Крестьянская реформа 1861 года

Волостной суд 
Деятельность волостного суда представляла собой исторически оправ- данный компромисс между обычным правом русской деревни и официальным законодательством. Волостные суды следует рассматривать как форму перехода от традиционного народного правосудия к государственному законодательству.

Деятельность волостного суда представляла собой исторически оправ- данный компромисс между обычным правом русской деревни и официальным законодательством. Волостные суды следует рассматривать как форму перехода от традиционного народного правосудия к государственному законодательству.

В решении большинства дел суду разрешалось руководствоваться не существующим законодательством, а местными обычаями. Сословный характер суда подчеркивал юридическую обособленность крестьянства и самобытность правовых воззрений сельского населения. Наряду с общинными судами, волостной суд следует рассматривать как составляющую часть сельской повседневности. Согласно ст. 95. Общего положения в ведении волостного суда находились как «споры и тяжбы между крестьянами, так и дела по маловажным их проступкам».

Решения суда считались окончательными, за исключением трёх случаев: 1) рассмотрение неподсудного волостному суду дела; 2) определение наказания, превышающего предоставленную волостным судам власть; 3) решение дела без вызова сторон

Волостным судьей, в соответствии с Общим положением о крестьянах, могли быть лица: 1) не моложе 25 лет; 2) не подвергавшиеся телесному наказанию по решению суда, не оставленные судом в подозрении; 3) не состоявшие под судом и следствием и заведомо развратного поведения. Выбранные судьи не могли отказаться от своей должности, за исключением случаев, когда: 1) лицу более 60-ти лет; 2) лицо прослужило полный срок по выбору; 3) лицо подвержено сильным телесным недугам; 4) по решению схода, в случае, когда причины были признаны уважительными.

Доступность сельского судопроизводства являлась одним из факторов, определявшим крестьянские предпочтения в пользу волостных судов. На вопрос: довольны ли они своим судом и не лучше было судиться у мирового судьи, крестьяне заявляли, что свой суд для них лучше, как ближайший и не требующих никаких расходов, и в подтверждение этого указывали, что иной раз истцы по спорам и на сумму свыше 100 руб. нарочно уменьшали цену иска, для того чтобы разбираться в волостном суде, а не у мирового [8, с. 209].

В 1889 г. было принято положение «О земских участковых начальниках», в соответствии с которым компетенция волостного суда была значительно рас- ширена. С принятием данного положения 1889 г., как отмечает В.М. Вороновский, волостной суд утратил значение «домашнего крестьянского суда и стал полноправным звеном в системе всего местного судоустройства» [3, с. 10]. Был расширен круг лиц и дел, подведомственных волостному суду, отныне, помимо крестьян, он судил мещан, посадских, ремесленников и цеховых, «юрисдикция его распространяется на огромное большинство дел по имущественным спорам и проступкам 8/9 всего населения страны, близко затрагивает интересы решительно всего сельского населения» [Там же]. Таким образом, властью был сделан еще один шаг в направлении сближения обычно-правовой системы русской деревни и общих судов Российской империи.

С целью улучшения деятельности волостных судов в июне 1889 г были приняты «Временные правила о волостных судах». Кандидаты в волостные судьи определялись на сельском сходе.

Самым существенным отличием нового волостного суда являлось то, что его решения могли быть обжалованы в 30-дневный срок через земского начальника в уездный суд в качестве апелляционной инстанции и в губернское присутствие в качестве кассационной инстанции.

По закону, волостной старшина не имел права вмешиваться в деятельность волостного суда.

Другой фигурой, оказывающей самое непосредственное влияние на деятельность волостного суда, был волостной писарь. Их, производивших записи в книге решений волостного суда, современник назвал «двигателями судопроизводства».

При всех имеющихся недостатках волостной суд был близок и дорог крестьянам. Причина заключалась в однородности взглядов и понятий судей и сторон в тяжебных делах.

Из устава о наказаниях ведению волостного суда подлежали проступки, предусмотренные 86 статьями. Почти половина статей (42) предусматривали денежные штрафы, 13 – аресты, 31 статья – аресты и штрафы. Самым традиционным видом наказания были розги. Крестьяне относились к телесному наказанию как к самой радикальной мере воздействия на про- винившегося. Приведем лишь некоторые крестьянские высказывания на сей счет: «Розог опасаются все», «кого слова не берут, с того шкуру дерут», «без розог обойтись нельзя» [22. д. 262, л. 174; д. 515, л. 10]. Они применялись за побои, пьянство, нерадение к хозяйству, недоимки, неповиновение властям, оскорбление начальства, непочитание родителей. В качестве примера можно при- вести решение волостного суда БольшеГрибановской волости Тамбовской губернии, который приговорил крестьянина С. за постоянное пьянство и нерадение к хозяйству к наказанию в виде 15 ударов розгами [2, с. 165]. Нередко розги назначались в качестве дополнительного наказания. Так, в 1891 г. Рождественский волостной суд той же губернии за учиненную драку взыскал с Петра Васильева в пользу потерпевшего 3 рубля штрафа и еще назначил ему 19 ударов розгами [Там же, с. 178, 231]. К наказанию розгами волостные суды прибегали в случаях нанесения оскорблений как словами, так особенно соединенных с по- боями и буйством. Из 40 случаев телесного наказания, зафиксированных в книге приговоров Кушевского волостного суда Холмогорского уезда Архангельской губернии с 1867 г., 18 относились к нанесению оскорблений и побоев частным лицам, 9 – должностным лицам или «в присутственном месте» и только 5 за кражу и 5 за остальные проступки. Отношение местного населения к лицам, подвергнутым телесным наказаниям, было преимущественно негативным. По словам одного из волостных писарей Архангельской губернии, отношение к наказанному поркой «делается немного презрительное, и при ссорах его называют «стеганцем», а также корят понесенным наказанием». К концу XIX в. число приговоров волостных судов к наказанию розгами значительно сокращается.

4. Реформа крестьянских учреждений 1889 года.

12 июля 1889 г. было издано "Положение  о земских участковых начальниках". В 40 губерниях России, на которые  распространялось это "Положение" (главным образом на губернии с помещичьим землевладением) , создавались 2200 земских участков (примерно по 4-5 на уезд) во главе с земскими начальниками. В уездах учреждался уездный съезд земских начальников, состоявший из административного и судебного присутствия. В то же время упразднены должности участковых и добавочных мировых судей, съезды мировых судей (мировой суд сохранялся лишь в Москве, Петербурге и Одессе) , уездные и губернские по крестьянским делам присутствия, а равно должности непременных членов этих установлений. Необходимость введения института земских начальников объяснялась "отсутствием близкой к народу твердой правительственной власти".  
Земских начальников назначал министр внутренних дел по представлению губернаторов и губернских предводителей дворянства из местных потомственных дворян-землевладельцев. Земский начальник должен был обладать определенным имущественным цензом (свыше 200 десятин земли или другим недвижимым имуществом на 7500 рублей) , иметь высшее образование, трехлетний стаж службы в должности или мирового посредника, или мирового судьи, или члена губернского по крестьянским делам присутствия. При недостатке кандидатур, удовлетворявших этим требованиям, земскими начальниками могли назначаться местные потомственные дворяне со средним и даже начальным образованием, состоявшие в военных или гражданских чинах, независимо от стажа службы, однако имущественный ценз для них повышался вдвое. Кроме того министр внутренних дел "в особых случаях", в обход указанных условий, мог назначить земским начальником любого из местных дворян, а по закону 1904 г. эти ограничения были сняты. Введение института земских начальников явилось одной из наиболее реакционных мер внутриполитического курса самодержавия в 80-е - начале 90-х годов и стало ярким проявлением его продворянской политики. Этот акт преследовал цель восстановить власть помещиков над крестьянами, утраченную ими в результате реформы 1861 г. В функции земского начальника во вверенном ему участке входили: надзор и контроль над деятельностью крестьянских сельских и волостных учреждений, всесторонняя опека не только крестьянского, но и всего податного населения в его участке. Прерогативы земского начальника, осуществлявшего административные и судебно-полицейские функции на селе, были исключительно широки. Он мог подвергать телесным наказаниям, аресту до трех дней и штрафу до шести рублей любое лицо из податных сословий своего участка, отстранять от должности членов крестьянских сельских учреждений, отменять любое постановление сельского и волостного сходов, навязывать им свое решение, причем он за частую действовал по произволу, не считаясь ни с какими законами.  
Волостные суды, ранее выбираемые крестьянами, теперь назначались земским начальником из предложенных сельским обществом кандидатов. Земский начальник мог отменить любое постановление волостного суда, а самих судей в любой момент мог отстранить от должности, подвергнуть аресту, штрафу, телесному наказанию. Постановления и решения земского начальника считались окончательными и не подлежавши ми обжалованию. Однако земские начальники выходили за рамки даже тех широких полномочий, какие предоставлял им закон 1889 г. и творили настоящий произвол, попустительствуемый и покрываемый местными властями. Фактически существовала полная бесконтрольность действий земских начальников. Взяточничество, воровство, вымогательство, кулачные расправы - обычные их "методы управления" деревней. Характерно, что закон о земских начальниках был введен вопреки мнению большинства Государственного совета (из 39 его членов только 13 высказались за принятие этого закона).