Октябрьская революция 1917 г

 

К концу 70-х - началу 80-х гг. следует  отнести расцвет теневой экономки, в которой по оценкам некоторых  ученых было занято примерно 15 млн. чел. Через нее проходили миллиардные обороты и доходы, которые не попадали в госбюджет страны. Принимаемые меры по выправлению положения в этой сфере не приносили ощутимых результатов. Более того, к концу рассматриваемого периода наблюдается процесс сращивания теневого капитала и партийно-хозяйственной номенклатуры.

 

Стагнационные элементы проявлялись  и в кадровой политике. Наблюдалось  быстрое старение кадров, особенно на высших хозяйственных должностях, росла «социальная застылость» общества. В 70-е – начале 80-х гг. перемещений между различными слоями стало в 2 раза меньше, чем в 50-е гг. Отсутствие реальной перспективы профессионального роста (для большинства молодых способных специалистов) негативно сказывалось на уровне их трудовой активности. Нарастала апатия, недовольство и т.д.

 

Одна из последних попыток брежневского руководства оживить экономику  была предпринята в 1979 г. под девизом  «совершенствование хозяйственного механизма». Было принято большое количество документов, разработаны различные нормативные документы, положения и инструкции. Однако поскольку все они предполагали дальнейшее усиление централизации, то реальной отдачи от них получить не удалось.

 

Таким образом, по мере сокращения экстенсивных факторов роста (истощение природных ресурсов, сокращение рождаемости и др.) темпы роста промышленного производства начали падать. АКС окончательно зашла в тупик. В противовес официальной политике совершенствования развитого социализма в научных экономических кругах и среди экономистов-практиков вызревало понимание необходимости кардинальных перемен в экономической системе. Наиболее объемно эта идея прозвучала в «Новосибирском докладе» академика Заславской (1983 г.), которая, подвергнув критическому анализу существующую экономическую систему, отметила ее неспособность эффективно использовать человеческие ресурсы и интеллектуальный потенциал общества. Чтобы выйти из кризиса, вызванного, прежде всего, провалом системы организации труда, созданной еще в 30-е гг. и оставшейся в главном неизменной, по мнению Заславской необходимо было допустить частную инициативу, определив оптимальную с точки зрения общества сферу ее приложения.

 

Группа экономистов во главе  с академиком Аганбегяном прогнозировали необходимость и возможность  трех вариантов реформы общественного сектора экономики на 1982-1984 гг.

 

Первый вариант предусматривал добиться стабилизации в экономике  за счет расширения прав предприятий, расширения прямых связей между ними и реализации межотраслевых проектов.

 

Второй вариант предлагал реформу, в результате которой было бы сокращено большинство отраслевых министерств с одновременным расширением самостоятельности предприятий.

 

Третий вариант представлял  из себя радикальную реформу с  упразднением всех экономических министерств. За Госпланом планировалось оставить только функции планирования макроэкономических отношений. Предприятия должны были получить самую широкую самостоятельность в управлении.

 

Все более явной становилась  необходимость кардинального реформирования не только промышленности и сельского хозяйства, но и всей системы, экономических отношений. Таким образом, страна вновь стояла перед выбором.

 

 

§3. «Перестройка» и экономическое  развитие СССР в 1985-91 гг.

 

В марте 1985 г. на пост Генерального секретаря  был избран Горбачев. Председателем Совета Министров СССР стал Рыжков. Начался новый политический этап в истории СССР, получивший название «перестройка».

 

Это были реформы «сверху», которые  поначалу ставили задачу оживления  экономики и повышения ее эффективности  в рамках существующей системы. Не случайно в экономике перестройка начиналась с провозглашения курса на ускорение за счет интенсификации общественного производства посредством научно-технического прогресса, структурной перестройки, создания эффективной системы управления, организации и стимулирования труда. Предполагался ежегодный прирост национального дохода не менее, чем на 4%.

 

Уже сами по себе эти задачи говорили о том, что Горбачев и его окружение  не представляли себе реально всей совокупности проблем и объемы тех трудностей, с которыми им придется столкнуться. У руководства явно отсутствовал четкий план предполагаемых реформ. Да и сам провозглашенный курс на ускорение и перестройку нес в себе внутреннее противоречие. Ускорение предполагало наращивание количественных показателей, тогда как перестройка, по крайней мере, как она тогда заявлялась, означала реформирование экономики для выведения ее на качественно новый уровень, что предполагает некоторое замедление темпов развития.

 

На первом этапе преобразований у руководства страны сохранялось мнение, что реформы можно проводить на базе существующей системы достаточно быстро и безболезненно. Ставилась задача обеспечить существенный рост производительности труда посредством структурной перестройки, внедрения прогрессивной технологии, приоритетного развития машиностроения. Одним из важных условий ускорения считалась активизация «человеческого фактора», т.е. укрепление трудовой дисциплины, развития социалистического соревнования, поддержка рационализаторов и т.д. Однако ожидаемого эффекта не получалось.

 

Другим крупным «мероприятием» начала перестройки явилась антиалкогольная  кампания, которая не только быстро провалилась, но и нанесла существенный вред экономике. Для финансовой системы  это обернулось резким сокращением поступлений в бюджет, обострением проблемы его дефицита.

 

Малоэффективными оказались и  попытки оживить отдельные секторы  экономики с помощью принятия целевых программ. Так, остались практически  нереализованными такие программы  как жилищная (каждой семье квартиру или дом к 2000 г.), программа производства товаров народного потребления и др. Несмотря на многомиллиардные инвестиции и списание долгов с колхозов и совхозов по сути провалились и такие программы как совершенствование управления агропромышленным комплексом.

 

В результате жилищная проблема продолжала обостряться, полки магазинов пустели, возрастал бюджетный дефицит, вызванная  политикой гласности волна критики  еще больше усиливала негативное отношение населения к проводимым реформам. Правда, достаточно быстро выявилось, что за критическими выступлениями нет никаких конструктивных предложений, да и вообще отсутствует четкое понимание того, что такое социализм.

 

Пытаясь создать новую идеологическую платформу реформы, команда Горбачева  обратилась ко временам НЭПа, к трудам Бухарина, Чаянова, последним работам Ленина и т.д.

 

Группа экономистов, социологов и  политологов, среди которых были такие как Абалкин, Аганбегян, Заславская, Бурлацкий и др. разработала основные направления предполагаемых реформ, которые включали следующие принципиальные моменты:

 

Во-первых, расширение самостоятельности  предприятий на принципах самоокупаемости  и самофинансирования.

 

Во-вторых, расширение прав трудовых коллективов предприятий и организаций.

 

В-третьих, поощрение и развертывание частной инициативы в тех сферах, где это представлялось «социально оправданным».

 

Предполагалось, что эти меры приведут в перспективе к постепенному переходу к рыночной экономике, частичной  отмене монополии внешней торговли, открытию советского рынка для иностранных инвестиций, постепенной интеграции нашей экономики в мировой рынок и т.д.

 

Эти предложения были положены в  основу решений июльского 1987 г. Пленума  ЦК КПСС О мерах по коренной перестройке  управления экономикой.

 

В июне 1987 г. был принят закон «О государственном предприятии», по которому предприятия получали право более свободно планировать производство и реализацию продукции, распоряжаться прибылью, часть которой должна была использоваться для обязательных выплат, а другая вместе со средствами на оплату труда образовывала хозрасчетный доход предприятия.

 

Предприятия получили право устанавливать  прямые связи с другими предприятиями  без посредничества Госплана. Некоторым  категориям предприятий было даже разрешено  вступать в прямой контакт с иностранными фирмами.

 

Предусматривалась и демократизация в управлении, вовлечение трудящихся в решение вопросов развития производства. Вводилась выборность руководителей, избрание совета трудовых коллективов, наделенных довольно широкими правами  и т.д. Однако идея самоуправления не получила своего развития и к концу 80-х гг. была сведена на нет.

 

Несмотря на внешние признаки, движения к рынку фактически не происходило, так как последовательной реализации провозглашенных принципов не было. В сфере материального обеспечения большая часть ресурсов по-прежнему распределялась централизованно. Получив большую свободу в распоряжении прибылью, многие предприятия вместо того, чтобы вкладывать ее в модернизацию производства, начали повышать зарплату работникам. «Рыночная» свобода не подкреплялась «рыночной» дисциплиной. Нерентабельные предприятия не закрывались, продукция, не пользующаяся спросом, продолжала выпускаться. Правительство, опасаясь безработицы, пошло по пути предоставления кредитов на покрытие убытков. В результате на складах росли товарные запасы, обычной стала практика взаимозачетов долгов, усилилась тенденция к натурализации хозяйственных связей. В результате средний уровень зарплаты рост быстрее, чем цены. Поступление значительной денежной массы, не обеспеченной товарами вело к расстройству денежной системы, нарастанию товарного дефицита.

 

В 1988 г. был принят закон «О кооперации в СССР» и «Основы законодательства об арендных отношениях», по которым  разрешалось открывать частные  предприятия в более чем 30 видах производственной деятельности. В соответствии с ними была фактически легализована «теневая экономика», в которой «прокручивалось» ежегодно 70-80 млрд. руб.

 

Однако, как и в отношении  новых условий работы госпредприятий, в отношении к кооперации наблюдалась определенная непоследовательность. Не была заранее продумана система регулирования сверхприбыли, сохранялось неравноправие в условиях снабжения ресурсами государственных и кооперативных предприятий. Закон о кооперации давал большие права низшему звену государственного управления, без поддержки которого ни оформление, ни существование кооперативов было часто просто невозможно. В результате чиновники получали свою долю.

 

Непоследовательна была и сама позиция  партийно-государственного руководства, которое видело в негосударственном секторе конкурента, опасаясь его неподконтрольности. Отсюда под видом борьбы с нетрудовыми доходами был введен ряд ограничений.

 

Еще одним направлением реформирования экономики стало развитие арендных отношений. В соответствии с законом «Об аренде» (апрель 1989 г.) трудовой коллектив мог взять в аренду у государства свое предприятие, чтобы в дальнейшем выкупить его. Произведенный же продукт становился собственностью арендаторов. Поначалу аренда дала неплохие результаты. К концу февраля 1992 г. в аренду было сдано более 9,4 тыс. предприятий. Однако уже российское правительство, несмотря на его заявления о приверженности рынку, приостановило этот процесс и перестало заключать новые соглашения об аренде.

 

Перспективные арендные соглашения были и в сельском хозяйстве. Одна или несколько семей могли взять землю в аренду на длительный срок (до 50 лет) и полностью распоряжаться произведенной на ней продукцией. Однако эта форма производства требовала, по крайней мере, на первых порах помощи со стороны государства. Отсутствие материально-технической, технологической, финансовой помощи естественно сдерживало развитие арендного движения. К лету 1991 г. в хозяйствах арендаторов было всего 2% возделываемых земель и 3% поголовья скота. Кроме того, на местах осуществлялось торможение этого начинания со стороны властей. В нарушение закона договоры об аренде заключались не на 50, а на 5 лет, да и они могли быть расторгнуты властями в одностороннем порядке с уведомлением за два месяца.

 

Несмотря на то, что все эти новые отношения были закреплены в 1990 г. в Законе о собственности, становилось ясно, что государственный аппарат не доверял рыночным инициативам, которые предоставляли значительные права непосредственным производителям, делая их более независимыми от власти, и предпочитал сохранять контроль над всеми секторами экономики.

 

Таким образом, мы можем констатировать, что ни одна из предложенных экономических  реформ не дала положительных результатов, т.к. не проводилась последовательно  в жизнь. Кроме того, руководство, встав на путь постепенного перехода к рынку, стремилось наиболее «болезненные» в социальном плане меры (реформа цен, система снабжения предприятий, банкротство нерентабельных производств, безработица и др.) обойти либо отложить на потом. Не удалось сломать и сопротивление административно-бюрократического аппарата, который рассматривал государственную собственность как свою и весьма успешно эксплуатировал ее в своих интересах.

 

He случайно, например, что параллельно  с различными препонами по внедрению аренды широкое распространение в 1989-1991 гг. получили такие формы как концерны, корпорации, в деятельности которых объединялись интересы республиканских, отраслевых учреждений и директоров предприятий, что позволяло проводить номенклатурную приватизацию.