Новые подходы к построению славянского единства

Свидетельством позитивной динамики развития польской экономики стал рост уровня ВВП на одного жителя страны: по сравнению со среднеевропейским показателем стран ЕС, с 43 % в 2003 году — до 51 % в 2011 году. В этот же период показатель производительности труда вырос с 31 до 42 злотых за час. Вступление Польши в ЕС значительно повысило и прибыльность продукции сельского хозяйства, и финансовое состояние аграриев: в 2011 году средняя прибыль работников сельскохозяйственной отрасли страны выросла на 90% в сравнении с 2000 годом. За счет средств из бюджета ЕС в Польше было реализовано и реализуется сегодня большое количество инвестиционных проектов в строительстве и ремонте автострад, местных путей сообщения и железных дорог. При этом, согласно информации Министерства финансов РП, с момента своего вступления в ЕС Польша получила из бюджета Евросоюза на 20 млрд. евро больше, чем составляли ее членские взносы. 

Членство в Европейском Союзе гарантирует энергетическую безопасность Польши. В первую очередь, это связано с накоплением Польшей необходимых запасов энергоносителей (согласно требованиям ЕС), получением возможности доступа к европейской помощи в обеспечении польских энергетических потребностей, а также с интеграцией газотранспортных и электроэнергетических сетей страны в соответствующие энергетические системы ЕС. Весомая роль в энергетической политике Польши отводится также реализации новых технологий добычи сланцевого газа, что должно снизить ее зависимость от газового импорта, в первую очередь, из России. Все это дает возможность Варшаве эффективно избегать сбоев в снабжении энергетических ресурсов польского рынка. 

Став членом Евросоюза, Польша получила возможность влиять на политические, экономические процессы и вопросы безопасности, касающиеся Европы и ЕС. Это не могло не сказаться на имидже Польши как среди европейских, так и неевропейских стран, а также международных организаций. В частности, этим можно объяснить избрание в 2009 году председателем Европарламента представителя Польши Ежи Бузека, а также получение Варшавой в составе Еврокомиссии важной должности Еврокомиссара по вопросам бюджета (Януш Левандовский). 

Кроме того, солидное польское представительство в Европарламенте (на сегодня — 51 депутат) предоставляет возможность Варшаве лоббировать свои позиции на парламентском уровне ЕС. В данном контексте достаточно показательная польско-шведская инициатива «Восточное партнерство», позволяющая Польше как способствовать процессам европейской интеграции стран бывшего СССР (в т. ч. Украины), так и продвигать свои интересы в восточном направлении.

Важным для Польши и в целом для Европейского Союза было ее председательство в ЕС во второй половине 2011 года. В частности, в рамках общей 18-месячной программы, принятой правительствами Польши, Дании и Республики Кипр, главные усилия польская сторона направляла на содействие экономическому развитию ЕС (в т. ч. малому и среднему бизнесу), укрепление Общей внешней и безопасностной политики Европейского Союза (включая активизацию политики расширения ЕС), повышение оборонного потенциала ЕС (в первую очередь, усиление возможностей боевых тактических групп), а также обеспечение европейской энергетической безопасности.

На общем фоне этих польских достижений большинство предсказаний тех, кто был против членства Польши в ЕС (возможность массового банкротства национальных предприятий из-за наплыва более конкурентных иностранных товаров, в частности, в аграрном секторе; отток польских граждан на заработки за границу; масштабное приобретение иностранцами земельных угодий), или не осуществилось, или было крайне незначительным. 

К негативным последствиям для Польши от ее членства в ЕС можно отнести разве что квотирование допуска на европейский рынок определенных видов польских товаров, что вылилось в недоразумение между Варшавой и Брюсселем. Вместе с этим, Еврокомиссия заставила правительство Польши признать банкротство (из-за неконкурентности) и продать две польских судоверфи в Гдыне и Щецине.  
Конечно, негативные последствия мирового финансово-экономического кризиса не оставили в стороне и Польшу, где возникали экономические проблемы. Однако, Польше удалось сохранить позитивную динамику в экономическом развитии (на уровне 1,5 % в 2011 году), превышающем соответствующие показатели в большинстве стран Европейского Союза. Причина этого — взвешенная экономическая и финансовая политика руководства Польши в предыдущие годы, значительная поддержка государством малого и среднего бизнеса в экономике страны, стабильность финансовой системы, а также тесные экономические связи с ФРГ — одной из наиболее развитых и стабильных стран ЕС.

Есть у Польши и политические проблемы, кроющиеся в противоречиях между разными политическими силами в борьбе за власть в стране, иногда приводящие к громким политическим скандалам. В частности, последний из таких скандалов в октябре – ноябре 2012 года был вызван активизацией оппозиционных сил Польши, пытающихся подорвать авторитет и ослабить позиции действующего правительства страны во главе с Д. Туском и правящей партии «Общественная платформа» путем очередного обострения вопроса вокруг катастрофы польского самолета Ту-154 в апреле 2010 года, когда погибли президент Польши Л. Качинский и немало высокопоставленных представителей государственного и военного руководства страны.

Однако эти проблемы не выходят за рамки обычных политических процессов, наблюдающихся в других европейских странах, и радикально не влияющих на развитие польского государства.

Все эти приведенные обстоятельства вполне обоснованно используются руководством Польши как «визитная карточка» стабильной, процветающей и экономически мощной страны с целью привлечения иностранных инвестиций, а также последующего укрепления имиджа Польши в Европе и мире.

Став членом НАТО, как наиболее действенной военно-политической организации, Польша фактически свела на нет все попытки России вернуть ее в свое геополитическое пространство. Фактически, с момента вступления в НАТО польская армия получила принципиально новые возможности, а именно: перешла к западным стандартам и получила новое вооружение, значительно повышающие ее возможности в широком спектре боевых задач. Например, польский военный контингент успешно участвовал в операции «Свобода Ирака» наравне с другими членами НАТО. Польские военные принимают также участие в операции Альянса в Афганистане.

Опираясь на достигнутые успехи, Польша последовательно укрепляет свою позицию и авторитет в НАТО. Например, разместив на своей территории воинские подразделения США и проводя учебу войск НАТО, Польша принимает участие в перспективном планировании деятельности Альянса. Кроме того, важное значение имеет участие ВВС Польши в патрулировании воздушного пространства стран Балтии. В рамках новой концепции Североатлантического союза «Разумная оборона», кроме участия в военных операциях и работе многонациональных штабов, Польша играет отдельную роль в реализации проектов логистического обеспечения войск НАТО и подготовки специалистов связи и автоматизированных систем управления. 

Одновременно, будучи членом в ЕС и НАТО, официальная Варшава пытается укрепить свою роль активного регионального игрока. Инструментами для этого, кроме проекта «Восточного партнерства», есть «Вышеградская группа» (Словакия, Венгрия, Польша и Чехия), в рамках которой страны региона прорабатывают общие позиции по политическим и экономическим вопросам, а также вопросам энергетической безопасности и военно-технического сотрудничества. 

Достаточно активно, последовательно и целеустремленно Варшава сотрудничает с Парижем и Берлином в рамках «Веймарского треугольника», отстаивая собственные амбиционные претензии на ведущие роли в ЕС и регионе Восточной Европы. 

Последующими амбициозными планами Варшавы является получение права на вступление в «большую двадцатку» наиболее развитых стран мира (G-20) и утверждение страны в роли влиятельного регионального лидера. При этом задекларированные планы Польши вовсе не препятствуют прагматичному развитию отношений с Российской Федерацией, которые углубляются вопреки историческим, а также ряду современным проблемам в отношениях между двумя странами.

    2.Сербия.

В 1990-е годы политическая карта Европы менялась очень быстро. Одним из наиболее сложных и до настоящего времени мало изученных процессов был распад Социалистической Федеративной Республики Югославии (СФРЮ), начавшийся с отделения Словении в 1991 г. Его последним событием стало фактическое отделение уже от Сербии автономного края Косово в 2008 г. Югославия представляла собой мозаику территорий, совершенно несходных в природном, этническом, религиозном, экономическом и социальном планах. Удивительно не то, что страна распалась, а то, что она просуществовала столь долго – с 1918 г. (времени образования Королевства сербов, хорватов и словенцев) до 2003-го, когда на смену государству с названием “Югославия” пришел Государственный союз Сербии и Черногории, в свою очередь, распавшийся в 2006 г.События на территории Югославии на протяжении всех этих лет вызывали большой интерес в России. Отношение к Сербии и “косовскому конфликту” – одна из немногих проблем, по которым совпадают взгляды у всех основных политических партий и групп нашей страны. “Сербской проблеме” уделялось очень много места в российской публицистике, но в общественно-научных исследованиях последних лет она не получила должного освещения. Остался без внимания и вопрос о геопространственном измерении “косовского конфликта”. Особую значимость исследования такого рода приобретают в 2012 г., когда отмечается столетняя годовщина победоносной для южных славян Первой Балканской войны, в ходе которой у Османской империи была отвоевана большая часть ее европейских владений. Сербия после этой войны получила южную часть нынешнего сербского государства, основную часть так называемой Старой Сербии, включая Косово и Метохию.

“Только единство спасет сербов” – этот девиз на протяжении столетий оставался главным, что нашло отражение и в так называемом сербском кресте, изображенном на гербе страны. И для современной Сербии сохранение государственного единства по-прежнему является одной из ключевых задач, закрепленных в Конституции Республики. Согласно Ст. 10 Конституции, официальным языком Республики Сербии признается сербский язык с кириллическим алфавитом. Правда, в той же статье допускается использование в официальных целях и других языков и алфавитов “в соответствии с законами и Конституцией”1. При этом в повседневной жизни латиница  используется намного чаще, чем кириллица . И это лишь один, и не самый яркий, пример характерных для Сербии противоречий. До 2009 г. для целей статистики страна делилась на три части:

1) Центральная Сербия,

2) автономный край Воеводина,

3) автономный край Косово  и Метохия.

 В настоящее время  деление на статистические территориальные  единицы основывается на принципах, принятых в Евросоюзе. В 2009 г. был  введен (с последующими изменениями в 2010 г.) Регламент о номенклатуре статистических территориальных единиц Сербии, где выделялись регионы трех уровней – НСТЈ1, НСТЈ2 и НСТЈ32. Уровень НСТЈ1 объединяет Сербию-Север и Сербию-Юг. Сербия-Север, в свою очередь, состоит из двух регионов уровня НСТЈ2 – Белградского и Воеводины; Сербия-Юг – из трех регионов: Шумадия и Западная Сербия; Южная и Восточная Сербия; Косово и Метохия .Каждый регион уровня НСТJ2 состоит из областей (административных округов), представляющих собой регионы уровня НСТЈ3. Всего таких областей в Сербии 29, включая Косово и Метохию, а также Белград, имеющий статус отдельной области. При этом столица одновременно отнесена к регионам уровня НСТЈ2 и уровня НСТЈ3.

 В область входят  города, городские общины и общины. Следует отметить, что различия между областью уровня НСТЈ 3 и административным округом  как статистическими объектами не совсем понятны, поскольку их границы совпадают. В настоящее время для обозначения этих территорий используется термин “административная область” (управна област). Ввод в действие Регламента привел к проблемам с некоторыми территориями, в частности, с Санджаком, где значительную часть населения составляют боснийцы. Эта территория была разделена между двумя округами (областями) – Златиборским и Рашским5, но боснийские партии потребовали выделения Санджака в отдельный округ. Еще один пример – Воеводина. Вопрос о ее возможном преобразовании в республику сейчас вновь широко обсуждается. Общим местом сербских политических дискуссий последних лет стали проблемы децентрализации власти, расширения прав городов и общин. Однако опыт Югославии показывает, что непродуманные действия в этом направлении могут самым прискорбным образом сказаться на судьбе государства. Невзирая на все политические проблемы конца XX – начала XXI вв., социально-экономическая ситуация в Сербии устойчиво улучшалась, о чем свидетельствует динамика ВВП после 2005 г.

 В случае приема  Сербии в Европейский союз  вероятен “кипрский вариант”  развития событий. Но Сербия еще  не член Евросоюза, хотя и получила статус кандидата в члены ЕС. Однако в пользу Сербии работает ее географическое положение – прием этой страны в ЕС позволит устранить территориальную фрагментацию на Балканском полуострове. Если Евросоюзу нужно будет выбирать между Сербией и Республикой Косово, и выбор будет основываться только или преимущественно на экономических факторах, то, скорее всего, он будет сделан в пользу Сербии. Собственно, это уже происходит. С декабря 2009 г. граждане Сербии имеют право безвизового въезда на территорию государств Евросоюза, но на жителей Косово, даже имеющих сербские паспорта, это право не распространяется. О введении безвизового режима для обладателей паспортов Республики Косово пока речи не идет, поскольку несколько государств Евросоюза (Испания, Греция, Румыния, Словакия, Кипр) ее не признают. Либерализация визового режима провозглашается одной из приоритетных целей миссии EULEX в Косово, но никакой определенности по поводу инструментов и конечной цели этой либерализации сейчас нет. Однако, как показывает опыт Кипра, Сербия вполне может стать членом Европейского Союза без Косово, в то же время у Косово без согласия Сербии нет никаких перспектив на вхождение в единую Европу. Косоварам придется или смириться с участью нового Северного Кипра, или каким-либо образом интегрироваться с Сербией. Косовский конфликт, так же как и кипрский, вовсе не “столкновение православия и ислама”, как это часто воспринимается. Это один из этнополитических конфликтов, которых на Балканах много. В подтверждение этого можно привести ряд фактов, из которых наиболее значимый – весьма слабая, вопреки бытующим ныне представлениям, приверженность албанцев исламу. Следует вспомнить, что в годы правления ярого сталиниста, первого секретаря ЦК Албанской партии труда Энвера Ходжи Албания была объявлена первой в мире атеистической страной. Все культовые сооружения Албании, главным образом мусульманские, тогда были разрушены, священнослужители уничтожены. Первую Балканскую войну, принесшую освобождение от турецкой власти, в том числе и Албании, этот “коммунист-интернационалист” характеризовал как нашествие сербских и черногорских орд, несших албанцам лишь смерть и разорение. Конфликт в Косово вряд ли правомерно рассматривать как столкновение “православной” и “мусульманской” цивилизаций еще и потому, что значительная часть албанцев – православные. До 1967 г. в Албании существовала и в настоящее время активно восстанавливается Албанская православная церковь, одна из автокефальных православных церквей. С 1991 г. в Албании построено множество православных храмов, включая Кафедральный собор в Тиране. По разным оценкам, доля православных албанцев сегодня составляет от 20 до 40% населения страны.