Основания науки

 Кардинальные мировоззренческие  сдвиги, происходившие в эту эпоху (XVII в.), создавали и новое понимание роли механических устройств в человеческой жизнедеятельности. Они ассоциировались с систематическим разумным устройством жизни в противовес “необузданным страстям” и “хаотическим влечениям живой природы”[8]  .

 Именно духовный климат  эпохи придавал образу механического  устройства несвойственные ему  ранее ценность и значимость, согласовывая его с новыми  пониманиями смысла человеческой  жизни и превращая его в  своеобразный мировоззренческий  символ.

 В процессе становления  и развития специальных картин  мира наука активно использует  образы, аналогии, ассоциации, уходящие  корнями в предметно-практическую  деятельность человечества (образы  корпускулы, волны, сплошной среды, образы соотношения части и  целого как наглядных представлений  о системной организации объектов  и т.д.). Этот слой наглядных  образов входит в картину исследуемой  реальности и во многом делает  ее понятной и естественной  системой представлений о природе.

 Сказанное, конечно, не  означает, что социокультурные факторы на всех этапах развития научной картины мира играют доминирующую роль и что ее особенности можно напрямую выводить из специфики господствующих ценностей культуры и их исторической эволюции. Поскольку картина реальности должна выразить главные сущностные характеристики исследуемой предметной области, постольку она складывается под непосредственным воздействием фактов и специальных теоретических моделей науки, объясняющих факты. С ней постоянно соотносятся образующие ядро теории фундаментальные и частные законы и соответствующие им модели объяснения - системы идеализированных объектов, относительно которых формулируются данные законы.

 Соотнесение фактов  и ядра каждой возникающей  теории с картиной реальности  приводит к развитию последней. В ней возникают новые элементы  содержания, которые могут потребовать  даже коренного пересмотра ранее  принятых онтологических принципов. Развитая наука дает множество свидетельств именно таких, преимущественно внутринаучных, импульсов эволюции картины мира. Представления об античастицах, кварках, нестационарной Вселенной и т.п. выступили результатом совершенно неожиданных интерпретаций математических выводов физических теорий. Такая перестройка картины реальности под влиянием внутридисциплинарных факторов (открытие новых явлений и формирование теоретических схем их объяснения) может потребовать довольно радикальных трансформаций мировоззренческих смыслов, которые определяли наше отношение к окружающему миру. В связи с этим можно вспомнить все те мировоззренческие столкновения, которые сопровождали утверждения в науке идеи делимости атома. Не менее показательны сопротивления, которые вызывала на первых порах концепция нестационарной Вселенной даже в среде самих физиков (Эйнштейн, как известно, вначале крайне скептически отнесся к выводам Фридмана, хотя они были следствием приложений в космологии его собственной теории).

 Поэтому, говоря о социокультурной обусловленности картин реальности, необходимо различать этап развития науки и этап ее становления. Если в период формирования естествознания вызревание новых мировоззренческих предпосылок выступало непосредственным базисом первой естественнонаучной картины мира, то затем ее изменения стали воздействовать на все сферы социальной жизни и постоянно вносить коррективы в обыденные представления, активно влияя на формирование мировоззренческих структур каждой исторической эпохи.

Философские основания науки

Обратимся теперь к анализу третьего блока основания науки. Включение научного знания в культуру предполагает его философское обоснование. Оно осуществляется посредством философских идей и принципов, которые обосновывают идеалы и нормы и онтологические постулаты науки. Показательными в этом отношении примерами могут служить: обоснование Фарадеем материального статуса электрических и магнитных полей ссылками на принцип единства материи и силы; боровское обоснование нормативов квантово-механического описания философскими рассуждениями о статусе наблюдателя и принципиальной макроскопичности приборов и т.п.

 Как правило, в фундаментальных  областях исследования развитая  наука имеет дело с объектами, еще не освоенными ни в производстве, ни в обыденном опыте (иногда  практическое освоение таких  объектов осуществляется даже  не в ту историческую эпоху, в которую они были открыты). Для обыденного здравого смысла  эти объекты могут быть непривычными  и непонятными. Знания о них  и методы получения таких знаний  могут существенно не совпадать  с нормативами и представлениями  о мире обыденного познания  соответствующей исторической эпохи. Поэтому научные картины мира (схема объекта), а также идеалы  и нормативные структуры науки (схема метода) не только в период  их формирования, но и в последующие  периоды перестройки нуждаются  в своеобразной стыковке с  господствующим мировоззрением  той или иной исторической  эпохи, с категориями ее культуры.

 В философские основания  науки входят также философские  идеи и принципы, которые обеспечивают  эвристику поиска. Эти принципы  обычно целенаправляют перестройку нормативных структур науки и картин реальности, а затем применяются для обоснования полученных результатов - новых онтологий и новых представлений о методе. Но совпадение философской эвристики и философского обоснования не является обязательным. Может случиться, что в процессе формирования новых представлений исследователь использует одни философские идеи и принципы, а затем развитые им представления получают другую философскую интерпретацию, и только так они обретают признание и включаются в культуру. Таким образом, философские основания науки гетерогенны. И все же при всей разнородности философских оснований можно выделить в них некоторые относительно устойчивые структуры.

 Этот вопрос еще  требует углубленной разработки. Можно, например, в истории естествознания (с XVII столетия до наших дней) выделить по крайней мере три весьма общих типа таких структур, соответствующих этапам: 1) классического естествознания (его завершение - конец XIX - начало ХХ вв.), 2) формирования неклассического естествознания (конец XIX - начало XX вв.), 3) постнеклассического естествознания последней четверти ХХ в.

 На первом этапе  презумпцией, которая пронизывала  разнообразные философские принципы, применяемые при обосновании  научных знаний о природе, была  идея абсолютной суверенности  познающего разума, который, как  бы со стороны созерцая мир, раскрывает в явлениях природы  их истинную сущность. Такая установка  конкретизировалась в особой  интерпретации идеалов и норм  науки. Считалось, например, что объективность  и предметность знания достигается  лишь тогда, когда из описания  и объяснения исключается все, что относится к субъекту, средствам  и процедурам его познавательной  деятельности. Эти процедуры принимались  как раз и навсегда данные, неисторичные. Иде6алом было построение  абсолютно истинной картины природы. Главное внимание уделялось поиску очевидных, наглядных и “вытекающих и опыта” онтологических принципов.

 На втором этапе  обнаружился кризис этих установок  и осуществился переход к новому  типу философских оснований. Этот  переход характеризуется отказом  от прямолинейного онтологизма и пониманием относительной истинности картины природы, выработанной на том или ином этапе развития естествознания. Допускается истинность различных конкретных теоретических описаний одной и той же реальности, поскольку в каждом из них содержится момент объективно-истинного знания. Осмысливаются корреляции между онтологическими постулатами науки и характеристиками метода, посредством которого осваивается объект. В связи с этим принимаются такие типы объяснения и описания, которые в явном виде содержат ссылки на средства и операции познавательной деятельности.

 На третьем этапе, становление которого охватывает эпоху современной ИТР, по-видимому, складываются новые структуры философских оснований естествознания. Они характеризуются осмыслением исторической изменчивости не только онтологий, но и самих идеалов и норм научного познания, видением науки в контексте социальных условий ее бытия и ее социальных последствий, обоснованием допустимости и даже необходимости включения аксиологических факторов при объяснении и описании ряда сложных системных объектов (пример тому - теоретическое описание экологических процессов, глобальное моделирование, обсуждение проблем генной инженерии и т.д.

 Переход от одной  структуры философских оснований  к другой означает пересмотр  ранее сложившегося образа науки. Этот переход всегда является  глобальной научной революцией.

 Философские основания  науки не следует отождествлять  с общим массивом философского  знания. Из большого поля философской  проблематики и вариантов ее решений, возникающих в культуре каждой исторической эпохи, наука использует в качестве обосновывающих структур лишь некоторые идеи и принципы. Философия не является только рефлексией над наукой. Она - рефлексия над основаниями всей культуры. В ее задачу входит анализ под определенным углом зрения не только науки, но и других аспектов человеческого бытия - анализ смысла человеческой жизни, обоснование желательного образа жизни и т.д. Обсуждая и решая эти проблемы, философия вырабатывает и такие категориальные структуры, которые могут быть использованы в науке.

 Нетождественность философских оснований науки всему многообразию идей, возникающих при разработке мировоззренческой проблематики в сфере философского познания, означает, что философия в целом обладает определенной избыточностью содержания по отношению к запросам науки каждой исторической эпохи. При решении философией мировоззренческих проблем вырабатываются не только те наиболее общие идеи, принципы и категориальные смыслы, которые являются предпосылкой освоения объектов на современной ей стадии развития науки, но и формируются категориальные схемы, значимость которых для науки обнаруживается лишь на будущих этапах эволюции познания. В этом смысле можно говорить об определенных прогнозирующих функциях философии по отношению к естествознанию.

 Так, идеи атомистики, развитые вначале в философии, лишь в XVII-XVIII вв. превратились в естественнонаучный факт; развитый в философии Лейбница категориальный аппарат был избыточен для механистического естествознания XVII в. и ретроспективно может быть оценен как предвосхищение некоторых наиболее общих особенностей саморегулирующихся систем; в разработанном Гегелем категориальном аппарате были отражены многие наиболее общие сущностные характеристики сложных, саморазвивающихся систем; теоретическое изучение объектов, принадлежащих к этому типу систем, в естествознании началось лишь в середине XIX в. (если с внешней стороны они описывались зарождающейся геологией, палеонтологией и эмбриологией, то, пожалуй, первым теоретическим исследованием, направленным на выявление закономерности исторически развивающегося объекта, можно считать учение Ч. Дарвина о происхождении видов).

 Источник прогностических  функций философии коренится  в основных особенностях философского  познания, нацеленного на постоянную  рефлексию над мировоззренческими  основаниями культуры, с последующей  теоретической экспликацией и  обоснованием обнаруживаемых в  этом процессе категориальных  смыслов.

 Здесь можно выделить  два основных аспекта, существенно  характеризующих философское познание. Первый из них связан с обобщением  философией предельно широкого  материала исторического развития  культуры, который включает не  только наук, но и все феномены  культуры. Обращаясь к различным  областям культурного творчества, философия часто сталкивается  с фрагментами и аспектами  действительности, которые превосходят  по уровню системной сложности  объекты, осваиваемые наукой. Например, человекомерные объекты, функционирование которых предполагает включенность в них человеческого фактора, стали предметами естественнонаучного исследования лишь в современную эпоху, с развитием системного проектирования, применением ЭВМ, анализом глобальных экологических процессов и т.д. Философский же анализ сталкивался с системами, включающими в качестве компонента “человеческий фактор” при осмыслении различных феноменов духовной культуры, которые традиционно выступают материалом для философского обобщения. Неудивительно, что категориальный аппарат, обеспечивающий освоение таких систем, отрабатывался в философии в общих чертах задолго до его применения в естествознании.

 Второй аспект философского  творчества, связанный с генерацией  содержания, потенциально выходящего  за рамки необходимых для науки  определенной исторической эпохи  философских идей и категориальных  структур, обусловлен внутритеоретическими задачами самой философии. Выявляя основные мировоззренческие смыслы, свойственные культуре соответствующей эпохи, философия выражает их в системе своих категорий, с которыми затем оперирует как с особыми идеальными объектами, изучает их внутренние отношения, связывает их в целостную систему, где любое изменение одного элемента прямо или косвенно влияет на другие. В результате таких внутритеоретических операций могут возникать новые категориальные смыслы, причем даже такие, для которых трудно подыскать прямые аналоги в практике соответствующей эпохи. Развивая эти смыслы, философия готовит своеобразные категориальные матрицы будущих мировоззренческих структур, будущих способов понимания, осмысления и переживания человеком мира.

 Работая на двух  взаимосвязанных полюсах - рационального  осмысления наличных мировоззренческих  структур культуры и проектирования  возможных новых способов понимания  человеком окружающего мира (новых  мировоззренческих ориентаций), философия  и выполняет свою основную  функцию в динамике социокультурного развития. Она не только объясняет и идеологически обосновывает те или иные наличные способы мировосприятия и мироосмысления, уже сложившиеся в культуре, но и готовит своеобразные “проекты”, предельно обобщенные теоретические схемы потенциально возможных мировоззренческих структур, а значит, и возможных оснований культуры будущего.