Строительный подряд

Структура договорных связей по строительным подрядам усложняется при одновременном существовании субподрядных и так называемых прямых договоров. В соответствии с ч. 4 ст. 706 ГК РФ с согласия генерального подрядчика заказчик вправе заключить договоры на выполнение отдельных работ с другими лицами, В этом случае указанные лица несут ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение работы непосредственно перед заказчиком. Такими лицами могут поставщики оборудования и конструкций, специализированные строительно-монтажные организации. Поскольку система генерального подряда при заключении прямых договоров все-таки в полном объеме не действует, законодательство требует согласия генерального подрядчика. Согласие генерального подрядчика будет односторонней сделкой и порождает проблемы юридического соучастия. "Юридическим соучастием называется такое вмешательство одного лица при заключении сделки другим, которое юридически необходимо для возникновения этой сделки — писал Н.О. Нерсесов. — Различные виды юридического соучастия можно подвести под следующие формы: 1) согласие некоторых лиц, требуемое законом при совершении юридических актов другими, например, согласие попечителя на заключение несовершеннолетним некоторых сделок... 2) согласие кого-либо на распоряжение, учиненное другим в его имущественной сфере, например, согласие собственника на отчуждение или обременение принадлежащей ему вещи... 3) необходимое присутствие некоторых лиц при совершении сделки...". Действующее гражданское право Российской Федерации знает более разнообразные формы юридического соучастия в сделке (деятельности), но если пользоваться классификацией Н.О. Нерсесова, то согласие генерального подрядчика на заключение прямого договора подряда находится в первой форме юридического соучастия, поскольку согласие (или разрешение — что практически одно и то же), видимо, ограничивает в данном случае правосубъектность и соответствующие ему возможности заказчика по участию в гражданском обороте. Российское гражданское право стоит на позициях разумного и обоснованного вмешательства в организационную сферу различных участников гражданского оборота.

Если в такой ситуации предоставить заказчику неограниченное и ничем не обусловленное право  на заключение прямых договоров, минуя  генерального подрядчика, то это неизбежно приведет к расшатыванию системы генерального подряда и потере управляемости на строительных площадках.

По своей юридической  сущности заключаемый заказчиком с  третьими лицами договор будет ничем  не иным, как договором строительного  подряда с той особенностью, что в основе его заключения лежит согласие генерального подрядчика.

Вопрос о юридической  природе и последствиях совершения сделки без разрешения и согласия управомоченных лиц затрагивается  в гражданско-правовой литературе. Представляется, что общим последствием совершения сделки (или занятия деятельностью) без согласия уполномоченных лиц должна быть недействительность совершенной гражданско-правовой сделки. Общее последствие заключения прямого договора строительного подряда заказчиком без согласия генерального подрядчика в форме недействительности совершенной гражданско-правовой сделки применимо во взаимоотношениях заказчика и генерального подрядчика. Выбранная заказчиком форма участия в возведении объекта недвижимости имеет как управомочивающее, так и обязывающее значение, в том числе и для заказчика по генеральному договору строительного подряда. Поэтому если прямой договор строительного подряда заключен заказчиком без согласия генерального подрядчика, то он не имеет правового значения.

На функционирование структуры договорных связей по строительным подрядам большое влияние оказывают гражданско-правовые договоры, функционирующие в строительном комплексе Российской Федерации и взаимосвязанные с выполнением строительно-монтажных работ. Прежде всего, речь идет об инвестиционных договорах и соглашениях, в соответствии с которыми субъекты гражданского и предпринимательского права направляют свои средства и ресурсы на возведение, и реконструкцию объектов недвижимости. В свою очередь, инвестиционные средства и ресурсы образуются за счет различных источников, в том числе в результате заключения и исполнения, определенных гражданско-правовых и предпринимательских договоров, К примеру, обоснованным представляется вывод О.В. Макарова о том, что договор участия в долевом строительстве в большинстве случаев является инвестиционным договором. Но поскольку для возведения многоквартирного дома или иного объекта недвижимости заключается договор строительного подряда, то возникает фактическая взаимосвязь между договором участия в долевом строительстве и договором строительного подряда, по которому застройщик поручает возведение многоквартирного дома или иного объекта недвижимости какому-то подрядчику. Эта взаимосвязь носит фактический характер в силу отсутствия каких-либо правовых отношений между участником долевого строительства и подрядчиком по договору строительного подряда, что представляется не совсем верным.

Между коммерческими  и некоммерческими интересами участника  долевого строительства и подрядчиком (исполнителем строительно-монтажных работ и взаимосвязанных с ними услуг) оказывается последующее звено — застройщик, имеющий собственные коммерческие интересы на том или ином рынке недвижимости. Это обстоятельство способно деформировать процесс возведения или реконструкции недвижимости, что доказывается практикой создания и деятельности различных инвестиционных и строительных пирамид. Поэтому требуются гражданско-правовые механизмы усиления воздействия участников долевого строительства (а в более широком плане — непосредственных заказчиков строительно-монтажных работ и взаимосвязанных услуг) на коммерческие интересы и правовое положение подрядчиков (исполнителей строительных работ). Ситуация в какой-то степени сходна с гражданско-правовым регулированием расчетных правоотношений, в которых, как известно, допускается привлечение к ответственности банков-исполнителей, хотя последние и не состоят в гражданских правоотношениях с плательщиками или получателями денежных средств.

В сфере участия в  долевом строительстве укрепление правового положения его участников видится в предоставлении дополнительных прав по отношению к застройщику и в наделении правами по отношению к непосредственным исполнителям строительных работ и взаимосвязанных услуг. В частности, вполне возможно установление механизма солидарной ответственности застройщика по договору долевого участия в строительстве и подрядчика за нарушения сроков и ненадлежащее качество выполнения строительно-монтажных работ.

Изменение и расторжение  заключенного договора строительного подряда возможно по установленным правовым основаниям. Один из недостатков действующего гражданского законодательства состоит в том, что оно не содержит понятия изменения и расторжения договора строительного подряда, равно как и иного гражданско-правового договора. Поэтому могут возникать вопросы, связанные с квалификацией той или иной гражданско-правовой ситуации: что имеет место в конкретном случае — изменение или отсутствие изменения гражданско-правового договора, прекращение или его расторжение?

Исходя из смысла закрепленных гл. 29 ГК РФ норм, можно сформулировать такое понимание изменения гражданско-правового договора: это — внесение в условия гражданско-правового договора уточнений, дополнений и поправок. Например, в практике договорных отношений довольно часто возникает необходимость внесения изменений в договор долевого участия в строительстве объектов недвижимости в связи с колебаниями в рыночной и экономической конъюнктуре.

Необходимость расторжения  договора складывается в связи с  потерей интереса к договору у одной или обеих сторон. С юридической точки зрения расторжение договора означает досрочное прекращение договора на основе взаимного или одностороннего компетентного волеизъявления субъектов договора. В данном случае юридические факты не совпадают с основаниями прекращения обязательств, закрепленными гл. 26 ГК РФ, поскольку при наличии последних договор погашается независимо от волеизъявления сторон. Это обстоятельство не учитывается автором, не проводящим различия между расторжением и прекращением договора строительного подряда. Неточно утверждается, что заказчик (инвестор) вправе в любое время прекратить или приостановить действие договора с возмещением подрядчику причиненных этим убытков, включая упущенную выгоду. В действительности, право на безмотивное одностороннее расторжение договора строительного подряда не имеет общего характера и предоставляется заказчику по некоторым подвидам договора строительного подряда (например, ст. 32 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. "О защите прав потребителей" предоставляет заказчику — потребителю право на отказ от исполнения договора о выполнении работ, в том числе строительных).

Что касается приостановления  договора строительного подряда, то это неизвестная действующему законодательству категория; конечно, право на приостановление договора необходимо предусмотреть в законодательстве, но до внесения соответствующих изменений и дополнений, приостановление договора, в том числе договора строительного подряда, можно рассматривать только как de lege ferenda. Так как приостановление договора строительного подряда не предусматривается действующим законодательством, то в случае принятия решения правомочного государственного органа об ограничении, приостановлении или прекращении соответствующей строительной деятельности (например, ст. 80 Федерального закона от 10 января 2002 г. "Об охране окружающей среды" предусматривает возможность рассмотрения требований об ограничении, приостановлении и прекращении деятельности юридических и физических лиц, осуществляемой с нарушением законодательства в области охраны окружающей среды, в судебном порядке), гражданско-правовой договор, опосредующий такую деятельность прекращается, поскольку невозможно его исполнение (ст. 417 ГК РФ).

Договор строительного  подряда, как и любой гражданско-правовой договор, может изменяться и расторгаться по установленным законом и соглашением сторон основаниям и в предусмотренном режиме. Не совсем верно связывать изменение договора строительного подряда только с внесением изменений в проектно-сметную и техническую документацию, поскольку глава 37 ГК РФ закрепляет разнообразные случаи изменения договора строительного подряда. Хотя изменение объекта и цены, безусловно, влияющее на права и обязанности сторон, более распространено на практике, чем иные случаи.

3.2 Некоторые вопросы судебно-арбитражной практики по ответственности сторон в договоре строительного подряда

Стороны, вступая в  правоотношения по договору строительного  подряда, преследуют цели удовлетворения своих потребностей. Данные цели стороны достигают в случае надлежащего исполнения ими обязательства по договору строительного подряда. Данной цели соответствует цель договора строительного подряда - надлежащее исполнение сторонами прав и обязанностей. В случае, когда стороны не исполняют или ненадлежащим образом исполняют обязанности по договору строительного подряда, возникает ответственность. Ответственность сторон по договору строительного подряда может реализоваться как добровольно, так и принудительно в судебном порядке.

Основными нормативными актами, которыми руководствуются суды при рассмотрении дел об ответственности сторон по договорам строительного подряда, являются ст. ст. 15, 16, 307-419, 702-762 ГК РФ, Закон РСФСР от 26 июня 2006 г. № 1488-1 "Об инвестиционной деятельности в РСФСР", Федеральный закон от 25 февраля 1999 г. № 39-ФЗ "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений", Федеральный закон от 30 декабря 2004 г. № 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации", Федеральный закон от 21 июля 2005 г. № 115-ФЗ "О концессионных соглашениях", Федеральный закон от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 "О защите прав потребителей", Постановление Правительства РФ от 14 августа 1993 г. № 812 "Об утверждении основных положений порядка заключения и исполнения государственных контрактов (договоров подряда) на строительство объектов для федеральных государственных нужд в Российской Федерации".

В системе российского  права судебный прецедент не является источником права, хотя оказывает существенное значение при разрешении судами споров. Одним из приоритетных направлений  в области гражданского судопроизводства является поддержание единства судебной и правоприменительной практики. Для поддержания единства судебной и правоприменительной практики по договору строительного подряда Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ принял информационное письмо от 24 января 2000 г. № 51 "Обзор практики разрешения споров по договору строительного подряда" (далее - информационное письмо).

Несмотря на вышеуказанное  информационное письмо, возникают в  некоторых случаях различия и  отсутствие единства в правоприменительной  и судебной практике по определению и реализации ответственности сторон при разрешении судами споров по договорам строительного подряда. В основе причин возникновения подобного рода различий лежит неоднозначность доктрины в некоторых вопросах по договорам строительного подряда, различная правовая квалификация того или иного отношения и правоотношения судебных органов и их неправильное толкование, несовершенство коммерческой практики при заключении и исполнении сторонами договора строительного подряда. Рассмотрим некоторые из них.

Законодатель для определения понятия "качества работы" по договору строительного подряда ввел такой критерий, как "показатель объекта строительства", и производный от него - "производственная мощность предприятия". Часть 1 п. 1 ст. 754 ГК РФ устанавливает, что "подрядчик несет перед заказчиком за допущенные отступления от требований, предусмотренных в технической документации и обязательных для сторон строительных нормативах и правилах, а также за недостижение в технической документации показателей объекта строительства, в том числе таких, как производственная мощность предприятия". Стоит отметить, что, например, гл. 31 ГК 1964 г. не содержала положений относительно ответственности за недостижение объектом запланированной мощности, с учетом того, что темпы строительства зданий (сооружений) как производственного, так и непроизводственного назначения в СССР были гораздо выше нынешних. Впервые данное положение появилось в п. 4 ст. 95 Основ гражданского законодательства 1991 г.

Данный законодательный  критерий восходит еще к давнему спору между И.Л. Брауде с одной стороны и Ю.Г. Басиным и М.Я. Черняком - с другой стороны. Ю.Г. Басин и М.Я. Черняк полагали, что недостижение мощности предприятия является дополнительным критерием для понятия ненадлежащего качества выполненных работ. П.С. Озеров указывает, что недостижение производственной мощности предприятия "является специфической формой нарушения обязательства". Противную позицию занимал И.Л. Брауде, указывая, что "подрядчик несет ответственность за ведение работ в точном соответствии с техническим проектом, сметой и рабочими чертежами, но не за достижение возводимым предприятием или сооружением определенной мощности". По нашему мнению, можно согласиться с мнением И.Л. Брауде и признать излишним закрепление такого дополнительного критерия к качеству работ, как "достижение объекта определенной мощности" в ч. 1 п. 1 ст. 754 ГК РФ.