Философия техники в зарубежной философии 20 века

В 1941 американский социолог Дж. Бернхейм в книге «Революция менеджеров», развивая идею «власти специалистов», обратил внимание на то, что технократия в лице менеджеров (управляющих) стала политической реальностью в ряде стран мира и что под воздействием «технологической революции» капитализм сменился не социализмом, а «обществом управляющих». Собственность означает контроль, считает Бернхейм: если нет контроля, то нет и собственности. Поскольку собственность и контроль в корпорациях и государстве отделены друг от друга, то собственность должна перейти к осуществляющим контроль, в данном случае менеджерам.

В 1960-1970-х гг. идею технократии  развивал Доктор К. Гэлбрейт («Новое индустриальное общество» и «Экономические теории и цели общества»). Основное понятие концепции Гэлбрейта - «техноструктура» - обозначает складывающуюся в обществе иерархию технических специалистов, людей, владеющих техническим знанием (от рядового техника, инженера до руководителя сложного технического комплекса и т.д.). Техноструктура, согласно Гэлбрейту, - это обширная, иерархическая организация, «носитель коллективного разума и коллективных решений. По мере развития индустриального общества техноструктура, считает Гэлбрейт, играет все более важную роль как в экономике, так и в управлении общества в целом. Поэтому политическая власть должна быть сосредоточена в руках технических специалистов, управляющих обществом на базе научно-технических знаний.

Фредерик Содди, в «Богатство, виртуальное богатство и долг», обратил свое внимание на роль энергии  в экономических системах. Он критиковал концентрацию на финансовых потоках  в экономике, утверждая, что «реальное» богатство было получено при использовании  энергии для преобразования материалов в готовые товары и услуги. Экономические  работы Содди были проигнорированы  в его время, но позже были применены  при разработке биофизической экономики  и экологической экономики, а  так же биоэкономики в конце XX века.

Идеи технократии стали  также основой концепций «технотронного общества» (З. Бжезинский), «постиндустриального общества» (Д. Белл), в которых нашли  отражение важные перемены в организации  и управлении современным обществом  и производством. По мнению автора одного из вариантов постиндустриального общества Тоффлера, современное человечество накануне 21 в. накрывает «третья волна», вызванная повсеместным распространением техники нового поколения, благодаря появлению новых технологий создается «техносфера», способная освободить человечество от проблем, порождаемых технологиями индустриального типа.

Из вышеперечисленных  авторитетных мнений ясно следует, что  технократия - неоспоримое благо  для успешно развивающегося современного общества. Однако позиции предыдущих исследователей основывались конкретно  на проблемах управления и экономики, не затрагивая внутренний мир человека, комфортность его существования  в технократическом мире.

А теперь я приведу определение  технократии, данное в своей работе С.В. Колычевой: «Понятие технократизма в философии противопоставляется понятиям гуманизма и гуманитаризма. Он применим ко многим сторонам социокультурного мира. Технократизм, как способ мышления, предполагает частичность, односторонность, жестокость, однозначность, рассмотрение средства в качестве цели. Он выступает в виде современной формы догматического, механистического мировоззрения и деятельности. В основе понимания технократизма лежат причины двоякого характера. С одной стороны, это жесткая (административно-командная) форма организации производства и всей жизни человека. С другой стороны, - это сам характер современной цивилизации, который принято называть в современной науке «машинной», или техногенной. Способ взаимодействия с природой, базирующийся на механических принципах, заложенных в технике, диктует человеку определенный способ поведения и мышления. Этот способ закрепляется в мышлении и распределяется на другие сферы человеческой жизни».

Так что же на самом деле Технократия - добро, или зло?

Обратная сторона монеты.

Если внимательно посмотреть на современное состояние общества, то трудно не заметить, что уже не человек владеет и управляет  техникой, а техника диктует человеку образ его жизни. Очень большая  часть общества занята постоянным обслуживанием  этой техники (постоянный технический уход, ремонт, постоянное слежение за работой техники, модернизация и т.п.).

Современная нам цивилизация  является технократической, а власть над собой люди сами окончательно отдали (в подавляющем их большинстве) созданной ими же технике в  течение XX века.

В советской книге «Мёртвая вода» есть очень красноречивые  строки: «В ней человечество стало  невольником созданной им техники, которая реально обратила множество  людей в человекоподобных роботов, поскольку подавляющее большинство  населения низвело себя до придатка к своему рабочему месту. Работа высасывает их жизненные силы, вне работы у  них нет ни сил, ни умения на то, чтобы  они могли быть людьми в иерархии Вселенной; как только они успевают восстановить минимум силы, так сразу  же снова уже необходимо идти на работу. И так изо дня в день, из года в год, из поколения в поколение - без просвета. Это подтверждает и статистика: многие пенсионеры в первые годы после выхода на пенсию резко теряют здоровье и умирают просто потому, что не знают, чем занять себя, если не надо идти на работу и быть там придатком к рабочему месту».

В настоящее время появилось  множество отрицательных точек  зрения относительно технократической цивилизации. По-мнению многих, она  античеловечна просто в силу того, что разрушает биосферу в целом, а без неё человек жить не может. Античеловечность технократической цивилизации проявляется разнообразно, в том числе и в неадекватности содержанию информации и формы её подачи.

Франкфуртские мыслители Т.Адорно, М.Хоркхаймер и Г.Маркузе писали, что техника создает одномерно-количественный подход, потому что она по своей сущности и предназначению явление массовое. И, функционируя в обществе, она многократно усиливает, размножает те стороны нашего мышления, которые являются односторонними, которые ориентированы на жесткий схематизм, механистичность, линейность и стандартизацию.

М.Хайдеггер пишет о  таком мышлении, как о «бегстве от мышления», противопоставляя ему  «осмысляющее мышление». «Вычисляющее мышление» ограничено, это частный  вид мышления. «Его специфичность  состоит в том, что, когда мы планируем, исследуем, налаживаем производство, мы всегда считаемся с данными условиями. Мы заранее рассчитываем на определенные результаты». Такое мышление будет  калькуляцией даже тогда, когда оно  не оперирует цифрами и не пользуется калькулятором и компьютером.

Хайдеггер вычленяет основные черты «вычисляющего» (то есть технократического) мышления.

Строгую заданность системой конкретных координат, соотносительность с условиями существования. («Осмысляющее» мышление, наоборот, жестко не связано с условиями, оно охватывает смысл, сущность и целостность.)

Целесообразность. («Осмысляющее»  мышление не связывается с определенной целью.) технократизм идея целесообразность

Прогностический и прагматический характер. («Осмысляющее» мышление не имеет расчета на какие-либо конкретные результаты.)

Это калькуляция, учет, вычисление условий деятельности и действия. («Осмысляющее» мышление самодостаточно и не нуждается в количественных параметрах в своем видении окружающего мира.)

Оно не обязательно связано  с цифровым - точным или естественно-научным знанием, но так же и с гуманитарным.

В таком способе мышления многие философы, как русские, так  и западные, увидели неизбежность и трагедию.

Известно множество случаев, когда именно человеческое, а не механистическое, мышление спасало  от надвигающейся катастрофы.

Так для примера я могу привести сообщение из СМИ, в котором  описано, как человеческий фактор спас мир от ядерной катастрофы в 1983 году.

Подполковник советской  армии Петров заступил на дежурство  в ночь с 25 на 26 сентября на пост оперативного дежурного в командном пункте системы предупреждения о ракетном нападении войск ПВО "Серпухов-15", находящегося недалеко от Москвы. Ближе  к ночи в командный пункт поступило  сообщение об атаке со стороны  США. Автоматика с принятой на вооружение годом раньше космической системой раннего предупреждения показала, что с территории США был произведен запуск по территории СССР пяти межконтинентальных баллистических ракет (МБР) Minuteman ("Минитмен") с десятью ядерными боеголовками каждая.

По инструкции в случае ракетного нападения дежурный был  обязан немедленно поставить об этом в известность руководство страны, которое и принимало решение  об ответно-встречном ударе. Но подполковник Станислав Петров проанализировал  обстановку: "запуски" были произведены  из одной точки и состояли всего  из нескольких МБР, руководствуясь здравым  смыслом (пять ракет слишком мало для первого удара в войне), он решил, что это был сбой в  системе, и принял решение проигнорировать  показания автоматики о запуске  ракет из США.

Петров нарушил все  инструкции и устав - объявил тревогу  ложной.

Последующее расследование  установило, что он оказался прав: произошел  сбой системы оповещения, причиной которого послужила засветка датчиков спутника солнечным светом отраженным от высотных облаков. Позднее в космическую систему были внесены изменения, позволяющие исключить такие ситуации.

Но мир узнал о своем  спасении гораздо позже. Информация об этом происшествии была рассекречена лишь в 1998 году. А СМИ заговорили об этом только в 2004 году.

А если бы подполковник пошёл  на поводу у техники? Неизвестно, в  каком мире жили бы мы тогда сейчас, и жили бы вообще.

Новая технократическая волна на Западе.

Социальные рамки  информационного общества

Информация и  телекоммуникации в постиндустриальном обществе

В настоящем столетии решающее значение для экономической и  социальной жизни, для способов производства знания, а также для характера  трудовой деятельности человека приобретет становление нового социального  уклада, зиждущегося на телекоммуникациях. Революция в организации и  обработке информации и знаний, в  которой центральную роль играет компьютер, развертывается одновременно со становлением постиндустриального  общества. Три аспекта постиндустриального  общества особенно важны для понимания  телекоммуникационной революции:

• переход от постиндустриального общества к сервисному обществу;
• решающее значение кодифицированного теоретического знания для осуществления технологических инноваций;
• превращение новой "интеллектуальной технологии" в ключевой инструмент системного анализа и теории принятия решений.

Показатели перехода от постиндустриального к сервисному сектору достаточно очевидны. В США в 1970 г. 65% рабочей силы было занято в сфере услуг, около 30 - в промышленности и строительстве и неполных 5% - в сельском хозяйстве. Однако осевым принципом постиндустриального общества является громадное социальное значение теоретического знания и его новая роль в качестве направляющей силы социального изменения. Каждое общество функционировало на основе знания, но только во второй половине ХХ века произошло слияние науки и инженерии, изменившее самую сущность технологии. Промышленные отрасли, пока что доминирующие в обществе, - сталелитейная, моторостроение, электротехническая, телефонная, авиастроительная - представляют собой "промышленность ХІХ века" (хотя литье стали было освоено в XVII веке, а авиация - в ХХ веке) в том отношении, что все они были созданы "талантливыми жестянщиками", которые работали независимо от какой бы то ни было науки и в полном ее неведении. Александр Белл - изобретатель телефона - был преподавателем ораторского искусства, принцип телефона он открыл в поисках средства, которое помогало бы лучше слышать людям с плохим слухом. Бессемер, разработавший доменный процесс для усовершенствования литья пушек, не знал научных работ Генри Сорби по металлургическим процессам. А Томас Альва Эдисон, по-видимому, наиболее изобретательный и талантливый из этих "жестянщиков" (среди прочего он изобрел электрическую лампу, фонограф, "движущиеся картинки"), был совершенно несведущ в математике и не имел ни малейшего представления о теоретических уравнениях Кларка-Максвелла по электромагнитным свойствам вещества.

Изобретательство в ХІХ веке было сугубо эмпирическим процессом проб и ошибок, время от времени озаряемых блистательными прозрениями. Сущность же современной развитой технологии - в ее органически тесных отношениях с наукой; здесь исследователь заинтересован не столько в конечном продукте своей работы, сколько в познании разнообразных свойств материалов и основных принципов их комбинаций, сочетаний и замещений. Как отмечает выдающийся металлург С. Смит, в наше время "материалы стали рассматриваться в сравнении, с точки зрения их свойств, необходимых для того или иного применения. Каждая новая технологическая разработка - радар, ядерный реактор, реактивный двигатель, компьютер, спутник связи - по-своему разрушала прежнюю модель, в которой каждый данный материал был связан с каждым данным видом продукта. Так возникла современная инженерия".

Сущность этого изменения, как в технологии, так и в  науке, связана с расширением "поля отношений" теории и сферы ее применения, вследствие чего становится возможной  систематическая синергия в открытиях  и разработках новых продуктов  и теорий. Наука в своих основаниях - это набор аксиом, топологически связанных в унифицированную схему. Но, как заметил Броновский, "новая теория изменяет систему аксиом и устанавливает новые связи на стыках, что изменяет топологию. Когда две науки объединяются в одну, новая сеть оказывается более богатой и четкой, чем простая сумма двух частей".

По мере того, как современная  наука, как впрочем, и почти все  остальные виды человеческой деятельности, движется по пути все большей специализации, дабы детализировать свои концепции, наиболее важным результатом ее связей с технологией  становится интеграция различных областей или наблюдений в единую теоретическую  систему, имеющую все большую  продуктивность.

Основным методологическим достижением второй половины ХХ века стало управление организованными  множествами - теориями множеств с большим  числом переменных и комплексными организациями  и системами, требующими координации  деятельности сотен тысяч и даже миллионов людей. Начиная с 40-х  годов, шло бурное развитие новых  областей научного знания, связанных  именно с этими проблемами организованных множеств: информационной теории, кибернетики, теории принятия решений, теории игр, теории стохастических процессов. В этих дисциплинах  был разработан ряд специальных  методик, таких, как линейное программирование, статистическая теория решений, цепи Маркова, метод Монте-Карло, метод экстремальных  стратегий, которые позволяют выявлять определенные закономерности из больших  множеств, получать оптимальные решения  из различных альтернатив или, во всяком случае, определять рациональные моменты в условиях неопределенности.