Древнерусское государство

Но последовательное осуществление административной реформы  стало возможным только после  ликвидации племенных княжений - в  правление Владимира Святославича (980-1015 гг.). Для этого периода характерно также размещение в новых центрах  на местах наряду с посадниками сыновей  великого князя. Историки отмечают, что  взамен старых племенных центров центральная власть организовывала постройку новых укрепленных поселений, превращавшихся в города – административныецентры волостей. Родственные связи были призваны упрочить власть центра на местах. С течением времени княжеский род расширялся, процесс перемещения князей-Рюриковичей в отдельных восточнославянских центрах, к которым «тянули» окрестные территории, усложнялся. Но фигура посадника сохранилась. Институт посадников обеспечивал княжеское управление городами и окружающими их волостями («пригородами»); при этом в случае перемены князя новый князь «сажал» своих посадников. В XI-XII вв. посадники выполняли следующие функции: 1) контроль над сбором уроков и даней и их распределение в соответствии с княжескими постановлениями; 2) исполнение высшей административной власти на местах от имени князя; 3) взимание в пользу князя судебных штрафов или их доли в совместном с епископом суде. Часть собранных средств поступала на содержание посадника и его дружины, что способствовало его обогащению, и в итоге посадничество развивалось в систему автономного управления, способного заменить княжеские прерогативы (как и произошло в Новгороде). С середины XII в. посадник стал постепенно вытесняться наместником. Окончательно должность наместника установилась к XIVв. Посадники сохранились лишь в Новгородской и Псковской феодальных республиках.

В первый период продолжала сохраняться численная илидесятичная система управления, которая зародилась в недрах дружинной организации, а затем превратилась в военно-административную систему. Так, власть посадников опиралась на военные гарнизоны, руководимые тысяцкими, сотскими и десятскими. Институт тысяцких стал органом княжеского административного управления, куда назначались «княжие мужи» и местная знать. Основной функцией тысяцких было военное руководство. Данные источников XI-XIII вв. свидетельствуют о достаточно высоком положении сотских, но трудно судить об их обязанностях и происхождении власти - в результате выборов или княжеского назначения. Сотни были территориальными единицами (главами купеческих сотен являлись старосты) и организовывали небоярское свободное население. Десятки и возглавлявшие их десятские как форма низшей социальной организации племенного общества исчезают к началу XI в. Органом местного крестьянского самоуправления оставались территориальная община – вервь.¹ Вервь, это территориальный округ, члены которого были связаны круговой ответственностью по некоторым судебно-полицейским и финансовым делам. Вервь могла состоять из одного большого села или из ряда разбросанных поселений (сел и деревень); из больших семей и из мелких крестьянских хозяйств, которые индивидуально обрабатывали землю. Члены верви были связаны круговой порукой (взаимной ответственностью за уплату дани, за преступления).² В ее компетенцию входили: земельные переделы (перераспределение земельных наделов), полицейский надзор, налогово-финансовые вопросы, связанные с обложением податями и их распределением, решение судебных споров, расследование некоторых преступлений и исполнение наказаний. Общине принадлежали значительные права по регулированию взаимоотношений между ее членами, отдельными семьями, а также внутри семей в случаях, если нарушения традиционных норм права затрагивали интересы всей общины. До усиления позиций христианской церкви к ведению этого коллектива относились вопросы заключения и расторжения брака. Древнерусская община, которую можно рассматривать и как особую политическую организацию, защищала своих членов от произвола политической власти, стоящей над ней, способствовала поддержанию имущественного равенства. Предполагают, что община была характерна и для организации городского населения. Городской организацией, имевшей определенные внутренние и внешние функции, аналогичной сельской верви, видимо, была улица.

Государственная власть постепенно усиливает свой контроль над общиной: вначале рядом с  выборными старостами появляется фигура княжеского приказчика, позже выборных старост заменяют назначаемые князем дворские, затем общиной начинает управлять приказчик-посельский. Государство  забирает у общины ряд ее функций  и возлагает на нее обязанности, тем самым превращая ее в орган  княжеского управления. Однако в Древней  Руси община представляла собой еще  достаточно автономное образование  с собственными суверенными правами.¹ Крестьянские общины существовали на протяжении всего периода феодализма. Крестьяне, жившие на государственных землях (позднее известные как черносошные), платили подати в княжескую казну и не знали личной зависимости от феодала.

Количество  таких общин с течением времени  сокращалось, и впоследствии они  уцелели только на далеком севере. «Черные» общины существовали повсеместно  и служили объектом притязаний со стороны отдельных феодалов. Феодальные отношения постепенно расширялись  за счет закабаления лично свободных  общинников. Однако общины сохранялись  и под властью феодалов.²

В раннефеодальной  монархии важную государственную и  политическую функцию выполняло  народное собрание - вече. Впервые термин «вече» употреблен в «Повести временных лет» в связи с осадой печенегами Белгорода в 997 г. (запись, возможно, и более поздняя). Горожане собираются на вече, поскольку «от князя помочи нету». Но из легендарного рассказа о «белгородском киселе» следует, что вечевая практика была явлением обычным, хотя в Киеве, видимо, княжеская власть и противодействовала такого рода собраниям.

По отрывочным сведениям трудно судить о характере  вечевых собраний, способах их проведения. Но вечевая система работала практически  во всех русских городах, а уровень  представительства решался в  зависимости от характера обсуждаемых  вопросов. Конечно, фантастичны предположения  тех авторов, которые представляют вече неуправляемым собранием, где  вопросы решаются «гулом»: какая  сторона громче кричит. Описания подобных собраний рисуют совсем иную картину. Собрания проходили весьма организовано и выступать перед ним простому участнику его можно было после  того, как председательствующий обратится за разрешением к вечникам, т.е. участникам вече. По старой традиции на подобных собраниях всегда имели право голоса жрец, хранитель обычаев и поэт-певец, хранитель памяти народной.¹

Вече  было старее князя. У летописца мы читаем: «Новгородцы бо изначала и  смольняне и кыяне, и полочане и вся власти яко же на думу на вече сходятся, и на что же старшие  думают, на том и пригороды станут».² Смысл этих слов такой: изначала города и волости («власти») управлялись вечами и вече старшего города управляло не только городом, но и всею его волостью. Рядом с этими вечами, на которых правом голоса пользовались все главы семейств, появилась власть князей, но князья не упразднили веча, а правили землею иногда при содействии, а иногда и с противодействием последнего. Факты вечевой деятельности, прежде всего не позволяют установить самой формы веча, которое очень легко спутать с простыми народными сходками, и неопределенность формы часто заставляла исследователей различать вече законное и незаконное. Законным называлось вече, созванное князем; вече же, собранное против воли князя, мятежнически, считалось незаконным. Следствием юридической неопределенности положения веча было то, что последнее было в большой зависимости от условий чисто местных или временных: политическое значение его понижалось при сильном князе, имевшем большую дружину, и, наоборот, усиливалось при слабом; кроме того, в больших городах оно имело большее политическое значение, чем в малых. Изучение этого вопроса заставляет нас убедиться в том, что отношения между князем и вечем постоянно колеблются. Так, при Ярославе и его сыновьях вече далеко не имело той силы, как при его внуках и правнуках. Когда власть князей усилилась и определилась, вече от политической деятельности перешло к хозяйственной – стало заниматься делами внутреннего быта города. Но когда род Рюриковичей размножился и наследственные счеты запутались, - городские веча стремились возвратить себе политическое значение. Пользуясь смутой, они сами призывали к себе того князя, которого хотели, и заключали с ним «ряды». Мало-помалу вече почувствовало себя настолько сильным, что решалось спорить с князем: случалось, что князь стоял за одно, а вече за другое, и тогда вече зачастую «указывает князю путь», то есть изгоняет его.¹

Вече, выросшее из традиций племенных сходов, приобрело  более формальные черты: для него готовилась «повестка» дня, подбирались  кандидатуры выборных должностных  лиц, в качестве организационного центра действовали «старцы градские» (старейшины). Определилась компетенция вече: при  участии всех свободных (правоспособных) жителей города (посада) и примыкающих  поселений (слобод) решались вопросы  налогообложения, обороны города и организации военных походов, избрания и изгнания князя, договора («ряда») с князем. Исполнительным органом вече был совет, состоявший из «лучших людей» (городского патрициата, старейшин). Значение вече было различным в разных древнерусских городах, изменялось оно и с течением времени. Как правило, особую роль вече играло в экстраординарной ситуации, но в некоторых городах оно приобрело постоянный характер (прежде всего в Новгороде).

После принятия христианства в качестве государственной  религии (988-990 гг.) на Руси складываются церковные организации и юрисдикция. Высшим церковным иерархом являлся киевский митрополит, подчинявшийся юрисдикции константинопольского патриарха. Именно последний совместно с Синодом по согласованию с византийским императором посвящал киевских митрополитов, большинство из которых оказывались греками. В ведение Константинополя входили также вопросы о церковном устройстве Русской земли и разрешении религиозных споров. Киевским митрополитам подчинялись направленные в крупнейшие города епископы (в Новгороде с начала XII в. - архиепископы), руководившие обширными церковно-административными округами – епархиями. Епископы назначались церковным собором во главе с киевским митрополитом, часто при участии великого князя. Всего за первых два века существования русской церкви насчитывают около полутора десятков епархий. Кроме того, некоторое время наряду с киевской существовали митрополии в Чернигове и Переяславле. В целом духовенство делилось на черное (монашество) и белое (приходское). Со временем церковь получила право на приобретение земель, населенных деревень, на осуществление суда по специально выделенной юрисдикции (все дела в отношении «церковных людей» - церковных иерархов, монахов, священнослужителей; лиц, призреваемых церковью, а также изгоев; дела о преступлениях против нравственности; брачно-семейные вопросы; дела о волшебстве, знахарстве, святотатстве).¹

Таким образом, местное управление осуществлялось доверенными людьми князя, его сыновьями  и опиралось на военные гарнизоны, руководимые тысяцкими, сотниками  и десятскими. Продолжала существовать численная или десятичная система  управления, которая зародилась в  недрах дружинной организации, а  затем превратилась в военно-административную систему. Ресурсы для своего существования  местные органы управления получали через систему кормлений (сборы  с местного населения). Органом местного крестьянского самоуправлении оставалась территориальная община – вервь. Важную государственную функцию  выполняло народное собрание вече. После принятия христианства в качестве государственной религии складываются церковные организации и юрисдикция.

ГЛАВА 2. ОБЩЕСТВЕННЫЙ СТРОЙ  КИЕВСКОЙ РУСИ

И ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ ГРУПП

В Киевской Руси IX-XII вв. еще не сформировались сословия - замкнутые группы населения с присущими только им правами и обязанностями. Для сословий характерна наследственность статуса и наличие препятствий, затрудняющих переход в другую социальную группу. В среде же древнерусского населения нельзя найти сословных различий. Тем не менее, источники (прежде всего летописи и древнейший свод законов – «Русская Правда») позволяют обнаружить обособленные по имущественному, функциональному или профессиональному признаку слои населения. В исторической науке их принято называть по-разному: категориями, группами или прослойками населения. Незавершенность социального строительства в Древней Руси обусловила и терминологическую пестроту обозначения тех или иных категорий горожан и крестьян. Все население Руси можно разделить на свободное и зависимое; особую категорию при этом составляли изгои. В свою очередь в рамках свободного населения по своему правовому и имущественному положению выделяется господствующий слой. Современные рассматриваемому периоду источники всегда стараются выделить наиболее влиятельную группу населения, используя эпитеты «лучшие», «старейшие», «вятшие», «передние», «нарочитые».

В то же время остальное население характеризуется, как «молодшие», «меньшие», «простые», «черные» люди.

Высший  элитный слой древнерусского общества составляли князья, ведущие свое происхождение  от родоначальника - Рюрика. Во многом привилегированное положение людей  Древней Руси определялось их близостью  к князю. Можно обнаружить несколько  путей формирования высшего слоя - из старой родовой аристократии, положение  которой в новых условиях могло  сохраниться в случае вхождения  в круг лиц, близких к князю; из верхушки общины (разбогатевших общинников, выборных должностных лиц); а также  из любой категории населения  благодаря волеизъявлению князя. Князь  мог как возвысить человека из самых низов общества, так и  превратить свободного человека в раба (холопа).

К господствующему  слою древнерусского общества принадлежали лица, которые описываются в источниках терминами «бояре», «огнищане», «княжие  мужи», реже – «вельможи». Древнейшее восточнославянское законодательство выделяло этих людей двумя привилегиями: 1) их жизнь защищалась штрафом (вирой) в 80 гривен, что вдвое больше штрафа за убийство простого свободного человека (ст. 3 «Аже кто оубиеть княжа мужа в разбои, а головника не ищють, то виревную платити, въ чьеи же верви голова лежить то 80 гривенъ»¹); 2) на них распространялся особый порядок наследования имущества, предполагавший участие в наследстве и лиц женского пола (дочерей при отсутствии сыновей).

Термины «бояре», «огнищане», «княжие мужи» означали практически одну категорию населения, чье высокое положение определялось близостью к князю. Бояре, как и княжие мужи, составляли княжескую дружину. Огнищанами в XI–XIII вв. называли крупных землевладельцев, в хозяйстве которых применялся труд рабов.²

Владимирский-Буданов  говорит в своем «Обзоре истории  русского права», что старшие дружинники именовались сначала «огнищанами», но тут же прибавляет, что чешский  памятник «Materverborum» толкует слово огнищанин, как «вольноотпущенный» («libertus, cui post servitium accedit libertas»); видимое противоречие автор думает скрыть тем соображением, что старшие дружинники могли происходить из младших, невольных слуг князя. Слово «огнище» в древности значило действительно раб, челядь; в таком смысле встречается оно в древнем, XI в., переводе Слов Григория Богослова; поэтому некоторые исследователи (Ключевский) в огнищанах видят рабовладельцев, иначе говоря, богатых людей в ту древнейшую пору жизни общества, когда не земля, а рабы были главным видом собственности. Если же обратить внимание на статьи пространной «Русской Правды», которые, вместо «огнищанина» краткой «Русской Правды», говорят о «княжем муже» или «тиуне огнищном», то можно огнищанина счесть именно за княжа мужа, и в частности за тиуна, заведующего с княжескими холопами, т. е. за лицо, предшествующее позднейшим дворским или дворецким. Положение последних было очень высоко при княжеских дворах, и в то же время они могли быть сами холопами. Так, стало быть, возможно принимать огнищан за знатных княжеских мужей; но сомнительно, чтобы огнищане были высшим классом земского общества.¹

Бояре, и княжие мужи также становились  крупными земельными собственниками. Наиболее могущественный после князей господствующий слой населения Древней  Руси - бояре - в XI в. уже не поставлял однородную по своему имущественному и престижному положению массу. Так, упоминаются бояре князя и бояре сыновей князя, бояре «великие» и бояре «меншие». Термин «бояре» со временем переносится и на неслужилую (не ходящую в дружину) знать, в то же время понятие «княж муж» распространялось только на людей на княжеской службе. И целом бояре в рассматриваемый период еще не составляли отдельное сословие; исследователи отмечают, что помимо указанных привилегий бояре не имели других юридических отличий от свободных людей, сыновья бояр не обязательно получали высокий статус по наследству.

Иного происхождения  было богатство другой достаточно влиятельной  прослойки населения Древней  Руси - купцов итетей. Гостями на Руси называли торговцев, занимающихся международной торговлей, или же иностранных и иногородних купцов. И в купеческой среде намечается разделение. «Вячшие» или «старейшие» купцы играют заметную роль в общественной жизни: они приглашаются князьями на совещания с огнищанами и дружинниками, принимают участие в дипломатических миссиях, содействуют военным акциям. В XII в. отмечается создание купеческих организаций («Ивановское сто» в Новгороде). Однако в юридическом отношении купечество ничем не выделялось из основной массы свободного населения: «Аже оубиеть мужъ… аще ли будеть русинъ, или гридь, любо купець, любо тивунъ боярескъ, любо мечникъ, любо изгои, ли словенинъ, то 40 гривенъ положит и за нь»¹ (т. е. за убийство купца взыскивалась вира в 40 гривен, как за убийство любого свободного человека).