Правовое регулирование организации и деятельности некоммерческих организаций

В качестве обоснования необходимости искового требования о признании недействительной ничтожной сделки можно привести и такие доводы, как неочевидность обстоятельств, свидетельствующих о ничтожности сделки для участников сделки и иных лиц, предотвращение исполнения по данной сделке, определенность состояния участников сделки. Сами пороки сделок, обусловливающие их ничтожность, далеко не всегда очевидны и нуждаются в доказывании. Например, довольно трудно выявить мнимую и притворную сделку, сложно доказать противоречие сделки основам правопорядка и т.д. Полагаем, что обстоятельства, указывающие на ничтожность сделки, обязательно должны быть предметом судебного рассмотрения, и именно суд должен квалифицированно решить вопрос о том, имеет ли сделка пороки, которые свидетельствуют о ее ничтожности. Иначе стороны сделки и иные заинтересованные лица могут пытаться представить ничтожной любую не устраивающую их сделку и на свой взгляд определить ее ничтожность даже при отсутствии на то законных оснований. Соответственно судебное признание недействительности ничтожных сделок также необходимо для предотвращения возможных злоупотреблений участников гражданского оборота, имеющих цель, к примеру, недобросовестным образом отказаться от исполнения сделки со ссылкой на ее ничтожность.

Само деление сделок на ничтожные и оспоримые должно иметь значение лишь для определения круга лиц, обладающих правом заявлять требование о недействительности сделки. При ничтожности сделки право оспаривания предоставляется любому заинтересованному лицу, при оспоримости - только лицу, чей интерес нормой охраняется. При этом ничтожные сделки, равно как и оспоримые, должны признаваться недействительными исключительно в судебном порядке. Таким образом, основное различие между недействительными сделками следует проводить по признаку управомоченных на предъявление иска субъектов.

Сам термин «ничтожная сделка» представляется целесообразным заменить на «сделка с пороком состава», поскольку существующее название этих сделок - «ничтожные» ориентирует на то, что перед нами правовое «ничто», безразличное для права явление. Однако такая сделка до момента признания ее недействительной порождает, изменяет, прекращает имущественные отношения сторон, т.е. создает те юридические последствия, на которые она была направлена. Соответственно данные сделки выступают правовым основанием для совершения действий по их исполнению, пока они не признаны недействительными в судебном порядке. Но даже и после этого момента за недействительными сделками также признаются определенные правовые последствия (установленные законом для недействительных сделок). Таким образом, «ничтожная» сделка, несмотря на свое название, влечет определенные юридические последствия как до момента признания ее недействительной, так и после этого момента.

ГЛАВА 2. Правомерность и неправомерность недействительных сделок. Недействительность как последствие несоблюдения формы сделки

2.1. Правомерность и неправомерность недействительных сделок

Большинство специалистов в области гражданского права считают недействительную сделку действием неправомерным, поскольку такая сделка не соответствует требованиям закона и не влечет за собой тех правовых последствий, на которые была направлена воля сторон. В качестве гражданских правонарушений недействительные сделки рассматривают В.С. Ем1, Ф.С. Хейфец2, И.В. Матвеев.3

Подходя к вопросу об определении места недействительных сделок среди неправомерных действий, многие из сторонников такого подхода наталкиваются на очевидные трудности классификации: установив, что неправомерную сделку нельзя отнести к деликтам, они пытаются отыскать среди неправомерных действий «подходящую» категорию, к которой недействительные сделки можно было бы отнести. После того, как такой категории найти не удается, начинаются попытки выделить недействительные сделки в самостоятельную категорию неправомерных действий.

Однако говорить о неправомерности недействительных сделок представляется неверным.

Рассматривая недействительные сделки, многие авторы обращали внимание на то, что зачастую такие сделки не заключают в себе ничего противозаконного.

Действительно, сделка, совершенная под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК РФ), не содержит в себе ничего противозаконного. Обе стороны добросовестно заключали сделку, направленную на достижение определенного правового результата, который вполне правомерен. То обстоятельство, что одна из сторон ошиблась в определении правовой природы или предмета сделки, еще не свидетельствует о том, что тем самым совершено «неделиктное правонарушение».

Трудно говорить о неправомерном действии и в тех случаях, когда недействительная сделка совершается лицом, полностью или частично ограниченным в дееспособности. В соответствии с п. 1 ст. 171 ГК РФ ничтожна сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства. В соответствии с п. 1 ст. 172 ГК РФ ничтожна сделка, совершенная несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет (малолетним).

Недействительной может быть признана сделка, совершенная несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет без согласия его родителей, усыновителей или попечителя (п. 1 ст. 175 ГК РФ).

Кроме того, недействительной может быть признана сделка по распоряжению имуществом, совершенная без согласия попечителя гражданином, ограниченным судом в дееспособности вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами (п. 1 ст. 176 ГК РФ). Также недействительной может быть признана сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими (п. 1 ст. 177 ГК РФ).

Во всех указанных случаях объявлять противоправным совершение таких сделок было бы некорректным. Ограниченная в дееспособности сторона не способна понимать значение своих действий, и ставить ей в вину или запрещать совершать такие сделки было бы неправильным. Другая (дееспособная) сторона таких сделок может и не знать об ограничении дееспособности контрагента.

Таким образом, объявление таких сделок противоправными было бы бессмысленным: объявляя какое-либо действие противоправным, законодатель всегда тем самым стремится оказать воздействие на поведение подвластных лиц с тем, чтобы они воздерживались от противоправного поведения. В данном случае оказать такое воздействие невозможно: ни одна из сторон сделки такого воздействия не способна воспринять.

Кроме того, закон прямо устанавливает, что сделки недееспособных (ограниченно дееспособных) могут быть полезными и признаваться действительными. В соответствии с п. 2 ст. 171 ГК РФ в интересах гражданина, признанного недееспособным вследствие психического расстройства, совершенная им сделка может быть по требованию его опекуна признана судом действительной, если она совершена к выгоде этого гражданина.

В соответствии с п. 2 ст. 172 ГК РФ в интересах малолетнего совершенная им сделка может быть признана судом действительной, если она совершена к выгоде малолетнего. То есть закон в отдельных случаях поощряет заключение недействительных (ничтожных) сделок, если они выгодны недееспособным и малолетним. Тем самым косвенно признается, что ничтожная сделка может быть вполне правомерным действием.

Другой пример одобрения «неправомерных» действий содержится в п. 2 и 3 ст. 165 ГК РФ. В них говорится о том, что при несоблюдении нотариальной формы или требований государственной регистрации сделки (что является безусловным основанием ничтожности сделки в соответствии с п. 1 ст. 165 ГК РФ) в отдельных случаях суд может признать сделку действительной.

Так, согласно п. 2 ст. 165 ГК РФ, если одна из сторон полностью или частично исполнила сделку, требующую нотариального удостоверения, а другая сторона уклоняется от такого удостоверения сделки, суд вправе по требованию исполнившей сделку стороны признать сделку действительной. В этом случае последующее нотариальное удостоверение сделки не требуется.

В п. 3 ст. 165 ГК РФ говорится, что если сделка, требующая государственной регистрации, совершена в надлежащей форме, но одна из сторон уклоняется от ее регистрации, суд вправе по требованию другой стороны вынести решение о регистрации сделки. В этом случае сделка регистрируется в соответствии с решением суда.

Объяснить данные положения законодательства, стоя на точке зрения о неправомерности недействительных сделок, невозможно.4 Получается, что суд своим решением поощряет исполнение неправомерной (ничтожной) сделки, признавая ее действительной.

Более того, суд даже наказывает сторону, уклоняющуюся от исполнения недействительной сделки. В соответствии с п. 4 ст. 165 ГК РФ сторона, необоснованно уклоняющаяся от нотариального удостоверения или государственной регистрации сделки, должна возместить другой стороне убытки, вызванные задержкой в совершении или регистрации сделки. Таким образом, сторона, уклоняющаяся от исполнения ничтожной («неправомерной») сделки, обязана возмещать другой стороне убытки!

То, что недействительные сделки могут не содержать в себе ничего неправомерного, давно отмечалось в судебной практике.

Говорить о неправомерности недействительных сделок некорректно и в случаях, когда речь идет об оспоримых сделках. В соответствии с п. 1 ст. 166 ГК РФ оспоримая сделка недействительна в силу признания ее таковой судом. Оспаривать такие сделки могут лишь лица, прямо указанные в законе (п. 2 ст. 166 ГК РФ).

В то же время иск о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности согласно п. 2 ст. 181 ГК РФ может быть предъявлен в течение года со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основаниями для признания сделки недействительной, либо со дня прекращения действия насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179 ГК РФ).

Если по истечении этого срока сделка не будет оспорена, то она станет вполне действительной. Даже если при совершении сделки имели место побои (явно неправомерные действия), сама сделка при отсутствии оспаривания в течение года после прекращения действия насилия будет являться действительной.

Если отождествлять недействительную сделку с действием неправомерным, а действительную - с действием правомерным, то окажется, что все оспоримые сделки (и даже заключенные под влиянием насилия!) до их оспаривания являются действительными и правомерными, а после оспаривания - неправомерными и недействительными. При отсутствии оспаривания в течение года они навсегда остаются действительными и правомерными.

Такие «превращения» одних и тех же действий из правомерных в неправомерные не могут быть объяснены иначе как неправильностью позиции, согласно которой все недействительные сделки являются неправомерными.

Наоборот, изложенное выше свидетельствует о том, что недействительность сделок и их неправомерность не обязательно всегда следуют друг за другом. Даже такое очевидно неправомерное действие, как принуждение к заключению сделки, еще не говорит о том, что сама сделка при этом является неправомерной.

Поэтому следует (применительно к сделкам, совершенным под влиянием принуждения, обмана и т.д.) различать действия, под влиянием которых сделка совершена (обман, насилие, угрозы), и саму сделку, заключенную под влиянием этих действий.

Обман при заключении сделки, насилие, угрозы и т.д., безусловно, являются действиями неправомерными и запрещенными правом. Они являются основаниями для признания такой сделки недействительной с «отрицательными» последствиями, предусмотренными ст. 179 ГК РФ (односторонняя реституция, возмещение виновной стороной реального ущерба, причиненного в связи с заключением такой сделки).

Однако одновременно потерпевшая сторона может в установленном порядке заявить требование о возмещении причиненного вреда своей личности и имуществу в порядке применения деликтной ответственности (п. 1 ст. 1064 ГК РФ). При этом в отличие от ограничения размера ответственности реальным ущербом в ст. 179 ГК РФ в данном случае вред будет возмещаться в полном объеме. Будет оценена и степень причиненных принуждением физических и нравственных страданий - морального вреда (ст. 1099 - 1101, 151 ГК РФ).

Все эти меры гражданской ответственности могут применяться независимо от применения последствий недействительной сделки, предусмотренных ст. 179 ГК РФ, и в пределах трехгодичного срока исковой давности. Более того, при определенных условиях эти действия караются специальными санкциями уголовного законодательства (ст. 179 УК РФ «Принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения», ст. 159 УК РФ «Мошенничество» и т.д.).

Таким образом, оспоримая сделка, совершенная под влиянием насилия или обмана, при отсутствии ее оспаривания в течение года будет вполне действительной. Однако это не означает, что насилие и обман не должны быть наказаны: в пределах срока исковой давности по обязательствам из причинения вреда (деликтам) и в пределах срока привлечения к уголовной ответственности по соответствующим преступлениям (мошенничество, принуждение к заключению договора) данные меры должны в полной мере применяться к нарушителю и при действительности сделки.

Таким образом, правомерность или неправомерность не являются сущностным признаком недействительной сделки: она может быть как неправомерной (например, сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, - ст. 169 ГК РФ), так и правомерной (например, сделка, совершенная недееспособным, сделка, совершенная под влиянием заблуждения, и т.д.).

Однако очевидно, что недействительной является сделка, не соответствующая закону. Не означает ли это все-таки, что все недействительные сделки в силу этого являются неправомерными?

В связи с изложенным выше уместно поставить вопрос: является ли не соответствующая закону сделка противоправной и всегда ли недействительная сделка не соответствует закону?

Противоправность означает не всякое отступление от норм права, а именно нарушение императивных норм, выражающих запреты или обязанности, установленные объективным правом.5