Экономика и мораль: антагонизм или гармония

По Фромму, модель нового общества должна строиться в соответствии с потребностями неотчужденного и ориентированного на бытие индивида. Предполагается, что бедность в этом обществе исчезнет, однако и в бездушных потребителей члены этого общества превратиться не смогут.

Производство должно быть переориентировано на здоровое потребление. Характер потребления, как предполагает Фромм, смогут изменить согласованные действия, направленные на стимулирование здоровых потребителей. Здоровое потребление возможно только в том случае, если самым решительным образом обуздать право акционеров и менеджеров крупных предприятий определять характер своей продукции на соновании одной лишь прибыльности и интересов расширения производства. По мнению Фромма, это можно сделать законодательным путем.

Разумеется, крупные корпорации не сразу захотят следовать этим законам. Только стремление всех граждан к здоровому потреблению сможет сломить сопротивление корпораций. Как одно из средств Фромм называет забастовки потребителей (отказ приобретать тот или иной товар - например, личные автомобили, являющиеся, согласно Фромму, наиболее ярким символом общества отчуждения и обладания). Однако Фромм отчетливо осознает, что отказ потребителей приобретать тот или иной товар может сказаться сразу на нескольких сферах экономики (например, отказ приобретать личные автомобили - на машиностроении, нефтеперерабатывающей промышленности и еще на ряде отраслей). Осознавая потенциальную опасность этой меры, Фромм все же от нее не отказывается, рассматривая ее, однако, лишь как вспомогательное средство.

Чтобы создать общество, основанное на принципе бытия, люди должны принимать активное участие в экономической деятельности общества и стать активными гражданами. Освобождение людей от ориентации на обладание, согласно Фромму, возможно только в результате полной реализации индустриальной и политической демократии участия. Под индустриальной демократией Фромм подразумевает общество, в котором каждый член крупной промышленной или какой-либо другой организации играет активную роль в жизни этой организации, получает полную информацию о работе предприятия. Предприятие становится социальным институтом. Подлинная политическая демократия, по Фромму - это такая, при которой жизнь становится интересной, т.е активной, наполненной духовным смыслом.

Однако Фромм сам осознавал утопизм своих идей. Более того, чем ближе к настоящему времени, тем более пессимистичны становятся взгляды философов и социологов на состояние общества и взаимоотношения экономики и морали. Так, американский философ Ф. Фукуяма на основе анализа фактов окружающей политической и экономической реальности (в чем он пользуется своебразно интерпретированной философией Гегеля и Маркса) строит свою концепцию «конца истории» - тупика для дальнейшего прогресса человечества, который стал, однако, следствием положительного явления - экономического и политического либерализма, ставившего во главу угла благо человека, святость его свободы и т.д.

«Конец истории печален. Борьба за признание, готовность рисковать жизнью ради чисто абстрактной цели, идеологическая борьба, требующая отваги, воображения и идеализма, - вместо всего этого - экономический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворение изощренных запросов потребителя. В постисторический период нет ни искусства, ни философии; есть лишь тщательно оберегаемый музей человеческой истории. Я ощущаю в самом себе и замечаю в окружающих ностальгию по тому времени, когда история существовала. Какое-то время эта ностальгия все еще будет питать соперничество и конфликт. Признавая неизбежность постисторического мира, я испытываю самые противоречивые чувства к цивилизации, созданной в Европе после 1945 года, с ее североатлантической и азиатской ветвями. Быть может, именно эта перспектива многовековой скуки вынудит историю взять еще один, новый старт?»

Наконец, следует упомянуть и экстремистский, маргинальный взгляд на проблемы современного мира (и в частности, на связь экономики и морали), который был высказан современным французским философом и общественным деятелем, создателем «ситуационизма» Ги Дебором в его ставшей культовой книге «Общество спектакля». В этой работе (по стилистике более напоминающей публицистический памфлет) Дебор яростно критикует современное индустриальное и постиндустриальное общество, называя его «обществом спектакля». Термин «общество спектакля» обязан своим происхождением дальнейшему осмыслению Дебором учения Гегеля и Маркса об «отчуждении»: в этом обществе человек отчужден не только от результатов своего труда, но даже от самой реальности, которую сильные мира сего сознательно наполняют фиктивными образами, создавая у человека (трудящегося) иллюзию социальной защищенности, довольства и пр. При этом Дебор критикует и самого Маркса (который для него слишком буржуазен), и современные коммунистические режимы (которые являются такими, по его мнению, только на словах, а на деле - модификации все того же общества спектакля). Идеальное общество по Дебору - напоминающая ренессансную утопия, в которой вообще отсутствуют признаки экономики (нет товарно-денежного обмена, рынка и пр.).

.4.3 Русская философия и экономика

Русская философия экономики, как и русская философия вообще, всегда имела свой особый характер. С одной стороны, в России XIX - XX вв. существовало немало экономистов классического западного образца. С другой - русские философы-идеалисты тоже занимались проблемами экономики как общественного явления, проявления духовной жизни человека. Поэтому у них чаще можно встретить выражение не «экономика», а «хозяйство». Если экономика в их представлении - это научная материалистическая дисциплина, то «хозяйство» - нечто духовное, связанное со взаимоотношениями человека и природы, человека и мира (и - более того - человека и Бога). Это не «экономика», а церковнославянский перевод этого слова - «домострой» (как известно, книга «Домострой» касалась большей частью взаимоотношений человека и Бога, жизни по Божеским законам, и уже только потом - чисто утилитарных проблем).

Так, христианский мыслитель С.Н. Булгаков создал свою оригинальную хозяйственную религиозную философию, провозгласив в ней «софийность» хозяйства (софийность» можно понимать как эманацию божества в мир). Н.А. Бердяев в своем полемическом произведении продолжает и по-своему развивает эти идеи. Полемика проявляется уже в заглавии работы, «Философия неравенства»: в то время как в классической общественной философии неравенство рассматривалось как нечто негативное, Бердяев видит в неравенстве залог развития творческих сил человека и общества. Согласно Бердяеву, хозяйственная жизнь не противоположна духовной: любое проявление материальной жизни - производное от духовной. Производство - тоже духовная жизнь. Вместе с тем потребительское отношение к жизни (коим, по мнению Бердяева, грешат и марксисты) губительно для творческого духа, это путь к рабству, а не к процветанию. Точно так же к рабству ведет и слепое подчинение силам хозяйства (которые, не будучи под контролем, оказываются столь же сильны, как и природные). Одно из проявлений этого рабства, по Бердяеву - тот социализм, который строили в СССР, хотя и капитализм тоже рассматривается как «черная магия денег»). Хозяйство - не самоцель, а средство победы духа над материей. Именно как средство Бердяев рассматривает и прогресс, и машины (он их не демонизирует, как делают, например, такие современные представители философии, как Ж. Эллюль).

3. Профессиональная деятельность: между экономикой и моралью

Образцы современной рациональности отнюдь не характеризуются односторонней автономностью, которая подчиняется исключительно собственным законам. Скорее, каждый рассмотренный образец представляет собою специфическую комбинацию противоположных закономерностей. Так, современная экономика отнюдь не исчерпывается только безудержным стремлением к наживе и абсолютным утилитаризмом, а является своеобразной комбинацией, которая сочетает имеющий религиозные корни методически-рациональный образ жизни с деятельностью по экономическому жизнеобеспечению. Современное государство не руководствуется примитивной логикой силы, а сочетает использование политической власти с верховенством права. Современная наука не ограничивается экспериментаторством, а представляет собою методическую деятельность, в ходе которой рациональный эксперимент тесно связывает накопление эмпирического опыта с систематической работой по созданию научной теории. Здесь не место вдаваться в подробности. Важно, однако, подчеркнуть, что неверно представлять себе современное общество состоящим из автономных сфер, живущих по собственным законам и не имеющих взаимосвязей.

В результате взаимопроникновения двух различных систем возникает особая зона этого взаимопроникновения, которая является новой системой и одновременно связующим звеном между двумя исходными противоположными системами. Так, Лютер инициировал, а кальвинизм с еще большим радикализмом продолжил переосмысление мирского профессионального труда в качестве религиозного подвижничества. Это привело к тому, что экономическое поведение стало восприниматься как исполнение религиозного долга, которое соответственно должно руководствоваться законами религиозной морали, однако, с другой стороны, исполнение религиозного долга оказалось помещенным в экономическую сферу и, следовательно, должно было подчиняться закономерностям этой сферы.

Трудовая профессиональная аскеза пуритан является типичным продуктом взаимопроникновения религии и экономики, которая формировалась шаг за шагом от лютеровской Реформации через кальвинизм к собственно пуританской морали. Когда Макс Вебер говорит о том, что пуританин хотел быть профессионалом, а мы вынуждены стать таковыми, он отнюдь не имел в виду, что нынешний профессиональный труд движим исключительно утилитаристскими мотивами и ему не присуща этика профессионального долга. Разумеется, в профессиональной деятельности мы подчиняемся экономическим императивам, однако то, как мы относимся к ним и как справляемся с ними, определяется и сегодня в значительной мере профессиональной этикой, требованиями по поддержанию престижа данной профессии и по сохранению уважения окружающих к лицу, занимающемуся данной профессией. В окончательно секуляризованной обществе именно профессиональная деятельность дает человеку личностную идентичность, общественный статус, уважение или неуважение окружающих. Чем шире развивается равноправие, тем в большей мере это относится ко всем членам общества. У кого нет профессии, у того нет и уважения; кто занимается менее уважаемой профессией, тот пользуется меньшим уважением.

Итак, экономическая деятельность является всегда еще и профессиональной деятельностью, которая находится под влиянием норм профессиональной этики.

Профессия является сферой пересечения этики и экономики. В этой зоне взаимопроникновения возникает особая система профессиональной деятельности, которая одновременно подчиняется экономическим законам и этическим нормам, а также служит связующим звеном между обеими системами - этикой и экономикой. Предприниматель, естественно не в силах изменить закономерности экономики, он должен владеть языком цен, для того, чтобы его фирма успешно соперничала на рынке с другими конкурентами. Никто не вправе ожидать от предпринимателя, чтобы он платил своему работнику больше, чем экономически может себе позволить, или чтобы он реализовывал мероприятия по охране окружающей среды, абстрагируясь от рынка и угрозы банкротства. Наоборот, его будут упрекать в неисполнении профессионального долга, если его фирма окажется экономически несостоятельной.

Однако предприниматель руководствуется далеко не только экономическими императивами. Общество предъявляет ему определенные моральные требования. Мера уважения или неуважения со стороны общества по отношению к данному предпринимателю зависит, например, от того, насколько он учитывает в собственной предпринимательской деятельности вопросы социального обеспечения своих сотрудников, насколько способствует повышению их квалификации, насколько энергично поддерживает работу общественных организаций и насколько активно участвует в общественной жизни сам, насколько заинтересован во внедрении передовых и экологичных технологий, насколько поддерживает политические мероприятия, направленные на защиту окружающей среды. Моральные факторы подобного рода, получая форму действующего права, определяют экономическое поведение уже в обязательном порядке.

Чем большее значение придает общество данным аспектам предпринимательской деятельности, тем сильнее зависит мера общественного уважения к предпринимателю, к руководству его фирмы, к самой фирме, от этих аспектов, которые собственно и задают те рамочные условия, в которых лишь и может осуществляться максимизация прибыли. Институционализированные формы профессиональной и экономической этики выдвигают определенные требования к результатам предпринимательской деятельности. Верно, что предприятие не может расходовать средства на повышение квалификации сотрудников, на их социальное обеспечение, на социальную интеграцию лиц, потерявших рабочие место или на экологические программы, если не накоплен необходимый для этого капитал. Поскольку существование предприятия зависит от его платежеспособности, которая, в свою очередь, может быть обеспечена только рентабельной деятельностью, а не мошенничеством или иными экономическими преступлениями, то предприятие вынуждено совершать хозяйственные операции или признать себя банкротом.  
В этом смысле, действительно, можно говорить о том, что экономика регулируется собственным кодом, предполагающим постоянную необходимость выбора между «платежом» или «неплатежом», т.е. затратой или не затратой ресурсов. Однако предпосылкой этого служит исключение перехода ресурсов в собственность незаконным путем, в основе чего лежит институционализированное право собственности, которое оказывается действенным в той мере, в какой в обществе установлен моральный консенсус относительно неприкосновености частной собственности, и в той мер, в какой этот консенсус закреплен действующими правовыми нормами, а также в той мере, в какой данные нормы могут быть при необходимости защищены соответствующими санкциями. Таким образом развитость экономики связана с моральным актом, а ее стабильность базируется на устойчивом моральном консенсусе.