Государственно-правовой механизм фашистских диктатур

Что касается евангелической церкви, то, если не считать относительно малочисленных  групп либеральных теологов и  верующих социалистов, подавляющая  часть ее одобрительно отнеслась  к разрушению демократии и установлению террористического режима. Это объяснялось не только традиционной в евангелической церкви политически и религиозно аргументируемой покорностью начальству, но также ее религиозно окрашенным превозношением немецкой нации и презрением к социализму и демократии. Однако попытки организационной унификации 28 евангелических церквей отдельных земель не достигли цели. Но это был лишь вопрос времени. 5 сентября в Старопрусском союзе был принят «арийский параграф», предусматривающий исключение «неарийских» священников и церковных служащих. 27 сентября Людвиг Миллер, доверенное лицо Гитлера, был выбран «имперским епископом», то есть верховным главой всех евангелических церквей. Предлагалось даже не почитать более Ветхий Завет и послания апостола Павла, как продукты еврейского духа.   

Все это способствовало появлению  движения сопротивления, но довольно немногочисленного. Следовательно, можно прийти к выводу, что церкви и вермахт хотя и  не были полностью унифицированы, все  же были настолько приспособлены  к режиму или сами к нему приспособились, что не представляли никакой опасности  для внутреннего состояния «третьего  рейха». Они были скорее союзники, чем  конкуренты, а тем более противники национал-социализма.    

Между отдельными группами и лицами в партии, промышленности, вермахте и бюрократии постоянно происходили  конфликты по поводу компетенции. Даже на региональном и местном уровне члены партии боролись за власть и  влияние друг с другом и с государственными чиновниками. Но не следует переоценивать  эти поликратические черты «третьего рейха», так как авторитарная власть Гитлера только усиливалась этими пререканиями, поскольку Гитлер с самого начала умел противопоставить друг другу эти враждующие группы и личности. Следует добавить, что масштабы и характер национал-социалистского террора никоим образом не ограничивались и не смягчались этими поликратическими чертами. Споры о компетенции не мешали установлению и эффективности национал-социалистской системы террора, поскольку у групп и отдельных лиц, боровшихся за власть и влияние, не было никаких принципиальных расхождений в отношении преследования политических противников и меньшинств.

В течение 1933 года «дикий» террор СА и СС, большей частью «оправдываемый»  ссылкой на «распоряжение по поводу поджога рейхстага» от 28 февраля 1933 года, постепенно сдерживался, так как  руководство НСРПГ опасалось, что  не сможет удержать его под контролем. На смену пришел бюрократически контролируемый и санкционированный государственный  террор гестапо, возникшего из подразделения 1А Берлинского полицейского управления. 30 ноября 1933 года служащие этого учреждения, еще называвшегося тогда «Прусским  ведомством тайной государственной  полиции», получили далеко идущие полномочия. Их мероприятия нельзя было ни обжаловать, ни преследовать в судебном порядке. При этом гестапо, возглавляемое  Герингом, столкнулось с сильным  конкурентом внутри партии. Это был  Генрих Гиммлер, к весне 1934 года объединивший под своей властью политическую полицию всех земель, кроме Пруссии. Хотя Геринг вовсе не симпатизировал возвышению Гиммлера с его СС, он больше всего опасался СА под командой Рема. Поэтому 20 апреля 1934 года он заключил с Гиммлером нечто вроде соглашения об объединении прусского гестапо с политической полицией остальных земель в единое общегерманское гестапо.   

Двумя месяцами позже гестапо и  СС нанесли удар по СА, устранив этого  нежелательного конкурента, а заодно и других подлинных или только потенциальных врагов режима. Гиммлер был щедро вознагражден за свои услуги при подавлении мнимого «путча Рема». Части СС, которыми он командовал как «рейхсфюрер», были выделены из состава СА и прямо подчинены Гитлеру. Им были поручены вместо СА руководство и охрана концентрационных лагерей, которые теперь были «признаны государством» и широко развернуты по образцу концентрационного лагеря Дахау. Они служили не только для преследования и запугивания политических противников режима, но сверх того стали ядром и исходным пунктом экономической империи СС, которая с 1938 года принялась эксплуатировать также рабочую силу людей, заключенных в лагеря по политическим и расовым мотивам. Впоследствии Гиммлеру удалось подчинить своему контролю и все другие репрессивные органы национал-социалистского режима, объединив их в Главное имперское управление безопасности.   

В это управление, созданное 27 сентября 1939 года, вошли уголовная и политическая полиция, уже с 1936 года соединенные  с гестапо, и так называемая Служба безопасности (СД).  СД представляла собой основанный еще в 1931 году орган тайной полиции НСРПГ, развернутый с 1933 года параллельно гестапо под руководством Гиммлера и его заместителя Гейдриха. В то время как отделения и учреждения гестапо занимались арестами и ежемесячно направляли в Берлин обзоры состояния всего рейха. Задача СД состояла в выработке общих принципов надзора и преследования политических противников и расовых жертв режима. Прежде всего, это касалось депортации, а затем окончательного решения еврейского вопроса.   

Уже в 1933 году правосудие было в значительной степени очищено  от судей и прокуроров, нежелательных  в политическом или расовом отношении. Обвинение в государственной измене следовало за любой вид оппозиционной деятельности режиму. Кроме обычных судов, в каждом округе ещё были созданы суды для расправы с противниками фашистского режима. В 1934г. ещё одна форма исключительного суда – так называемый Народный трибунал по вопросам государственной измены, в котором не требовалось даже обязательного предварительного следствия. Приговоры трибунала не подлежали обжалованию, защитников обвиняемому назначал сам трибунал. К этим и другим существенным изменениям уголовного и процессуального права прибавилось учреждение 24 апреля 1934 года «Народного суда», означавшее также организационное изменение и расширение немецкой юстиции.   

Задача «Народного суда» состояла в быстром и безжалостном наказании  политических противников режима. С  этой целью были изменены в ущерб  обвиняемому и его защитнику  различные процессуальные нормы, а  также затруднены возможности возражения против судейского приказа и обжалования приговора. Судьи и заседатели «Народного суда», большей частью выбранные из фюреров СА и СС, оправдали надежды национал-социалистов: в период с 1934 по 1944 год было вынесено почти 13000 смертных приговоров, большинство из которых было исполнено. В армии действовали военно-полевые суды. Только в сухопутных войсках, например в 1944 году, они ежемесячно выносили по 10000 приговоров.    

Органы, осуществляющие широкомасштабную идеологическую обработку немецкого  народа, стали важным звеном механизма  фашистской диктатуры. В марте 1933 года было создано министерство общественного  просвещения и пропаганды, руководимое  Геббельсом, которому подчинялись пресса, радио, книжные издательства и пр. В ведении данного министерства была «имперская палата культуры», контролирующая музыку, изобразительное искусство, театр. Культурная политика «третьего  рейха» была направлена на создание «идейно  однородного общества в расовом  и мировоззренческом плане», на превращение  литературы и искусства «в боевое оружие партии». При этом специальный  надзор устанавливался за «духовным  и мировоззренческим обучением  и воспитанием партийных кадров». С этой целью в 1934 году было создано  даже специальное государственное  ведомство. Из академии литературы изгонялись либерально и демократически настроенные  лучшие представители немецкой культуры, а также «расовонедостойные» лица, получившие впоследствии название «недочеловеков».    

Особое внимание уделялось обработке  в духе милитаризма, шовинизма и  расизма молодежи, контроль над умонастроением которой осуществлялся фашистскими  молодежными организациями (Юнгфольк, «Гитлерюгенд» и др.).    

Две идеи пронизывают расовые представления  нацизма и лежат в основе его  политики, идеологии и пропаганды. Это превосходство арийской расы и угроза, исходящая от еврейской  расы, постоянно строящей заговоры, чтобы подорвать высшие культуры и достигнуть мирового господства.   

Ради обеспечения верховенства арийцев следует исключить их смешение с другими расами. В животном мире смешение видов исключается. Среди  людей оно ведет к вырождению.    

Высшая раса не должна стремиться к миру со своими соперниками, ей надлежит бороться с ними во имя сохранения своей чистоты власти. Не следует  думать, что цивилизацию можно  распространять путем пропаганды передовых  идей среди рас. Высокие идеалы и  всеобщий мир могут стать действительностью  при условии, что высшая раса станет единственным хозяином на земном шаре.     

Превосходство арийцев Гитлер видит  не в особой интенсивности их воли к жизни, не в интеллектуальной силе, а в готовности трудиться и  рисковать своей жизнью во имя  блага нации, в идеализме, противопоставляемом  эгоизму.   

Как раз этих качеств нет, по Гитлеру, у евреев, представляющих противоположный  полюс среди рас. Евреи объединяются только в случаях общей опасности  или общей выгоды. Гитлер утверждает, что у них никогда не было своей  культуры, но стойкая жажда жизни  позволяла им паразитировать на культуре других народов, которую они, как  всякие паразиты, в конце концов, разрушают. Евреи, продолжает Гитлер, пытаются добиться популярности путем филантропии  и политического либерализма, они  поддерживают демократию, профсоюзы, организуют совместные предприятия и биржевые спекуляции. Они разрабатывают марксистскую философию, подрывающую устои нации  посредством проповеди интернационализма, пацифизма и классовой борьбы. Международный финансовый капитал  и международный коммунизм –  два главных средства ослабления арийской расы. Евреи были исключены  из «национального сообщества», стали  жертвами клеветы, бесправия. Преследование  их производилось разными учреждениями, разными методами и оправдывалось  разными мотивами.      

Еще важнее этих и многих других действий были изданные  сотни антисемитских  законов, постановлений и дополнений, опять-таки часто мотивируемых «волей народа». В этой связи следует  упомянуть увольнение служащих еврейского происхождения по закону «о восстановлении гражданской службы» от 7 апреля 1933 года. Далее, был введен профессиональный запрет, распространенный с 1938 года на всех евреев-врачей, адвокатов, ремесленников и работников физического труда. Были приняты и другие чрезвычайные законы, по которым евреям запрещалось посещение общественных школ, университетов, кино, театров, выставок и купален и, наконец, покупка и содержание автомобилей, телефонов, газет, определенных предметов одежды и ценных вещей, даже домашних животных. Все это обосновывалось ссылкой на Нюрнбергские законы от 15 сентября 1935 года, лишавшие евреев гражданских прав и запрещавшие им вступать в брак с «арийцами». Эти формы клеветы и преследования дополнялись разграблением имущества немецких евреев, которое под названием «аризации» проводилось не только государством, но также отдельными фирмами и частными лицами.   

Германской нации, прежде всего, необходимо жизненное пространство, территория, которая причитается ей на земле. Обеспечению этой цели подчинена  вся внешняя политика нацистского  государства. Требование восстановить границы 1914 года представлялось Гитлеру  глупым и недостаточным. Речь шла  о том, чтобы германская нация  заняла в мире подобающее ей место. В воспаленном воображении Гитлера  это было равнозначно мировому господству. Средство к его достижению – война, которая объявлялась естественной и справедливой.   

В плане территориальной экспансии  у Гитлера были две главные  цели. Во-первых, решающая победа над  Францией, «непримиримым врагом»  немецкого народа. По оценке Гитлера, французы – угроза для существования  европейской белой расы, они все  более смешиваются с неграми. Ну а затем серьезные территориальные  приобретения на Востоке – Россия и её «вассальные» пограничные государства.    

Внешняя политика нацизма, по Гитлеру, будет оправдана, если через сто  лет 250 млн. германцев – крестьян и рабочих – просторно расселятся по Европе, а не будут стиснуты на небольшой территории, выполняя роль фабричных кули для всего остального мира. А это могло быть достигнуто путем  беспощадной, кровопролитной войны.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 3

Механизм японского  фашизма. «Новые» политическая и  экономическая структуры.

Правящие классы Японии в  особой степени тяготели к военно-монархической  диктатуре. Иначе и быть не могло, поскольку конкурентная способность  японской промышленности обеспечивалась низким жизненным уровнем рабочего крестьянина.      

Экономические и политические интересы тесно связывали японские монополии с помещиками и профессиональной военщиной. Союз этот преследовал две главные цели:

• обуздание рабочего класса и крестьянства;
• завоевание внешних рынков для японской промышленности;

 

     Деревня, жившая натуральным хозяйством, почти не покупала изделий промышленности. Внутренний рынок был поневоле узким. Превратить натуральное крестьянское хозяйство в товарное могла бы только земельная реформа, но этому противостояли помещики.  Одних взглядов с помещиками и с реакционным дворянством были и капиталисты. И те и другие имели общего врага - пролетариат и крестьянство.     

Выходом из этой ситуации признавалось завоевание чужих территорий, завоевание внешних рынков. Отсюда выдвижение военной силы и агрессивная внешняя  политика. Ни одно из крупных империалистических государств не осуществляло столь робко  и столь непоследовательно немногие либеральные реформы, как Япония.      

В 1925 году здесь вводится "всеобщее" мужское избирательное  право. При этом права голоса были лишены военнослужащие, студенты, лица, не имеющие годичного ценза оседлости, пользующиеся благотворительностью, и, наконец, главы знатных фамилий (чтобы  последние не смешивались с прочими  гражданами). От кандидата в депутаты был потребован крупный залог  в размере 2 тыс. иен, поступавший  в казну, если оказывалось, что кандидат не набрал минимума голосов. Среди других либеральных реформ отметим введение суда присяжных. Только в Японии, вплоть до установления военно-монархической диктатуры, не осуществлялась в таких масштабах борьба с рабочим движением.     

В 1925г. был принят  закон "Об охране общественного спокойствия" , установивший многолетние каторжные работы за участие в организациях, ставивших целью уничтожение частной собственности и изменение политического строя.     

В 1928 году японское правительство  запрещает все сколько-нибудь левые  организации. Тысячи рабочих и крестьян были брошены в тюрьмы. Специальный  указ устанавливал длительное тюремное заключение для рядовых коммунистов  и смертную казнь для активистов компартии.     

В 1938 году японский парламент  принимает пресловутый "закон  о всеобщей мобилизации нации", разрешавший предпринимателям удлинять по своему усмотрению рабочий день и снижать заработную плату. Забастовки были объявлены преступлением.  Конфликты между рабочими и капиталистами передавались на окончательное решение арбитражной секции "особой полиции".