Законы дополнительности

Недостаточность физико-химических закономерностей  для объяснения жизненных явлений, несводимость биологии к физике и химии, таким образом, согласно Бору, обусловлена методологическими соображениями: "Мы должны… помнить, что нельзя непосредственно сравнивать условия при биологических и при физических исследованиях, так как необходимость сохранить объект исследования живым налагает на первые ограничение, не имеющее себе подобного в последних. Так, мы, без сомнения, убили бы животное, если бы попытались довести исследование его органов до того, чтобы можно было сказать, какую роль играют в его жизненных проявлениях отдельные атомы... С этой точки зрения самое существование жизни должно в биологии рассматриваться как элементарный факт, подобно тому, как в атомной физике существование кванта действия следует принимать за основной факт, который нельзя вывести из обычной механической физики. Действительно, существенная несводимость факта устойчивости атомов к понятиям механики представляет собой близкую аналогию с невозможностью физического или химического объяснения своеобразных отправлений, характеризующих жизнь".

Фундаментальное различие между физическими и биологическими исследованиями, по мысли Бора, "означает, что нельзя поставить четко определенный предел применимости физических идей к проблемам жизни – предел, которому соответствовала бы в атомной механике разница между областью причинного механистического описания и собственно квантовыми явлениями... Сущность рассматриваемой аналогии – это очевидное антагонистическое отношение между такими типичными сторонами жизни, как самосохранение и размножение индивидуумов, с одной стороны, и необходимое для всякого физического анализа подразделение объекта, с другой. Благодаря этой важной черте дополнительности, понятие цели, чуждое механистическому анализу, находит некоторое приложение к биологии. В самом деле, в этом смысле телеологическую аргументацию можно рассматривать как законную черту физиологического описания, должным образом учитывающую характерные свойства жизни".

Только  что приведенные мысли были повторены  Н.Бором в 1937 г. в статье "Причинность  и дополнительность", где он специально подчеркнул, что принцип дополнительности, с одной стороны, отвергает всякий компромисс с каким-либо антирационалистическим витализмом, а с другой – с равным успехом может служить для разоблачения определенных предрассудков механицизма.

Убежденность  в том, что "собственно биологические  закономерности представляют законы природы, дополнительные к тем, которые пригодны для объяснения свойств неодушевленных тел", сохранилась у Бора до конца его жизни. Он высказал его в своей речи "Единство знаний" (1955 г.), снова подчеркнув дополнительность детерминистического (механистического) и телеологического подходов к пониманию жизненных явлений, и в 1957 г., уже после открытия молекулярных основ наследственности, значительно расширившего область применения физико-химических идей к биологическим проблемам. Единственным уточнением, которое счел нужным сделать Бор, было указание на специфику основания для применения "дополнительного" способа мышления в биологии по сравнению с атомной физикой. Если в последней дополнительность является следствием требования четко отличать измерительные приборы от исследуемых объектов в индивидуальных актах наблюдения, то в биологии "дополнительный" подход нужен по другой причине – "его требуют те практически неисчерпаемые скрытые возможности живых организмов, которые обусловливаются их чрезвычайно сложным строением и функциями". Именно неисчерпаемая сложность живого делает необходимым применять понятия, относящиеся к поведению организма как целого, в том числе и понятие жизни. Таким образом, биологическая дополнительность детерминизма ("механизма") и телеологизма по сути дела представляет собой дополнительность описания живого на уровне целого (организма) и на уровне элементов (физико-химических процессов).

Имея  в виду способы расширения области применимости концепции дополнительности, можно конкретизировать мысль Бора об общих чертах, которые можно подметить в разных областях знания с помощью этой концепции. Это черты целостности, индивидуальности, присущие как атомным процессам и актам наблюдения, так и живым организмам. Их отображение с помощью обычного человеческого языка – этого единственного средства коммуникации между индивидами – требует дополнительного способа описания, необходимость в котором возникает вследствие обязательности учета "тех обстоятельств, которые делают однозначным применение наших первичных понятий".

Таким образом, последним основанием возможности  распространения принципа дополнительности на другие области знания, по мысли  Бора, является неизбежность описания результатов человеческой деятельности в любой области – будь то биология или другие науки и другие сферы знания – средствами обычного языка. Это исходный и главный пункт подхода Бора к обоснованию концепции дополнительности в контексте более широкой проблемы единства человеческого знания.