Сделки как юридический факт гражданских правоотношений

В западных странах отношения  между юристом и его клиентом регулируются не только законом как  таковым, но и кодексами юридической этики (правилами профессиональной ответственности). Несмотря на название, данные документы имеют, по существу, силу закона, так как действуют в отношении всех юристов, а санкции за их нарушение обеспечены судебной поддержкой. Скажем, в США каждый штат имеет свой кодекс профессиональной ответственности юриста, основанный на модели, разрабатываемой Ассоциацией американских юристов (ABA)³. Модельные правила запрещают взимание гонорара, зависящего от исхода дела (contingency fee), если дело касается развода, получения алиментов, а также в уголовных делах (Model Rules of Professional Conduct, Rule 1.5(d)). Однако в прочих гражданских делах "гонорар успеха" считается вполне допустимой формой оплаты труда юриста и достаточно широко используется.

В Великобритании соглашения о гонораре юриста, зависящие от исхода дела, традиционно были лишены судебной защиты⁴. Логическое обоснование - необходимость исключить инициацию судебных дел финансово заинтересованными юристами (характеризовалось как "незаконное финансовое участие в процессе" - maintenance and champerty). Более того, до 1967 г. (Criminal Law Act 1967) такого рода "незаконное финансовое участие" признавалось не только деликтом, но даже уголовным преступлением. Однако в 1990 г. последовала частичная либерализация (Courts and Legal Services Act 1990, s. 58(3)), а в 1999 г. оплата по результату была признана допустимой (с ограничениями по сумме) для всех категорий дел, кроме уголовных и семейных (Access to Justice Act 1999, s. 27(1)). Местные правила профессиональной этики запрещают взимание оплаты по результату, но не всегда, а лишь "за исключением случаев, разрешенных писаным законом или общим правом" (Solicitors' Practice Rules 1990 (last amended 2005), Rule 8). Таким образом, в настоящее время отношение к оплате юриста по результату в Англии почти то же, что и в США (однако в США нет явных ограничений по сумме вознаграждения).

В России Кодекс профессиональной этики адвоката (далее - КПЭА) предписывает "воздерживаться от заключения соглашения о гонораре, при котором выплата вознаграждения ставится в зависимость от окончания дела в пользу доверителя". Это, однако, не относится к имущественным спорам, "по которым вознаграждение может определяться пропорционально к цене иска в случае успешного завершения дела" (п. 3 ст. 16). Отметим, что Кодекс действует лишь в отношении адвокатов, но не прочих юристов. Ввиду этого в целом значение данного документа гораздо ниже его аналогов в западных странах.

Нормативными актами вопрос о "гонораре успеха" не урегулирован. Тем не менее, в 1999 г. Президиум ВАС РФ издал информационное письмо, в котором содержится указание на то, как судам следует интерпретировать соглашения об оплате юридических услуг⁵. Согласно данному документу, при рассмотрении споров, связанных с оплатой оказанных в соответствии с договором правовых услуг, "следует исходить из того, что отказ заказчика от оплаты фактически оказанных ему услуг не допускается". Вместе с тем "не подлежит удовлетворению требование исполнителя о выплате вознаграждения, если данное требование истец обосновывает условием договора, ставящим размер оплаты услуг в зависимость от решения суда или государственного органа, которое будет принято в будущем". Размер вознаграждения в таком случае определяется по ст. 424 ГК РФ (цена за "аналогичные услуги").

Таким образом, договор, предусматривающий оплату юридических  услуг в зависимости от исхода судебного дела, не подлежит судебной защите в части взыскания оплаты, т.е. договор является непринудительным применительно к клиенту. Причем речь не идет о недействительности такого договора (в частности, не указывается на возможность принудительного возврата оплаты, если она уже произведена). Подчеркнем также, что тезис Президиума ВАС РФ об отказе в удовлетворении требования не обоснован ссылкой на какой-либо нормативный акт.

Как известно, информационные письма Президиума ВАС РФ формально  не являются обязательными для нижестоящих  судов, в отличие от постановлений  Пленума ВАС РФ (ср. ст. 12 и 16 Федерального конституционного закона от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации"). В связи с этим и оспорить информационное письмо не представляется возможным. На практике для всех нижестоящих судов значение подобных документов ничуть не меньше, чем значение нормы закона. По существу, речь в данном случае идет о введении судебным органом новой правовой нормы, не предусмотренной нормативным актом. Отметим, что данная "норма" распространяется лишь на систему арбитражных судов, но не на суды общей юрисдикции.

Поскольку адвокаты не являются предпринимателями (п. 2 ст. 1 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"), их иски к клиентам подведомственны судам общей юрисдикции, а не арбитражным судам (ст. 27 АПК РФ). Кроме того, с формальной точки зрения, отношения адвоката и клиента часто оформляются договором поручения, а не "договором на оказание правовых услуг", которому посвящено Информационное письмо N 48. Однако если речь идет о договоре между юридическими лицами на оказание юридических услуг, спор будет рассматриваться именно арбитражным судом.

Так, в одном из дел, рассмотренных ФАС Московского  округа, решение было принято с  явной ссылкой на данное Информационное письмо N 48⁶. Двумя юридическими лицами был заключен договор на оказание юридических и консультационных услуг, предметом которого было "признание арбитражным судом недействительным" требования налогового органа по уплате денежной суммы. Когда дело было выиграно, клиент отказался платить. Арбитражный суд по иску исполнителя решил дело в пользу истца в двух инстанциях. Однако ФАС Московского округа, рассмотрев кассационную жалобу ответчика, указал на следующее. Во-первых, в деле вообще не имеется доказательств фактического оказания исполнителем услуг, обусловленных договором. Во-вторых, истец не опроверг наличия в договоре условия, ставящего размер оплаты услуг в зависимость от решения суда, которое будет принято в будущем. Следовательно, согласно Информационному письму N 48, требование истца не подлежит удовлетворению. В результате акты нижестоящих судов были отменены, а в иске было отказано.

Еще в одном деле, дошедшем до Президиума ВАС РФ, Управление делами Президента РФ отказалось выплатить  коллегии адвокатов предусмотренный  договором гонорар, установленный в фиксированной сумме, но составляющий ровно один процент от суммы (137 млн долл.), подлежавшей взысканию с должника. Договор ставил оплату в зависимость от предоставления соответствующих судебных актов и исполнительных листов. Президиум ВАС РФ определил, что "фактически оказанные услуги" адвокатов были полностью оплачены, а оставшаяся часть гонорара не соответствует "фактическим трудозатратам", а зависит от принятия в будущем судебных актов. В результате были отменены акты первой и третьей инстанции, а оставлено в силе постановление апелляционной инстанции, отказывающее в удовлетворении иска адвокатов.⁷

Есть еще одно немаловажное обстоятельство. Предположим, договор  на оказание юридических услуг предусматривает  оплату, зависящую от результатов  рассмотрения в суде дела, и клиент не оспаривает данного положения. Предположим, дело это выиграно и победившая сторона ходатайствует о возмещении ей судебных расходов, включая оплату по данному договору. Если требование о выплате вознаграждения юристов не подлежит удовлетворению судом (т.е. договор является непринудительным в этой части), то суды обычно также отказывают выигравшей дело стороне в возмещении расходов, связанных с таким договором. Это уже относится к оплате юридических услуг не только организаций, но и индивидуальных адвокатов. В целом данное правило выглядит логично, но следует отметить, что оно не только не основано на законе, но и не сформулировано хотя бы в информационном письме Президиума ВАС РФ (обнаружить его можно лишь в судебных решениях кассационных инстанций).

Например, в одном из дел, рассмотренных ФАС Северо-Западного  округа, речь шла о решении налоговой  инспекции об отказе налогоплательщику  в возмещении НДС по экспортной сделке⁸. Налогоплательщик обратился в арбитражный суд с заявлением о признании данного решения недействительным. Дело было решено в пользу налогоплательщика в двух инстанциях. Налоговый орган обратился в ФАС Северо-Западного округа с кассационной жалобой, а налогоплательщик вместе с отзывом на жалобу представил ходатайство о возмещении судебных расходов, связанных с оплатой услуг представителя (в размере около 10 тыс. руб.). Кассация оставила жалобу налоговой инспекции без удовлетворения, но и в ходатайстве налогоплательщика о возмещении судебных расходов отказала, указав на следующее. Согласно договору на оказание юридических услуг, заключенному между налогоплательщиком и адвокатским бюро, вознаграждение исполнителя составляет полтора процента от "возвращенных заказчику сумм". Однако, в соответствии с Информационным письмом N 48, подобные требования не подлежат удовлетворению, поскольку поставлены в зависимость от будущего решения суда. Вывод кассационной инстанции: данные судебные расходы не подлежат взысканию.

Это дело ясно показывает отрицательную сторону рассмотренного неписаного правила: несмотря на вполне скромную сумму вознаграждения, выигравшая сторона оказалась лишена возможности взыскать эту сумму с проигравшей стороны.

Представляется, что лишение  судебной защиты всех договоров на оказание юридических услуг с  оплатой "по исходу дела" не соответствует принципу свободы договора и не стимулирует повышения качества услуг юристов. Исходя из международного опыта, следует признать такие договоры допустимыми в отношении имущественных исков, возможно, с определенными ограничениями. Отдельный вопрос: каким образом должно быть зафиксировано данное правило? Информационное письмо Президиума ВАС РФ представляется неадекватным инструментом введения, по существу, новой правовой нормы. Для этого требуется, как минимум, постановление Пленума ВАС РФ (совместно с Верховным Судом, если норма должна распространяться и на суды общей юрисдикции). Внесения каких-либо поправок в КПЭА явно недостаточно ввиду того, что в Российской Федерации этот документ не универсален (не распространяется на всех юристов). Кроме того, не решен вопрос о соответствии КПЭА и судебной практики. Наиболее прямым путем решения проблемы является урегулирование ее федеральным законом. Однако в настоящее время законодатель, по-видимому, не озабочен данной проблематикой.

В конечном счете к этому вопросу обратился Конституционный Суд РФ. В 2006 г. он принял к рассмотрению жалобу юридической фирмы на фактический запрет "гонораров успеха" правоприменительной практикой⁹. Следует, однако, отметить, что в компетенцию КС РФ не входит проверка конституционности информационных писем судебных органов. В связи с этим жалоба, несколько парадоксальным образом, была заявлена в отношении положений ГК РФ, содержащих определение договора возмездного оказания услуг (п. 1 ст. 779 ГК РФ) и тезис об обязанности заказчика оплатить услуги в соответствии с договором (п. 1 ст. 781 ГК РФ). В начале 2007 года было принято соответствующее постановление16. КС РФ указал, что законодательное регулирование должно осуществляться с соблюдением баланса между такими конституционно защищаемыми ценностями, как доступность юридической помощи, независимость суда и свобода договора. Что касается действующего законодательства, КС РФ отметил, что п. 1 ст. 779 ГК РФ называет предметом договора возмездного оказания услуг совершение определенных действий, но не достижение определенного результата. Кроме того, судебное решение не может являться предметом гражданско-правового договора. В результате положения ГК РФ в интерпретации, запрещающей "гонорар успеха", были признаны конституционными. Однако КС РФ отметил, что этим не исключается право законодателя предусмотреть возможность иного правового регулирования.

Отметим, что аргументация КС РФ ставит под удар "гонорар  успеха" не только при оказании юридических услуг. Поскольку определенный результат не является предметом договора оказания услуг, то и оплата "по результату" неприемлема ни в какой области экономической деятельности. Что касается доступности юридических услуг, стоит заметить, что в некоторых странах (например, США), именно "гонорар успеха" рассматривается как важнейшее средство обеспечения доступности таких услуг: если клиент не в состоянии оплатить услуг адвоката из собственных средств, он может поделиться с ним взысканной с должника суммой. В связи с этим решение КС РФ можно счесть довольно спорным.

С выводами КС РФ не согласен и судья-докладчик по данному  делу А.Л. Кононов: "Юрист в коммерческом споре защищает бизнес, и стороны  сами могут устанавливать условия  договора"¹⁰.

Итак, требования об оплате юридических услуг лишены судебной защиты, если сумма оплаты была поставлена в зависимость от исхода судебного дела. Это правило основано не на букве закона, а на информационном письме Президиума ВАС и на постановлении КС РФ. Если требование об оплате юридических услуг выигравшей дело стороны лишено судебной защиты, то соответствующие расходы не могут быть взысканы с проигравшей стороны. Это правило также не основано на законе, а выработано практикой арбитражных судов. Представляется, что данный вопрос нуждается в более внятном правовом регулировании со стороны федерального законодателя.

Выше рассмотрены два вида непринудительных договоров. Непринудительность одного из них (договор-пари) основана на явном  указании закона, другого (оказание юридических услуг с оплатой "по результату") - лишь на судебной практике. Пожалуй, этим список непринудительных договоров исчерпывается. Однако есть еще некоторые случаи, в которых сделка становится непринудительной не в силу ее собственных характеристик, а в силу определенных привходящих обстоятельств.

Прежде всего, следует упомянуть сделки, судебной защите которых препятствует истекший срок исковой давности (ст. 195 ГК РФ). Общий срок исковой давности устанавливается в три года (ст. 196 ГК РФ). Истечение срока исковой давности не делает такую сделку недействительной: вытекающее из нее материальное право продолжает существовать. Однако судебная защита этого права не осуществляется, если другая сторона заявляет в суде об истечении срока давности (п. 2 ст. 199 ГК РФ). Таким образом, в этом случае сделку можно охарактеризовать как непринудительную.

Отметим, что в России, как и  в других странах континентально-европейского права (в отличие от Великобритании и США), норма об исковой давности является материально-правовой, а не процессуальной¹¹. Это позволяет российским судам в определенных ситуациях (предусмотренных коллизионными нормами) применять нормы иностранного права об исковой давности (например, общий срок исковой давности во Франции и Германии равен 30 годам)¹².