Сделки как юридический факт гражданских правоотношений

В этих случаях уже  никакого сомнения в существовании  недействительной сделки как юридического факта быть не может. Факт никак не может превратиться в "не факт". Раз воля выражена и направлена на определенный результат, этот факт наступил и не наступившим быть не может. Факт может быть безразличным с точки зрения права, но недействительным быть не может. Другое дело - это последствия, которые связаны с фактом. Они могут наступить, а могут и не наступить, в этом последнем случае и будет иметь место недействительная сделка. Таким образом, факт существования недействительных сделок не представляет собой логической бессмыслицы. Замена понятия недействительной сделки недействительной волей является не только неправильным по вышеуказанным соображениям, но оно и бесцельно, потому что не имеет никакого практического значения. Так как ГК РФ предусматривает понятие недействительной сделки, то нет необходимости изменять это понятие на какое либо другое.

Статья 166 ГК воспроизводит традиционное деление недействительных сделок на оспоримые и ничтожные. Терминологию - ничтожность и оспоримость сделки - вообще нельзя признать удачной. В юридической литературе было обращено внимание на несоизмеримость категорий ничтожности и оспоримости. Оспоримость указывает на необходимость совершения действия для того, чтобы устранить юридические последствия сделки, а ничтожность указывает на результат, получающийся от сделки (вернее - на отсутствие результата). Кроме того, противопоставление оспоримых и ничтожных сделок не вяжется с тем, что оспоримая сделка в результате оспаривания становится ничтожной. Оспоримость представляет собой как бы последующую ничтожность с обратной силой.

Термин "ничтожность" является не подходящим, на мой взгляд и потому, что он наводит на мысль, что в данном случае не получается ничего, что из ничтожной сделки не возникает никаких юридических последствий. В действительности же ничтожность сделки означает, что сделка не установила, не изменила, не прекратила того правоотношения, которые имели в виду лица, заключавшие сделку.

Ничтожная сделка не порождает  тех юридических последствий, которые  свойственны сделкам данного  рода. Но некоторые другие юридические  последствия из ничтожной сделки могут возникнуть (напр., обязанность стороны, получившей что-либо от другой стороны на основании ничтожной сделки, передать полученное в доход государства). Нет лишь тех последствий, какие желают стороны; сделка не возымела того действия, какое свойственно сделке данного типа.

Таким образом, с этой стороны термин "ничтожная сделка" оказывается в значительной мере условным. Противопоставление ничтожным  сделкам оспоримых сделок не покоится на принципиальной основе: если оспаривание  осуществляется, оно приводит к "ничтожности" сделки, при этом не с момента оспаривания, а по общему правилу, с момента совершения сделки, т.е. с обратной силой. Следовательно, по конечному результату между ничтожной и оспоримой сделкой разницы нет; различие сводится к тому, что в одном случае суд действует независимо от чьей-либо просьбы, по своей инициативе, лишь бы до его сведения дошло обстоятельство, служащее причиной недействительности сделки, а в другом - необходимо заявление заинтересованной стороны.

В соответствии с терминологией  Гражданского Кодекса можно среди недействительных сделок провести разграничение сделок на абсолютно недействительных, т.е. недействительных в силу закона, и относительно недействительных, которые становятся недействительными в силу признания суда по специальному заявлению заинтересованного лица.

Деление недействительных сделок на оспоримые и ничтожные  вполне оправдано, т.к. передает сущность различных категорий недействительных сделок. В одних случаях сделка недействительна сама по себе с самого начала ее совершения, и суд обязан объявить ее таковой, установив те обстоятельства, в силу которых должна быть аннулирована. В других случаях сделка может быть признана недействительной, но только при условии возбуждения против нее спора. Оспоримой является сделка, недействительная в силу решения суда на основании иска, заявленного стороной и иными лицами, указанными в ГК. Так, в случае спора о том, что сделка совершена под влиянием заблуждения одной из сторон, она может быть признана недействительной при доказанности дефектов воли со стороны, считающей себя введенной в заблуждение. Без заявления потерпевшего это установлено быть не может.

Ничтожной признается сделка, недействительная с самого начала ее совершения независимо от решения суда. Так, если суд обнаружит, что сделка совершена без соблюдения нотариальной формы, предусмотренной для данного вида сделок (напр., дарение), то он признает ее недействительной исходя из самого факта как такового.

В юридической литературе существует точка зрения, что для  признания ничтожных сделок недействительными нет необходимости даже обращаться в суд. Более того, и суд, и все другие органы и лица, соприкасаясь с этими сделками, должны исходить из того, что они недействительны.

Но вместе с тем  существует точка зрения, что положение  п.1 ст.166 ГК о том, что ничтожная сделка является недействительной независимо от признания ее таковой судом, вовсе не означает, что установить факт ничтожности может любое лицо без обращения в судебные органы. Данная точка зрения мотивируется тем, что для установления факта ничтожности сделки необходимо указать наличие обстоятельств, влекущих за собой ничтожность сделки.

Например, для установления факта ничтожности притворной сделки необходимо доказать умысел стороны  на совершение сделки с целью прикрыть другую сделку. Лицо, устанавливающее факт ничтожности сделки оценивает доказательства и в конечном итоге применяет норму права, т.е. фактически осуществляет правосудие.

А согласно ст.118 Конституции  РФ правосудие в РФ осуществляется только судом. Представляется, что и та и другая точка зрения имеет право на существование. Только в одном случае суд констатирует ничтожность сделки, а в других случаях любой иной правоохранительный орган, соприкасаясь с ничтожной сделкой, должен исходить из того, что она недействительна, применяя соответствующие последствия.

Существующая судебно-арбитражная  практика определила конкретный перечень заинтересованных лиц в случае ничтожности  сделки. Ими признаются стороны в  сделке, их правопреемники, собственники имущества, незаконно переданного по сделке, другие законные владельцы, кредиторы, должники (по указанным ранее сделкам). Даже в отношении акционеров, оспаривающих ничтожные сделки, заключенные обществом, Высший Арбитражный Суд РФ высказался следующим образом: под заинтересованным лицом по смыслу п. 2 ст. 166 ГК РФ следует понимать лицо, имеющее юридически значимый интерес в данном деле. Такая юридическая заинтересованность может признаваться за участниками сделки либо за лицами, чьи права и законные интересы прямо нарушены оспариваемой сделкой. Акционер не является стороной оспариваемой сделки и не представил доказательств, подтверждающих нарушение сделкой его прав, а также наличие признаков, свидетельствующих о заинтересованности в ее совершении. С учетом изложенных обстоятельств Высший Арбитражный Суд РФ пришел к выводу об отсутствии у акционера права оспаривать такую сделку¹⁹.

Кроме того, необходимо обратить внимание на противоречие в основных положениях закона, касающихся ничтожности сделки. С одной стороны, о ничтожности  может заявить только заинтересованное лицо. Данное обстоятельство само по себе уже предполагает судебный порядок (суд устанавливает наличие интереса). Однако следующее положение о том, что ничтожная сделка недействительна независимо от признания ее таковой судом, означает не что иное как "сделка недействительна независимо от воли заинтересованных лиц и суда".

Положение ст. 166 ГК РФ о праве суда применять последствия недействительности ничтожной сделки по собственной  инициативе фактически не применяется  в судебной практике. В литературе высказано справедливое мнение о том, что реализация судом названного права нарушает принципы диспозитивности, состязательности и равноправия сторон*(47), указанная норма не соответствует ст. 123 Конституции РФ, не подлежит применению в соответствии со ст. 15 Конституции РФ, ст. 10 ГПК РФ и ст. 11 АПК РФ как противоречащая Конституции".

На практике суд проявляет собственную  инициативу в несколько ином процессуальном аспекте. При рассмотрении требования о признании сделки недействительной суд, исходя из приведенных истцом обстоятельств, проверяет действительность сделки не только по заявленному правовому основанию, но и по иным основаниям ничтожности сделки. Если заявлен иск о признании сделки ничтожной по определенным основаниям, но фактические обстоятельства, указанные истцом, свидетельствуют о ничтожности сделки по другим основаниям, суд вправе установить, что сделка ничтожна, изменив данную истцом квалификацию недействительности (ничтожности). Если заявлен иск о признании сделки оспоримой, суд также вправе по тем фактическим основаниям, которые указаны истцом, изменить данную истцом квалификацию недействительности (признать сделку оспоримой или ничтожной по иному правовому основанию).

26 июля 2005 г. вступил  в силу Федеральный закон N 109-ФЗ "О внесении изменения в статью 181 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации"²⁰ (далее - Закон N 109-ФЗ), согласно которому предусмотренный ранее ст. 181 Гражданского кодекса десятилетний срок исковой давности по ничтожным сделкам был сокращен с десяти до трех лет. Эта новелла вызвала противоречивую реакцию и дискуссии как среди представителей науки, так и практики.

Теперь на требования о применении последствий недействительности ничтожных  сделок распространяется общий срок исковой давности, установленный в ст. 196 ГК РФ. Эта норма носит не только давностный характер, но и пресекательный. Более того, фактически Закон N 109-ФЗ не связан с принципом исчисления срока исковой давности, "когда лицо узнало или должно было узнать" о нарушении охраняемого права или законного интереса.

Сократив срок исковой давности, законодатель не счел нужным распространить на срок давности по требованиям о  применении последствий недействительности ничтожных сделок общие правила  исчисления срока исковой давности.

Арбитражная практика находится в затруднительном положении, поскольку такого не было в новейшей истории России, не была абсолютно готова к этому и доктрина, поскольку законодатель, удовлетворяя требования отдельных групп людей, практически перевернул один из древнейших в цивилистике принципов исчисления сроков исковой давности по недействительным сделкам.

Наиболее сбалансированным и разумным было бы следующее правило: если к моменту вступления в силу данного Закона неистекшая часть  срока давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет менее трех лет, то применяются ранее установленные сроки исковой давности. Например, если оставшаяся часть десятилетнего срока составляет полгода, то по истечении этого срока исковая давность должна считаться пропущенной.

Если неистекшая часть  превышает три года, то срок давности должен сократиться до трех лет. При  этом в последнем случае трехгодичный срок должен исчисляться с момента  вступления в силу Закона N 109-ФЗ.

Но законодатель избрал наименее цивилизованный способ введения в действие Закона N 109-ФЗ, лишив огромную часть участников оборота права на судебную защиту. Можно предположить, что в такой редакции указанный Закон просуществует недолго и будет либо изменен в установленном порядке, либо скорректирован судебной практикой.

В частности, в Постановлении  Президиума Высшего Арбитражного Суда от 4 июля 2006 г. N 2509/06 установлено: "...Заместитель  прокурора города Москвы обратился  в Арбитражный суд города Москвы с иском к Специализированному  государственному унитарному предприятию по продаже имущества города Москвы (далее - специализированное предприятие), Департаменту имущества города Москвы (далее - департамент) и закрытому акционерному обществу "Мини Сан" (далее - общество) о признании недействительным договора ВАМ-МКИ 1 купли-продажи имущества от 15 октября 2001 г. N 16259 и применении последствий его недействительности.

Исковые требования мотивированы тем, что оспариваемый договор заключен с нарушением ст. 4, 9, 16, 26 Федерального закона "О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации" и является ничтожным в силу ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. В приложении 1 представлен образец искового заявления.

К участию в деле в качестве третьего лица привлечено Главное управление Федеральной регистрационной службы по городу Москве.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 12 августа 2005 г. в удовлетворении исковых требований отказано.

Федеральный арбитражный  суд Московского округа постановлением от 12 декабря 2005 г. оставил решение без изменения.

В представлении, поданном в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, о пересмотре названных  судебных актов в порядке надзора  заместитель Генерального прокурора  Российской Федерации просит их отменить, ссылаясь на нарушение судами единообразия в толковании и применении норм права.

Специализированное предприятие, департамент и общество в отзывах  на представление просят оставить оспариваемые судебные акты без изменения, как  соответствующие действующему законодательству.

Проверив обоснованность доводов, изложенных в представлении, отзывах на него и выступлениях присутствующих в заседании представителей участвующих  в деле лиц, Президиум считает, что  оспариваемые судебные акты подлежат отмене, дело - передаче на новое рассмотрение по следующим основаниям.

Как установлено судами, между специализированным предприятием и обществом заключен договор  ВАМ-МКИ 1 купли-продажи имущества  от 15 октября 2001 г. N 16259, в соответствии с которым общество выкупило нежилое помещение общей площадью 95,6 кв.м, расположенное по адресу: Москва, ул. Большая Серпуховская, 19/37, стр. 2.

На момент заключения договора указанное помещение являлось государственной собственностью города Москвы и находилось во владении и пользовании общества на основании договора аренды от 30 ноября 1999 г. N 1-1390/99.

Предусмотренные договором  ВАМ-МКИ 1 купли-продажи имущества  от 15 октября 2001 г. N 16259 выкупные платежи  в сумме 112 523 руб. платежными поручениями  перечислены обществом специализированному предприятию.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суды исходили из того, что заместителем прокурора  города Москвы пропущен срок исковой  давности, о применении которой заявлено ответчиком, так как Федеральным  законом от 21 июля 2005 г. N 109-ФЗ "О внесении изменения в статью 181 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" срок исковой давности по искам о применении последствий недействительности ничтожной сделки сокращен с десяти до трех лет.