Типы и принципы логики

С наибольшей силой эта черта науки проявилась в XX столетии, в начале которого темп развития знаний был "подстегнут" Новейшей революцией в естествознании. Один из главных деятелей этой революции, А. Эйнштейн, на вопрос, как совершаются научные открытия, ответил: "Все знают, что это невозможно сделать, но находится чудак, который этого не знает; он-то и делает открытие". В этом высказывании выразительно противопоставлены два типа ученых: традиционный, ориентированный главным образом репродуктивно, и современный, нацеленный прежде всего на продуцирование нового знания.

Поэтому наука в ее современном  облике должна рассматриваться прежде всего как сфера духовного производства. Помимо нее, в той же сфере обнаруживаем искусство, религию, политическую идеологию, поскольку в каждой из них так или иначе присутствует продуцирование нового знания. Наука отличается от них тем, что вырабатывает рациональное и объективно истинное знание о мире. Рациональность же отделяет науку от мистики и оккультизма. И если идеология представляет собой, прежде всего, сферу общественного мнения (греч. doxa), то наука есть прежде всего сфера обоснованного, аргументированного, доказательного знания (греч. epistema). Противопоставление этих характеристик духовного продукта зафиксировано уже в древнегреческой философии.

Науку следует отличать также от обыденного (неспециализированного, не отделенного от практики) познания, и от знахарства – специализированного, но бессистемного знания в определенной области (чаще всего встречается  в медицине). Они могут носить рациональный и доказательный характер (хотя это встречается в них далеко не всегда), но им свойственно отсутствие ясных представлений о методах получения знаний. В противоположность им, науке присуще развитое самосознание. Оно выражается, в частности, в выделении и изучении самой наукой ее функций, закономерностей и методов познания, чему и посвящаются наши текущее и ближайшие занятия.

Согласно предложенному определению  науки, ее первой функцией является именно исследование действительности, т. е. целенаправленный поиск нового знания. Кроме того, выделяются функции описания действительности, ее объяснения, понимания, реконструкции и предсказания. Они трактуются разными авторами неоднозначно, а некоторые направления в методологии признают не все из этих функций. Консервативные традиции проявляются в том, что даже функция исследования не всегда рассматривается в учебной литературе. На наш взгляд, можно было бы выделить также проективную функцию науки, которая становится особенно наглядной с выходом на первый план наук технических. Но пока такая функция нигде в литературе не выделяется и недостаточно исследована. Проектирование как вид инженерной деятельности мы будем рассматривать в одной из следующих тем курса.

Рассмотрим перечисленные функции  по порядку их перечисления. В проведении исследований можно выделить следующие необходимые компоненты:

1) постановка задач исследования. Тут особенно важна их правильная  формулировка в виде, допускающем  использование научных методов  решения. Нередко это требует  творческих усилий и таланта, особенно при повышенной новизне предмета исследования;

2) анализ имеющейся информации  и известных методов решения  задач. При современных объемах  информации этот раздел исследования  может оказаться весьма трудоемким. Лет 15 назад американские ученые пришли к выводу, что добывать информацию, производство которой стоит до $100000, дешевле путем нового исследования, чем путем ее разыскивания. Но с развитием компьютерной техники и сети Интернет положение в этой области может измениться;

3) выдвижение рабочей гипотезы. Чаще всего в ходе исследования выявляется неверность этой гипотезы, тем не менее, она необходима в качестве исходного пункта деятельности;

4) планирование хода исследований, включая приобретение и наладку  необходимого оборудования;

5) обобщение и анализ результатов исследования. Если они окажутся неудовлетворительными, возможно повторение исследования в целом или некоторых его частей.

Описание фиксирует познаваемые явления (феномены) и отвечает на вопрос: что и как происходит? Оно может выступать в разных видах и формах: 1) качественное или количественное описание, а также 2) словесное, символическое или графическое описание. К описанию предъявляются требования системности и полноты. В частности, оно должно учитывать также обстоятельства, в которых происходят описываемые явления.

Объяснение вскрывает основания явлений и отвечает на вопрос: почему нечто происходит? Само объясняемое явление называется экспланандум, а основание его объяснения – эксплананс. В качестве последнего могут выступать 1) конкретная причина, напр., воздействие другого тела на данное (на роль причинности в науке указал еще Демокрит); 2) логические или генетические связи (почему человек похож на отца? – потому что он его сын); 3) элементарный состав предмета (металлы проводят электричество, потому что обладают свободными электронами); 4) место в структуре (законы РФ недействительны без подписи Президента – главного должностного лица страны); 5) эволюционные связи, указывающие на происхождение явлений в процессе развития (СНГ – продукт разложения Советского Союза), и др. В свете значения и особенностей современной постнеклассической науки необходимо добавить также 6) нелокальные корреляции (ЭПР- корреляции в поведении элементарных частиц отражают несепарабельность реальности на уровне ее становления; ячейки Бенара возникают в определенный момент самопроизвольно по всему объему жидкости благодаря общности ее свойств, и т. д.)

При всем многообразии экспланансов, в корне всякого объяснения лежит  представление о законах, обобщенно отражающих сущность явлений. К объяснению предъявляются требования достаточной глубины и полноты, вне этого объяснение выглядит нелепым. Хрестоматийный пример нарушения указанных правил – когда на вопрос "почему колокола звонят на пасху?" дается ответ: "Потому что их дергают за веревочки". Такое "объяснение" не только крайне поверхностно, но и неконкретно (и в этом смысле неполно). Ведь от дерганья за веревочки колокола будут звонить не только на пасху, а в любое время.

Функцию объяснения в науке не признают философы, стоящие на позициях одностороннего эмпиризма. В частности, вся позитивистская традиция XIX-XX вв. сводит задачу науки к описанию явлений, и уже ее родоначальник О. Конт отрицает наличие сущностей за пределами чувственно воспринимаемых качеств. Э. Мах, основатель эмпириокритицизма (второй формы позитивизма) вводит "принцип экономии мышления", согласно которому наука должна стремиться к избавлению от всяких "домыслов". Теорию он понимает как вид косвенного описания, которое надо по возможности заменять прямым описанием через чувственные данные. Атомно-молекулярное объяснение явлений природы Мах называл "мифологией природы", поскольку атом и молекулу нельзя чувственно воспринять. Сегодня это уже в ряде случаев возможно посредством электронного микроскопа; тем самым ограниченный эмпиризм оказался опровергнут эмпирическими аргументами. Отметим, что одни из ученых-современников Маха шли за ним в данном вопросе (напр., В. Оствальд), другие резко выступали против такой точки зрения (напр., А. Эйнштейн).

Некоторые философы занимали по данному  вопросу компромиссную позицию. Неокантианец В. Виндельбанд в конце XIX в. предложил делить науки на номотетические – объясняющие явления через  их сущностные законы (от греч. nomos – закон), и идиографические – чисто описательные (от греч. idies – своеобразный, и grafo – пишу). К первым он относит науки о природе (естествознание), ко вторым – исторические науки и науки о культуре, в которых, по его мнению, невозможно установить общие законы. С этим трудно согласиться, наблюдая реальное развитие гуманитарных наук, которые вовсе не избегают понятия закона. А в наши дни в состав наук о культуре входят и технические науки, в отношении признания закономерностей преемственные к фундаментальному естествознанию. Поэтому большинство мыслителей и ученых не разделяют идеи В. Виндельбанда.

Диалектика подходит к данному  вопросу с точки зрения принципа единства исторического и логического. Он рассматривается в следующей  теме нашего курса, а здесь только отметим, что из него вытекает признание общих закономерностей во всех областях реальности (и, соответственно, научного исследования), хотя доля описания в них действительно не одинакова. Однако в 20-х гг. XX в. концепцию Виндельбанда поддержал В. Дильтей, один из основателей немецкой "философии жизни" и т.н. философской герменевтики. Он противопоставляет науки объясняющие и науки понимающие, относя к последним все "науки о духе". Это дает нам повод перейти к рассмотрению понимания как особой функции науки.

Понимание в дильтеевском (герменевтическом) смысле слова трактуется как непосредственное постижение некоторой духовной целостности. Оно противопоставляется объяснению, поскольку это последнее ссылается на нечто другое (причины, состав, законы и т.д.). Задача такого понимания – постичь жизненный смысл явлений культуры и восстановить в сознании исследователя их конкретный чувственный облик. Напр., речь могла бы идти о чувствах и поведении Ивана Грозного или о строе мыслей, характерном для его современников. Сначала Дильтей настаивал даже на эмоциональном вживании в данные явления, но позднее сам он и его последователи в герменевтике (М. Хайдеггер, Г. Гадамер и др.) отошли от этой крайности.

В немецком языке (на котором писали ведущие представители герменевтики) такая трактовка понимания выражается словом verstehen; именно это слово обычно фигурирует на соответствующем месте в элементарных русско-немецких и немецко-русских словарях. Но есть и другая традиция в трактовке понимания. Корнями она восходит еще к Сократу, а в Новое время ее наиболее ярко выразил Гегель посредством немецкого глагола begreifen (greifen буквально означает хватать), родственного с существительным Begriff – понятие. В переводах его часто передают выражением “схватывать в понятии”. (Между прочим, русское слово "понять" происходит от древнерусского "поять", что также означало "схватить").

При этом Гегель имеет в виду, что  диалектическое саморазвитие понятия  позволяет нам проникнуть в сущность вещей за пределы ее современного обнаружения. Тем самым мы получаем возможность существенно преобразовывать данную часть действительности. Так, проникновение в химические и физические свойства воды дает нам возможность превращать ее в два газа, один из которых бурно горит, а второй – активно поддерживает горение. Поэтому Гегель говорит, что понять (в данном смысле слова) значит преодолеть (конечно, – в возможности, теоретически). Не во всех частях нашего познания мы непосредственно ставим задачу преодолеть действительность, более того – в процессе познания существенную роль играет отождествление сознания и наличной действительности. Однако для общества в целом познание не самоцель, а средство практического освоения реальности. Опять-таки, в этом освоении можно выделить два уровня: приспособление к наличной действительности и ее преобразование. Очевидно, что понимание-по-Дильтею может служить только первому из этих уровней, а понимание-по-Гегелю – также и второму из них.

Именно на понимании в гегелевском  смысле слова основана вся индустриальная технология, суть которой – искусственное  преобразование сырья в продукт, удовлетворяющий потребности человека. Здесь, по Гегелю, проявляется "хитрость разума", достигающего свои цели через столкновение других вещей. Однако при этом целое всей природы отрицательно реагирует на вмешательство человека. Чтобы "хитрость разума" превратилась в действительное "могущество разума", а деятельность человека могла бы протекать в гармонии с окружением, понимание должно еще дорасти, по Гегелю, до уровня идеи. На этом уровне мы не только постигаем возможности существенного преобразования действительности, но и умеем выбирать те из них, которые в наибольшей мере соответствуют перспективам коэволюции человека и природы.

Уровень "идеи" мог бы стать  основой для полноценной реализации проективной функции науки (см. выше), но эта мысль еще недостаточно разработана А относительно других признанных функций науки укажем, что реконструкция прошлого и предсказание будущего опираются также на понимание в гегелевском (а не только в герменевтическом) смысле слова. Напр., известный отечественный антрополог и скульптор М.М. Герасимов восстановил полностью телесный облик Ивана Грозного, Улугбека, адмирала Ушакова и других известных людей прошлого на основании скелетных остатков и знания закономерностей их соотношения с другими структурами и тканями человеческого организма.

Закономерности предсказания изучает  особая научная дисциплина – прогностика. Не вникая в ее специальные методы, отметим различение в ней двух видов прогноза, имеющее философскую основу. Это  
1) поисковое прогнозирование, которое опирается на объективные тенденции в развития предмета, и  
2) нормативное прогнозирование, исходящее их субъективных целей и намерений деятеля. В реальном процессе прогнозирования оба момента в той или иной степени сочетаются.

Поскольку прогнозы воздействуют на общественное сознание, а значит, на поведение людей, они могут становиться самоорганизующимися (правильней было бы сказать: самореализующимися) или саморазрушающимися. Способность их самореализации нередко используют в "грязных" PR-технологиях, напр., завышая или занижая в данных социологических опросов рейтинг некоторых политиков. Примером саморазрушающегося прогноза могут быть постоянные предупреждения т.н. алармистов о надвигающемся экологическом крахе, т. к. они стимулируют деятельность общества по регулированию отношений между ним и природой. 

2. ЗАКОНОМЕРНОСТИ РАЗВИТИЯ  НАУКИ

Представления об этих закономерностях  исторически изменчивы. Даже если рассматривать  только науку в ее современном  понятии, как оно определилось в  эпоху Научной революции, нам придется выделить в рамках данного вопроса по меньшей мере три отдельных пункта, соответственно основным этапам развития науки. 
 
2.1. Классическая концепция развития науки

Эта концепция сложилась в процессе философского осмысления особенностей науки на протяжении XVII-XIX вв. Ее родоначальниками можно считать Ф. Бэкона и Р. Декарта, созревает она в работах классиков немецкого идеализма – И.Г. Фихте, Шеллинга, Гегеля. Однако никто из них не ставил вопрос специально в плоскости закономерностей развития науки; поэтому концепция в целом определяется имплицитно, на основе представлений, наиболее характерных для идейного облика классической науки XIX в. и сознававшихся современниками как "очевидные".