Проблемы изменения и расторжения публичных договоров

        Представляется, что такое обозначение неприемлемо не только с правовой, но и с идеологической точки зрения, поскольку, например, юридически гарантированные возможности потребителей в области заключения публичных договоров недопустимо именовать "голыми интересами". Мы считаем, что признание качества права за той или иной юридической возможностью не должно ставиться в зависимость от количества обладающих ее субъектов. По этой причине мы рассматриваем в качестве принципиально возможного абсолютное правоотношение, в котором строго определенному обязанному субъекту противостоит неопределенный круг управомоченных лиц (обладающих как традиционным субъективным правом, так и субъективным правом секундарного характера). Полагаем, что в условиях принципиального доктринального признания абсолютных правоотношений не существует логических препятствий для признания правоотношений, в которых неопределенное число субъектов выступает на управомоченной стороне.

§2. Правовые нормы  о публичном договоре

        Правовые нормы о публичном договоре являются новеллой ГК РФ и не были знакомы как ранее действовавшим Основам гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г.,так и ГК РСФСР 1964 г. ⁵Данное обстоятельство прежде всего объясняется отсутствием в нашей стране того времени такой непременной экономической предпосылки для возникновения и существования института публичного договора, как достижение рыночным хозяйством стадии монополизма в сфере оборота товаров, работ и услуг. Действительно, в указанном институте, принципиально чуждом нерыночной экономике и невостребованном еще классической рыночной экономикой с ее "невидимой рукой Адама Смита", общество становится остро нуждающимся именно в момент монополизации рынка, когда отдельные его участники в силу занимаемого ими исключительного положения получают реальную возможность воздействовать на волю других его участников, которые аналогичного положения не занимают. Отмеченная гипертрофия монопольного хозяйства, являясь неизбежным следствием свободного развития классической модели рынка, обусловливает необходимость в предоставлении дополнительных правовых средств экономически более слабому в данной конкретной ситуации субъекту. К числу таких средств, выступающих существенными элементами государственного регулирования рыночной экономики, относятся в том числе односторонние юридические гарантии, предоставляемые потребителям товаров, работ и услуг в рамках публичных договоров.

          Законодательное определение рассматриваемого понятия дано в абз. 1 п. 1 ст. 426 ГК РФ, в силу которого под публичным договором разумеется договор, заключенный коммерческой организацией и устанавливающий ее обязанности по продаже товаров, выполнению работ или оказанию услуг, которые такая организация по характеру своей деятельности должна осуществлять в отношении каждого, кто к ней обратится (розничная торговля, перевозка транспортом общего пользования, услуги связи, энергоснабжение, медицинское, гостиничное обслуживание и т.п.).

         Приведенное определение со времени принятия ГК РФ получило достаточно широкое и детальное исследование на страницах цивилистической литературы, при этом в целом авторами отмечается неудачность его трактовки и наличие в нем существенных недостатков.

         В частности, критика законодательного определения понятия публичного договора производится главным образом по следующим основным направлениям.

  Во-первых, в названном определении публичным договором признается уже заключенный договор, в то время как правовое регулирование публичного договора рассчитано в том числе и на порядок его заключения.

Справедливость такого замечания  сомнений не вызывает, поскольку одной  из главных юридических гарантий субъекта, имеющего намерение приобрести товары, заказать работы или услуги, является предоставленное ему одностороннее  право требовать заключения публичного договора в случае необоснованного  уклонения другой стороны от его  заключения (абз. 2 п. 3 ст. 426 ГК РФ). Само по себе понуждение к заключению договора, безусловно, может являться лишь элементом  института возникновения договорного  обязательства на основании такого юридического факта, как договор-сделка. Иными словами, понятие публичного договора должно раскрываться в первую очередь с точки зрения договора как сделки, а не правоотношения. Поэтому применительно к порядку  заключения публичного договора-сделки в его определении гораздо  важнее подчеркнуть направленность договора на установление соответствующей  обязанности.

   Во-вторых, критике подвергается упоминание в определении публичного договора, данном в абз. 1 п. 1 ст. 426 ГК РФ, только о коммерческих организациях.

        Однако необходимо полностью согласиться с М.И. Брагинским, который, принимая во внимание содержание п. 3 ст. 23 ГК РФ, совершенно верно замечает, что "применительно к ст. 426 ГК РФ приведенное понятие "коммерческая организация" охватывает также предпринимательскую деятельность граждан".⁶ В этой связи никаких фактических и юридических оснований полагать, что исходя из абз. 1 п. 1 ст. 426 ГК РФ режим публичного договора не распространяется на индивидуальных предпринимателей, не имеется.

         Что касается некоммерческих организаций, которые при определенных условиях также могут заниматься предпринимательской деятельностью, составляющей предмет публичного договора (в частности, если такая деятельность служит достижению уставных целей некоммерческой организации и соответствует этим целям - абз. 2 п. 3 ст. 50 ГК РФ), то прямое исключение их из числа соответствующих субъектов публичного договора, как представляется, действительно ничем не оправдано. Осуществляя предпринимательскую деятельность с соблюдением установленных законодательством условий, некоммерческие организации в части этой деятельности должны признаваться такими же профессиональными участниками имущественных отношений, как и "чистые коммерсанты" (коммерческие организации и индивидуальные предприниматели). Следует также учитывать, что законодатель, устанавливая специальные правила в области предпринимательства, исходит именно из природы и содержания соответствующих отношений, которые в первую очередь обусловлены характером деятельности субъектов гражданского права, а не их личностью. На самом деле почему коммерческую организацию, осуществляющую, например, розничную торговлю через магазин, можно понудить к заключению договора розничной купли-продажи, а некоммерческую организацию, занимающуюся тем же самым, нет? Ясно, что исключение некоммерческих организаций, осуществляющих соответствующую предпринимательскую деятельность, из числа обязанных субъектов публичного договора в конечном счете отражается на потребителях товаров, работ и услуг. Между тем именно необходимость обеспечения интересов последних, как указывалось ранее, вызвала к жизни сам институт публичного договора.

         Естественно, что основная масса публичных договоров может быть заключена лишь коммерческими организациями. К числу таких публичных договоров относятся договор энергоснабжения (п. 1 ст. 539 ГК РФ), договор перевозки транспортом общего пользования (абз. 1 п. 1 ст. 789 ГК РФ), договор банковского вклада, в котором вкладчиком является гражданин (п. 1 ст. 834 ГК РФ), договор банковского счета (п. 2 ст. 846 ГК РФ), договор складского хранения, заключаемый товарным складом общего пользования (абз. 2 п. 1 ст. 907, п. 1 ст. 908 ГК РФ), договор хранения в ломбарде вещей, принадлежащих гражданину (п. 1 ст. 919 ГК РФ), договор хранения в камерах хранения транспортных организаций (п. 1 ст. 923 ГК РФ). Однако нельзя отрицать того очевидного обстоятельства, что в ряде публичных договоров на обязанной стороне могут выступать и некоммерческие организации.

          К сожалению, рассматриваемый недостаток законодательного определения публичного договора невозможно устранить путем расширительного толкования абз. 1 п. 1 ст. 426 ГК РФ, поскольку указанная правовая норма представляет собой изъятие из принципа свободы договора, а поэтому по своему характеру является исключительной.

           Пытаясь несколько смягчить свою неточность, допущенную при принятии части первой ГК РФ, законодатель в правовых нормах, специально посвященных договорам розничной купли-продажи (п. 1 ст. 492 ГК РФ), проката (абз. 1 п. 1 ст. 626 ГК РФ), бытового подряда (п. 1 ст. 730 ГК РФ) и возмездного оказания услуг (п. 1 ст. 779 и ст. 783 ГК РФ), к числу соответственно продавца, арендодателя, подрядчика и исполнителя отнес всех лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, которая является публичной, в том числе и некоммерческие организации. Между прочим, лишь в перечисленных разновидностях публичных договоров, называемых ГК РФ, возможно участие на обязанной стороне некоммерческих организаций, осуществляющих предпринимательскую деятельность, которая является объектом первого рода данных публичных договоров.

         Так, на основе анализа законоположений о публичном договоре бытового подряда Е.А. Мищенко отмечал, что "в отличие от общей нормы о публичном договоре, называющей в качестве обязанного субъекта коммерческую организацию, специальные нормы, регулирующие бытовой подряд, в качестве подрядчика называют организацию независимо от ее организационно-правовой формы, а также индивидуального предпринимателя, выполняющего работы и оказывающего услуги по возмездному договору".⁷

          Однако, учитывая, что абз. 1 п. 1 ст. 426 ГК РФ содержит общую и институтообразующую норму, именно в нем должно указываться на то, что в качестве обязанных субъектов публичного договора в принципе могут выступать все лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность. И лишь в специальных нормах, посвященных отдельным видам публичных договоров, в силу специфики последних их обязанными субъектами должны называться лишь коммерческие организации - профессиональные участники соответствующей сферы рынка товаров, работ или услуг.

   В-третьих, справедливо подчеркивается и неудачность использованной в законодательном определении понятия публичного договора формулировки "по характеру своей деятельности должна осуществлять".

         На самом деле в каких именно случаях субъект рынка становится обязанным совершать с потребителями предлагаемых им товаров, работ или услуг сделки, на которые будет распространяться правовой режим публичных договоров? Однозначного ответа на данный вопрос действующая редакция абз. 1 п. 1 ст. 426 ГК РФ не содержит, в то время как его практическая актуальность сомнений не вызывает.

        Одного простого указания на публичный характер соответствующей предпринимательской деятельности здесь явно недостаточно, поскольку сам термин "публичный" однозначного правового значения не имеет. Поэтому характеристика предпринимательской деятельности обязанных субъектов через категорию "публичный" помимо чисто теоретических недостатков способна повлечь за собой серьезные отклонения в практике применения института публичных договоров, причем как в сторону неоправданного сужения круга этих договоров, так и в сторону его чрезмерного расширения.

        Как представляется, не избежал неопределенности в указанном смысле и М.И. Брагинский, отметив, что "к числу публичных относятся договоры, в которых контрагентами потребителя выступают не все коммерческие организации (и точно так же не все индивидуальные предприниматели), а только те из них, которые по роду своей предпринимательской деятельности выполняют определенную публичную функцию... При оценке такого признака, как характер осуществляемой коммерческой организацией (индивидуальным предпринимателем) деятельности, необходимо учитывать, что он имеет значение... лишь в случае, когда соответствующий договор заключен сторонами в рамках деятельности, о которой идет речь".⁸

           Вместе с тем обращает на себя внимание одна важная деталь используемой законодателем в ГК РФ техники: в специальных статьях, посвященных отдельным видам договоров, содержится прямое указание на то, что данный договор является публичным. Означает ли это, что перечень публичных договоров носит замкнутый характер и к их числу можно отнести лишь договоры, прямо называемые в качестве публичных ГК РФ и иными правовыми актами?

           Думается, что на данный вопрос можно ответить только отрицательно. Дело в том, что ограничить принцип свободы договора в части предоставления сторонам права заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами (п. 2 ст. 421 ГК РФ), объективно невозможно, поскольку именно этой его составляющей обеспечивается существование и развитие нормальных имущественных отношений. А коль скоро так, то стороны всегда могут заключить непоименованный договор, который вместе с тем будет отвечать всем признакам публичного.

ГЛАВА 2. ПРИЗНАКИ ПУБЛИЧНОГО ДОГОВОРА.

§1. Предмет и  условия публичного договора.

      Областью экономической активности организаций, занимающихся публичной деятельностью, является обычно сфера удовлетворения общественных нужд (например, перевозка транспортом общего пользования, услуги связи, энергоснабжение, медицинское и иное обслуживание). Данная сфера деятельности и определяет объекты зарождающихся обязательств. Содержание возникающих правоотношений состоит в обязанности организации заключить и исполнить договор. Подобная обязанность предусмотрена и в ст. 26 Закона РФ «О защите прав потребителей».⁹ В ней прямо закреплено, что исполнитель, занимающий доминирующее положение на рынке, обязан заключить с потребителем договор на выполнение работ или оказание услуг, за исключением случаев, если он докажет, что их выполнение (оказание) выходит за рамки его уставной деятельности или производственных возможностей. При этом доминирующий на рынке субъект должен организовывать свою производственную или иную хозяйственную деятельность так, чтобы потребности граждан удовлетворялись надлежащим образом и бесперебойно.

       Из приведенной нормы видно, что обязанность по заключению договоров на выполнение работ или оказание услуг связывается не только фактическим характером деятельности субъекта хозяйствования или его производственными возможностями (как это предусмотрено в п. 1, 3 ст. 426 ГК РФ), но и с рамками его уставной деятельности. Здесь следует уточнить, что в настоящее время в соответствии с п. 1 ст. 49 и п. 2 ст. 52 ГК РФ допускается существование как общей, так и специальной правоспособности юридических лиц. Предмет и цели деятельности коммерческой организации обязательно определяются учредительными документами лишь в особых, предусмотренных законом случаях.

       Видимо, поэтому ст. 426 ГК РФ связывает реализацию норм о публичных договорах с характером фактической деятельности субъекта, а не с ее формальным отражением в учредительных документах. Но вместе с тем и ранее в судебной практике учитывалось, что деятельность исполнителя, соответствующую уставным задачам, даже при отсутствии прямых указаний об этом в учредительных документах нельзя расценивать как выходящую за рамки уставной. Кроме того, адресатом обязанностей, изложенных в ст. 26 Закона «О защите прав потребителей», является не любой хозяйствующий субъект, а исключительно с доминирующим положением на федеральном или региональном товарных рынках в сфере выполнения работ или оказания услуг. Напротив, в ст. 426 ГК РФ такой специальный субъект не упоминается, что позволяет распространить ее положения на более широкий субъектный состав.