Автор работы: Пользователь скрыл имя, 21 Декабря 2014 в 18:10, сочинение
Актуальность темы исследования. Казахстан является наследником не только материальной и духовной культуры, но и политической культуры народов, населявших территорию Казахстана в древности и средневековье. Более того, становление казахской государственности предопределено предшествующими этапами исторического развития этих народов, создавших свои государственные объединения. Однако в настоящее время история развития политической системы кочевых и полукочевых народов Казахстана недостаточно представлена в научной среде.
Актуальность темы исследования. Казахстан является наследником не только материальной и духовной культуры, но и политической культуры народов, населявших территорию Казахстана в древности и средневековье. Более того, становление казахской государственности предопределено предшествующими этапами исторического развития этих народов, создавших свои государственные объединения. Однако в настоящее время история развития политической системы кочевых и полукочевых народов Казахстана недостаточно представлена в научной среде.
Изучение становления и формирования институтов власти кочевых обществ затрагивает коренные аспекты отечественной истории. Самобытность и специфика казахского общества, его государственно-политического строя были определены предшествующими этапами развития кочевых народов Казахстана. Несмотря на достаточно широкий круг источников, в современной историографии недостаточно полно и объективно выявлена роль верховной власти и её функционального назначения в организации кочевого социума и государства. В исторической науке достаточно хорошо исследована проблема формирования института верховной власти в постмонгольских государствах на территории Казахстана, тогда как основы и корни тюрко-монгольских государств уходят в древность. При этом социально-политическое сознание и политические традиции тюркских обществ не изучены в полной мере.
Научное понимание верховной власти в кочевом обществе базировалось в недавнем прошлом на парадигмах марксистского и европейского подходов. Сложился некий стереотип восприятия кочевого правителя как военного предводителя, организатора военных подходов. Тогда как анализ сведений нарративных источников выявляет более широкую функциональную составляющую деятельности правителей домонгольского периода и в целом института верховной власти в кочевых государствах.
Актуальность проблемы обуславливается также приоритетной направленностью деятельности лидера в общественном процессе. Видение общественной истории как результат деятельности отдельных исторических личностей является наиболее ранней формой отражения социальной реальности. Первыми, кто обратился к роли главы государства в общественно-политическом процессе традиционного общества, были средневековые мыслители: Аль-Фараби, Ю. Баласагуни, М.Х. Дулати.
Изучение круга представлений о социально-политическом назначении верховной власти остаётся актуальным не только для исторического прошлого. Многие явления современной политической жизни не могут быть поняты без обращения к специфике политического и правового сознания тех народов, которые именовались в прошлом «патриархальными» или «традиционными».
Во введении обосновывается актуальность и новизна избранной темы, раскрывается историография проблемы, определяются цели и задачи исследования, хронологические рамки, объект и предмет исследования, методологическая основа и источниковая база, практическая значимость работы и её апробация, указана структура диссертации.
В первой главе «Небесная легитимация верховной власти» делается акцент на анализе мировоззренческой системы – тенгрианства, характерного для обществ тюркского периода, в контексте которой определялись представления о верховной власти.
В своей работе мы предлагаем рассматривать «тенгрианство» как мировоззренческую систему, а не религиозную и философскую. Последние определения ограничены для объяснения многих аспектов жизнедеятельности номадных социумов Казахстана и являются одними из ключевых элементов тенгрианства. Тенгрианство включает религию, морально-этические установки, политико-правовые воззрения номадов Казахстана и Центральной Азии. Изначально в этой системе определялось место и роль властителя, властных отношений в целом.
В картине мира тюркского общества «Тенгри-Люди-Земля» наисвысшим статусом обладал Тенгри как источник блага для всего сущего [33, 83 б.]. Строгий мировой порядок, согласно источникам, определён как: «Тан (небо) – правитель (каган) – ел (племенной союз) – торю (установления тюркского народа) - люди (социум) - ер (земля)». Все указанные элементы всеобщего порядка взаимосвязаны и взаимозависимы. Данная парадигма власти характерна для политических воззрений кочевников Казахстана всего средневекового периода. Единственным дополнением является идея об изначальном господстве каганов из рода Ашина. Так, через мифотворчество представители рода Ашина включили себя в систему мироустройства древних кочевников Казахстана, что впрочем, проделывали все правители последующих государственных образований изучаемого периода. Была создана такая государственная идеология, которая гармонично влилась в существующий мировоззренческий императив. В учёт необходимо брать и то, что у номадов уже существовало определенное понимание верховной власти, существенным выражением которой был культ вождя, сакральный характер власти, культ родовых и племенных предков. Дальнейший генезис института власти, появление его государственной формы потребовало идеологического оформления. Появилась настоятельная потребность интерпретации культа предков как государственного. Возведение определенных культов тенгрианства в статус государственных преследовало цель повысить престиж центральной власти.
Древнетюркские надписи дают много примеров того, что Тенгри ниспослал благодать или побуждал к созданию и воссозданию государства тюрков. Государство преподносилось как форма упорядочивания социума (Täңрi äliмkä)» [22, с.161,269,278]. Часто встречающееся выражение в древнетюркских памятниках «Іл бiрiгме теңрi – Небо, дарующее нам государство» (КТм, 4) [34, с.60] характеризует созидательную функцию Тенгри. В некоторых эпитафиях проводится параллель: «В голубом небе были солнце и луна, на бурой земле были государство и хан…» [22, с.252]. В этой аксиоме в сравнительной форме показан единый космический порядок, центром которого были правители, следующие воле Тенгри, поэтому помощь в управлении уместна.
Каган, поставленный Тенгри, является гарантом существования народа. В свою очередь, уход народа от кагана лишает его покровительства Тенгри, что ведет к гибели тюркского народа и распаду государства. Указания Тенгри, общий космический порядок предписывают повиновение тюрков кагану, а других народов тюркам. Это повиновение не должно быть изменено, поскольку это сразу же нарушит единый вселенский порядок. Управление государством - это долг кагана перед Тенгри, он избран им. Покровительство Тенгри позволяет кагану со своими политическими и социальными обязанностями справляться на надлежащем уровне. Отклонение от «небесных» предписаний ведёт к распаду государства и потере подданных. В связи с этим, тюркское выражение «Tänrі jaratmis türk bilgä qaγan» (БК, 1) - «Бильге-хаган, рожденный судьбою от Неба» или «поставленный Небом» позволяет рассматривать верховных правителей лишь избранниками Тенгри с определенным статусом в общественной структуре. Эпитет «Подобный Небу» указывает на универсальность личности правителя по отношению к социуму.
«Небесная» инвеститура не являлась наследственной. Получение санкции Тенгри было важно каждым последующим каганом, что являлось доказательством его легитимности и обязательным условием наследования престола. Легенды о «небесном происхождении» правителя или в целом правящего рода подкрепляют их высокий статус в генеалогической системе родов и племён, что даёт приоритет в политических и социальных отношениях. В «Огуз-наме» прямым текстом сказано, что «небесный владыка поручил Огуз–кагану земные просторы, обязал править и обустраивать народ» [35, с.43].
В качестве ставленника Тенгри каган наделялся «небесной харизмой» и в силу этого становился носителем благодатной (сакральной) власти. В традиционной тюркской культуре феномен харизмы верховного правителя обозначался термином «каганлы кут» или «танри кут» [36, с.300]. Указанные понятия предполагают не только небесное происхождение данной субстанции, но и полноту обладания верховной властью. Наличие «кута» являлось обязательным условием для наследника престола «kутум бар ÿчÿн kаŋан олуртум» [37, с.58]. Посредством обладания «каганлы кут», правитель благоприятно решал дела государства. Анализ сведений источников выявил, что «кут» можно отдать (лишиться её), «кут» связан с достоинством кагана (почтением к кагану), «кут» имеет отношение к заветам предков, «кут» исходит от Тенгри. Идеосемантика с употреблением термина «кут» достаточно широк. Обладатель «кута» мог регулировать жизнь социума, не дав ему погибнуть, «кут» может быть не сохранен правителем, если народ отказывал ему в поддержке. Наличие харизмы/кут у кагана было тождественно обладанию политической властью или её потере. В традиционной тюркской культуре понятие «кут» использовалось не только для обозначения сакральной субстанции. Термин «кут» выражало идею благодати, которая была важна для стабильного существования индивида, воина, семьи, рода, государства в пространственно-историческом времени. Социальное происхождение харизмы правителя было основано на представлении о проекции сакральной субстанции (жизненной силы) всех членов социума в «кут» правителя, вследствие чего она приобретала максимальную силу. Благодаря своей харизме, верховный правитель мог выполнять свои политические и социальные функции в масштабах, не доступных другим лидерам. Конкретным проявлением «кут» был удачный поход, большое количество дани, укрепление и расцвет политического престижа страны, стабильная социально-экономическая ситуация в государстве.
Мировоззренческие представления тюркских народностей послужили объективной основой для формирования государственно-политической идеологии. Воззрения на верховную власть были обусловлены необходимостью в потребности общественного организма в сохранении своей целостности. Они могли вырабатываться под влиянием существующих ценностных установок потестарно-политической культуры общества и не выходить за рамки традиционных норм. Ссылка на Тенгри была способом закрепления места и предназначения верховной власти в картине мира тюркского общества. Эта идея стала частью их потестарно-политической системы. В условиях создания государственности, «тенгрианство» сыграло в определенной мере интегрирующую роль в тюркском обществе и послужило источником как социо-культурного, так и политического единства.
Во второй главе «Правитель – носитель идеи порядка» определяется особенное в политико-правовом восприятии верховной власти в обществах тюркского периода (VI-XII вв.) через анализ социально-политических категорий «тöрÿ» и «Jol».
Тюркские слова «ТÖRÜ» и «ТÖR», «ТÖRÄ», судя по сведениям источников, близкие по значению понятия, имеют общий корень ТÖR. Первое определяется в качестве порядка, правила, закона, обычая, первоэлемента, «носителя бытия», проявления справедливости. Второй термин обозначает почетное место, ценность, значение, закон, обычай, правило, титул ханских сыновей, суд, судебное решение.
Из рассмотренных нами значений понятия «тöрÿ» в источниках часто упоминается определение «закон», который непосредственно связывается с процессом создания государственной власти. Установление законов и их надлежащее исполнение прямая функция верховного правителя. Именно в рамках эля, соблюдался тöрÿ»: «Пусть будут установлены государство (эль) [и] законы, (äl tõrü)» [38, с.249]. Закон относят к сфере деятельности государственной власти. Установления называются тюркскими или законами предков. Функция тюркского правителя ограничивалась созиданием, а не созданием тöрÿ. «Тöрÿ» (закон) служил обоснованием и организационной основой для «тöрÿг/төруг». Создание государства и обладание «төруг» были единовременным историческим процесом. Поэтому необходимо понимать под термином «төруг» верховную политическую власть. Каган объединял посредством «törü» племена в одно политическое объединение «äl», передаваемое в текстах источников выражением «іliг тутуп тöрÿг ітмiс» (КТб, 3) [37, с.75]. Создание «äl» невозможно без «іл» - народа, törü – народных установлений и «тöрÿг/төруг» - верховной власти.
Анализ сведений источников показал более широкий круг применения термина «törü», нормы которого распространялись на все сферы государственной жизни - военную, социальную, политическую, морально-этическую, правовую. Речь идёт о политических традициях управления, основанных на народных обычаях и воззрениях. Они превращаются в общепринятые для кочевых государств тюркоязычных народов политические нормы. «Тöрÿ» аккумулировал в себе общие законы общества и определял стереотип поведения каждого члена социума, в том числе правителя. Период правления каждого нового кагана (хана) фактически сопровождался политико-правовыми установками, которые постановлялись в зависимости от конкретно-исторических условий существования государств и обществ тюркского периода. Проводимые реформы, решения, приказы верховного правителя обязательно должны были аргументироваться нормами тöрÿ. Несомненно «тöрÿ» служило правовым оформлением власти кагана и в целом закрепляло властные отношения в тюркском социуме. Верховный правитель становился первым ревностным исполнителем норм «тöрÿ» и на основе «тöрÿ» обязан был установить Высший Закон, Высшую справедливость.
Законодательно-правовая и управленческая практика кочевых правителей выражалась в «биликах». «Билики» и «ясы» акцентировали внимание на выполнении норм «тöрÿ», являясь неким приложением к ним. Подготовка «биликов» был своего рода политический и социальный долг правителя перед возглавленным им обществом. Главная цель – сохранить целостность государства. В итоги «билики» предстают не просто обобщением опыта конкретного правления, но и осмыслением глобальных тенденций в историческом развитии кочевого общества.
Создателями «тöрÿ» в исторических источниках названы Бумын-каган, Истеми-каган и Огуз-хан, ставшие правителями сразу, после того как «вверху возникло Голубое Небо, а снизу бурая земля». Последующие тюркские правители отмечены как хранители и блюстители торю, то есть время происхождения «тöрÿ/торю» определяется началом истории народа и восходит к «небеснорождённым» предкам. Иначе, это жизненный опыт народа, его функционирование обеспечивает жизнедеятельность социума.
Идея верховенства власти «тöрÿг» исходит от правителя как центра социопорядка, обладателя «торю-пути» и «небесной харизмы». Социально-политическое лидерство обосновывается через «идею Пути», важной составной частью взглядов на верховную власть обществ тюркского периода и выражается термином «йол». «Идея Пути» сформировалась как составная часть идеологических императивов политической системы в период развития тюркской государственности. В картине мира тюркского общества каган выступал как избранник, обладатель и хранитель «Священного Истинного Пути». Основные значения термина «йол» сводится к понятиям – путь или дорога, судьба и способ существования. В данном контексте понятие «Jol/Йол/Путь» необходимо понимать как судьбу правителя, которому определено пройти земной (жизненный путь), возглавляя и прикладывая все усилия во благо государства и народа.
Прослеживается два составных компонента идеи Пути. Первая входит в систему государственного культа и характеризует представление о сакральной функции правителя в качестве избранника Тенгри, отмеченного «небесной благодатью». В рамках «тенгрианства» присутствует представление о связи Верхнего и Среднего миров через посредников. Функция посредничества возложена на «Йол-тенгри» как представителя Верхнего мира и верховного правителя, выполняющего мироустроительную функцию в Среднем мире (людей). Само установление контакта с Тенгри подразумевает «путь к Небу». Маркерами этого пути являются определенные материальные объекты - гора (Буд-тенгри, Кут-таг, Тенгри-хан), высокое дерево (древо жизни), копье, конь. Если первая составляющая связана с культом Тенгри, вторая – имеет непосредственное отношение к культу предков и социально окрашена. Правитель, знающий путь Тенгри и путь предков, знающий «тöрÿ», имеет способность строить свой «йол» – путь управления народом и его государством. «Йол» правителя это практика его политического опыта, ведущее к одной цели: сохранению государства. «Jol» и «тörü» являются одним из основополагающих начал, оформляющих политико-правовую сторону верховной власти в тюркских обществах средневековья. В конкретном проявлении «путь» своего государства каган стабилизировал посредством проведения правовых установлений, основанных на традиционных нормах жизнедеятельности кочевого социума.