Научные революции

Критика, которая сопровождает стремление ученого к научной истине, должна иметь место и в социальной жизни по отношению к реальным событиям и процессам. Все приобретающие  популярность в социуме, должны быть подвергнуты рационально-критическому дискуссионному обсуждению. Некритическое  принятие глобальных социальных идей может привести к катастрофическим последствиям. Критическое же обсуждение популярных идей, при котором все  разумное будет сохранено, а неразумное отброшено, позволит предложить иную социальную стратегию, включающую в себя ценности малых организационных преобразований. Таким образом, в понимании ценности критики как чрезвычайно влиятельной, если не сказать, движущей, силы общественного  развития, можно также усмотреть  взаимосвязь социальных и внутринаучных ценностей. Критика служит действенным инструментом изменения в направлении более рациональной и эффективной деятельности.

Социология знания особо подчеркивает связь всех форм знания с социальным бытием. Парадокс науки состоит в  том, что наука на протяжении всего  своего развития заявляла о себе как  о реальном основании общественного  прогресса, способствующем благосостоянию человечества, и в то же время  развитие науки и техники привело  к последствиям, являющимся угрозой  его существованию. Негативные последствия  – это не только загрязнение окружающей среды и экспансия техногенного развития; сам лавинообразный рост научной информации оказывается  патогенным фактором для человеческой психики, приводит к явно энтропийным (хаотизирующим) последствиям.

На современном этапе развития науки значительные изменения происходят в области хранения и получения  информации, усложняется функционирование приборных комплексов и сложных  саморазвивающихся человекоразмерных систем, в которые вовлечен человек. В связи с этим сама стратегия научного поиска должна быть построена с учетом императивов человеческого существования.

На фоне признания дегуманизации  современной науки особое значение и ценность приобретает аксиологически-дедуктивная система теоретического описания явлений и процессов, в которых присутствуют и учтены интересы и параметры человеческого существования. Аксиологический подход к науке показывает, что наука должна быть понята как интегральная составляющая современного социального развития. Аксиологичность научного познания признается его неотъемлемой чертой. Наука не должна быть подчинена узкопрагматическим интересам, как не должна стать и монополией военно-промышленного комплекса.

Система ценностей, процветающая в  индустриальном обществе, подвергается сокрушительной критике. Индустриальное общество создает атмосферу мега-рисков, ориентировано на идеалы потребления; человечество осознает свою беспомощность  в области контроля над все возрастающей технической мощью современной цивилизации. Пренебрежение духовными ценностями и возвеличивание материальных не способствуют гармоничному развитию человека. Эта проблема рассмотрена в сочинении американского философа, социолога и психоаналитика Э. Фромма «Иметь или быть?», исследованиях Г. Марселя «Быть и иметь», Б. Штеемина «Обладание и бытие», их названия симптоматичны и нацеливают на сопоставление двух в принципе несоизмеримых миров ценностей: ценностей существования, связанных с абсолютной ценностью жизни, и потребительских ценностей, уводящих в бесконечность товаров.

На первый взгляд альтернатива «бытие или обладание» противоречит здравому смыслу. Действительно, чтобы жить, необходимо есть, пить, обладать вещами и удовлетворять элементарные потребности. Но значит ли это, что основная ценность и смысл бытия в обладании? Философы предостерегают: чем ничтожнее  твое бытие, чем меньше проявлений находит  твоя действительная жизнь, тем большую  значимость приобретает имущество; цель человека – не обладать многим, а быть многим. В Евангелии от Луки сказано: «Что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить, или  повредить себе?»

Эрих Фромм как врач-психоаналитик, наблюдающий за больным обществом, в своей книге делает вывод: «Обладание и бытие являются двумя основными способами существования человека, преобладание одного из которых определяет различия в индивидуальных характерах людей и типах социального характера». Ценности потребления влекут за собой ориентацию на достижение максимальной прибыли. В противовес этой ценностной системе в общественной жизни существуют иные ценности гражданского общества: отстаивание свободы слова, принципиальной критики, справедливости, права на образование и профессиональное признание, ценности научной рациональности и гармоничной жизнедеятельности.

38. Расширение этоса науки. Этические проблемы современной науки.

Этические проблемы современной науки  настолько актуальны и значимы, что не могут далее оставаться на периферии научных исследований. Этика науки изучает нравственные основы научной деятельности, совокупность ценностных принципов, принятых в научном  сообществе, и концентрирует в  себе социальный и гуманистический  аспекты науки. По определению Мертона, этос науки – это эмоционально окрашенный комплекс правил, предписаний и обычаев, верований, ценностей и предрасположенностей, которые считаются обязательными для ученого. Современная техника помещает человека в условия, далекие от его нормального функционирования, задает необходимость новых форм приспособления к окружающей действительности. Современный мир – это во многом технологизированное пространство, человек окружил себя предметами техники, они составляют его досуг и образ жизни, даже проявление творческих способностей современного человека также происходит с учетом законов окружающей техносреды. Сама сущность человека трансформируется в направлении тяготения не к природе, гармонии и любви, а к технизации. Возникает противоречие между исконными нормами этики и необходимостью технического бытия человека, которое влечет за собой обширный класс этических проблем мира искусственного.

Значительное расширение технических  возможностей общества сопровождается тем, что в ряде исследований объектом воздействия становится сам человек, что создает определенную угрозу его здоровью и существованию. Физики-ядерщики были первыми, кто столкнулся с проблемами подобного рода. Сейчас эти риски  и угрозы затрагивают и область  молекулярной биологии, генетики, медицины, психологии и пр. Многообразные этические  проблемы в наиболее общем виде можно  разделить на этические проблемы физики, биологии, генетики, техники; особое место занимают проблемы этики ученого.

Наиболее важным в сфере этики  ученого мира является проблема авторства научных открытий, плагиата, компетентности и фальсификации научных открытий. В научном сообществе принято устанавливать достаточно жесткие санкции за совершение подобных актов: научное сообщество бойкотирует исследователей, занимающихся плагиатом, прерывает с ними научные контакты, отказывается от совместной работы. Для исследований, претендующих на научный статус, строго обязателен институт ссылок, «академическая составляющая науки», благодаря которому фиксируется авторство тех или иных идей и, кроме того, обеспечивается селекция того нового, которое свидетельствует о росте научного знания. В противном случае наука будет топтаться на месте, осуществлять бесконечные повторы. Как правило, «псевдооткрытия» не долговременны. Особое значение имеет проблема одержимости ученого, когда он, интенсивно занимаясь научной деятельностью, отрывается от реального мира и превращается в подобие робота. Очень часто ученые значительно преувеличивают свой личный вклад в науку, сравнивая свою деятельность с деятельностью своих коллег, что также порождает массу проблем, обнаруживаемых в проведении научной полемики, и влечет нарушение научной корректности и научной этики. В сферу этики науки попадают и проблемы бытия ученых. Т. Парсонс особо отмечал необходимость адекватных взаимообменов с обществом, позволяющим людям научных профессий обеспечивать свою жизнь за счет только своих профессиональных занятий. Ученый выступает в качестве поставщика специализированных знаний, он компетентен в своей достаточно ограниченной дисциплинарной области. Строго говоря, ученый ответствен лишь за достоверность предлагаемых знаний, а не за последствия их практического применения. Возникает острое противоречие между профессиональной ответственностью ученого и его социальной ответственностью. Поэтому этическое обоснование должно предварять сам ход эксперимента и научного исследования.

На первый взгляд, наука и нравственность так далеко отстоят друг от друга, что странно даже ставить вопрос об их соотношениях и пересечениях. Наука – это совокупность теоретических  представлений о мире, ориентированная  на выражение в понятиях и математических формулах объективных характеристик  действительности, то есть тех, которые  не зависят от сознания. Нравственность (мораль), напротив, является совокупностью  ценностей и норм, регулирующих поведение  и сознание людей с точки зрения противоположности добра и зла. Нравственность строится на человеческих оценках, повелевает действовать определенным образом в зависимости от наших  жизненных ориентиров – значит, она занята ничем иным, как действующими субъектами и их субъективностью.

Таким образом, между наукой и нравственностью  обнаруживается разрыв, ров, пропасть, их территории различны, проблемы лежат  в разных плоскостях, и остается неясным, как можно рассуждать о  связи науки и нравственности. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что все обстоит  не так просто. Ибо, во-первых, нравственность проникает всюду, где встречаются два субъекта и где речь идет об их нуждах и угрозах для них. А во-вторых, наука не существует в неких чисто духовных сферах, не витает над миром, она – дело вполне человеческое и касается огромного множества человеческих интересов.

Чтобы лучше разобраться в том, как взаимодействуют наука и  нравственность, как научный поиск встречается лицом к лицу с требованиями и запретами морали, выделим (разумеется, условно) три сферы их взаимодействия. Первая сфера – соотношение науки и ученых с применением их открытий в практической повседневной жизни. Вторая – внутринаучная этика, т. е. те нормы, ценности и правила, которые регулируют поведение ученых в рамках их собственного сообщества. Третья – некое «срединное поле» между научным и ненаучным в самых разных областях.

Говоря о первой сфере, надо иметь в виду, что ученый – человек, который производит и выражает на научном языке своего времени объективное (адекватное) знание о реальности или отдельных ее областях и характеристиках. Процесс научного познания движим в современном обществе целым рядом факторов, от масштабного финансирования до страстного познавательного интереса самого ученого. Известно, что крупные ученые доходят в своей жажде познания до фанатизма. Само по себе знание, как мы уже сказали, казалось бы, не несет никакой нравственной характеристики и не проходит по ведомству «доброго» и «дурного». Однако лишь до того момента, когда оно, пройдя ряд стадий трансформации, не превращается в атомную бомбу, суперкомпьютер, подводную лодку, лазерную установку, приборы для тотального воздействия на чужую психику или для вмешательства в генетический аппарат. Вот тогда перед человеком-ученым встают, по крайней мере, две серьезные нравственные проблемы:

– продолжать ли исследования той  области реальности, познание законов  которой может нанести вред отдельным  людям и человечеству в целом;

– брать ли на себя ответственность  за использование результатов открытий «во зло» – для разрушения, убийства, безраздельного господства над сознанием  и судьбами других людей.

Абсолютное большинство ученых решают первый вопрос положительно: продолжать. Познающий разум не терпит границ, он стремится преодолеть все препятствия  на пути к научной истине, к знанию о том, как именно устроены мир  и человек. Ученые продолжают свои эксперименты даже тогда, когда их поиск оказывается  под официальным запретом, они  работают в подпольных лабораториях, делают опыты на самих себе, утверждая право разума ЗНАТЬ. Собственно, нравственная сторона проблемы состоит здесь в том, что открытые учеными законы могут навредить людям, принести им зло.

Противники некоторых видов  исследований считают, что человечество сегодня еще не готово к информации о глубинных генетических законах  или о возможностях работы с бессознательным, ибо это позволит из корыстных  соображений массово манипулировать другими людьми. Так что дело не в самом знании, а в том как его применять.

И здесь мы приходим непосредственно  ко второму вопросу – о внутринаучной этике. По нему мнения тоже разделяются, и это разделение инициировано реальным противоречием. В одном отношении ученый не может отвечать за последствия своих исследований, так как в большинстве случаев не он принимает кардинальное решение о том, как применить его открытие на практике. Другие ученые, представляющие крыло прикладного знания и работающие непосредственно на заказ, могут использовать сформулированные им и законы для создания конкретных аппаратов и приборов, способных создать человечеству проблемы. Что же касается массового применения открытых законов на практике, то это и вовсе на совести бизнесменов и политиков – правительств, президентов, военных.

С другой стороны, ученый не марионетка, а человек с ясным умом и  твердой памятью, поэтому он не может  не осознавать собственный вклад  в изготовление тех или иных предметов  и систем, опасных для людей. Весьма часто ученые просто работают в военных  или разведывательных ведомствах, выполняют  конкретные заказы, прекрасно понимая, что их «физика» и «математика» служат вполне ясным целям. Ядерная бомба, нейтронная бомба, химическое и биологическое  оружие не могут появиться без  многолетних исследований, и вряд ли можно подумать, что ученые, участвующие  в подобных разработках, не понимают, что они делают. Причем это могут  быть крупные ученые-теоретики, а  не только узкоспециализированные «прикладники». «Какая физика!», «Как тысяча солнц!»  – вот фразы, которыми встретили  создатели атомной бомбы взрывы в Хиросиме и Нагасаки. Вряд ли можно  говорить о том, что они стояли на нравственной позиции. Скорее это  дерзкое желание стать над  добром и злом, любоваться красотой созданной человеком силы без  учета страданий и гибели тысяч  и тысяч невинных жертв. Несомненно, доля ответственности за происходящее в технике, технологии, медицине и  других практических областях ложится  на плечи ученого.

Наука, идущая рука об руку с гуманистической нравственностью, оборачивается великим благом для  всех живущих, в то время как наука, равнодушная к последствиям собственных  деяний, однозначно оборачивается разрушением  и злом.

Разумеется, особенно остро проблемы нравственности науки стоят для  ученых, занятых в прикладных областях, а также для тех конструкторов  и инженеров, которые призваны воплощать  идеи в конкретных технологиях. Ярким  примером являются острые дискуссии, развернувшиеся вокруг темы клонирования животных и  человека, Так, с одной стороны, клонирование может быть использовано для специального выращивания тех органов» которые  отсутствуют у людей из-за несчастного  случая или сильно повреждены болезнью. В этом случае клонирование – благо, оно гуманно, поскольку помогает продлить и сделать здоровой человеческую жизнь. Однако, с другой стороны, клонирование может быть реально использовано для создания породы людей «второго сорта, людей-рабов, многочисленных близнецов, созданных конвейерным способом с заданными качествами. Это стало  бы поистине нравственной драмой для  человечества. А между тем, несмотря на все решения и запреты, исследования и эксперименты продолжаются.