Гражданская война

Гражданская война

Гражданская война, организованная вооружённая борьба за государственную власть между классами и социальными группами внутри страны, наиболее острая форма классовой борьбы. В классово-антагонистическом обществе Г. в. представляет "...естественное, при известных обстоятельствах неизбежное продолжение, развитие и обострение классовой борьбы" (Ленин В. И., Полн. собр. соч., 5 изд., т. 30, с. 133).

Г. в. вырастают на почве социальных кризисов, когда государственная  власть уже не в состоянии "умерять  столкновения" враждебных классов, подавлять своими "законными" средствами классовых противников  существующей политической и общественной системы (см. Ф. Энгельс, в кн.: Маркс  К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 21, с. 170; В. И. Ленин, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 33, с. 6—7). Условия, порождающие Г. в., определяются расстановкой классовых  сил внутри страны и на международной  арене, и поэтому Г. в. могут сочетаться с войнами между государствами, с борьбой против иностранной  интервенции и национально-освободительной  борьбой. Для эпох социальной революции  характерны Г. в., в которых воюющими сторонами являются прогрессивные  и реакционные классы, угнетённые и угнетатели. По объективной роли в истории такие войны выступают  как необходимое средство достижения политических целей революции либо путём восстаний угнетённых классов, борющихся за своё социальное освобождение, либо же путём подавления контрреволюционных мятежей (например, Вандея 1793 во Франции), направленных на реставрацию отживших общественных отношений и возврат  к власти реакционных классов. В  антагонистических общественных формациях  бывают, однако, и такие Г. в., в  которых друг другу противостоят различные группировки господствующих классов (например, Г. в. периода падения  Римской республики, Алой и Белой розы война в Англии).

Исторические типы и формы Г. в. многообразны: восстания рабов, крестьянские войны, партизанские войны, вооружённая  борьба народа против правительства  и т. п. Для эпохи пролетарской революции характерно, как указывал В. И. Ленин, появление более высоких  и сложных форм "...продолжительной, охватывающей всю страну гражданской  войны, т. е. вооруженной борьбы между  двумя частями народа" (там  же, т. 14, с. 11). В таких войнах происходит, как правило, разделение территории государства между воюющими сторонами, каждая из которых имеет свой аппарат  для ведения военных действий, организации армии, политического  управления (см. Гражданская война и военная интервенция 1918—20). Специфические особенности Г. в. по сравнению с войнами между государствами нашли отражение в разработке тактики Г. в., подчинённой решению задач политической, классовой борьбы.

Насильственное свержение народом  реакционного правительства является справедливым актом. Право народа на вооруженную борьбу против антинародного  правительства отстаивали в 18 в. представители  мелкобуржуазной и буржуазной демократии и утопические коммунисты (Ж. Ж.Руссо,К. Гельвеций,Т. Джефферсон, Г. Мабли и др.). Это право было юридически оформлено в ряде документов эпохи буржуазных революций (например, в американской Декларации независимости).

В современную эпоху последовательным защитником Г. в. за освобождение трудящихся от всякого гнёта выступает международный  рабочий класс, его коммунистический авангард. Вместе с тем марксизм отвергает требование Г. в. "при  любых условиях", выдвигаемое  доктринёрами и догматиками, бланкизмом, "левым" ревизионизмом. Рабочий  класс заинтересован в свержении  господства монополистического капитала и подавлении сопротивления контрреволюционных сил, не доводя дела до Г. в. Но возникновение  её зависит от силы сопротивления  реакционных классов, которые обыкновенно  первыми прибегают к Г. в. (см. В. И. Ленин, там же, т. 11, с. 123). В таких  условиях завоевать власть, подавить контрреволюционные мятежи можно лишь организованной вооруженной борьбой  рабочего класса и его союзников. С усилением репрессивного военно-полицейского аппарата, ростом милитаризма в капиталистических  странах, развитием военной техники  успех в Г. в. в решающей степени  зависит от организованности народных масс и перехода войск на сторону  революции.

Осуществление социалистической революции  не связано раз и навсегда с  какой-либо определённой формой борьбы. Те или иные формы борьбы в революции  становятся главными в зависимости  от конкретно-исторической обстановки, соотношения классовых сил внутри страны и на мировой арене. В СССР и некоторых др. странах диктатура  пролетариата утвердилась в результате Г. в. Однако в ряде др. социалистических стран рабочий класс установил  свою власть без Г. в. В современных  условиях в ряде капиталистических  стран рабочий класс имеет  возможность осуществить революционное  преобразование общества без Г. в., иными  средствами классовой борьбы, подавления сопротивления монополистической  буржуазии. Это не исключает того, что с изменением конкретной ситуации в той или иной стране Г. в. может  стать на определённом этапе главной  формой борьбы за социализм.

Лит.: Маркс К., Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 8; его же, Гражданская война во Франции, там же. т. 17: его же, Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г., там же, т. 7;Энгель с Ф., Крестьянская война в Германии, там же; его же, Революция и контрреволюция в Германии, там же, т. 8: Ленин В. И., Военная программа пролетарской революции, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 30: его же, Детская болезнь "левизны" в коммунизме, там же, т. 41: его же, Марксизм и восстание, там же, т. 34; его же, Партизанская война, там же, т. 14; его же, Русская революция и гражданская война, там же, т. 34; его же, Уроки московского восстания, там же, т. 13; Программа КПСС (Принята XXII съездом КПСС), М., 1969; Международное совещание коммунистических и рабочих партий. Документы и материалы, М., 1969. 

 Е. Г. Панфилов.

Левин М.  
Социальные аспекты гражданской войны в России

Гражданская война, вне всякого  сомнения, была критическим периодом в истории советской власти, хотя о точных временных границах этого  периода можно спорить. Возьмем  на себя смелость утверждать, что он начался в ноябре 1917 г. и закончился в середине 1922 г. Этот промежуток времени  включает в себя все наиболее важные тенденции и черты, составлявшие суть и весь дух того периода, конкретные способы действия и культуру зарождавшейся  советской социально-политической системы и ее лидеров. К середине 1922 г. почти все сколько-нибудь значимые военные действия закончились.

Рассматриваемая нами система  не создавалась по готовым чертежам. Напротив, она явилась результатом  импровизаций в условиях постоянного  пресса чрезвычайных обстоятельств, хотя идеология большевиков и программы  предшествовавшего периода, конечно, сыграли свою роль. Это, в частности, наиболее отчетливо видно на таких  примерах политического выбора, как  неприязнь к рынку, особые отношения  с рабочим классом. Следует добавить, что эти идеологические пристрастия  породили иллюзии, которые ярче всего  проявились в условиях, когда проводилась  политика, позднее получившая название военного коммунизма.

Ключевой элемент системы  — партия, единственная составная  часть, существовавшая до революции, был  создан или воссоздан в ходе рассматриваемых  событий в новом обличье, совсем в другом, чем то, которое было до 1917 г. Партийные кадры в ходе короткой дооктябрьской истории  готовились возглавить революцию, которая  даже и не предполагалась как социалистическая. В течение этого периода они  создали идеологию и воспитали  незначительное число преданных  последователей, которые после Октября  оказались руководителями режима. Вскоре они поменяли свой облик, хотя вначале  этот процесс не был столь уж очевидным. Тем не менее трансформация проходила  довольно быстро во всех сферах партийной  жизни, в том числе в отношениях с массами.

Все это поначалу мало заботило участников событий, сторонников или  противников нового режима. Они, как  и наблюдатели за рубежом, были поглощены  теми новшествами, которые вводил в  жизнь этот новичок в семье  государств мира. Будь то сепаратный мир  с Германией, раздача земли крестьянам, рабочий контроль или национализация банков и основных промышленных объектов, или менее официальные, но более  острые и пугающие явления, как, например, призыв «грабь награбленное» — все  эти события одновременно были преступлениями в глазах внутренних противников  и оскорблением для буржуазного  Запада. Принудительный труд для буржуазии  тоже накалял страсти. В этих условиях гражданская война была неизбежной.

Известно, насколько белые  ненавидели всех, кто стоял за правительством Керенского. Эсеров, меньшевиков, а  позднее также и либералов  монархисты и националисты, особенно из числа офицерства, рассматривали  как основных виновников прихода  большевиков к власти. Вот почему не лишено оснований утверждение  о том, что Учредительное собрание, в котором преобладали эсеры, было бы в любом случае разогнано.

Эсеры доказали свою полную неспособность эффективно обороняться. Они практически не сопротивлялись, когда матросы-большевики приказали  им разойтись. Позднее, обосновавшись  в Самаре, они опять не смогли собрать достаточные силы, способные  защитить их. Они полностью зависели от Чехословацкого корпуса. В их собственных  войсках командовали белые офицеры, которые только и ждали момента, чтобы убрать руководство эсеров. Это и случилось несколько  позже, в Сибири, где белые ликвидировали  верхушку эсеров.

За всеми этими фактами  стоит реальность тех лет, а именно: сражались не демократия и авторитаризм, а два совершенно различных авторитарных политических лагеря, способных противопоставить друг другу мощные армии и в  бою выяснить, кто сильнее. Как  мы знаем, сторонники Учредительного собрания не смогли на равных тягаться в этом споре и были сметены с исторической сцены.

Теперь перед нами еще  один вопрос: почему большевики, которых  мы только что охарактеризовали как  неготовых управлять огромной страной, вышли победителями из гражданской  войны? Сразу же на ум приходит ответ, содержащий определенную долю истины: успехом они в основном обязаны  несостоятельности противников.

Однако такое объяснение было бы слишком простым. Большевики, придя к власти, лихорадочно стремились создать центральное правительство, а также наиболее важные гражданские  учреждения и местные органы управления. В то же время они создавали  военную машину, включая производство вооружений. Другими словами, они  создали государство. Эти достижения большевиков свидетельствуют о  динамизме, которого явно не было у  противоположной стороны. Ни на одной  из крупных территорий, занятых белыми, — ни в Сибири, ни на Юге — не удалось создать жизнеспособную государственность, несмотря на заявления  белых о том, что в этих вопросах у них гораздо больший опыт, чем у большевиков. Многочисленные документы, в особенности мемуары  белых офицеров, написанные во время  и после событий, свидетельствуют  о печальном положении дел  в центральных и местных органах  управления на занятых белыми территориях[1]. Белые не смогли убедить своих  преданных в прошлом подданных, в особенности крестьян, в том, что у них есть еще что предложить[2]. Их поражение в Октябре, конечно  же, не было случайным.

Следует отметить, что большевики имели влияние в самом центре исторических московских земель, где  они черпали основную свою поддержку. Исторический центр России, ресурсы  нации и государства, сложившиеся  в ходе истории в этом регионе, неплохо послужили им во время  гражданской войны и позднее, при воссоединении страны. Огромные окраины, где действовали белые, были также хорошо обеспечены сырьем, зерном и людскими ресурсами (казаки). Но это не давало белым, однако, желанных шансов окружить и взять Москву. Наоборот, окраины оказались слишком  разобщенными, удаленными друг от друга  и, вместо того чтобы стать плацдармом победы, превратились в трясину, поглотившую  армию белых.

Историко-социологические  исследования этого периода, призванные охарактеризовать классы, национальности, бюрократию, партии, а также социальный состав армии, хотя и находятся еще  в зачаточном состоянии, тем не менее  свидетельствуют, что не только большевики, но и представители противоположного лагеря, особенно П.Н. Милюков и генерал  А.И. Деникин, искали в социальных факторах, таких, как классовый состав противоборствующих сторон и страны в целом, причины  побед и поражений в гражданской  войне.

Негативная роль тосковавших  по прошлому помещиков, действия буржуазии, их политика по отношению к крестьянству, позиция и действия рабочих —  вот факторы, которые исследовал Милюков. Деникин, хотя и отрицал, что  деятельности его лагеря был присущ классовый характер, тем не менее  признавал, что ему так и не удалось донести до населения  суть своей классовой позиции, кстати весьма неприглядной. Деникин также негодовал по поводу двуличия буржуазии, которая пожалела средств на спасение того дела, которое сама же провозгласила[3].

Значение таких толкований исторических событий бесценно при  условии, что они используются гибко  и основываются на тщательных исследованиях. Два лагеря не были однородны по классовому составу — они представляли собой коалиции сил. У каждой стороны  было вполне определенное, хотя и не абсолютно монолитное ядро, вокруг которого сплачивались широкие слои населения, которые порой колебались, переходили с одной стороны на другую, возвращались или создавали  собственный лагерь. Именно это делало гражданскую войну столь непредсказуемой  для ее участников и столь запутанной для нынешних исследователей. Причем это относилось в одинаковой мере к обеим сторонам. Можно привести множество примеров, когда военные  и партизанские соединения с красными знаменами в руках и комиссарами  в своих рядах поворачивали оружие против коммунистов, даже убивали их и переходили на сторону противника, либо сражались в одиночестве, либо какое-то время бездействовали[4].