Текстообразующие функции малых текстовых единиц

Прямую и опосредованную связь звука со смыслом, взаимонаправленность связей можно подтвердить, сравнив «Ворона» со стихотворением того же поэта «Колокольчики» ("The Bells"), построенным на ономатопее и создающим иной эмоциональный настрой.

            The  Bells

       Hear  the sledges with, the bells- 
                                                Silver   bells!

                       What a world of merriment their melody foretells!

  How  they   tinkle,' tinkle,   tinkle, In the icy air of night

                       While the stars,  that  oversprinkle

All   the  heavens seem  to   twinkle

With  a  crystalline  delight.

В этом стихотворении доминируют акустические и кинестетические ассоциации. Все это вместе создает светлое настроение у читателя. [12; c.28]

Суммируя все сказанное выше, можно сказать, что именно структура текста как сложного единства способствует возникновению у элементов различных уровней (в нашем случае у элементов фонологического уровня) значений, не закрепленных за ними в системе. Эти значения возникают вместе с порождением данного текста.

Для поэтического и прозаического художественного текста вторичный звукосимволизм --- ассоциации звука со смыслом — наиболее значим.

Ассоциативные звукосмысловые связи, о которых говорилось выше, называют признаковым значением. Признаковое значение присуще звукокомплексам и звукам, доминирующим в том или ином тексте. Они создают эмоциональную тональность текста во взаимодействии с другими компонентами.

   На роль звуковых единиц, значение различных звуковых перекличек и повторов в тексте не раз указывали сами поэты и писатели. Сопряженность звуков в процессе текстового развертывания приобретает эстетическую значимость и смысл, т.е. звуковые единицы имеют определенные текстообразующие возможности, особенно в художественных текстах, прежде всего в поэзии.

Новый импульс в изучении роли звуковых единиц в коммуникации был связан с развитием фоносемантики в 70—80-е годы и появлением трудов А.П. Журавлева «Фонетическое значение», «Звук и смысл». Фоносемантика рассматривается как область знания, изучающая звукоизобразительную систему языка. На основе экспериментальных данных с опорой на психометрический метод изучения символического значения звуков речи А.П. Журавлевым была выявлена символика звуковых единиц. Так, согласно этим данным, Л ассоциируется с широтой, свободой, красным цветом; У — с печалью, тревогой, тес нотой, темным цветом и т.д. Например, М.Л. Гаспаров отмечает: «...для пушкинских строк "Брожу ли я вдоль улиц шумных..." небезразлично, что поданным психологии звук "у" независимо от смысла слов обычно воспринимается как "темный", "тяжелый", "густный" и др.»

Опираясь на данную методику и рассматривая сочетание звуков, исследователи определяют фонетическое значение лексем и общую тональность текста. Например. Н.А. Мишанкина (2002) дает следующую характеристику лексем ЛСГ глаголов звучания: верещать — сложный, горячий, шероховатый, трусливый; каркать — мужественный, быстрый, шероховатый, страшный, угловатый, тихий, короткий, подвижный; сюсюкать — хороший, нежный, женственный, слабый, красивый, безопасный, округлый, тихий, добрый, могучий и т.д.

В изучении и описании статуса и роли фонетических единиц в тексте многое сделано Ю.В. Казариным. Фонетический знак (звук, фонема) рассматривается ученым как «сущность одновременно ментальная, психическая, физиологическая, физическая, лингвистическая, социальная, психологическая, текстовая, эстетическая (поэтическая) и культурная». Автор выделяет разный статус фонетических единиц. Так, фонетическую единицу, реализованную в тексте, он называет социофонемой. полагая, что она воспринимается носителями языка «не только ментально / интеллектуально и логически, но и психологически, эмоционально, эстетически и социально». В качестве разновидности социофонемы исследователь рассматривает текстофонему как единицу художественного текста, «выполняющую функции (помимо номинативной, слого- и морфообразующей) выражения текстовых смыслов» [2; c. 268]

Говоря об употреблении фонем с целью создания комизма, игры слов, стоит упомянуть о поэзии одного итальянского автора, Альдо Палаццески, под названием «Позвольте мне развлечься», читая которую кажется, что автор не писал, а развлекался. В этом произведении автор использовал звуки и прозаические фразы, которые могут иметь значение звукоподражания, но на самом деле не несут в себе никакого смысла, как, например, в следующем случае.

Aaaaa!

Eeeee!

Liiii! -

Ooooo!

Uuuuu!

A!E!I!0!U!<...>

        Только  если мы считаем эти слова  междометиями, нам может быть  смешно. Это стихотворение имеет  форму диалога между поэтом  и читателем (традиционалистом и конформистом, который возражает поэту). А поэт здесь противопоставляет читателю идею поэзии как абсолютной свободы выражения и как формы развлечения, которая не несет в себе никакой информации и представляет собой опыт коммуникации, лишенный понимаемых значений:

Не правда, что они ничего не значат,

Они хотят сказать.

Хотят сказать

Это когда один начинает петь

Не зная слов.

Это очень вульгарно.

Ну и что, так мне нравится делать <...>

Представляется, что именно в текстах, выполняющих главным образом функцию воздействии, роль «малых» текстовых единиц (включая звуковые) особенно велика. Речь идет о художественных текстах (прежде всего поэтических) и нехудожественных суггестивных текстах (заговоры, молитвы и т.д.). Так, среди особенностей заговоров П.Ю. Черепанова выделяет в качестве наиболее частотных фоносемантических признаков яркий, возвышенный, радостный, отмечает преобладание звукобуквы П. которая указывает на синий или голубой цвет, Ы — на черный, Ю — на сиреневый цвет; подчеркивает высокую ритмичность текстов, судя по средней длине слов и характеру слогов.

Звуковой аспект текстовой деятельности чрезвычайно значим для порождения текста. Многие писатели и поэты отмечали особую роль звучания, ритмики и мелодики в процессе создания текста.

Таким образом, потенциальные текстообразующие возможности звуковых единиц и звуковых комплексов очевидны. Они связаны с многоаспектным восприятием звуковых средств, способных рождать различные ассоциации и смыслы. Опираясь на эту особенность звукового строя, автор в процессе творческой деятельности осознанно или интуитивно создает и особым образом организует сопряженность различных звуковых комплексов, приобретающих смысловую и прагматическую значимость в текстовом развертывании.

2.3 Текстообразующие функции морфем.

   Морфема (греч. morphe – форма) – это минимальная неделимая значимая часть слова (корень, приставка, суффикс и т. д.) и одна из основных единиц языковой системы, обладающая свойствами значимости (выступает как носитель лексических или грамматических значений), повторяемости в других высказываниях с тем же (или сходным) значением и в той же (или сходной) форме, предельности, неразложимости (не делится более на части, характеризуемые теми же свойствами); мельчайшая значащая часть слова; класс морфов, обладающих определёнными свойствами. Из морфем создаются слова, которые, в свою очередь, являются «строительным материалом» для предложений. Понятие морфемы и сам термин ввел в научный оборот И.А. Бодуэн де Куртенэ.

   Являясь грамматически несамостоятельной языковой единицей, морфема обладает текстообразующими возможностями, включаясь в текстовую деятельность автора. При этом особую значимость приобретает повтор морфем, в первую очередь корневых, а также синонимия морфем и однотипность эмоционально-оценочной и стилистической маркированности различных морфем. Сравним суффиксы, имеющие книжное происхождение и закрепленные в сознании носителей языка за соответствующими стилями: -ист, -тор, -изн, -изм, -ани(е) и др. (альтруист, скульптор, отчизна, атеизм, мерцание и т.д.). Суффиксы -овк, -к, -як, -ун, -яг и др. ассоциируются в сознании носителей языка со словами разговорного стиля (например: плутовка, летучка, толстяк, крикун, доходяга и т.д.). Примеры можно было бы продолжить.

Создавая текст, автор подбирает языковые средства, адекватные цели и задачам, сфере общения, стилистическим особенностям текста, его жанровой природе. При этом морфемы как средство словообразования играют свою роль с учетом уже сложившейся речевой практики и индивидуальности автора. В связи с этим знакомство со словообразовательными ресурсами русского языка становится обязательным при обучении текстовой деятельности.

Ю.В. Казарин убедительно отмечает: «Словообразовательные (деривационные) единицы связаны — формально и содержательно прежде всего с единицами "предшествующего", фонетического уровня, но более явно в смысловом отношении они соотносятся с единицами лексического уровня — словами-текстемами». [2; c. 271]

Грамматические и стилистические функции морфем обнаруживается на примере местоимений и артиклей.

Как известно, в парадигматической системе артикль является средством выражения категории  определенности/неопределенности.

A small narrow-built man came in the door and joined the girl, smiling at her with a sweet, spiritual expression,

(M.   Spark.   The   Bachelors)

Употребление неопределенного и определенного артикля в данном примере нормативно. Появление неопределенного артикля в начале предложения свидетельствует о номинации неизвестного лица, определённого — об отнесённости к ранее упомянутым лицам, предметам.

The storm broke over the house. Rain fell in dark diagonals across the summer lawn. An abrupt wing bent willow trees, tore sumac, shook elms.

(G.   Vidal.  Washington,  D. C.)

Приведенный отрывок взят из начала романа. Определенный артикль (в начале романа) создает пресуппозицию общего знания у автора.и читателя, иллюзию продолжения рассказа. Эти дополнительные функции артикль приобретает только в тексте.

Артикль не подчиняется  закону случайного распределения.  Он встречается в определенных позициях и является средством выражения категорий текста, а именно категорий пред- или постинформации. Эти категории тесно связаны друг с другом.

   Для неопределенного артикля характерно появление на тех участках текста, где вводится новая информация, где внимание читающего направляется вперед — катафора. Неопределенный артикль участвует в формировании категории постинформации. Определенный артикль создает иную, перспективу. Концентрация определенного артикля требует от читателя, чтобы он оглянулся на предшествующую информацию — анафора. Определенный артикль, выступает как один из показателей категории прединформации. Эти функции артикля тесно связаны с характером номинации в предложении. Для идентифицирующей номинации характерно использование определенного артикля.

The house lay on top of a small hill about one hundred feet higher than-the barn and the stables. Like all New Zealand houses, it was wooden, rambling over many squares and of ,pne story only.

(C: McCullough.  The Thorn  Birds)

Употребление определенного артикля означает, что речь идет о предмете или лице (в данном случае мы имеем дело с описанием дома), уже известном читателю. Читателю известно и окружение дома (конюшни, сарай). Значит, артикль в данном тексте играет роль ограничителя.

Интродуктивную номинацию сопровождает употребление неопределённого артикля.

I heard of a distinguished, pure-minded English publisher who adapted John Steinbeck's novel The Grapes of Wrath so skilfully that it became a charming little family book on grapes and other fruits, with many illustrations.

On-the other hand, a continental publisher in London had a French political book, The Popular Front, translated into English. It became an. exciting, pornographic book, called The Popular Behind.

(G. Mikes. How to Be an Alien)

Интродуктивная номинация содержит первое упоминание об объекте, вводит его в мир повествования. В приведенном выше примере используется функциональная номинация лица. Она может занимать различные позиций— дополнения, подлежащего. Этот тип номинации часто употребляется с глаголами чувственного восприятия, как это имеет место в первом предложении.

Специфична также и семантика местоимений, которые реализуют в тексте широкую палитру семантических и стилистических значений, могут превращаться в средство полнозначного обозначения личности. Происходят изменения в характере языковой номинации в местоимении в тексте. Выступающее обычно как актуальный знак, местоимение в некоторых типах текстов по степени обобщенности приближается к виртуальному знаку, например, в произведениях лирического жанра.

Местоимение характеризуется определенными особенностями, отличающими его от других единиц. Оно, как правило, выступает как актуальная речевая единица, соотнесенная не с классом субъектов или предметов, а с единичным субъектом — референтом. Местоимение также выступает как одно из средств выражения категорий текста,  таких, как континиим, сцепление, и др. Исследованием местоимений, включенных в связный текст, занимались многие ученые. По мнению одного из них, Р. Харвега, местоимения являются универсальным средством скрепления текста. Самоопределение текста выводится им из наличия в тексте местоименных заместителей. Харвега справедливо упрекают в преувеличении роли местоимений, в ограниченности такого подхода тексту. Это особенно очевидно в настоящее время, когда средства связи смежных цельных предложений; отдельных фрагментов текста разрабатываются весьма интенсивно.

Одной из важных функций местоимения в тексте является функция субститута. Однако эта функция реализуется лишь при наличии слов полнозначной лексики, с которыми местоимение чередуется. Если такой ситуации в тексте нет; у местоимения появляется другая, не менее важная функция автосемантического обозначения личности. Под автосемантическими единицами понимают полнозначные единицы.