Контрольная работа по "Философии"

    Следует  добавить, что Новейшая философия  существенна в квадраде диалектической философии: философия Гегеля – {Воспроизведение – современная диалектическая философия – Новейшая философия}, которое также верно представляется в привычном троичном виде: философия Гегеля – воспроизведение философии Гегеля – Новейшая философия.

 

2.

Новейшая  философия является диалектическим ядром третьего (после древнегреческого и классического) этапа (развития) Философии (и философии) и включает современную  диалектическую философию, которая  есть второй (и последний) этап развития диалектической философии в бытии.

    Составляющие  Новейшей философии относятся  к диалектической философии, Философии,  теоретической философии и практической  философии.

 

Новейшая  философия определена диалектическим постижением.

    Новейшая  философия – развитие постижения (т.е. философии для бытия) на  основе единства систем философии  Гегеля и Воспроизведения, но  основанием Новейшей философии  является современная диалектическая  философия (Новейшая философия  имеет синтез-триадную систему.)

    Если  для философии Гегеля основой  (причиной) является феноменологизация духа, то для Новейшей философии – феноменологизация идеи. Поэтому Новейшая философия – это феноменологии идеи. (В одной из своих работ Гегель указал, что отношение второй сферы познания к первой определено так, что это в себе та же самая идея есть, но в другом определении.)

    Новейшая  философия есть целокупность

- феноменологий  идеи (в т.ч. феноменологии духа),

- завершенной  науки логики,

- философии  знаний,

- комплекса  наук философии (реальных, социумных и диалектических).

    С одной стороны, Новейшая философия есть, во-первых, дополняемая и порождающая область (содержание), во-вторых, (сама) порождающая, но, вместе с тем, в-третьих, сохраняющиеся знания. Поэтому, с другой стороны, Новейшая философия, также как и диалектическая философия, обладает внутренним движением (по определению Гегеля, «движет себя вперед»), и, следовательно, ее «познание катится вперед от содержания к содержанию» (для нас – на основе методов постижения и познания).

    В  целом Новейшая философия самоедина и рефлексивна.

    Новейшая  философия есть знания и методология.

    Новейшая  философия есть философия постижения.

    Новейшая  философия – это феноменологии  идеи.

    Новейшая  философия – это вторая сфера  (познания).

    Новейшая  философия – это действительность  «А – (не-А)».

    Новейшая  философия – это трансцендентный  опыт.

1)Эрих Фромм. Быть или иметь

Фромм объясняет существенные различия между потребительской и экзистенциальной моделями мышления, рассуждает о возможных путях достижения "нового общества", только, по-моему, несколько смято и однобоко. Доказывает предельный гуманизм христианского учения. Доказывает, что современная модель либерального капиталистического общества самоубийственна. Доказывает, что нужно строить гуманистическое общество. Но не называет вещи своими именами.

 

 

2)Сизиф - мифологический герой, ставший воплощением одиночества. Альбер Камю сделал анализ мифа о Сизифе одним из центральных пунктов свой философии. Осужденный богами на тяжкий, бессмысленный и нескончаемый труд (Сизиф вкатывал на вершину горы обломок утеса, откуда тот опять скатывался), он лишен поддержки и людей, и богов.

Этот миф - символ абсурда. Абсурд – это бытие, у которого нет никакого смысла. Камю говорит, что из абсурда не следует самоубийство, не следует вывод, что жизнь «не  стоит того, чтобы ее прожить». «Самоубийство  – ошибка». Надо, призывает Камю, набраться мужества и научиться  жить в абсурде. Причем не только жить, но и смотреть абсурду прямо в  глаза, «не отрывая от него взора», не увиливая и не скрывая от себя, что жизнь абсурдна.

Этот миф – символ человеческой жизни. Что делаем мы на земле, если не безнадежную работу? Осознать бессмысленность  человеческой суеты – значит обнаружить абсурдность человеческого удела. Где же выход? Надежда пережить себя благодаря своим творениям? К  чему писателю писать, если все равно  все кончается смертью? Ради славы? Она сомнительна, да и если она  переживет автора он все равно об этом не узнает. А ведь когда-нибудь исчезнет и Земля…

Но парадокс экзистенциалистской  трактовки мифа состоит в том, что безбрежное одиночество этого  мифологического героя становится подтверждением силы его духа и проявлением  внутренней свободы. Коль скоро «человеческое  состояние», согласно А. Камю, есть одиночество, то полнота и завершенность одиночества  Сизифа служат подтверждением того, что  он поднялся над теми, кто, будучи одинокими, не хотят признаться себе в этом.

«От собственной ноши не отделаешься. Но Сизиф учит высшей верности, которая  отрицает богов и поднимает обломки  скал. Одного восхождения к вершине  достаточно, дабы наполнить до краев  сердце человека. Надо представить  себе Сизифа счастливым».

«Да, мир абсурден, да, от богов  ничего не приходится ждать. И однако, нужно, глядя в лицо неумолимой судьбе, осознать ее, презреть и в той мере, в какой это в наших человеческих силах, изменить ее»

Сделать одиночество счастьем, а свободу — тяжким бременем —  таково видение Камю.

 

 

История русской философии.

1)В.С. Соловьёв. «Смысл любви».

 

“Смысл  человеческой любви вообще есть оправдание и спасение индивидуальности через  жертву эгоизма...

Ложь  и зло эгоизма состоят вовсе  не в том, что этот человек слишком  высоко себя ценит, придает себе безусловное  значение и бесконечное достоинство: в этом он прав... Непризнание за собою  этого безусловного значения равносильно  отречению от человеческого достоинства; это есть основное заблуждение и  начало всякого недоверия: он так  малодушен, что даже в самого себя верить не s силах,— как может он поверить во что-нибудь другое? Основная ложь и зло эгоизма... в том, что приписывая себе по справедливости безусловное значение, он несправедливо отказывает другим в этом значении; признавая себя центром жизни, каков он и есть в самом деле, он других относит к окружности своего бытия, оставляет за ними только внешнюю и относительную ценность...

...Человек  (вообще и всякий индивидуальный  человек в частности), будучи фактически  этим, а не другим, может становиться  всем, лишь снимая в своем сознании  и жизни ту внутреннюю грань,  которая отделяет его от другого. “Этот” может быть “всем” только вместе с другими, лишь вместе с другими может он осуществлять свое безусловное значение — стать нераздельною и незаменимою частью всеединого целого, самостоятельным, живым и своеобразным органом абсолютной жизни. Истинная индивидуальность есть некоторый определенный образ всеединства, некоторый определенный способ восприятия и усвоения в себе всего другого. Утверждая себя вне всего другого, человек тем самым лишает смысла свое собственное существование, отнимает у себя истинное содержание жизни и превращает свою индивидуальность в пустую форму. Таким образом. эгоизм никак не есть самопознание и самоутверждение индивидуальности, а напротив — самоотрицание и гибель.

Ложь  и зло эгоизма состоят в  исключительном признании безусловного значения за собою и в отрицании  его у других; рассудок показывает нам, что это неосновательно и  несправедливо, а любовь прямо фактически упраздняет такое несправедливое отношение, заставляя нас не в отвлеченном  сознании, а во внутреннем чувстве  и жизненной воле признать для  себя безусловное значение другого. Познавая в любви истину другого не отвлеченно, а существенно, перенося на деле центр своей жизни за пределы своей эмпирической особенности, мы обретаем свое безусловное значение, которое именно и состоит в способности переходить за границы своего фактического феноменального бытия, в способности жить не только в себе, но и в другом...

Смысл и достоинство любви как чувства  состоит в том, что она заставляет нас действительно всем нашим  существом признать за другим то безусловное центральное значение, которое в силу эгоизма мы ощущаем в самих себе. Любовь важна не как одно из наших чувств, а как перенесение всего нашего жизненного интереса из себя в другое, как перестановка самого центра нашей личной жизни”.

 

2)Бердяев. "Самопознание"

В автобиографической книге "Самопознание" Бердяев отмечал, что его философия "всегда имела этический характер", что "пафос долженствования преобладал в ней над пафосом бытия". Человек становится личностью, когда он найдет незыблемые основания для своего "самостояния" в трагическом потоке времени, - такова главная тема «Самопознания»

В этой книге Бердяев пытался подвести итог своей философской деятельности. Глава IX - "Моя окончательная философия" - пытается дать даже конспективное  изложение взглядов, к которым  он пришел к концу своего творческого  пути. Попытка эти так же неудачна, как и все другие подобного  рода. Она лишний раз показывает, сто духу бердяевского философствования чуждо подведение итогов. "Самопознание" - не итог, а всего лишь звено в той цепи

 

 

КРЕАТИВНАЯ ЧАСТЬ.

 

ИСТОКИ

Название «фэн-шуй» пришло из древних времен, когда для человека самыми мощными силами, действующими в природе, были ветер и вода. Легкий, теплый ветер обещал хороший урожай и обильную пищу для скота. Озера, реки и ручьи давали живительную влагу для полей и позволяли пережить засушливые сезоны. С другой стороны, ураганы уничтожали посевы, стоячая вода служила рассадником болезней, а наводнения опустошали целые области и уносили множество жизней. «Фэн» можно уподобить потоку энергии, который, как ветер, проносится над головой, а «шуй» — это вода, которая содержится в земле и питает ее. Эти образы постоянно доступны человеческому восприятию, и суть наших отношений с ними можно выразить сентенцией, авторство которого европейская алхимическая традиция приписывает Гермесу Трисмегисту: «Что наверху, то и внизу». 
 
История фэн-шуй насчитывает несколько тысячелетий. Нет никаких сомнений, что им занимались уже 3000 лет назад, но корни традиции уходят в еще более далекое прошлое. В те времена, когда единого китайского государства еще не существовало, люди селились в основном на плодород-ных пойменных землях в междуречье Янцзы и Хуанхэ; именно там обнаружены остатки наиболее древних неолитических стоянок и поселений бронзового века. 
 
Во всех племенных сообществах, которые этнографы с готовностью называют «примитивными», существуют люди, чьей функцией является общение с незримыми силами, персонифицированными в образе природных божеств, духов-хранителей и прочих сущностей, благосклонно или враждебно настроенных по отношению к человеку. Эти шаманы наблюдают за действием природных сил и пользуются своей властью или мастерством для того, чтобы принести пользу племени. Даже созерцание движущихся вод, зубчатых гребней гор и колыхания ветвей на легком ветру сходно действию танца, музыки или ритмически повторяющегося заклинания: оно выводит человека из-под власти повседневного мира и погружает его в состояние отрешенности. 
 
Правители-шаманы Древнего Китая были сведущи в искусстве ветра и воды; в ранних исторических записях, где вымысел тесно переплетается с реальностью, они наделены властью над стихиями и сами осуществляют превращения элементов. Первым из таких правителей, наделенных не только мифологическими, но и человеческими чертами, был Фу Си (правил приблизительно с 2852 по 2737 г. до Р.Х.), который вместе со своими 
 
Один из немногих сохранившихся портретов Хуан-ди, Желтого Императора 
преемниками Шэнь-нуном и Хуан-ди дал людям все искусства и ремесла. Именно Фу Си считается основателем китайской науки гадания: на спине мифического животного, восставшего из вод реки Хуанхэ, ему открылся узор из точек и кружков, который был прототипом прежденебесного ба гуа, или ранней небесной последовательности. На картинах Фу Си обычно изображается облаченным в тигровую шкуру, в сопровождении черепахи и змеи. 
 
Хуан-ди, или Желтый Император, считается покровителем китайского народа. При нем был составлен первый лунный календарь. По преданию, во время сражения с разбойниками Хуан-ди заблудился в волшебном тумане, напущенном их главарем. Во сне ему явилась Небесная Владычица, даровавшая знание об использовании компаса, с помощью которого Хуан-ди смог победить своих врагов. При нем и его наследниках — Чжуан-сюе, Ку, Яо и Шуне — в Китае продолжался золотой век, когда правление было совершенным, правители отличались кротостью и смирением, а народ почтительно относился к ним. 
 
Первая китайская династия Ся (предположительно 2205—1766 гг. до Р.Х.) была основана императором Юем, чьи подвиги заслуживают пристального внимания. Он вступил на трон, когда в Китае свирепствовало наводнение, которое с перерывами продолжалось более двадцати лет и совершенно опустошило восточные области страны. Отец Юя безуспешно 
 
 
Рис. Гадальный диск с восемью триграммами ба-гуа. 
боролся с бедствием, возводя дамбы, отчего вода лишь разливалась еще шире. Юй радикально изменил подход к делу: начал рыть каналы и отводить воду с затопленных территорий. Масштаб работ этого первого проектировщика ландшафтов поистине впечатляет — из земли, вырытой при прокладке каналов, были созданы четыре высочайшие горы в Китае! Очарование мифа о трудолюбивом императоре, поставившем себе на службу даже драконов, сохранилось в современной китайской топонимике: в одном из уделов восточного Китая есть Цокайся — «Неправильно Проложенное Ущелье», и Чжанълуньтай — «Терраса Казненного Дракона». Но самым важным событием при правлении Юя все же было явление после-небесного ба-гуа, или поздней небесной последовательности. После усмирения потопа из вод реки поднялась огромная черепаха. Согласно преданию, на ее панцире был начертан магический узор (ло шу) с девятью символами, по числу которых Китай впоследствии был разделен на девять областей, или уделов. Если прежденебесное ба-гуа отражало неизменную природу вещей, то посленебесное ба-гуа использовалось для предсказания изменчивых, текучих проявлений законов бытия. 
 
Следующее знаменательное событие из предыстории фэн-шуй произошло гораздо позднее, во времена У-вана, первого императора династии Западная Чжоу (1122—770 гг. до Р.Х.). Его наставником был министр Цзян-тайгун, искушенный в магии и науке предсказаний. Именно ему традиция приписывает расширение восьми триграмм (ба-гуа} до шестидесяти четырех гексаграмм, составляющих основу «И Цзин» — великой «Книги Перемен». Впрочем, по свидетельствам летописцев, Цзян-тайгун был чужд условностей: когда гадание о предстоящем сражении вышло неблагоприятным, он «смахнул рукавом с жертвенного стола черепаший панцирь и гадательные палочки из стеблей тысячелистника и в гневе растоптал их». 
 
В эпоху Чжоу устройство компаса было усовершенствовано потомком У-вана, императором Шинем. Он объединил знания о геомантическом компасе (ло-пань) с элементами гадательной системы «И Цзин» и создал легендарную систему «Ло Цзин», не сохранившуюся до наших дней. С помощью компаса и ба-гуа определялись наиболее благоприятные места для строительства дворцов и захоронения умерших. 
 
Древние китайские правители не ограничивались изучением ландшафтов и работой с невидимыми энергиями, пронизывающими землю, воду и воздух. Они наблюдали за небосводом, составляли звездные карты и включали полученные знания в календарные системы. Еще в бронзовом веке, во времена династии Шан (17б6(?) —1121 гг. до Р.Х.) был установлен шестидесятидневный цикл, а движение созвездий было упорядочено в двенадцать Земных Ветвей и десять Небесных Стволов. Каждый день отмечался сочетанием одного Ствола с одной Ветвью в последовательном порядке. Затем шестидесятидневный (лунный) цикл был соотнесен с солнечным, или астрономическим, годом: 365 дней подразделялись на шесть циклов. 
 
При династии Чжоу были установлены соответствия между десятью Небесными Стволами и пятью элементами (огонь, земля, металл, дерево, вода), а двенадцать Земных Ветвей стали использоваться как аналог двенадцати солнечных месяцев. Где-то в VI—V вв. до Р.Х. (так называемый период весны и осени, при котором жили Лао-цзы и Конфуций), Земные Ветви были сопоставлены с символами животных, хорошо знакомыми нам по современному « китайскому календарю».

ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ФЭН-ШУЙ

Принципы фэн-шуй и способы их практического применения содержатся в древних текстах, таких как «Ши Цзин» («Книга Песен»), которая неоднократно переписывалась начиная с IX века до нашей эры. Важные события произошли во времена династии Хань (206 г. до Р.Х. — 224 г. от Р.Х.), когда была составлена «Ли Цзы», или «Книга Ритуалов». Там описаны методы фэн-шуй для правильного расположения семейных захоронений и могильных курганов. Правила письменного языка были упрощены и систематизированы; пять канонических, или классических, текстов Древнего Китая были официально утверждены в этом качестве. Первым из них был текст «И Цзин». Имперские ученые отредактировали его и перевели в новую форму письма. Они также собрали и записали различные устные варианты и предания об использовании оракула. Так появились «Десять крыльев», присоединенные к основному тексту. В частности, один рукописный свод под названием «Ту шу цзи чэн» («Энциклопедия И Цзин», или «Великий Комментарий») стал одним из наиболее важных документов китайской культуры. Три основных элемента искусства гадания и определения благоприятных ситуаций — компас, «И Цзин» и календарь — объединились в своеобразное научно-мистическое учение, которое практиковалось фанши, или «знатоками учения». Во времена династии Хань и Троецарствия (221 — 265 гг. от Р.Х.) они практически слились с даосскими сектами и превратились в очень влиятельную силу, уважаемую при императорском дворе и почитаемую в народе. Глубокие познания в области астрономии, географии, медицины и практической магии в буквальном смысле делали их мастерами на все руки, желанными гостями и во дворце удельного аристократа, и в скромном сельском жилище. Философскую основу фанши составляла теория инь — ян и пяти элементов. Теория и практика гадания по «И Цзин» дополнялась сложной системой геомантических измерений, астрологических расчетов, а также наблюдениями за земными и небесными явлениями. При династии Хань фэн-шуй стал приобретать черты профессионального занятия. Тогда он был известен под более древним названием кань юй, где кань означает «земля», а юй — «узор» или «образец». Упоминания об этом искусстве можно найти в «Хуайнань-цзы», своеобразной энциклопедии даосских знаний, составленной в I веке до Р.Х. Ее автором был философ Лю Ань, правитель области Хуайнань и внук первого императора хань-ской династии. Лю Ань, проводивший много времени в общении с даосскими мастерами, творчески переосмыслил идеи «Дао дэ цзин» и «Чжуан-цзы» и приблизил их к повседневной жизни. К концу правления династии Хань Китай распался на три отдельных царства, постоянно воевавших друг с другом. История того времени, запечатленная в знаменитом романе Ло Гуань-чжуна «Троецарствие», полна бедствий и потрясений. Одной из наиболее ярких фигур в романе является реально существовавший министр царства Шу и даосский маг Чжугэ-лян, умевший управлять ветрами и туманами. Он разработал систему цимэнь-дунцзя («таинственные входы» — «скрытное движение»), которая первоначально была предназначена для скрытного передвижения войск с помощью «тайных врат» земли, которые открываются и закрываются в определенное время года. Даосские маги, подобные Чжугэ-ляну, знали местонахождение таких врат и умели пользоваться ими. В системе цимэнь-дунцзя применяется сочетание ба-гуа и Девяти Дворцов для определения благоприятных и неблагоприятных участков ландшафта. Впоследствии она оказала огромное влияние на развитие искусства фэн-шуй. После объединения Китая под властью династии Цзинь (265—316 гг. от Р.Х.) появился человек, которого современные мастера фэн-шуй считают отцом геомантии. Го Пу был ученым, поэтом и признанным знатоком в выборе мест захоронения: его услугами пользовались многие, от императора до простолюдинов. Он оставил после себя несколько трактатов по «фэн-шуй иньского предела» (выбор мест захоронения) и классификации ландшафтов. Исторические летописи свидетельствуют о том, что эти труды стали классическими и пользовались большой популярностью. При трехвековом правлении династии Тан (618 — 907 гг. от Р.Х.) в Китае наступил расцвет искусств и наук. Появились новые школы и философские течения в русле кань юй. Одни мастера основывали геомантичес-кое гадание на формах природных ландшафтов («жилы дракона»), другие уделяли особое внимание связи между направлениями и положением небесных тел. Некоторые пользовались триграммами ба-гуа как вспомогательным средством для определения энергетической структуры местности. После углубленного изучения ландшафта эти «энергетические кудесники» давали подробные советы о том, как, когда и где следует строить жилье. Подтверждением необыкновенной популярности кань юй в эпоху Тан служит тот факт, что императоры часто назначали геомантов своими придворными советниками. 
 
В китайской поэзии эпохи Тан своеобразным аналогом искусства фэн-шуй является концепция «ветра и потока» (фэн-лю), отраженная в пейзажной лирике великих поэтов того времени — Ли Бо, Ду Фу, Ли Юя и других. Ветер в древнем Китае всегда был символом космической силы, в которой духовное начало тесно переплеталось с материальным. Ветер, рожденный противоборством инь и ян, не ведал преград и пронизывал животворящей силой все уровни бытия, в то время как поток был подобием изначального дао — вечно движущегося, но пребывающего в покое. Ветер и поток были наиболее совершенным воплощением начал инь и ян, от которых, как считалось, происходят «все десять тысяч вещей». Художник должен был уподобиться и открыть им свое сердце, чтобы слиться с мирозданием и постичь гармонию внешнего и внутреннего. После падения династии Тан Китай был разделен на множество враждующих княжеств. Только к 960 году страна объединилась под правлением династии Сун (960—1280). В это время произошло окончательное становление даосского канона «Дао цзы», состоящего из сотен трактатов и художественных произведений, разделенных на несколько категорий. Благодаря трудам таких разных мыслителей, как Чэнь Туань, Чжоу Дунь-и и 
 
Рис.Схема геомантического компаса ло-панъ с семнадцатью кольцами. 
Чжу-си, теория перемен была гармонично соединена с мантическими искусствами, а практикой фэн-шуй стали заниматься не только даосы, но также буддисты и последователи конфуцианского учения. Если во времена Хань было написано лишь несколько книг по кань юй, то в летописи династии Сун собрано не менее пятидесяти трактатов, посвященных искусству фэн-шуй.