Правовое регулирование имущественных отношений супругов

Первый подход подвергся в литературе наибольшей критике. Как отмечает, например, В.П. Никитина, нельзя согласиться с решением вопроса о праве на вознаграждение в зависимости от времени создания произведения - до брака либо во время брака. В имущество входит лишь само вознаграждение либо право на него, и только с момента возникновения такого права может возникнуть вопрос о его принадлежности одному или обоим супругам.

Анализируя изложенное, можно прийти к следующим выводам по вопросу о моменте, с которого доходы супругов должны признаваться их общим имуществом.

Очевидна необходимость в одном безусловно согласиться с приведенным мнением Е.А. Чефрановой: критерий для отнесения к общему имуществу супругов любых видов доходов - от трудовой, интеллектуальной, предпринимательской деятельности и пр. - должен быть единым.

При этом очень важно акцентировать внимание на таком аспекте. Недопустимо решать вопрос о вхождении в состав общего имущества доходов от результатов интеллектуальной деятельности в зависимости от времени создания произведения, изобретения и других подобных объектов - до или во время брака. Ведь при таком подходе, если автор, состоящий в браке, за переданное право на распространение созданного им до брака произведения систематически получает выплаты в виде определенного процента от выручки организации-пользователя, эти деньги будут принадлежать только самому автору, даже являясь основным источником средств существования обоих супругов. И, наоборот, при таком решении вопроса любые выплаты в пользу автора после расторжения его брака, но за право на использование произведения, созданного в период брака, будут подлежать разделу между автором и бывшим супругом автора, даже если эти выплаты носят постоянный характер и производятся систематически на протяжении многих лет после развода. Тем самым автор необоснованно был бы поставлен в худшее положение по сравнению с рабочим и служащим. Ни в теории, ни в правоприменительной практике не ставится вопрос о признании имуществом (общим или раздельным) самой работы, выполняемой по трудовому или по гражданско-правовому договору. Речь в научной дискуссии и в судебных спорах всегда идет о доходах от соответствующей деятельности или же о праве на вознаграждение за труд. Не ставится вопрос и о принадлежности заработной платы (пенсии, стипендии) супруга, выплаченной ему за месяц, предшествующий заключению брака. Точно так же нет оснований для того, чтобы устанавливать различный правовой режим для доходов от результатов интеллектуальной деятельности в зависимости от времени создания этих результатов.

Аналогичная ситуация складывается и с доходами от предпринимательской деятельности - доходами, получаемыми супругом-предпринимателем от осуществленной им еще до вступления в брак (бывшим супругом - от осуществленной им до развода) деятельности по управлению предприятием и другой подобной деятельности.

Коль скоро основанием возникновения общности имущества супругов являются состояния в браке и наличия семейных отношений в момент, когда нажито имущество, то и на доходы, нажитые в период брака от трудовой, интеллектуальной, предпринимательской деятельности, должен распространяться режим общности, даже если сама деятельность была осуществлена до заключения брака.

Также в состав общего имущества могут входить права требования. Вместе с тем, чтобы не пришлось признавать за одним супругом право требовать от третьего лица того, что причитается другому супругу, т.е. во избежание подрыва основ обязательственного права, трудового права и права социального обеспечения, необходимо оговорить особенности правовой природы имущественных прав как части состава общего супружеского имущества. Такие права (требования) не являются солидарными требованиями, а супруги - солидарными кредиторами в смысле ГК РФ. Но если срок исполнения должником обязательства перед супругом-кредитором наступил или определен моментом востребования, то другой супруг может требовать раздела этого права (требования) - вклада, пая и пр. - либо учета его стоимости (стоимости следуемого по нему имущества) при разделе всей массы общего имущества супругов, а в тех случаях, когда право (требование) представляет собой право на получение дохода от трудовой, предпринимательской, результатов интеллектуальной деятельности и т.п. и в силу своего существа не может быть разделено, - только учета таких доходов при разделе общего супружеского имущества.

Здесь имеются две важные особенности: 1) требование о разделе может быть предъявлено только к супругу-кредитору (в случае его смерти - к его наследникам), но не к обязанному третьему лицу (должнику); 2) можно предъявить требование о разделе только конкретного имущества, выплату или выдачу которого вправе потребовать сам супруг-кредитор: вклада, доли, пая, объявленных на момент раздела дивидендов, иными словами, когда срок исполнения уже наступил. Нельзя требовать раздела будущего дохода, в том числе регулярного, такого, как заработная плата, пенсия, стипендия. Разумеется, можно потребовать включения в подлежащую разделу имущественную массу и, соответственно, передачи при разделе тех вещей, которые удостоверяют имущественные права, сберегательных сертификатов, акций, облигаций, купонов, лотерейных билетов и др. И если судьба этих вещей при разделе общего имущества не определена, тогда впоследствии возможно предъявление иска о разделе дохода, выигрыша по ним.

Для того чтобы уже после расторжения брака включать в состав общего имущества супругов и делить между бывшими супругами не только полученные, но и причитавшиеся в период брака к получению доходы, потребуется внесение кардинальных изменений в Семейный кодекс, а именно детальное регламентирование правовой судьбы отдельно прав на получение тех или иных доходов и самих доходов.

Итак, в состав общего имущества супругов в нашей стране входит все то, что нажито супругами во время существования брака, независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства. К общему имуществу супругов следует относить доходы с момента их фактического получения тем супругом, который управомочен на их получение по соответствующим правоотношениям (работником, пенсионером, учащимся, автором, предпринимателем и т.п.). Причем представляется, что под получением дохода следует понимать не только выплату или выдачу, но также и перевод денежных средств на банковский счет получателя и любые другие способы предоставления денежных и иных доходов в распоряжение лица, которому они причитаются. Аналогично имущество, приобретенное на полученную заработную плату и иные доходы сразу же после их получения, должно считаться общим с момента его приобретения супругом.

2.2. Особенности  владения, пользования и распоряжения  имуществом, находящимся в совместной собственности супругов

Как известно, согласно российскому законодательству (ст. 209 ГК РФ) и правовой доктрине содержание права собственности составляют принадлежащие собственнику права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Не является исключением и право собственности супругов - как каждого из них на его раздельное имущество, так и их обоих на общее имущество.

Режим совместной собственности предполагает наличие у супругов равных прав владения, пользования и распоряжения общим имуществом. В соответствии с п. 1 ст. 35 СК РФ супруги осуществляют владение, пользование и распоряжение общим имуществом по обоюдному согласию. Эта норма также отражает равноправие супругов применительно к их общему имуществу и вместе с тем свидетельствует о построении правоотношений собственности супругов на началах эквивалентности.

Разумеется, большинство сделок с третьими лицами по распоряжению общим имуществом совершается не обоими супругами совместно, ведь это практически невозможно, а тем или иным из них в отдельности. Однако сделки, совершаемые одним из супругов в отношении имущества, подчиняющегося режиму совместной собственности, отличаются рядом особенностей. Здесь «переплетаются интересы добросовестного контрагента, вступающего в сделку с одним из супругов, и интересы второго супруга, не участвующего в сделке непосредственно».

При совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом предполагается, что он действует с согласия другого супруга (п. 2 ст. 35 СК РФ), иными словами, закон устанавливает презумпцию взаимного согласия супругов на распоряжение их общим имуществом.

Презумпция может не соответствовать действительности, и тогда возникает вопрос о возможности признания сделки недействительной. В интересах стабильности гражданского оборота ГК РФ и СК РФ установили, что такая сделка может быть признана недействительной по требованию супруга только в том случае, если другая сторона сделки знала или должна была знать о несогласии супруга на совершение данной сделки.

Так, например, супруги Ивановы решились развестись, подали заявление в суд о расторжении брака и разделе совместно нажитого имущества, о чем сообщили своим соседям Красновым. Иванов решил до развода продать автомобиль, чтобы его «не делить с супругой». Предложил соседу Краснову купить у него автомобиль. Тот согласился и приобрел за 1 150 000 рублей автомобиль Тойота Камри. Иванова подала в суд иск о признании сделки недействительной. Другая сторона сделки – Краснов - знал о несогласии Ивановой на продажу автомашины. Поэтому иск был удовлетворен.

В юридической литературе высказана, точка зрения о необходимости ограничения сферы применения презумпции согласия супругов на совершение сделки по распоряжению общим имуществом. Так, по мнению Е.А. Чефрановой, в современных условиях, когда почти половина заключаемых браков в стране расторгается, вряд ли разумно исходить из предположения, что супруг, совершающий сделку, действует с согласия другого супруга, и законодательно закреплять право каждого супруга самостоятельно совершать сделки по поводу общего имущества. Сложившаяся на протяжении десятков лет практика сделала предположение, в силу которого действия одного супруга по распоряжению общим имуществом считаются одновременно и действиями другого супруга, их совместными, согласованными действиями, легко опровержимыми. «Якобы направленная на обеспечение устойчивости гражданского оборота и защиту интересов его участников презумпция на деле зачастую приводила лишь к неопределенности и нестабильности гражданских правоотношений, попранию интересов третьих лиц, добросовестных приобретателей. А коль скоро это так, то взаимное согласие может просто предполагаться лишь тогда, когда сделки не выходят за рамки обычного ведения домашнего хозяйства» - отмечает Е.А. Чефранова в другой своей работе. Н.М. Ершова также указывает, что устойчивость гражданского оборота и интересы его участников (граждан и организаций) диктуют необходимость исходить из взаимного согласия супругов в сфере распоряжения совместным имуществом, если соответствующие распорядительные сделки совершаются в обычных рамках ведения домашнего хозяйства. В этих случаях, даже если супруг, совершая сделку, действует не в интересах семьи, приходится исходить из первенства интересов добросовестного приобретателя и для гарантии его прав сознательно идти на риск ущемления имущественных интересов другого супруга.

Следует признать, что из общего правила о презумпции согласия другого супруга на сделку по отчуждению может быть сделано исключение в зависимости как от особенностей той или иной конкретной сделки, так и от возможных особенностей условий, на которых эти сделки совершаются. Если сделка явно выходит за пределы обычных сделок, нормально совершаемых в семье (например, продажа одним из супругов всей домашней обстановки, продажа за бесценок дорогостоящих вещей, в особенности если они имеют своим назначением обслуживание другого супруга), то едва ли можно безоговорочно распространять на такие случаи правило о презумпции согласия другого супруга.

Заслуживает внимания и мнение Н.В. Рабинович о том, что нельзя исходить из презумпции согласия, когда речь идет о сделках безвозмездных, о дарениях. Лицо, получающее дар от одного из супругов, может не проверять, имелось ли согласие другого супруга; тем не менее оно должно быть готово к тому, что другой супруг будет оспаривать дарение, состоявшееся без его согласия, и требовать возвращения дара в натуре. Правда, В.П. Никитина отмечает, что эта точка зрения - наличие презумпции согласия при совершении возмездных сделок и ее отсутствие при совершении безвозмездных, так как в первом случае имущество супругов пополняется соответствующим эквивалентом и этим обеспечиваются интересы супруга, - не была воспринята судебной практикой и не нашла последователей в литературе. Однако необходимо отметить, что в судебной практике все же есть случаи признания недействительными сделок и других актов по безвозмездной передаче одним из супругов общего имущества третьему лицу без согласия другого супруга именно по мотиву отсутствия такого согласия, без указания на то, знал ли приобретатель об отсутствии согласия. Причем речь идет о решениях, принятых до введения в действие СК РФ, в период, когда выраженное в определенной форме согласие супруга на распоряжение любой недвижимостью еще не требовалось. Ведь встречаются такие ситуации, когда один из супругов вопреки воле другого и в ущерб его интересам, за его счет распоряжается общим имуществом в пользу своих родственников, например детей от предыдущего брака. Это даже можно в какой-то мере назвать вполне естественным. Митрохин А.И., состоявший в браке с Исаевой, был принят в члены садоводческого товарищества «Загорье». Спустя пять лет он обратился в правление садоводческого товарищества с просьбой переоформить участок на своего сына от первого брака Митрохина А.А., ссылаясь на свой возраст и инвалидность, которые не дают ему возможности участвовать в деятельности товарищества. Переоформление состоялось. После смерти Митрохина А.И. суд в 1990 г. по иску Исаевой признал решение правления о передаче участка недействительным, так как это было сделано без согласия Исаевой, которое не и спрашивалось. Е.А. Чефранова утверждает, что имущество, принадлежащее супругам на праве совместной собственности, не может быть подарено одним из них без согласия другого. При нарушении этого условия совершенный договор может быть признан судом недействительным. К сожалению, данное утверждение может быть расценено лишь как поддержка указанного мнения Н.В. Рабинович, поскольку нормативно это четко не закреплено. Согласно п. 2 ст. 576 ГК РФ, дарение имущества, находящегося в общей совместной собственности, допускается по согласию всех участников совместной собственности с соблюдением правил ст. 253 ГК РФ. Но, как уже отмечалось выше, согласно п. 2 ст. 35 СК РФ, любая сделка по распоряжению общим имуществом, совершенная одним супругом без согласия другого, если другая сторона в сделке знала или должна была знать об отсутствии согласия, может быть признана недействительной как не соответствующая требованиям закона, а именно п. 1 ст. 35 СК РФ. Никаких специальных положений относительно дарения СК РФ не содержит. Презумпцию согласия участников совместной собственности на распоряжение общим имуществом независимо от возмездности или безвозмездности такого распоряжения устанавливает и ст. 253 ГК РФ.