Творчество Н. К. Рериха

«...Начинается серия «Знамёна Востока»[6], — записал в своем дневнике Николай Константинович. Тогда, в 1924 году, он находился в предгорьях Гималаев, в индийском княжестве Сикким. Через год, будучи в Кашмире, художник сообщит: «Серия «Знамёна Востока» сложилась. 1. «Будда Победитель» — перед источником жизни. 2. «Моисей Водитель» — на вершине, окруженной сиянием. 3. «Сергий Строитель» - самосильно работает. 4. «Дозор Гималаев» - в ледниках. 5. «Конфуций справедливый» — путник в изгнании. 6. «Иенно Гуйо Дья» — друг путников (Япония). 7. «Миларепа Услышавший» - на восходе познавший голос дэв. 8. «Дордже Дерзнувший» —стать лицом к лицу с самим Махакалой. 9. «Сараха - Благая Стрела» — не медлящий в благих посылках. 10. «Магомет на горе Хира» — весть архангела Гавриила, предание. 11. «Нагарджуна - Победитель Змия» —видит знамение на озере владыки нагов. 12. «Ойрот - вестник Белого Бурхана» — поверие Алтая. И те, что уже в музее. 13. «Матерь Мира». 14. «Знаки Христа». 15. «Лао Цзе». 16. «Дзон Ка Па». 17. «Падма Самбгава». 18. «Чаша». 19. «Змий древний».[7] Традиционно серия «Знамёна Востока» считается состоящей из 19 произведений определенного формата.

Оригинально построение этих произведений. Для восточной философии характерны поиски гармонии между общим и частным, природой и человеком, понимание космоса, природы, как всеобъемлющей категории, включающей в себя самые разнообразные явления. Эта проблема импонировала взглядам Рериха и определила образный строй его серии. В картинах нет ни сложных сюжетов, ни композиционного выделения изображаемых, ни религиозных символов. Учителя Востока изображены как мудрецы, жившие в далёком прошлом и черпавшие в самой природе, в окружавшей их красоте духовную силу и мудрость. По горной дороге в легкой повозке едет спокойный, сосредоточенный Конфуций. На зелёном холме, среди высоких деревьев – Сарака, рассматривающий стрелу, нередко символизирующую в восточном искусстве весть. Неоднократно на полотнах Рериха появляется Будда. Обычно он изображён в действии, в познании тайн мироздания.

По-иному трактуется образ Бхагавана. Именем Бхагаван, то есть Благословенный, индийский народ наделяет Рамакришну. Рерих, работая над картиной, первоначально думал назвать её «Бхагаван – Св. Шри Рамакришна». Бхагаван показан в пути среди трудно проходимых гор. Путь в восточной философии символизирует трудный Путь восхождения к духовной красот. Вокруг головы Бхагавана аура – знак высокой духовности. Мощные, почти чёрные и синие по цвету горы, яркие краски неба звучат махорно, как победный аккорд.

Здесь, в Азии, всё отвечало его идее о возможном синтезе культур, всё свидетельствовало о глубоких напластованиях и богатых взаимосвязях искусства, казалось бы, таких разных народов. Примеры взаимопроникновения культур Рерих находил буквально на каждом шагу, как бы постоянно развенчивая миф о некоей замкнутости Востока, его отгороженности от остального мира.

Чтобы показать великие облики и природу огромного континента в соответствии со сложившимися в различных культурах представлениями, Рерих обращается в своих произведениях к необычайно разнообразным изобразительным традициям Востока: тонкому волшебству китайских свитков, цветописи древнерусской иконописи, узорочью персидской миниатюры, пламенной фантастике тибетских танок. Может показаться, что невозможно соединить в одной серии столь разнородные истоки, однако художественное мышление Рериха было готово к такому синтезу. Он давно уже мечтал о создании нового живописного стиля, в котором поиски современного художественного языка слились бы с блестящими достижениями старых мастеров. Рериховская манера плоскостного письма темперными красками с четким, достаточно условным рисунком и ярким локальным цветом в своей основе была близка самым общим законам формообразования средневекового искусства. Каждый раз он придавал своему рисунку особую пластическую выразительность, чтобы отразить характерную специфику того или иного стиля, той или иной эпохи. В части картин прослеживается ориентация на тибетскую живопись. В сюжете «Моление о чаше» можно уловить влияние кватроченто. В образе Преподобного Сергия Радонежского сказывается следование традициям позднего русского иконописания. Полотна, посвященные Конфуцию и Лао-цзы, написаны явно в китайском духе. Рисунок скалистых утесов в пейзажных фонах по известной китайской классификации соответствует приему цунь Лю Сунняня и штриху цзесоцунь Фань Куаня. В изображении философов Рерих также отталкивается от сложившихся канонов: Конфуций представлен в повозке, вынужденный переезжать с места на место изгнанником, Лао-цзы - на буйволе, который увозит его в горы.

Следование апокрифическим преданиям и традиционным иконографическим изводам позволило Рериху показать Учителей высшего знания в те значительные моменты их деяний, которые оставили неизгладимый след в народном сознании. Они спешат на помощь и сотрудничество, они сострадают и исцеляют, они неутомимо творят благо, жертвуя собой. Они принимают на себя многие земные трудности, чтобы помочь Великому Будущему. Они изгоняют тьму, они совместно мыслят, их осеняет мудрость. Художник подчеркивает великое значение человеческой мысли и сознания, или, говоря его словами, психической энергии, как величайших творящих факторов.

Идейная общность образов восемнадцати картин серии, их одинаковый горизонтальный формат и выделенная вертикаль центрального, девятнадцатого полотна «Матерь Мира» позволяют предположить, что серия «Знамёна Востока» представляет собой не разрозненные произведения, а единый ансамбль — своеобразный и величественный иконостас мирообъемлющего храма. Рерих создавал его в зрелом пятидесятилетнем возрасте и воплотил в нем, пожалуй, самые значительные свои замыслы. Они были во многом созвучны исканиям деятелей русской живописи и русской религиозной философии начала XX века, видевших духовный путь общества в нравственном очищении и соборном единении всего человечества. Об этом с поразительной эмоциональной приподнятостью писал князь Е.Н. Трубецкой, мечтавший о преодолении «ненавистного разделения мира», о преображении «вселенной во храм, в котором вся тварь объединяется так, как объединены во едином Божеском Существе три лица Св. Троицы»[8]

Можно полагать, что и цвет в серии «Знамёна Востока» несет большую образную нагрузку. В самом деле, обращает на себя внимание, что каждое полотно выполнено в определенной тональности. Каков же тогда должен быть общий цветовой аккорд? Воссоздание ансамбля приводит к интересным выводам. Красочная палитра серии, как нам представляется, от крайних полотен с теплыми земными тонами имеет тенденцию к трансформации в золото солнечных лучей, а затем — к доминированию космического сияния в центральном полотне. В результате, общая цветосветовая гамма картин следует естественному радужному спектру: от красного цвета к желтому, затем к зеленому и далее к синему. От периферии к центру растет энергетика световых волн. В срединной семерке полотен главенствует синий цвет, насыщаясь вибрациями духовных устремлений героев и неземных белых потоков, он обретает новое качество. В центральном символическом произведении цвет, с его особой фактурной разработкой, воспринимается как явление космического порядка, как свечение пространственного огня. Красное пламя, словно бы вырывающееся из земных недр в крайнем левом полотне, и его хтоническое проявление в крайнем правом — это тоже огонь, только подземный. Собственно, белое огненное сияние, суммирующее в себе весь красочный спектр, объемлет светоносную материю всех остальных полотен и приобщает ее к своей стихии. Таким образом, обычное «кристаллизованное» состояние огня может быть охарактеризовано как Свет.

Рерих был глубоко убежден в том, что мир вскоре станет единым, а высшей нравственной ценностью утвердится труд во имя Общего Блага. В прекрасных образах искусства он хотел напомнить человечеству о первых общинниках - Будде, Конфуции, Христе, Сергии Радонежском и других, ввести в русло современной жизни великие облики этих подлинных «законоположников Общего Блага», воплощающих внутреннюю гармонию Универсума.

«Их не так много — строителей жизни, отвечающей во внутреннем смысле грядущей эволюции. И бережно мы должны отбирать эти имена грядущего света, продолжая список их до современности». Можно сказать, рериховские герои «Знамён Востока» представляют членов вневременного братства, существующего на земле как реальное воплощение идеала Мировой Общины. Их облики необычайно просты и вместе тем поразительно убедительны.

Художник снимает всю ненужную «позолоту» с их образов: очеловечивает и осовременивает свои персонажи. К тому же он привносит в сложившиеся иконографии свежее ощущение ландшафтов Востока, раскрывшихся перед ним во всём многообразии. А космичность пейзажей всех произведений серии придает ожившим образам значительность и масштабность, соответствующие их внутреннему величию. Пейзаж в картинах - это не фон, а такой же герой, реальное окружение, вечно существующий мир, память земли.

В каждом изображенном Учителе автор высвечивает то, что прошло сквозь века, выкристаллизовалось в своей простоте и запечатлелось в истории как абсолютная и безусловная ценность. Именно в таком контексте показана роль каждого из них и в то же время дается оправдание той глобальной идеи, ради которой они совершают свой жертвенный подвиг. Не случайно символ чаши акцентируется и в левой, и в правой половине ансамбля. А человечность и простоту общинников Рерих еще раз подчеркивает в «Дозоре Гималаев» - так представляет он современное братство единомышленников, стоящих на страже земной эволюции. Художник намеренно не конкретизирует их индивидуальные черты: здесь не отдельные личности, а гармоничное сообщество, воплощающее идею согласованного действия.

Романтикой мифологии овеяна картина «Зороастр». В неустанных бдениях проходит жизнь Учителя Зороастра. Перед заходом солнца он появляется на высокой скале и выливает из чаши на землю огонь жизни.

Картина «Пророк» посвящена Магомету. Легенда гласит о том, что Магомет удалился в пустынные места. Недалеко от Мекки на горе Хира он молился. Там среди облаков перед ним предстал архангел. Магомет услышал его зов стать пророком и проповедником.

Рерих придавал своей серии большой смысл. Он как бы призывал человечество вспомнить образы мудрецов прошлого, претворить в жизнь их учения и, в конечном итоге, встать на путь нравственного самоусовершенствования. Эта работа позволила ему, пожалуй, с наибольшей полнотой выразить те проблемы, которые волновали его всю жизнь.

За рубежом в искусстве Рериха один за другим возникали образы наиболее почитаемых на Руси святых – Бориса и Глеба, Георгия Победоносца, Николы, Меркурия Смоленского. Центральное место среди них занимает Сергей Радонежский.

Николай Константинович нередко употреблял слово «чувствознание». Чувствознание для него – это, прежде всего, интерес к эмоциональной сфере человека, к воспитанию тех или иных чувств, особенно тех, которые «так спешно нужны для целений сердца народа». И это во многом определяет характер его искусства, его эмоциональность.

В картине «Вестник» (1946) Рерих решает важную для него психологическую проблему общения людей в минуту наивысшего напряжения душевных сил. В нежданный час у дверей храма появился путник. Ему надо сообщить важную весть. Сообщить её так, чтобы неожиданно не ранить сердце человека, а укрепить его духовно, призвать к действию. Теплоту и озабоченность выражает лицо вестника. Предупредителен жест его руки. В позе женщины, приоткрывшей дверь – готовность к испытанию. Это такая встреча и такой безмолвный диалог, когда «сердце сердцу весть подаёт». В полутемное помещение через дверь проник дневной свет. Открылись необозримые дали, как возможные ступени иных путей.

В 1925 году Рерих передал первый вариант картины «Вестник» руководителям Теософского Общества в Адьяре (Индия). Думая о создании там Музея в честь Е.П. Блаватской, он сказал: «В этом доме Света позвольте мне вручить картину, посвящённую Елене Петровне… Пусть она явится завязью будущего Музея имени Блаватской, который примет девиз: «Красота есть одеяние Истины».

Особое место в творчестве художника занимают работы, явившиеся итогом философских размышлений о важнейших явлениях современности.

В 1926 году была создана картина «Явление срока». В ней Рерих рисует обращённую на восток гигантскую голову мудреца. Сам художник, создавший это произведение до приезда в Москву, так объяснял свой замысел: «Настал срок восточным народам пробудиться от векового сна, сбросить цепи рабства». Далеко не многие, подобно Рериху, в начале 20-х годов брали на себя смелость утверждать близкие сроки освобождения народов Востока от колониального рабства. И хотя по своей образной трактовке произведение представляется надуманным и неудачным, оно по идейному содержанию занимает исключительное место в творчестве Рериха. Несомненно, эта работа явилась результатом его сложных раздумий об угнетённых, порабощенных народах Востока и о будущей великой миссии своей родины.

В конце 30-х годов, понимая, какая огромная опасность нависла над человечеством, какие страшные бедствия может принести вторая мировая война, художник создаёт картину «Ковёр – самолёт» (1939).

Одновременно с эти Рерих стремится вселить в души людей веру в возможность мира и счастья на земле. И он обращается к созданию образов, облеченных в своеобразную религиозную форму. В неустанных бдениях исцеляет души заблудших «Мадонна Лаборис». В тиши вселенной бодрствует «Матерь мира». Будущей созидательной силе женщины посвящён целый ряд работ Рериха, в том числе «Ведущая» и «Песнь водопада».

Можно сказать, вся серия пронизана неустрашимой мудростью и красотой. Оба эти понятия неразрывно спаяны в ансамбле и проходят сквозь его произведения, проявляясь в каждом из них той или иной гранью. В рериховском понимании истинное знание не имеет человеческих разграничений, а ключом к нему является «устремление к Красоте»

«Как это хорошо, что красота и знание неразрывно сливаются с лучшими великими подвигами и крепнут сами на ступенях к великому преображению жизни»[9], — писал Рерих.

И свет Знания, и свет Красоты концентрируются в огненном сиянии любви центрального полотна «Матерь Мира».

Картина «Дозор Гималаев» с такими по-человечески простыми обликами общинников напрямую связывает любовь и простоту. Простота, красота и бесстрашие в огненном круге любви — в таком синтезе раскрывается художественный замысел «Знамён Востока».