Национализм как идеология

2)                 Вторая, более высокая по напряженности форма этнической идеологии — этноэгоизм — означает стремление к обеспечению преимуществ своему народу за счет других народов.

Это явление также получает все большее распространение. Согласно данным социологических опросов 1990-х годов до 30—40% коренного насе­ления бывших и новых республик считает естественным получе­ние преимуществ перед другими народами, населяющими эти рес­публики. Статистический анализ показывает, что в этих республи­ках нередко занятость коренного населения ниже его доли в ра­бочей силе основных отраслей народного хозяйства. В то же время, как показывает этот же анализ, доля представителей ко­ренного населения в таких сферах как органы государственного и хозяйственного управления, просвещение, наука чаще выше, чем их доля в структуре всего населения. Данное положение нельзя скрыть: оно становится достоянием общественного сознания и яв­ляется детонатором для обострения межнациональных отноше­ний. Такое понимание обостряется тем, что реальностью стало введение в ряде бывших союзных республик де-юре или де-факто жестких ограничений по национальному признаку на владение и распоряжение природными ресурсами при одновременном вытес­нении иноязычных предпринимателей и менеджеров, при распре­делении материальных и иных благ, когда преимущество отдается представителям коренной нации.

Этноэгоизм проявляется в организации скрытого противостоя­ния народов на основе использования таких дискуссионных во­просов как спорные территории, трактовка некоторых событий исторического прошлого, роль в осуществлении тех или иных акций и т.д. Этноэгоизм выступает как выразитель корыстных ин­тересов отдельных социальных групп, политических партий и об­щественных движений, когда корпоративные цели и интересы ставятся выше общенациональных или национальные амбиции упаковываются в социальные, экономические или другие требова­ния. В таком случае этноэгоизм обрекает этнические, националь­ные отношения на деградацию и застой, если его глашатаям уда­ется захватить господствующие позиции в политической, эконо­мической и культурной жизни и лишить народ такого мощного источника развития как сотрудничество с другими нациями. Эт­ноэгоизм не гнушается проповеди вражды, провоцирует конфлик­ты и трения с соседями, что всегда обрекает народ на тяжелые испытания. Этноэгоизм развращает и духовно опустошает людей, нравственно калечит их, ориентирует не на согласованное их раз­витие, а на противостояние друг другу.

3)                 Этноэгоизм может перейти в третью наиболее опасную форму этнической идеологии — этнофобию, характеризующуюся прямой враждебностью, непримиримостью по отношению к иным, «не своим», чужим  народам.

Прикрываясь интересами нации, этнофобия обостряет нацио­нальные трения до предела, разжигает конфликты, провоцирует насилие и кровавые эксцессы. Некоторые его формы, пропове­дующие национальную исключительность и превосходство, спо­собны порождать мимикрирующие и наукообразные оценки и рассуждения об особых, при­рожденных качествах своего народа, споры о том, какая у кого самая древняя культура и богатая история. Но это не изменяет ее сущность: она всеми своими проявлениями направлена на возве­личивание собственного народа и унижение других народов, пред­ставителей других наций, рассуждая об их «примитивизме», о не­достатках их национальных черт, тех или иных сторон их жизни. Особенно широко этнофобия использует те страницы и факты истории, которые связаны с нанесенными в прошлом обидами и национальной несправедливостью. Экстраполируя историю на со­временность, этнофобия по-своему трактует в свете прошлых со­бытий современные этнические процессы и проблемы, возникаю­щие на этом сложном пути развития национальных отношений.

Особенность этнофобии заключается в том, что она искусственно разогревается и поддерживается экстремистами.

4)                 К этим моделям этнической идеологии примыкает очень важ­ное понятие «этноцентризм», получившее широкое распростране­ние среди этнополитических движений во второй половине XX в. Оно обычно терминологически связывается с этнополитическими проблемами, в том числе с этническими аспектами проявления власти.

Термин «этноцентризм» введен в социологию У.Д.Самнером (США), определявшим его как взгляд, «при котором собст­венная группа человека является центром всего, и все другие шкалируются и оцениваются референтно к ней». Так, например, в немецкой энциклопедии 1973 г. это понятие харак­теризуется так: «Этноцентризм — социологическое, часто упот­ребляемое общественно критически понятие, которое отражает тенденцию принимать собственную группу (народ, религиозное сообщество, расу и др.) как мерило всех оценок. Этноцентризм, ведущий к предрассудкам в отношении чужих групп или их чле­нов и часто к их дискриминации, в известной мере присутствует в каждой группе».

Анализируя модели этнической идеологии, ведущие к кон­фликту, исследователи все чаще приходят к выводу об известной ограниченности классических теорий, европоцентристских по происхождению. Некоторыми из них высказывается мнение, что материал о формировании в Юго-Восточной Азии через китай­ские диаспоры капитализма парий, гетто, секретных обществ, по­средничества опровергает известную концепцию М.Вебера о веду­щей роли религиозной этики. Некото­рые российские исследователи (Р.Х.Симонян), анализируя ситуа­цию в странах Балтии, приходят к выводу, что рыночные отношения в них формируют в основном русские или русскоязычные предприниматели и бизнесмены, ко­торые как граждане вытеснены или потеснены из политической жизни, и поэтому областью применения своих способностей ими избрана экономика, в которой многие из них добились значитель­ных успехов.

Вместе с тем, важным  представляется вывод о том,  что на формирование наций за пределами Европы отрицательно сказывается влияние европейских моделей, налагавшихся - нередко автоматически - на иную среду. Социологические исследования 1980-х годов дали материал для вывода о существовании этнократических импульсов двух видов: культурных и инструменталь­ных - пускаемых в ход сознательно, по выбору. Это одна из причин особой остроты дебатов вокруг происхождения и природы этнической идеологии.

В этой связи нужно сказать о средствах, которые использует этническая идеология и о тех каналах, через которые она распространяет свое влияние. Этническая идеология распространяет свое влияние посредством манипулирования общественным и нацио­нальным сознанием и самосознанием. Для этого ею используются средства массовой информации, особенно телевидение, которое охватывает до 90% населения, что превышает эффективность радиовещания в 3 раза и эффективность печатных средств информации в 4 раза. Мощным средством информацион­ного давления все больше выступает Интернет.

Выдвижение проблем этнической идеологии в повестку дня многих стран и человеческого сообщества в целом стало объясняться тем, что в эпоху модернизации всеобщая гра­мотность и развитие сети коммуникаций резко изменили контуры и интенсивность прежде доминировавших ассимиляционных про­цессов, формировавших представления о будущем наций и стран. На опыте XX в. становилось очевидным, что модерниза­ция не устраняет этнические узы и этническую идентичность. Безотказно функционировавшие «плавильные котлы» ассимиля­ции не работают, как прежде; и сама парадигма ассимиляции уже не бесспорна. Продолжение в практике некоторых стран полити­ки модернизации вело к усилению личностной анемии, грозило жизнеспособности государства. Обнаружился феномен, названный «ренессансом этничности», ее возрождением. Более того, после Второй мировой войны этническая идеология во все большей мере определяет социальные и экономические цели этнических групп, отражая и выражая их интересы. Этничес­кая идеология в этом случае для индивида предстает как чувство принадлежности к группе защиты, политической значимости.

В целом это все возрастающая связь этнических понятий с по­литическими вообще, и властными отношениями в частности от­ражает тот факт, что события в мире в XX в. шли таким образом, что потребовали повышенного внимания ученых, социальной науки к кругу проблем, связанных с применением терминологии, основанной на корне «этно», и особенно этнической идеологии.

Таким образом, этническая идеология — это специфически окрашенная совокупность идей, взглядов, представлений, концеп­ций, призванная обосновать национальные и националистические притязания определенного народа и претендующая стать инстру­ментом достижения этнополитических целей.

3.      Институционализация национализма

Помимо националистических проектов, заключающихся в приведении государственно-политических границ в соответ­ствии с национально-культурными, в современном мире имеют хождение паннационалистические проекты. Объектом лояль­ности в этом случае выступает не нация, а некая «сверхнация», точнее — паннациональное сообщество. В качестве такого сообщества может воображаться славянская, арабская, тюрк­ская, германская, африканская и т. п. «нации». В связи с подобными тенденциям возникает ряд вопросов: 1) Насколько жизне­способны подобные воображаемые сообщества по сравнению с государствами-нациями? 2) Существуют ли институты, заинтере­сованные в поддержке этих конструкций? 3) Какова социальная и политическая база движений, возникающих на паннациональной основе? Для того чтобы избежать излишней абстрактности ответа на эти вопросы, уместно совершить небольшой истори­ческий экскурс.

Большинство паннационалистических движений остались не только политически неоформленными, но и идеологически рас­плывчатыми.

Пангерманизм включал в себя и романтический национализм, ставивший целью распространение немецкого языка и культуры, и агрессивные устремления к господству «германцев» в Европе. Пангерманизм играл значительную роль в период подготовки кайзеровской Германии к Первой мировой войне, когда Франция, Англия и Россия воспринима­лись немецким правящим классом как «естественные враги» Гер­мании. Стремление к утверждению Германии за счет других го­сударств Европы получало весьма различное оформление: от так называемого «великогерманства» (Alldeutschen) до нацио­нал-социализма. Эти идеи в 1933—1945 гг. в такой мере диск­редитировали себя, что, по мнению Луиса Снайдера, 30 апре­ля 1945 г. (смерть Гитлера) можно считать днем смерти пангер­манизма.

Полностью принадлежит истории и панславизм. У этого движения было два источника:

Ø  борьба восточноевропейских сла­вян за выход из состава Габсбургской и Османской империй и

Ø  стремление России расширить свое влияние в Восточной и Цент­ральной Европе за счет союза со славянскими народами.

Це­лью русских адептов панславизма было объединение «братских народов» под эгидой России, тогда как идеологи этого движе­ния за пределами России мечтали о славянском единении без диктата династии Романовых. Противоречие двух составляющих панславизма — романтически-идеалистической со стороны восточных славян и прагматически-политической со стороны России — пронизывало эту идеологию с самого начала. Впрочем, по мере вовлечения славянских движений в большую геополити­ческую игру первая из этих составляющих отошла на задний план.

Если первый Всеславянский конгресс (1848) состоялся в Пра­ге, то второй (1867) — в Москве. Затем энтузиасты восточно­европейского панславизма, боявшиеся попасть в орбиту притя­жения России, провели конгрессы в Праге (1908) и Софии (1910), в пику которым Россия организует «свой» конгресс в Петербурге (1909).

Первый удар по панславистской идеологии нанесли Балкан­ские войны 1912-1913 гг., когда сербы, черногорцы и болгары сначала сражались вместе против Турции, а затем друг против друга. К почти полному коллапсу движения привела Первая миро­вая война, результатом которой стало появление национальных государств. Попыткой реанимировать панславизм после Второй мировой войны был Всеславянский конгресс в Белграде (1946), организованный маршалом Иосипом Броз Тито. Но после разры­ва Тито со Сталиным в 1948 г. таких попыток более не предприни­малось.

Панарабизм возник в начале XX в. в период борьбы араб­ского населения Ближнего Востока против Османской империи и арабо-турецкого противостояния 1920-х гг. Политические кон­туры он приобрел в 1945 г. (образование Арабской лиги). Ко­роткий момент единства длился с 1948 г., когда в войне против только что образованного Израиля совместно выступили Египет, Иордания, Сирия, Ливан, Ирак и Саудовская Аравия, по 1967 г. После «шестидневной войны», закончившейся победой Израи­ля, нарастают противоречия между арабскими государствами (в частности, между Египтом и Сирией), кульминацией которых стали кэмп-дэвидские соглашения 1979 г., когда Египет заклю­чил с Израилем двусторонний договор.

Не суждено было обрести четкие политические очертания и идеям пантюркизма. Целью пантюркизма в период движения «младотурков» было объединение под эгидой Турции тюрко-язычных народов от Ближнего Востока до Средней Азии. В тюрк­скую сверхнацию включались не только азербайджанцы, турк­мены, узбеки и другие тюркоязычные группы этого обширного региона, но и народы Поволжья и Сибири. Для реализации этих идей у Турции никогда не было достаточно ресурсов, в силу чего они остались достоянием горстки интеллектуалов с гипертрофи­рованной фантазией.

Различные варианты пантюркизма имеют хождение в иде­ологических разработках лидеров Ассамблеи тюркских наро­дов (Чувашия) и Ассамблеи тюркской молодежи (Татарстан). Однако пантюркизм понимается здесь скорее в культурно-исторических, чем в политических терминах.

Единственным движением паннационалистического свой­ства, добившимся цели, был сионизм. В 1948 г. на Ближнем Во­стоке произошел пересмотр политических границ сообразно представлению об историческом праве евреев на восстановле­ние государственности, утраченной два тысячелетия назад. Это представление в течение полувека и пытался воплотить в жизнь сионизм. До образования Израиля сионизм существовал в двух формах — как интеллектуально-исторический и как политический феномен, причем первая из этих форм преобладала. Провозг­лашенную сионизмом цель — собирание всех евреев на Святой земле (символом которой служит гора Сион в Иерусалиме) — долгое время считали неосуществимой не только сторонние на­блюдатели, но и люди, к которым сионизм был адресован.