодоление национальной замкнутости и расширение связей с другими странами.

17. Русская  литература XVII в.: появление вымысла.

Русская литература по-прежнему была представлена публицистическими сочинениями, посвященными острополитическим проблемам. Смутное время усилило интерес  к вопросу о характере власти в политической системе. Среди известнейших авторов XVII в. — хорват Юрий Крижанич, европейски образованный мыслитель, сторонник неограниченной монархии, один из первых теоретиков идеи славянского единства (его можно назвать предшественником и теоретиком панславизма). Так, он считал, что роль славянства в мировом историческом процессе постоянно растет, хотя оно подвергается угнетению и оскорблению со стороны чужеземцев, особенно турок и немцев. Особую роль в будущем подъеме славянства он отводил России, которая, превратившись в результате реформ в ведущую мировую державу, освободит порабощенные славянские и другие народы и поведет их вперед.

Неоднозначность событий этого  времени привела к тому, что  литераторы начинают задумываться о  противоречивости человеческого характера. Если раньше герои книг были либо абсолютно добрыми, либо абсолютно злыми, теперь писатели открывают в человеке свободную волю, показывают его возможности менять самого себя в зависимости от обстоятельств. Именно такими предстают перед нами герои Хронографа 1617 г. — Иван Грозный,

Борис Годунов, Василий Шуйский, Кузьма Минин. Как отмечал академик Д.С. Лихачев, в этом проявлялась тенденция  открытия характера человека: героями  литературы становятся не только святые подвижники и князья, как раньше, но и простые люди — купцы, крестьяне, небогатые дворяне, которые действовали в легко узнаваемых ситуациях.

Распространение грамотности в XVII в. вовлекло в круг читателей новые  слои населения — провинциальных дворян, служилых и посадских людей. Изменение социального состава читающей публики выдвинуло новые требования к литературе. У таких читателей особый интерес в ней вызывает занимательное чтение, потребность в котором удовлетворяли переводные рыцарские романы и оригинальные авантюрные повести. К концу XVII в. русская читающая публика знала до десятка произведений, пришедших в Россию из-за границы разными путями. Среди них наиболее популярными были «Повесть о Бове Королевиче» и «Повесть о Петре Златых Ключей». Эти произведения на русской почве, сохраняя некоторые черты рыцарского романа, настолько сблизились со сказкой, что позднее перешли в фольклор. Новые черты литературной и реальной жизни отчетливо проявились в бытовых повестях, герои которых стремились жить по своей воле, отвергая заветы старины. Таков герой «Повести о Горе-Злосчастии» и особенно «Повести о Фролс Скобссас» — типичной плутовской новеллы, описывающей жизненные перипетии обедневшего дворянина, всеми правдами и неправдами стремящегося проникнуть в верхи общества.

В XVII в. возник новый литературный жанр — демократическая сатира, тесно связанная с народным творчеством и народной смеховой культурой. Она создавалась в среде посадского населения, подьячих, низшего духовенства, недовольных притеснениями феодалов, государства и церкви. В частности, появились многочисленные пародии, например на судопроизводство («Повесть о Шемякином суде», «Повесть о Ерше Ершовиче»), на житийные произведения («Слово о бражнике»).

Рождение стихосложения стало  яркой чертой литературной жизни. До этого Россия знала поэзию лишь в народном творчестве-в былинах, но былины не были рифмованным стихом. Рифмованная поэзия возникла под влиянием польского силлабического стихосложения, для которого характерны равное число слогов в строке, пауза в середине строки и концевая рифма, стоящая под единственным строго обязательным ударением. Ее основоположником стал белорус Симеон Полоцкий. Он получил прекрасное образование в Киево-Могилянской академии и был придворным поэтом царя Алексея Михайловича, сочинял многочисленные декламации и монологи, ставшие образцами новой панегирической поэзии и вошедшие в сборник «Рифмагион». Свою задачу он видел в том, чтобы создать новороссийскую словесность, и во многом он эту миссию выполнил. Его произведения отличаются орнаментальностью, пышностью, отражают идею «пестроты мира», переменчивости бытия. У Полоцкого ощущаются тяга к сенсационности, стремление удивить, поразить читателя, как формой изложения, так и необычностью, экзотичностью сообщаемых сведений. Таков «Вертоград многоцветный» — своеобразная энциклопедия, в которой собрано несколько тысяч рифмованных текстов, содержащих данные, почерпнутые из различных областей знаний, — истории, зоологии, ботаники, географии и т.д. При этом достоверные сведения перемежаются с мифологизированными представлениями автора.