Oсновные тенденции судебного строительства в России при Николае 1

составления законов, посвятил изучению и обсуждению проекта  более сорока заседаний. Именно в  Совете сосредоточились теперь почти все законодательные работы. В манифесте о его образовании среди трех "главных предметов", на которые он должен был прежде всего обратить внимание, первое место занимали Гражданское и Уголовное уложения, судопроизводство и судоустройство 15 . Задачи эти были решены Государственным советом лишь частично. Он действительно рассмотрел первую, а также вторую ("вещное" - имущественное и наследственное - право) части проекта

Гражданского  уложения. Обе части были одобрены (с незначительными изъятиями) сначала департаментом законов, а затем и общим собранием Совета и опубликованы 16 .

Третья часть - о договорах — обсуж- далась и утверждалась только в департаменте законов во второй   половине 1812 г. и уже без Сперанского. В 1813 г. Государственному совету был представлен проект Уголовного уложения, признанный неудовлетворительным 17 . В 1814 г. по императорскому повелению общее собрание приступило к обсуждению второй, исправленной редакции всех трех частей Гражданского уложения. В 1815 г. обсуждение было приостановлено из- за оппозиции со стороны наиболее реакционной части Совета во главе с министром

юстиции Д. П. Трощинским. Было решено, что "нового уложения нельзя рассматривать без полного Свода  прежних законов" 18 . Тем не менее, в 1821 г. Государственный совет получил указание вновь вернуться к рассмотрению проекта Гражданского уложения, что связано с возвращением из ссылки его автора Сперанского. Затем вопрос был отложен до 1824 г., однако к его обсуждению практически так и не приступили . После 1815 г. Комиссия составления законов в соответствии с упомянутым пожеланием министра юстиции и его единомышленников занялась созданием Свода прежних законов,располагая собранные законодательные акты по 13-ти "частям". Итогом стало издание в 1821 г. "Оснований российского права, извлеченных из существующих законов Российской империи" - "труда, оказавшего большое влияние на некоторые части будущего Свода законов" 20 . С 3 ноября 1821 г. Комиссию возглавил Сперанский. К 1825 г. была проделана большая подготовительная работа. Помимо уже отмеченных "Оснований", был подготовлен "Полный хронологический реестр законодательных актов,

со времени  правительства Алексея Михайловича  до 1825 г.", содержащий краткую аннотацию  на каждый акт. Этот реестр и лег  в основу Полного собрания законов Российской империи. Можно утверждать, что последующая успешная деятельность Второго отделения Императорской канцелярии в деле систематизации российского законодательства предопределена была большой предварительной работой, проделанной Комиссией составления законов 21 . Тогда же были завершены проекты частей Уголовного и Гражданского уложений, шла подготовка проекта Устава уголовного судопроизводства. Однако, по утверждению М. А. Корфа, Сперанский сам отказался от утверждения текстов Уложений, поскольку к тому времени вполне осознал "необходимость сначала собрать все действующие российские законы" .

 

 

Коммерческие  суды России.

 

 

Развитие системы  хозяйственной юрисдикции, завершившееся  преобразованием органов государственного арбитража в систему арбитражных судов, отражает процесс становления в России независимой и эффективной судебной власти. История свидетельствует о возможностях разновариантного подхода к разрешению споров между субъектами предпринимательской деятельности. Во многих странах хозяйственные споры разрешаются в рамках общей судебной системы, либо с помощью квазисудебных органов, либо специализированными судами (например, по спорам в сфере финансовых, налоговых отношений).

 

Первое упоминание о существовании особых судов  для торгового сословия в России, по свидетельству Д.А. Фурсова, имело место в 1135 г.*(4) Как система коммерческие суды в России появились в начале ХIХ в. Первый коммерческий суд, разрешавший торговые споры, был основан в Одессе в 1808 г. по аналогии с подобными судебными учреждениями, существовавшими во Франции в ту эпоху*(5). Как пишет И.В. Архипов, исследовавший историю коммерческого судоустройства и судопроизводства России в XIX в., инициативу в создании первого коммерческого суда проявило местное купечество, значительную часть которого составляли выходцы из Франции. Определенную роль сыграл и герцог Ришелье, который предварительно одобрил данную идею и передал ходатайство купцов по инстанции. Интересно, что даже само ходатайство об учреждении коммерческого суда было написано на французском языке, что противоречило сложившимся традициям официального делопроизводства*(6).

 

Указом императора Николая I от 14 мая 1832 г. были утверждены Учреждение коммерческих судов*(7) и  Устав торгового судопроизводства, которые действовали вплоть до 1917 г. После введения в действие судебных уставов (включая Устав гражданского судопроизводства) в 1864 г. все виды торговых судов, за исключением коммерческих, были упразднены. Согласно ст.28 Устава гражданского судопроизводства в тех местностях, на которые не распространялось ведомство коммерческих судов, спорные дела, относящиеся к торговой подсудности, разрешались общими гражданскими судами. Как писал К.И. Малышев, коммерческие суды по своему историческому происхождению были органами сословной юрисдикции, которая впоследствии стала основываться на развитии торговой промышленности*(8).

 

В отличие от коммерческих судов Франции, полностью  состоявших из представителей купечества, аналогичные суды в России были организованы на смешанных началах*(9). В состав коммерческого суда входили председатель суда, его заместитель (товарищ председателя) и определенное число членов по штату, назначенных правительством и избранных купечеством. Подсудность дел коммерческим судам толковалась достаточно ограничительно. Так, по ряду разъяснений Гражданского Кассационного Департамента Правительствующего Сената России под иском, вытекающим из торгового оборота, признавался лишь такой иск, который вытекал из сделки, представлявшейся торговой не только по отношению к ответчику, но и по отношению к истцу: при наличии торгового характера сделки только по отношению к одной из сторон иск не призвался подсудным коммерческому суду*(10).

 

Количество  коммерческих судов увеличивалось, но к началу ХХ в. их осталось только четыре – в Москве, Петербурге, Варшаве и Одессе. Опыт их работы показал, что торговые дела могут быть вполне разрешаемы и общими судами. Как свидетельствовал русский ученый Е.В. Васьковский, вред, приносимый двойственностью судов, был тем более значителен, что коммерческие суды были обособлены, одни и те же законы толковались не всегда одинаково и однородные дела разрешались различно. Такие противоречия в судебной практике, по мнению Е.В. Васьковского, подрывали единство правопорядка и нарушали принцип равенства граждан перед законом*(11).

 

 

Кодификация законов и её роль в судебном развитии.

 

 

 

Со времени  Соборного Уложения 1649 г. накопились десятки тысяч манифестов, указов и других нормативных актов, которые  сплошь и рядом дублировали, а  порой противоречили друг другу  и в которых с трудом разбирались даже высшие правительственные чиновники. Какие законы сохранили свою силу, какие отменены, знали только немногие знатоки в судах и бюрократических канцеляриях. 
 
Николай I хорошо понимал нетерпимость подобного положения: отсутствие свода законов уничтожало всякую возможность планомерного управления, затрудняло деятельность правительственного аппарата, создавало благоприятную почву для воровства и лихоимства чиновников. С этой целью со времен Екатерины II предпринимались попытки упорядочить законодательство, провести его кодификацию, но все они не были успешными. 
Николай I организовал всю работу по кодификации российских законов на высоком государственном уровне. Для ее проведения было специально создано II отделение Его Императорского Величества Канцелярии, за деятельностью которой постоянно и внимательно следил сам монарх. Более того, к этой работе император привлек М.М.Сперанского, правда, по началу с большой осторожностью. Сперанский вернулся из ссылки в Петербург в 1821 г., однако с тех пор не играл сколько-нибудь 
заметной роли в политической жизни страны. Между тем, Николай I хорошо понимал, что Сперанский являлся одним из самых образованных и юридически опытных государственных сановников. Именно он " -^л фактическим руководителем {амеченной работы. 
Сперанский представил Николаю I следующий план кодификационной работы: сначала собрать все законы, изданные после Уложения 1649 г., и расположить их в хронологическом порядке; затем произвести проверку этого историко-юридического материала — исключить законы отмененные, сопоставить между собой законы повторяющиеся и друг другу противоречащие, свести их воедино и расположить полученный материал в определенной системе; наконец, пересмотреть составленный свод с точки зрения требований современной жизни, отбросить устаревшие нормы, внести недостающие и, уточнив содержание статей, выработать окончательный текст нового уложения. 
Николай I согласился с необходимостью первого и второго этапов, но отверг третий, по существу, основной акт кодификации — разработку нового юридического кодекса. Таким образом, задуманная реформа утрачивала преобразующее начало и превратилась в формально-техническое мероприятие, хотя и весьма крупного государственного масштаба. 
Сперанский вынужден был подчиниться решению императора. Под его руководством И отделение провело поистине колоссальную работу по изысканию, систематизации и редакции различных законодательных актов, изданных с 1649 г. вплоть до 1825 г. Они были систематизированы в хронологическом порядке. 
В результате к 1830 г. было подготовлено первое издание «Полного собрания законов Российской империи» (ПСЗ), которое состоит из 45 томов: 40 томов законов и 5 томов указателей к ним. В них вошло 30.600 законодательных актов. Последующие издания публиковались по царствованиям: 2-е издание охватывало законы, вышедшие с 1825 по 1855 гг.; 3-е — с 1855 по 1881 гг. итак далее. 
ПСЗ соединяло все законы воедино, но пользоваться им. в юридической практике было очень трудоемко. В наши дни ПСЗ представляет интерес прежде всего как уникальный исторический источник. 
Для практических нужд правительственных и судебных структур был подготовлен «Свод законов Российской империи». Туда вошли лишь действующие законы, систематизированные по областям права: уголовное, гражданское, торговое и т.д. «Свод», опубликованный в 1832 г., состоял из 15 томов. Он был признан единственным основанием при решении административных и судебных вопросов. 
19 января 1833 г. состоялось заседание Государственного совета, обсудившее представленный «Свод законов». Вся работа комиссии получила полное одобрение чиновничьей элиты. На этом заседании растроганный Николай I, сняв с себя Андреевскую звезду, надел ее на Сперанского. 1 января 1835 г. «Свод» вступил в силу. За выполненную работу и заслуги пе ред Отечеством Сперанскому был пожалован графский титул. В 1839 г. великий русский реформатор скончался. 
Кодификация законодательных актов облегчила ведение юридической практики и контроль за ней. Однако она имела и более глубинные и долгосрочные последствия. Законодательство стало доступным для изучения и критики. Это, в свою очередь, формировало политико-правовую культуру российского общества, подготавливало осознание необходимости судебно-правовой реформы.  

 

Уложение 1845г. и тенденци развития угаловного права.

 

 По существу это был первый уголовный кодекс России,

поскольку предшествующие законодательные источники объединяли, как правило,

нормы многих отраслей права. Артикул воинский Петра I представлял  собой

кодекс военно-уголовного права. В связи с этим Уложение о наказаниях 1845

года с полным основанием можно считать первым кодифицированным источником

российского уголовного права. Необходимость кодификации  уголовного

законодательства  была отмечена еще при работе над  составлением Свода

законов Российской Империи, изданного в 1832 году. Тогда же неоднократно

ставился вопрос о создании нового уголовного уложения. Александр I (при нем

была начата работа над Сводом законов) организовал  специальную комиссию под

руководством  М.М. Сперанского для разработки нового уложения. Высшей формой

кодификации Сперанский считал составление уложений, основанием для которых

должен явиться  Свод законов. В одной из записок, представленных Николаю I в

начале 1826 года, он высказывал надежду, что Гражданское  уложение можно

окончить к  началу 1827 года, но Николай I отнесся отрицательно к

составлению уложений, которые казались ему «чем-то отвлеченным, слишком

теоретическим»1. Всякие новшества, даже в вопросах законодательства влекли

за собой  новые идеи, расшатывали, по его мнению, государственный организм.

Поэтому все  законодательные начинания того времени проходили под знаком

приведения  в стройный порядок и ясность  уже существующих законов.

Однако крепостническое  военно-полицейское государство  второй четверти

XIX века нуждалось  в специальном кодексе, содержащем классификацию

преступлений  и систему соответствующих наказаний. Поэтому второе отделение

Собственной Его  Величества канцелярии под руководством Д.М. Блудова с

начала 40-х годов  приступило к разработке Уложения о  наказаниях уголовных и

исправительных. Согласно Высочайшей воле Николая I, авторы законопроекта

должны были «не созидать нового уложения по началам  науки, а только

привести в  надлежащее между собой соглашение разнородные части посредством

исправления отдельных, но на одинаковых началах и, так сказать в одном

духе»2, то есть создать новое уголовное уложение, но придерживаясь

«основных начал» уголовного законодательства, основой  которого являлось еще

Соборное Уложение 1649 года царя Алексея Михайловича, и  в то же время

разрешалось проводить некоторую редакционную правку старых норм с целью

«устранить  неточность и неопределительность  выражений и самих положений»3,

а также сделать  лишь некоторые дополнения, требуемые  временем и указанные

опытом. Велась очень серьезная работа, ведь предстояло впервые создать

кодекс уголовных  наказаний.

Свод законов, созданный Сперанским имел существенные недостатки:

многие статьи, касающиеся уголовной ответственности, были рассеяны по всем

пятнадцати  томам. Кроме того, Свод устанавливал только вид наказания, никак

не конкретизируя, например, ни срока каторжных работ, ни количества ударов

плетьми и т.д. Судам был предоставлен широкий  простор при определении меры

наказания, что  приводило к различным злоупотреблениям. Необходимость

выработки нового уголовного законодательства насущно диктовалась жизнью.

Соборное Уложение с незначительными дополнениями действовало без малого 200

лет. В то же время, «из всех областей права наиболее изменчивым является

право уголовное: на понятиях о преступлении и наказании  с наглядностью

отражаются  все социальные и политические перевороты, и чем быстрее

развивается жизнь, тем быстрее совершаются эти  реформы»4.

Середина же XIX века в России была отмечена, прежде всего, началом

развития капиталистических  отношений. Поэтому сразу после издания Свода

законов началась подготовка нового уголовного уложения. По мнению его

составителей, в него должно войти все уголовное  законодательство России

того времени. Члены комиссии знакомились с  ранее действующим

законодательством, а также с судебной и административной практикой: была

проделана большая  работа по сбору, приведению в порядок  и сличению с

источниками различных  законов о наказаниях, собранию с  уголовных судов

замечаний на уголовные  законы, обобщению материалов отчетов  Министерства

юстиции за несколько лет, составив табель преступлений. Кроме того,