Иоанн павел II и социальная доктрина католической церкви

Характерной чертой учения Фомы Аквинского явился синтез двух элементов, искони присущих христианству: религии  любви и милосердия апостола Павла и св. Августина и религии Закона, что логично устранило дуализм Закона и Евангелия. Фома Аквинский сумел «примирить» богословие с быстро развивающейся наукой, найти рациональное доказательство истинности христианства. В его философии берут свое начало традиции т.н. «теологического рационализма», столь популярного и в наши дни.

Католицизм в лице немецкого теолога Майстера Экхарта  в XIII веке проанализировал различие между двумя способами существования - обладанием и бытием. Выдающийся мыслитель считал, что институт частной собственности оправдан лишь в том случае, если он не служит эгоистическим целям, а способствует удовлетворению всеобщего благосостояния.¹

Для Экхарта нищета человека - понятие не внешнее, а глубоко  внутреннее. Он, как и многие другие теологи-католики, полагал, что бытие означает быть активным, деятельным, энергичным, то есть продуктивно использовать свои человеческие потенции.

Экхарт иногда использует символ бега, чтобы подчеркнуть деятельный характер бытия: «Бегом устремляйтесь к миру! Человек, который бежит, который пребывает в состоянии бега, устремлен к миру, - это святой человек. Он постоянно бежит, движется и ищет умиротворения в беге». ²

Многие мыслители средневековья, писавшие после Абеляра, Аквинского и Экхарта о христианской этике (Антонин Флорентийский, Бернард Сиенский и некоторые другие), относились к росткам капитализма с неизменным сочувствием.

Таким образом, уже средние  века подготавливали почву для того в целом благосклонного отношения  к предпринимательству, которое характеризует современную католическую церковь.

Социальная доктрина католицизма впитала в себя как  учения «отцов церкви» периода раннего  средневековья, так и социальные и политические доктрины наших дней.³

В современном виде социальное учение католической церкви начало складываться в конце XIX в., а точнее с 1891 г., когда Папа Лев XIII выступил с энцикликой «Rerum Novarum» («Новые вещи»). Папские энциклики обычно адресуются епископам, всем верующим католикам, «всем людям доброй воли».⁴ С этих пор содержание энциклик, все сказанное и написанное Папами по социальным проблемам входит в определенную традицию, с ее учетом и следует рассматривать последующие выступления глав католической церкви, которые не могут действовать, абстрагируясь от жизненных проблем своей паствы.

Впрочем, Папам трудно (а может быть, и невозможно) было сохранить свое влияние, игнорируя  интересы масс и в гораздо более  ранние времена, особенно после раскола  церкви в XVI в. и в период последующего бурного развития протестантизма.

Развитие социального  учения католической церкви идет с  нарастающей скоростью. Три предшественницы  папской энциклики «Cenfesimus Annus» (1991г.) за последние десятилетия явились  определяющими для католического  социального учения – «Mater et Magistra» («Мать и наставница», 1961) и «Pacemin in Terris» («Мир на земле», 1963) Иоанна XXIII, а также «Populorum Progressio» Павла VI, существенное влияние продолжает оказывать и энциклика папы Льва XIII «Rerum Novarum», столетие которой было отмечено в 1991 г. энцикликой Иоанна Павла II «Cenfesimus Annus» («Столетняя годовщина»).

Вторая энциклика продолжила и развила многие положения первой. Одна из заключительных фраз «Rerum Novarum»: «Пусть каждый возьмется за дело, выпадающее на его долю немедленно и в согласии с прочими», как бы послужила отправной точкой для многих положений «Cenfesimus Annus» («Столетняя годовщина»).⁵ Иоанн Павел II разворачивает положение энциклики Льва XIII, поясняя, что речь идет не об абстрактном, а о реальном, конкретном «историческом» человеке. Он призывает людей заботиться о деле, которое они считают своим, исходя из убеждения, что каждая активная личность, независимо от призвания, имеет конкретную жизненную цель. На Страшном суде, который ждет каждого, гораздо больше внимания будет уделено не тому, что сделали люди, а тому, как они выполняли свое дело.⁶

Это одно из важнейших (если не самое главное) положений энциклики  Папы Иоанна Павла II, исходя из которого, он, по сути, строит все свои размышления  о труде и предпринимательстве.

Именно эти проблемы занимают видное место в «Cenfesimus Annus», пронизывают буквально все его 62 раздела. Труд, трудовая этика, трудовое призвание, трудовое достоинство, собственность, прибыль, бизнес - таков далеко не полный перечень тем, затрагиваемых в энциклике.

«Труд - призвание каждой личности; в нем человек выражает и осуществляет себя, труд дает возможность  выразить человеческое достоинство». ⁷Эта тема получила достаточно яркое развитие уже в первой энциклике Иоанна Павла II – «Laborem Exercens» («Трудом своим») (1981), затем продолжена в 1987 г. в энциклике «Sollicifidi Rei Socialis». Свободный рынок есть экономическое следствие христианского понимания человеческой природы и предназначения. Эта мысль пронизывает многие выступления главы католической церкви, особенно его послание «Cenfesimus Annus», представляющее наибольший интерес прежде всего потому, что именно здесь Иоанн Павел II высказывает новейшие взгляды католичества на социальные проблемы, а также потому, что взгляды выражены в этой энциклике наиболее последовательно и глубоко.⁸

Для нас это послание представляется особенно важным в данном контексте в связи с тем, что  здесь Папа Иоанн Павел II много  места уделяет отношению церкви к предпринимательству, к «предпринимательской экономике», особое внимание уделяет человеку, включенному в сложную сеть отношений современного общества.

Идеал Иоанна Павла II является прямым продолжением того, что Лев XIII называл обществом дружбы, Пий XI - социальным милосердием, а Павел VI - цивилизацией любви.⁹

При всех этих, казалось бы, далеких от жизни идеалов, идеал Иоанна Павла II достаточно земной и конкретный. Тот справедливый хозяйственный порядок, который одобряет католическая церковь в лице ее главы, есть «экономическая система, которая признает важнейшую и положительную роль дела, рынка, частной собственности и вытекающей из этого ответственности за средства производства, а также свободной и творческой деятельности на ниве экономики».¹⁰ Папа критикует системы, отрицающие свободный и личностный человеческий труд. Он определенно выступает против такой системы, «где свобода в экономической сфере не подчинена строгим нормам закона, которые ставили бы ее на службу человеку во всей его полноте и считали бы ее лишь особым аспектом человеческой свободы, основанной на нравственности и религии».¹¹

Свободная экономика  получила полную поддержку со стороны  католической церкви, хотя, как утверждают ее нынешние апологеты, экономика бизнеса  никогда не будет ее нравственно  удовлетворять. Сама по себе погоня за прибылью не может встретить сочувствие церкви, у рынка как такового нет своей нравственности, он просто зеркально отражает нравственность или безнравственность своих участников. Иоанн Павел II предлагает вернуть экономике ее подлинную ценность и его критика направлена скорее не на экономическую, а на этическую и культурную систему. Экономика предстает лишь как один из многих аспектов человеческой жизнедеятельности. Когда производство и потребление становятся смыслом жизни, считает Иоанн Павел II, следуя общехристианскому этическому постулату, «причину следует искать не столько в экономике, сколько в том, что социокультурная система ослабла, забыла о нравственности и, в конце концов, свела самое себя к производству товаров и удобств».¹²

Христианское требование справедливо решать проблемы, вызванные индустриализацией, научно-техническими достижениями, незащищенностью трудящихся перед лицом тяжелых условий жизни и труда, общественных противоречий и конфликтов позволили теоретику католицизма Ф.Лелотту констатировать: «Достаточно ознакомиться с социальной доктриной католической церкви, чтобы убедиться, что она заключает в себе все преимущества коммунистической доктрины, не разделяя ее роковых недостатков».¹³

Еще Папа Лев XIII в конце  прошлого века осуждал идею, в основе которой лежит «зависть бедняков», которая побуждает к насильственному перераспределению богатства путем экспроприации собственности более богатых. Если бы намерения социалистов осуществились, писал Лев XIII в энциклике «Rerum Novarum», не подозревая, что его опасения вскоре сбудутся, «рабочие пострадали бы первыми», ибо согласно социалистическим лозунгам следует «грабить законных владельцев», ввести государство туда, где ему не место, и совершенно расстроить общественную жизнь».¹⁴

Современная католическая церковь рассматривает труд и капитал как две необходимые и нерасторжимые стороны экономики, которые никоим образом нельзя противопоставлять друг другу.

Католическая церковь  подтверждает роль прибыли в предпринимательстве, признавая ее законность. Более того, она не настаивает на том, что заниматься бизнесом следует бескорыстно, прекрасно понимая тщетность таких положений. Католицизм в лице Папы Иоанна Павла II настаивает на необходимости учета человеческого и нравственного факторов в интересах самого бизнеса.¹⁵

Иоанн Павел II формулирует следующее правило: «Собственность на средства производства в промышленности ли, в сельском хозяйстве - законна и справедлива, если помогает работать с пользой. Однако она станет несправедливой, когда ничему не служит или мешает другим работать, стремясь к прибыли, порожденной не развитием совместного труда и общественным благосостоянием, а их недостатком или недолжной эксплуатацией, спекуляцией или нарушением рабочей солидарности. Такой собственности оправдания нет, это - злоупотребление перед Богом и перед людьми».¹⁶

Наверное, самый рьяный защитник рыночной экономики вряд ли будет спорить с таким утверждением. Расточительное, бесхозяйственное отношение  к природе - весьма плохой способ ведения  бизнеса. Протекционизм и ограничения  иной раз могут показаться выгодными на короткий срок, на ближайшее время, но, в конце концов, и это достаточно очевидно, такие меры подрывают ту самую систему, ради которой они были приняты.

Процесс, включающий в  себя «инициативу и предприимчивость», заслуживает, с точки зрения католической церкви, внимательного и благосклонного отношения, потому что через него входит в жизнь истина о человеке, которую постоянно утверждало христианство. Источниками благ является земля и ее недра, но главный источник благ человека - сам человек.

Католическая социальная доктрина широко использует концепцию  экономической культуры: ее составляют человеческие мнения, предрасположения, институты, модели поведения, мировоззренческие  позиции, которые в совокупности своей инициируют развитие. Как считает американский исследователь Питер Берджер, «католическая церковь может играть весьма важную роль именно через влияние на экономическую культуру».¹⁷

Бизнес, являющийся источником благ, требует знаний, умения, но требует  не только этого. С точки зрения католичества, он требует добродетельного, нравственного отношения к своему делу.

Для бизнеса, действующего в условиях свободного рынка, требуется  творческое начало. В свободной экономике  в принципе нет работы бессмысленной  и бесцельной. Католическая церковь не противопоставляет рынок морали. Она, скорее, сосредотачивает внимание на активной, действующей личности. Энергичность, инициативность, творческое начало, предприимчивость, трудолюбие, заставляющие рынок работать, способствуют функционированию рынка в направлении достойных целей. Добродетели, необходимые для бизнеса, включая «смелость в принятии трудных решений», являются добродетелями только в том случае, если люди принимают на себя ответственность за принятые решения.

Каждый из нас, прежде всего, - это активная личность, способная принимать решения и нести за них ответственность. При стабильных экономических и политических условиях дать людям возможность хорошо использовать свой труд определяется, среди прочего, добротой и доверием к Промыслу, которые свидетельствуют о человеческих достоинствах сделавшего свой выбор. Логика бизнеса, как считает католическая церковь, не является единственной логикой, какой следует руководствоваться при его ведении.

Призывая к совершенству, католическая церковь благословляет все виды человеческой активности, направленные на служение людям. В хозяйственной деятельности такое служение сопряжено с удовлетворением потребностей людей, что, по сути, является основой рыночных отношений.

Первоисточником всякого  блага является действие Бога, который сотворил и землю, и человека, и дал человеку землю, чтобы тот владел ею, трудясь на ней, и пользовался плодами ее. Но земля не даст плодов, если человек не ответит особым образом на этот дар Божий, другими словами, если он не будет трудиться. Вот как Папа Иоанн Павел II выражает отношение христиан к земле и труду на ней: «Используя разум, осуществляя свободу, человек трудом подчиняет себе землю и обращает ее в удобное обиталище. Так присваивает он часть земли - именно ту часть, какую приобрел работою; отсюда и берется личная, индивидуальная собственность».¹⁸

Этим, по существу, и определяется отношение современной католической церкви к активной предприимчивой личности и предпринимательской деятельности.

Внутри католицизма  идет непрекращающаяся борьба между сторонниками обновления (модернистами) и его противниками (традиционалистами). В последние годы все большую роль начинают играть различные левые течения в католицизме, которые выступают в защиту прав человека и ведут борьбу с реакционными режимами. Католики выступают за единство действий всех демократических сил в борьбе за укрепление мира на земле и утверждение гражданских и демократических свобод.

Для современного католицизма  характерен модернизм (II Ватиканский  собор провозгласил политику «аджорнаменто»). При этом изменения коснулись традиционного христианского понимания Церкви как Богочеловеческого организма, вместо которого возникает развиваемое официальной "теологией культуры" понимание всех культур человечества как относительно равнозначимых в духовном отношении. "Теология культуры" является основой для католического экуменизма, то есть политики сближения всех религий под эгидой ватиканского престола. Практически это выражается в чрезвычайно высокой дипломатической активности Ватикана.¹⁹