Культура домонгольской Руси

Человек, согласно наставлениям автора Изборника, вообще должен говорить мало, а больше размышлять. В случае нужды «отвещаи съ тихостью». «Не дерзу быти словом, ни пререковати въ людехъ». В популярной переводной «Повести об Акире Премудром» (XIII в.) есть интересная пословица на этот счет: «Если бы криком строили дома, то осел бы ревом своим по два дома воздвигал бы за день». Осуждался смех по всякому поводу; это не означало, конечно, что смеяться вообще было нельзя, нужно только, как говорилось: «не скоро в смехъ въпадати, соромяжливу (стеснительному) быти». По древнерусским представлениям, много смеющийся и без умолку болтающий человек не может быть умным. Непозволительно сквернословить. Устав Ярослава устанавливает даже штраф за оскорбление жен различных категорий населения: «Аще кто зовет чюжую жену блядию…»

Поскольку этикет в средневековом  обществе был прежде всего востребован  в придворной жизни, в Изборнике 1076 года не оставлены были без внимания и правила поведения с вышестоящими. Выделен даже специальный раздел о том, как вести себя в общении с теми, кто находится выше на социальной лестнице, — «О звании сильных», т. е. о том, как быть, если призовет к себе боярин или иной вельможа. Нужно сказать, что наставления и в этом разделе не устарели до сегодняшнего дня, хотя и немного отдают то ли византийским раболепством, то ли системой отношений в горкоме комсомола (что, впрочем, почти одно и то же). Общий их смысл сводится к тому, что в общении с «сильным» (т. е. с начальством в том или ином смысле) необходимо проявлять осторожность, выражающуюся в разумном послушании и почтении. Лучше всего с ними не ссориться и выдерживать некую среднюю линию поведения: «Егда тя призовет сильный, то не отъступаи (не уклоняйся от контактов); и егда паче (вторично) призовет тя, то не нападай (не лезь уж больно шибко на передний план), да не отъринеши себе». В то же время нельзя совсем отстраняться, стоять нужно «не далече», чтобы тебя не забыли. Нельзя держать себя с сильным запанибрата, как будто с равным: «Посреди вельмож не равен ся твори», и лучше не верить всему, что они говорят.

Иное дело — князь: «Князя бойся вьсею силою своею, несть бо страхъ его пагуба души, но паче научишися отъ того и Бога боятися». Князя полагалось слушаться  на совесть, здесь проявило себя отношение  к князю как к священной фигуре, бытовавшее в древнерусском обществе (см. об этом гл. 2). Здесь требовалось проявить уже не холодный расчет, а искреннее послушание, поскольку князь являл собой символ и воплощение стабильности, общественного и даже космического порядка.

Несовместимы с образом хорошего человека на Руси считались жадность и стяжательство. Моральные нормы владения имуществом неоднократно повторяются в Изборнике.

«Пусть рука твоя согбенна будет на собирание злого имения света сего, но простерта на поддержку  бедных». Нужно накормить голодного, напоить жаждущего, приютить путника, посетить больного, не полениться, дойти до темницы — «виждь беду ихъ, и въздохни».

Следует, однако, отметить, что этикетные нормы, зафиксированные  Изборником, представляют собой продукт  христианской культуры (причем в аскетическом ее «изводе»), распространенность которой на Руси X–XIII вв., да и в самой Византии была весьма ограниченна. Некоторые фрагментарные данные позволяют думать, что в реальной жизни представления о нормах «правильного» поведения были несколько иными.

Однако не общие принципы построения норм являются главной загадкой древнерусского этикета. Как было уже  сказано, при всей распространенности этикетных тем в древнерусской  литературе остается в точности неизвестным, как звучало в древнерусском разговорном языке приветствие, прощание, ответ на благодарность. Это, пожалуй, первая серьезная проблема, которую нам предстоит решить.

5. Древнерусская культура в условиях политической дезинтеграции Киевской державы.

В середине XII века  Киевская Русь  распалась на независимые княжества, однако формально ограничено просуществовала до монголо-татарского нашествия (1237—1240) и Киев продолжал считаться главным столом Руси. Эпоху XII-XVI веков принято называть удельным периодом илифеодальной раздробленностью. Рубежом распада считается 1132 — год смерти последнего могущественного киевского князя Мстислава Великого. Итогом распада стало возникновение на месте Древнерусского государства новых политических образований, отдалённым следствием — формирование современных народов: русских, украинцев и белорусов.

Подобно большинству  раннесредневековых держав распад Киевской Руси был закономерным. Период дезинтеграции обычно интерпретируется не просто как раздоры разросшегося потомства Рюрика, но как объективный и даже прогрессивный процесс, связанный с увеличением боярского землевладения. В княжествах возникла собственная знать, которой было выгодней иметь своего князя, защищающего её права, чем поддерживать великого князя киевского.

Первая угроза целостности  страны возникла сразу же после кончины Владимира I Святославовича. Владимир управлял страной, рассадив своих 12 сыновей по основным городам. Старший сын Ярослав, посаженный в Новгород, уже при жизни отца отказался посылать в Киев дань. Когда Владимир умер (1015), началась братоубийственная резня, закончившаяся гибелью всех детей. Кроме Ярослава и Мстислава Тмутараканского. Два брата поделили «Русскую землю», являвшуюся ядром владений Рюриковичей, по Днепру. Только в 1036 после смерти Мстислава Ярослав стал править единолично всей территорией Руси, кроме обособившегося Полоцкого княжества, где с конца X века утвердились потомки другого сына Владимира — Изяслава.

После смерти Ярослава в 1054 году Русь была разделена в соответствии с его завещанием между пятью сыновьями. Старшему Изяславу отошли Киев и Новгород, Святославу — Чернигов, Рязань, Муром и Тмутаракань, Всеволоду — Переяславль и Ростов, младшим, Вячеславу и Игорю —Смоленск и Волынь. Установившийся порядок замещения княжеских столов получил в современной историографии название «лествичного». Князья продвигались поочерёдно от стола к столу в соответствии со своим старшинством. Со смертью одного из князей происходило передвижение нижестоящих на ступеньку вверх. Но, если один из сыновей умирал раньше своего родителя и не успевал побывать на его столе, то его потомки лишались прав на данный стол и становились «изгоями». С одной стороны, такой порядок препятствовал изоляции земель, так как князья постоянно перемещались от одного стола к другому, но с другой, порождал постоянные конфликты между дядьями и племянниками.

Всеслав, князь полоцкий, вначале поддерживавший Ярославовичей, совершивший с ними поход на торков, в 1065 году совершает нападение на Псков. В 1067 году занимает Новгород. В 1068 году, пленённый Ярославовичами, доставляется в Киев. Однако в результате мятежа, поднятого киевлянами, становится великим князем Киевским, объединив тем самым под своей властью земли Руси на три года.

В 1097 году по инициативе  Владимира Всеволодовича Мономаха следующее поколение князей собралось на съезд в Любече, где было принято решение о прекращении усобиц и провозглашён новый принцип: «каждый да держит отчину свою». Тем самым был открыт процесс создания региональных династий.

Киев по решению Любеческого  съезда был признан отчиной Святополка Изяславича (1093—1113), что означало сохранение традиции наследования столицы генеалогически старшим князем. Княжение Владимира Мономаха (1113—1125) и его сына Мстислава (1125—1132) стало периодом политической стабилизации, и практически все части Руси, включая Полоцкое княжество, вновь оказались в орбите Киева.

Мстислав передал киевское княжение своему брату Ярополку. Намерение последнего выполнить замысел Владимира Мономаха и сделать своим преемником сына Мстислава — Всеволода в обход младших Мономашичей — ростовского князя Юрия Долгорукого и волынского князя Андреяпривело к всеобщей междоусобной войне, характеризуя которую, новгородский летописец в 1134 году записал: «И раздрася вся земля Русская».

К середине XII века Киевская Русь фактически разделилась на 13 княжеств (по летописной терминологии «земель»), каждое из которых проводило самостоятельную политику. Княжества различались как по размеру территории и степени консолидации, так и по соотношению сил между князем, боярством, нарождавшимся служилым дворянством и рядовым населением.

Девять княжеств управлялись  собственными династиями. Их структура  воспроизводила в миниатюре систему, ранее существовавшую в масштабе всей Руси: местные столы распределялись между членами династии по лествичному принципу, главный стол доставался старшему в роде. Столы в чужих землях князья занимать не стремились, и внешние границы этой группы княжеств отличались стабильностью.

В конце XI века за сыновьями старшего внука Ярослава Мудрого Ростислава Владимировича закрепились Перемышльская и Теребовальскаяволости, позже объединившиеся в Галицкое княжество (достигшее расцвета в правление Ярослава Осмомысла). В Черниговском княжестве с1127 правили сыновья Давыда и Олега Святославичей (впоследствии только Ольговичи). В отделившемся от него Муромском княжестве правил их дядя Ярослав Святославич. Позже из состава Муромского княжества выделилось княжество Рязанское. В Ростово-Суздальской землезакрепились потомки сына Владимира Мономаха Юрия Долгорукого. Смоленское княжество с 1120-х закрепилось за линией внука Владимира Мономаха Ростислава Мстиславича. В Волынском княжестве стали править потомки другого внука Мономаха — Изяслава Мстиславича. Во второй половине XII века за потомками князя Святополка Изяславича закрепляется Турово-пинское княжество. Со 2-й трети XII века за потомками Всеволодка (его отчество в летописях не приводится, предположительно он был внуком  Ярополка Изяславича), закрепляется Городенское княжество. Анклавные Тмутараканское княжество и город Белая Вежа прекратили своё существование в начале XII века, пав под ударами половцев.

Три княжества не закрепились  за какой-либо одной династией. Не стало  отчиной Переяславское княжество, которым на протяжении XII века — XIII веков владели младшие представители разных ветвей Мономаховичей, приходившие из других земель.

Киев оставался постоянным яблоком раздора. Во второй половине XII века борьба за него шла в основном между Мономаховичами и Ольговичами. При этом область вокруг Киева — так называемая «Русская земля» в узком смысле слова — продолжала рассматриваться как общий домен всего княжеского рода и столы в ней могли занимать представители сразу нескольких династий. Например в 1181—1194 Киев находился в руках Святослава Всеволодовича Черниговского, а в остальной части княжества правил Рюрик Ростиславич Смоленский.

Новгород также остался общерусским столом. Здесь сложилось чрезвычайно сильное боярство, которое не дало закрепиться в городе ни одной княжеской ветви. В 1136 году Мономахович Всеволод Мстиславич был изгнан, и власть перешла к вечу. Новгород стал аристократической республикой. Боярство само приглашало князей. Их роль ограничивалась выполнением некоторых исполнительных функций, и усилением новгородского ополчения княжескими дружинниками. Схожий порядок установился в Пскове, который к середине XIII века стал автономным от Новгорода.

После пресечения династии галицких Ростиславичей (1199) в числе «ничейных» столов временно оказался Галич. Им завладел Роман Мстиславич волынский, и в результате объединения двух соседних земель возникло Галицко-Волынское княжество. Однако после смерти Романа (1205) галицкое боярство отказалось признать власть его малолетних детей, и за Галицкую землю развернулась борьба между всеми основными княжескими ветвями, победителем из которой вышел сын Романа Даниил.

Для Киевской земли, превратившейся из метрополии в «простое» княжество, было характерно неуклонное уменьшение политической роли. Территория самой земли, остававшаяся под контролем киевского князя, также постоянно уменьшалась. Одним из экономических факторов, подорвавших могущество города, было изменение международных торговых коммуникаций. «Путь из варяг в греки», являвшийся стержнем Древнерусского государства, потерял свою актуальность после Крестовых походов.Европа и Восток теперь были связаны в обход Киева (через Средиземное море и через волжский торговый путь).

В 1169 году в результате похода коалиции 10 князей, действовавших по инициативе владимиро-суздальского князя Андрея Боголюбского, Киев впервые в практике княжеских усобиц был взят штурмом и разграблен. Впервые князь, завладевший городом, не остался в нём княжить, посадив на княжение своего ставленника. Андрей был признан старейшим и носил титул великого князя, но не делал попыток сесть в Киеве. Тем самым традиционная связь между киевским княжением и признанием старейшинства в княжеском роде стала необязательной. В 1203 году Киев подвергся второму разгрому, на этот раз от рук смоленского Рюрика Ростиславича, до этого уже три раза воцарявшегося в городе.

Летом 1212 года (или 1214) Киев был взят войсками коалиции Мономаховичей. Основными руководителями похода выступили Мстислав Романович Старый Смоленский, Мстислав Мстиславич Удатный Новгородский и Ингварь Ярославич Луцкий.

Страшный удар был  нанесён Киеву в ходе монгольского нашествия в 1240 году. В этот момент город управлялся уже только княжеским наместником, в период с начала нашествия в нём сменилось 5 князей. По свидетельству посетившего город шесть лет спустя Плано Карпини, столица Руси превратилась в городок, насчитывающий не более 200 домов. Существует мнение, что значительная часть населения Киевщины ушла в западные и северные области. Во 2-й половине XIII века Киев управлялся Владимирскими наместниками. Позже — ордынскими баскаками и местными провинциальными князьями, имена большинства из которых неизвестны. В 1299 году Киев утратил свой последний столичный атрибут — резиденцию митрополита. В 1321 году в битве на реке Ирпени киевский князь Судислав, потомок Ольговичей, потерпел поражение от литовцев и признал себя вассалом литовского князя Гедимина, одновременно оставаясь и в зависимости от Орды. В 1362 годугород был окончательно присоединён к Литве.