Политика США на Ближнем Востоке в 1945-1975 гг

В §2 анализируется  Тройственная агрессия против Египта и отношение к ней США. Изначально Эйзенхауэр был категорически против как агрессивных действий Израиля, так и высадки английского и французского десанта на территории Египта. Это объясняется двумя соображениями: во-первых, Англия и Франция, главные союзники США по НАТО, выступили против курса США, не согласовав свои действия с ними, не только «предав тем самым атлантическую солидарность», но и нарушив монополию США на руководство НАТО. Во-вторых, США стояли на пороге выборов, а в глазах общественности Эйзенхауэр не хотел предстать соучастником экспансии против Египта.

Несмотря на то, что во время Суэцкого кризиса  возник уникальный случай, когда СССР и США оказались вместе против Англии и Франции, США, как признает Киссинджер, «вынудили Францию и  Англию рискнуть всем»⁷⁹. То, что США вели «двойную игру» со своими союзниками подтверждает и министр иностранных дел Великобритании С. Ллойд⁸⁰. В конечном счета политическое фиаско Парижа и Лондона сыграло на руку США. В диссертации сделан вывод, что у всех трех держав была абсолютно одинаковая цель – присутствовать на Ближнем Востоке; только для Англии и Франции было важно не упустить своих позиций, связанных с прошлым, а у США – с будущим. Отсюда Венгерские события не могли стать помехой, и США фактически проигнорировали, что ООН удостоила СССР лишь «вежливого осуждения». Очевидно, что в тот период соперничество с СССР в регионе ЦВЕ было нереальным, в то время как интересы США на Ближнем Востоке требовали абсолютного внимания и активности, чтобы занять позиции старых колониальных держав.

Провал Тройственной агрессии породил и другие явления. Во-первых, возвышение Насера как лидера арабского национализма, нежелание его идти на поводу у Запада заставило США «готовить другое лицо в качестве будущего лидера арабского мира»⁸¹, а именно короля Сауда. Фактически это была ставка на раскол арабского мира. Такая политика была как нельзя кстати: после Суэцкого кризиса противоречия между прозападными, традиционными силами и прогрессивными, нейтральными переросли в острый конфликт. Растущий вызов прогрессивных сил мог быть уравновешен только с западной поддержкой, основным действующим лицом были Соединенные Штаты. В итоге монархии стали опорой западного влияния.

И, во-вторых, сотрудничество СССР и США оказалось недолгим. Американцы небезосновательно полагали, что в результате англо-франко-израильской авантюры на Ближнем Востоке усилится влияние СССР и других социалистических стран. Недаром 14 ноября 1956 г. на первой же пресс-конференции, состоявшейся после переизбрания Эйзенхауэра президентом, он сказал, что США сделают все, чтобы добиться взаимопонимания между арабами и Израилем, дабы устранить «колоссальные» преимущества, полученные СССР на Ближнем Востоке и призвал страны «свободного мира» к осторожности в установлении тесных отношений с Россией»⁸².

В главе  третьей «Вакуум сил» и проникновение американцев на Ближний Восток после Суэцкого кризиса»анализируется теория «вакуума сил», исследуется доктрина Эйзенхауэра 1957 г. и последствия ее осуществления в ряде арабских стран. После провала Тройственной агрессии (§1), т.е. вследствие ослабления позиций Англии и Франции США воспользовались теорией «вакуума сил». Уже в начале января 1957 г. Д. Эйзенхауэр обратился к конгрессу со специальным и срочным посланием, в котором просил разрешить действовать по трем основным направлениям: сотрудничать с арабскими государствами «в развитии экономической силы для сохранения национальной независимости», «предпринять программы военной помощи и сотрудничества и использовать Вооруженные Силы Соединенных Штатов, чтобы обеспечить и защитить территориальную целостность и независимость этих стран, запрашивающих такую помощь против открытой вооруженной агрессии со стороны любого государства, контролируемого международным коммунизмом»⁸³.

Теория «вакуума сил», взятая на вооружение из постулатов геополитики, не только очень удобна, но и очень органична для западного мировосприятия: «если не я (урву этот кусок), так кто-нибудь другой». По сути, это проявление эгокультурности. Практически реализация этой теории осуществляется и в новейшее время.

По мнению директора  управления планирования государственного департамента Р. Хааса, который конкретизировал причины появления и содержания доктрины «американского мирового лидерства», после распада СССР в международных отношениях образовался «вакуум силы», который нужно заполнить США. Хаас рекомендовал американским руководителям «сотрудничать» с другими странами по принципу «разделения труда»⁸⁴. По нашему мнению, теория «вакуума сил» суть типичная западная теория, обслуживающая (а не объясняющая!) соответствующие процессы и явления. Вмешательство же США на Ближний Восток в исследуемый период, внедрение в постсоветские пространства, война в Югославии – есть процесс унификации в пределах прямого контура влияния НАТО или более жесткими словами – «пожирание» остатков в пользу колониальной системы.

«Доктрина Эйзенхауэра», под прикрытием которой осуществлялось проникновение США на Ближний  Восток после провала Тройственной агрессии, и юридически закрепившая  лидирующее положение США после 1956 г., являлась, по сути, взяточнической и тем самым подбивала на ее принятие колеблющихся. Она впервые после Суэцкого кризиса дала почувствовать прозападным традиционным силам, что за их спиной есть могущественная поддержка. Е. Примаков весьма изящно описал доктрину Эйзенхауэра - как конец флирта с арабским национализмом⁸⁵. Таким образом, отношение стран к доктрине Эйзенхауэра явилось одним из самых кризисных вопросов для ближневосточных стран исследуемого периода.

Израиль оказал однозначную поддержку доктрине, и хотя США делали вид, что оказывают  на него давление, все притязания Израиля к Египту - о проходе судов через Акабский залив, транзите по Суэцкому каналу, требование демилитаризации сектора Газа и Синайского полуострова находили полную поддержку США.

С принятием  доктрины Эйзенхауэра роль США возросла в определении внутренней и внешней политики таких стран как Ирак, Ливия, Судан, Саудовская Аравия. Однако именно Иордания явилась самой быстрой победой доктрины Эйзенхауэра (§2). Соединенные Штаты были безусловно заинтересованы в сохранении монархии, которая в своих политических симпатиях ориентировалась на Запад. Кроме того, существовала непосредственная связь Иордании с арабо-израильской проблемой. Несмотря на то, что доктрина была отвергнута Иорданией на совещании глав арабских стран в Каире в январе 1957 г., в это же время Иордания неофициально попросила у США помощь⁸⁶. Это был открытый показатель нового союза, который должен был заменить историческую связь Иордании с Англией. Почувствовав поддержку США, весной 1957 г. Хусейн (не без вмешательства ЦРУ) сместил правительство С. Набулси, стоявшее на демократических позициях, а в ответ на оппозиционные действия Патриотического конгресса объявил в стране военное положение.

В диссертации  на основе впервые опубликованных источников доказывается, что американские официальные лица знали, что угроза королевскому трону исходила от «внутренних сил», вдохновленных не Советским Союзом, а националистическим, панарабским движением⁸⁷.

Летом 1957 г. в  знак благодарности за американскую поддержку из Иордании были эвакуированы остававшиеся еще английские базы. Этим был положен конец англо-иорданскому договору 1948 г. Однако США тут же потребовали от Иордании согласия на создание американских военных баз (в Акабе, Маане и Мафраке). Иорданское правительство дало согласие на заключение с США секретного соглашения, которое заменило расторгнутый договор с Англией.

В §3 анализируется  политика США по отношению к Сирии  в 1957 г., ряд действий которой (подписание в августе широкомасштабного  экономического и технического соглашения с Советским Союзом; выдворение трех американских дипломатов – первых случай со времен Второй мировой войны - обвиненных в заговоре против режима и назначение на пост главнокомандующего офицера, подозреваемого в советских симпатиях) вызвали в США негативную реакцию. Поскольку сирийское правительство осудило доктрину Эйзенхауэра, Вашингтон счел нужным вмешаться во внутренние дела Сирии, которая была негласным «духовным» центром арабского мира. (Даже израильтяне, которые порой были готовы игнорировать весь мир для защиты своих национальных интересов, уклонялись от решительных действий против Сирии.) В данном случае США действовали посредством прежде всего Турции, а также Ирака. На всем протяжении сирийского кризиса Израиль буквально подстрекал США к силовым действиям, заверяя, что не останется в стороне от конфликта⁸⁸. Однако, совершенно очевидно, что для США был выгоден межарабский конфликт. Посредничество короля Сауда, который занял просирийскую позицию, не оставило в стороне президента Насера. 13 октября египетские войска высадились в Латакии, став плечом к плечу с сирийскими братьями. В этой связи посредничество Сауда показалось мелким на фоне широкого жеста Насера.

Результат бесцеремонного вмешательства США в арабские дела в 1957 г. подтвердил покровительство  и защиту Сирии Советским Союзом и Египтом. Что касается Вашингтона, то он, попав в тупиковую ситуацию, поспешил призвать к ослаблению напряженности. В этом плане особо интересна была беседа Даллеса с Громыко 5 октября 1957 г.⁸⁹ Основной смысл заявления Даллеса сводился к фактическому признанию серьезного провала политики США в отношении Сирии.

Надо отметить, что США изначально совершили  ошибку, делая ставку на «борьбу  с коммунизмом» вместо того, чтобы  попытаться объективно изучить обстановку в стране. Несмотря на массу эмпирических исследований в США, маниакальная идея распространения коммунизма во всем мире овладевала умами тех, кто должен был делать выводы из представленных им докладов. Действительно компартия Сирии под руководством Халида Бакдаша, самая большая по численности (10.000 в 1955 г.) на Ближнем Востоке, обладала престижем и влиянием. Информация государственного департамента США о ближневосточных компартиях, содержащая в себе не только статистические данные, но и комментарии, показывали то, что США, мягко говоря, преувеличивали роль коммунизма на Ближнем Востоке. Так, в своем ежегодном справочнике 1958 г., Государственный Департамент исчислял сирийскую коммунистическую партию в количестве 12 000-15 000 членов, но указывал, что Сирия «фактически управляется альянсом просоветских политиков, армейских офицеров и оппортунистов». Ливанская коммунистическая партия, находящаяся вне закона насчитывала по оценке Государственного Департамента 8 000 членов, однако утверждалось, что Бейрут является «центром подготовки и распространения коммунистической пропаганды на Ближнем Востоке...». Иорданская партия состояла из 300 членов, однако в докладе было отмечено, что у нее есть 5 000-6 000 активных сторонников и что «деятельность коммунистов и организации Фронта значительно возросла со времени аннексии бывшей арабской Палестины»⁹⁰.

Таким образом, национально-революционный процесс  автоматически воспринимался в  США, как «рука Москвы», а любые  рассуждения и соображения в  связи с этим теряли логику, что  и вело к ошибкам. Кроме того, партия Баас, установки которой с 1955 г. стали основополагающими для внешней политики Сирии, развернула атаку на коммунистов. Да и Насер с конца 1958 г. начал преследовать коммунистов. Однако в США это не было воспринято должным образом, и они добились цели, противоположной поставленной. Оказывая давление на Сирию, вооружая соседние с ней государства, заявляя, что Сирия угрожает миру в регионе, США в результате только усиливали позиции тех, кто находился у власти и, более того, такая политика ускорила отторжение Запада общественным мнением арабских стран. Все это помогло Сирии оправдать свое стремление искать помощи у социалистического лагеря. Это также открывало больше возможностей для советской внешней политики: выступление в защиту Сирии способствовало росту престижа СССР на Ближнем Востоке.

Диссертант делает вывод, что именно американское давление на Сирию явилось причиной ее объединения  с Египтом в 1958 г.

Наиболее изощренной формой проявления доктрины Эйзенхауэра явился Ливан (§4). На основании широкого круга источников, в том числе неопубликованных, можно сделать вывод, что несмотря на детальное изучение официальными лицами США обстановки в этой стране, внутренних противоречий и социально-политических тенденций, эти знания не были учтены, и не смогли помочь американцам при всем их желании урегулировать ситуацию мирным путем.

Таким образом, самая большая  проблема для американцев заключалась  именно в непонимании природы  ливанского общества: его поликонфессиональности, разноуровневости во всех сферах бытия. В качестве примера, сам американский опыт отрицал возможность существования Национального пакта, который был естественен для ливанца. А поскольку по своей природе западное общество не может примириться с разноуровневостью, то единственной реакцией Соединенных Штатов на нее могла быть лишь попытка унитаризации.

Принятие доктрины Эйзенхауэра  повлекло нарушение деликатного  внутреннего баланса сил, а также  подорвало позицию Ливана на Ближнем  Востоке. Ситуацию усугубили парламентские  выборы 1957 г., когда выиграли кандидаты, которые поддерживали президента Шамуна, а проиграли соответственно пронасеристы. Вмешательство американцев в выборы 1957 г. было вопиющим: американский посол Дональд Хит лично просматривал списки кандидатов в депутаты парламента и вычеркивал неугодные фамилии. В Ливане в 1958 г. началась гражданская война.

В диссертации доказывается, что интервенция США 1958 г. не стабилизировала  ситуацию, как считает большинство  исследователей, а законсервировала ее. В частности, христиане были представлены антиарабами, что впоследствии выразилось только в обострении внутриполитической обстановки. Американизация конфликта привела к возникновению еще и внешнего фактора. Одним из важных выводов является тот, что корни второй гражданской войны (1975-1990) находились в первой.

Попытка проследить, как Запад  в лице Соединенных Штатов реагирует  на разноуровневость на конкретно-историческом примере гражданской войны в  Ливане 1958 г., очень характерна для  понимания того, что культурная, экономическая и прочая унитаризация физически не могла и не может реализоваться. Мало того, попытки такой унитаризации приводят лишь к большей разобщенности и «запутыванию» периферийных стран. Можно смело сказать, что США, пытаясь в своих действиях отмежеваться от старых колониальных держав, фактически использовали их методы. Они показали способность уживаться и поддерживать консервативные режимы, однако со странами прогрессивными, особо такими, где были сильны националистические тенденции, США не нашли путей и способов наладить отношения.