Борис Годунов (оценка деятельности «выборного» царя)

В строительной деятельности Годунова примечательны два момента. Во-первых, его постройки оставили заметный след в развитии Русской архитектуры. Во-вторых, Годунов не редко подчинял свои проекты благотворительным целям. В годы голода он продолжал строительство в столице, чтобы обеспечить заработок для неимущей бедноты.

Современники с похвалой отзывались о приверженности Бориса к делу просвещения, о его обширном строительстве и многом попечении “о державе своей”. Люди, знавшие Годунова, считали его редким оратором и восхищались его речами. Как писал англичанин Джером Горсей, Борис одарён хорошими способностями, неучён, но быстрого ума; от природы красноречив и имеет звучный голос. Будучи человек “сладкоречивым”, Борис не любил тратить время в пустой болтовне. Как отметили послы из Любека, на царских аудиенциях в Кремле “пространные разглагольствования не допускаются, так как государь не любит подолгу оставаться в сидячем положении”.

Обладая несокрушимой волей, Годунов производил впечатление мягкого человека. В минуты душевного волнения он давал волю слезам. В 1602 году Борис посетил смертельно больного герцога Ганса Датского, прибывшего в Москву в качестве жениха царевны Ксении Годуновой. Один из членов датской свиты услышал и записал в дневнике “плач” Бориса у постели Ганса. “Заплакала бы и трещина в камне,  что умирает такой человек, от которого я ожидал себе величайшего утешения. В груди моей от скорби разрывается сердце!” – причитал царь. В отличие от Ивана IV, Борис проявлял редкое постоянство в семейной жизни, был привязан к детям. Перечисляя добродетели Годунова, современники подчеркивали его отвращение к богомерзкому винопитию.

Русским писателям принадлежат лучшие словесные портреты Годунова. По словам одного из них, Борис имел облик благородный и благо- образный, “благолепием цветущ и образом свои множество людей превзошедши”, обладал превосходной памятью.

В полной мере современники оценили мудрость Бориса в годы Смуты, когда трон достался его ничтожным преемникам. Даже враги, отдавая должное Борису, писали, что у него было множество великих замыслов и только неблагоприятные обстоятельства помешали ему их осуществить. Хотя и были после Бориса другие умные царя, но их разум лишь тень по сравнению с его разумом.

Царствование Бориса имело благополучное начало. Но в народе зрело недовольство. Холопы, крестьяне, посадские люди покидали обжитые места и бежали на окраины, за пределы пограничных оборонительных линий. В глубинах “дикого поля” образовались казацкие общины, которые успешно вели борьбу с кочевниками. Отражая частые нападения со стороны степных кочевников, донские казаки продвинулись к устью Северного Донца и основали там свою столицу - Раздоры. Успехи казацкой вольницы вызывали глубокую тревогу в московских верхах; пока Дон служил прибежищем для беглых, крепостной режим в центре не мог восторжествовать окончательно. Борис прекрасно понимал это, и его политика в отношении окраины отличалась решительностью и беспощадностью. После коронации Бориса в степях был основан Царёв-Борисов. Новая крепость отстояла на сотни вёрст от старых русских рубежей. Зато из неё открывались кратчайшие пути к Раздорам. Противостояние крепости с царским именем и казачьей столицы имело символический смысл. Название крепости показывало, что взаимоотношение с казачеством стали для Бориса не только источником постоянных тревог, но и вопросом престижа.

Казачье войско не могло существовать без подвоза боеприпасов и продовольствия из России. Стремясь подчинить казачью вольницу, Годунов запретил вольную торговлю с Доном, объявил, что лишь казна  может отправлять донским атаманам оружие и порох, и стал преследовать тех, кто нарушал его указ. Царь Борис сознавал, какую опасность таит в себе бурлящая окраина. Но предпринятые им попытки стеснить казачью вольность обернулись против него самого. Донские казаки поддержали восстание в пользу самозванца.

При Борисе Годунове России впервые пережила общий голод в условиях закрепощения крестьян, что создало особые трудности для мелкого крестьянского производства. На протяжении века Юрьев день играл роль своего рода экономического регулятора. При неурожае крестьяне немедленно покидали помещиков, отказывавшихся помочь им. В условиях закрепощения небогатые поместья превращались своего рода в западню: крестьянин ни подмоги не получал, ни разрешения уйти прочь. Законы Годунова открыли двери ловушки. Дворяне противились любым уступкам в пользу крепостных. В 1603 году закон о Юрьеве дне не был подтверждён. Борис Годунов признал неудачу своей крестьянской политики. Знать оценила меры царя, всецело отвечающие её интересам. Зато в среде мелкого дворянства популярность династии Годуновых стала быстро падать. Это обстоятельство не мало способствовало успеху самозванца.

Борису не удалось  завоевать народные симпатии. Голод ожесточил населения городов и деревень. К 1602-1603 гг. во многих уездах России появились отряды повстанцев. Самый крупный из них – отряд Хлопка – действовал в окрестностях Москвы. По мнению И.И. Смирнова, выступления низов явились грозными предвестниками крестьянской войны, а главную роль в них сыграли голодающие холопы. Зимин А.А. считал, что выступления 1602-1603 гг. знаменовали начало крестьянской войны, сразу охватившей многие уезды страны. Однако, трудно провести разграничительною черту между разбойными грабежами и голодными бунтами неимущих. Социальный характер движения проявлялся прежде всего в том, что порождённое голодом насилие было обращено против богатых. В разгар восстания Хлопка царь Борис издал указ о немедленном освобождении всех холопов, незаконно лишенных пропитания их господами. Царский указ подтверждает слова современников о том, что на разбой шли прежде всего холопы, служившие в вооруженных боярских свитах.

После разгрома Хлопка многие повстанцы бежали на окраины – в Северскую землю и в Нижнее Поволжье. Прямым продолжением выступления “разбоев” в центре стали разбойные действия казаков на Нижней Волге 1604 году. Все эти события предвещали гражданскую войну. В 1602-1603 гг. молва о чудесно спасшемся Дмитрии не стихла, а усилилась Пережив опалу, Григорий Отрепьев с котомкой бродячего монаха обошёл половину России. Он видел голодающий и недовольный народ, видел гибель неимущих в Москве. Опальный боярский слуга чутьём уловил, какие огромные возможности открывает перед ними сложившаяся историческая ситуация. Страна стояла на пороге гражданкой войны, и авантюрист использовал все средства, чтобы ускорить её начало.

Истории самозванцев  посвящена обширная литература. Первоначально всё внимание историков было сосредоточено на вопросе о том, кто скрывался под личиной Лжедмитрия I. Самый крупный знаток Смутного времени – С.Ф. Платонов пришёл к заключению, что вопрос о личности самозванца не поддаётся решению. Подводя итог своим наблюдениям, историк с некоторой грустью писал: “Нельзя считать, что самозванец был Отрепьев, но нельзя также утверждать, что Отрепьев им не мог быть: истина от нас пока скрыта.” Столь же осторожной была точка зрения В.О. Ключевского. Как отметил это историк, личность неведомого самозванца остаётся загадочной, несмотря на все усилия учёных разгадать её; трудно сказать был ли то Отрепьев или кто другой, хотя последнее менее вероятно. Анализируя ход Смуты, В. О. Ключевский с полным основанием утверждал, что важна была не личность самозванца, а роль, им сыгранная, и исторические условия, которые сообщили самозванческой интриге страшную разрушительную силу. Когда осенью 1604 года войска Лжедмитрия пересекли западную границу России, царь в спешном порядке стал собирать рать, чтобы разбить смутьяна. Этот важнейший для судьбы государства поход не мог возглавить ни сам Борис, одолеваемый в то время тяжкими болезнями, ни его юный сын царевич Фёдор. Бороться за трон они поручили знати, которая была недовольна царским правлением. Морозова Л. Е, утверждает, что Годунов сам подписал себе смертный приговор, настроив против себя знать и подданных, и не создав опору трона в армии.               

III. Крах правления первого выборного царя.

Первые годы царствования Бориса были как бы продолжением царствования Фёдора Иоанновича, что очень естественно, так как власть оставалась в тех же руках. Современники хвалят Бориса, говоря, что “он цвёл благолепием, видом и умом всех людей превзошел, муж чудный и сладкоречивый, много устроил он в Русском государстве достохвальных вещей, ненавидел мздоимство, старался искоренять разбой, воровство, корчемство, но не мог искоренить; был светлодушен и милостив и пищелюбив!”

Но только первые три года царствования Годунова прошли спокойно,  с 1601 года пошли неудачи. По словам Морозовой Л. Е. на Бориса и его семью стали обрушиваться удары судьбы. В 1602 г. умер И. В. Годунов, видный военачальник и дипломат, долгие годы составлявший росписи основных полков для приграничной службы, находивший равновесие среди знати. В 1603 году умерла царица – инокиня Александра, пользовавшаяся всеобщим уважением и любовью народа и являвшаяся главной опорой трона царя. Сам Борис Фёдорович постоянно недомогал, чувствуя, как сгущаются тучи над его троном, и все его благие намерения дают лишь отрицательный результат.

Некогда Годунов снискал  поддержку страны, распустив “двор” – последыш опричнины – и тем  самым покончив с политически  наследием Грозного.

Правитель справился  с боярской оппозицией, не прибегая к погромам и казням. Но всё переменилось, едва в стране началась гражданская война. Тысячи казаков и комарицких мужиков, попавших в плен к воеводам после битвы под Севском, были повешены. Множество мирных крестьян, их жён и детей были перебиты без всякой вины с их стороны.

Жестокость стала неизбежным спутником гражданской войны. Стоило человеку произнести имя Дмитрий, как царские слуги хватали его и предавали смерти вместе с женой и детьми. Чем больше людей подвергалось гонениям, тем больше ожесточался народ. Неудивительно, что в народе возникло убеждение, что царствование Бориса не благословляется небом, потому что достигнутое беззаконием, оно поддерживается неправдой, толковали, что если утвердится род Бориса, то не принесёт Русской земле счастья. Люди родовитые оскорблялись и тем, что на царском престоле сел потомок татарина. Становится желательно, чтобы нашёлся такой, который имел бы в глазах народа гораздо более прав перед Борисом. Таким лицом был именно Дмитрий, сын прежнего государя. Мысль о том, что он жив и скоро явится отнимать у Бориса похищенный престол, всё более и более распространялась в народе. Вдумчивый наблюдатель дьяк Иван Тимофеев писал, что к концу жизни Бориса надоело его притеснительное, с лестью, кровожадное царство, и не из-за податных тягот, а из-за пролития крови многих неповинных. Историк Скрынников Р.Г. убеждён, что проводимые Борисом меры призваны были убедить боярские верхи в том,  что утверждение новой династии не внёсет изменений в сложившуюся систему местничества, гарантировавшую знати первые места в Думе и армии.

Проводившиеся  в обстановке гражданской войны репрессии царя Бориса отличались от опричного террора. Царь Иван казнил бояр и их сообщников за участие в мнимых заговорах. Гонения Бориса носили совсем иной характер. Своими успехами Лжедмитрий был обязан более всего поддержки низов общества. Годунов сознавал, с какой стороны ему грозит смертельная опасность, и стремился силой подавить выступление черни. В конце концов, правительство утратило популярность и лишилось поддержки большинства народа.

Отношение к дворянству было совсем иным. Борис щадил дворянскую кровь совершенно также, как самозванец. Крайние меры применялись лишь к немногим дворянам-перебежчикам, и лицам, захваченным на поле боя с оружием в руках, посланцам “вора”, подстрекавшим народ к мятежу. Последних вешали без суда. И всё же не удалось искоренить надежды и иллюзии, всё шире распространявшиеся в обществе. Народ ждал пришествия законного и “доброго царя”.

В начале XVII века Россия пережила 3-х летний голод. Стремясь не допустить рост дороговизны в городах, правительство Годунова предприняло первую в Русской истории попытку государственного регулирования цен. Чтобы помочь голодающим, Борис начал постройки в Москве и раздавал деньги. Эта мера вывала ещё большее зло, так как народ большими массами устремился в Москву и умирал во множестве от моровой язвы. Когда при Грозным случился большой неурожай, тот не сделал ничего, чтобы спасти умиравший от города народ. Борис действовал иначе. Он не жалел казны, помогая голодающим. И всё же не Борис, а Иван оставил о себе добрую память в народе.

Прежде деятельный и  энергичный, Борис в конце жизни всё чаще устранялся от дел, он почти не покидал дворец; прошло время, когда Годунов охотно благотворил сирым и убогим, помогал им найти справедливость и управу на сильных.

 Фатальные неудачи  порождали подозрительность, столь чуждую Борису в лучшие времена. Царь перестал доверять своим боярам, подозревал в интригах и кознях своих придворных и всё чаще обращался за советом к прорицателям, астрологам, юродивым. Будучи обладателем несметных сокровищ, царь стал выказывать скупость в мелочах. По словам очевидцев, скупость стала одной из причин утраты его популярности. Появились признаки в поведении, которые указывали на его преждевременное одряхление.

В последние годы Годунова более всего мучили два вопроса. Твёрдо зная, что младший сын Грозного мёртв, царь всё же по временам впадал в сомнение, “почти лишался рассудка и не знал, верить ли ему, что Дмитрий жив или что он умер”. Другой вопрос заключался в том, сподобится ли он вечного блаженства на том свете. Он даже просил, “чтобы за него молились”. После этого Борис нередко приходил к мысли, что для него “в будущей жизни нет блаженства”.

Современники говорили, что Годунов, будучи на троне, “не царствовал, но болезновал”. В последние годы жизни, Борис под влиянием неудач и по причине недомогания всё чаще погружался в состояние апатии и уныния. Физические и умственные силы его быстро угасали. Недруги распространяли всякого рода небылицы по поводу смерти Бориса последовавшей 13–го апреля1605 года. Годунов будто бы принял яд ввиду безвыходности своего положения, по другой версии, он упал с трона. Близкий к царскому двору Я. Маржарет передал, что Годунов скончался от апоплексического удара. Смерть Бориса дала новый толчок развитию Смуты в Русском государстве. Ещё при жизни царь Борис стал жертвой политической клеветы. Его обвиняли в убийстве последних членов законной династии, включая царя Иоанна, царя Фёдора и царевича Дмитрия. Клевета подготовила почву для торжества сторонников Лжедмитрия. Упорно толковали, будто Борис сам наложил на себя руки в страхе перед сыном Грозного.