Феномен судьбы в философских и культурных традициях античности и Древнего востока

    Первым даосским мыслителем  традиционно считается Лао-цзы,  который изложил своё учение под названием «Дао-дэ цзин». Внём идёт речь о едином первоначалевсего сущего – единой субстанции и одновременно мировой закономерности – Дао (дословно – «путь»). Это понятие дало название даосизму (китайское дао цзяо – «Учение Пути»). Сторонники этого учения полагали, что всё в мире определяется существованием некоего «пути» (дао), действующего помимо воли людей. Человек не способен постичь этот путь («Дао, которое можно выразить словами, не есть истинное дао»). Поэтому лучшим способом не совершать ошибки в управлении государством является с точки зрения даосистов, «недеяние» правителя, его отказ от активного вмешательства в заранее предоставленный ход исторических событий. Дао – закон бытия, космоса, универсальное единство мира, некий божественный Абсолют. Всё выходит из Дао, чтобы, совершив круговорот, опять в него вернуться. Дао – это «путь», по которому следует всё в этом мире, в том числе и великое Небо. Небесное Дао символизирует Путь Поднебесной, выстраиваемый в строгом соответствии с ритмами и закономерностями природного космоса. Естественный порядок общественной жизни и деятельность индивида также подчинены Дао, которое пульсирует в каждом измерении человеческой жизни. На антропологическом уровне категория Дао раскрывается сквозь призму идей «пустотности» человеческой природы, её подверженности переменам и непознаваемости личной судьбы. Человеческое Дао выражает принцип «естественности», которому должны следовать все жители Поднебесной.

    В «Дао-дэ  цзине» говорится о двух аспектах  Дао: именуемом и не-именуемом, порождающем вещи и «вскармливающем» их. Последнее получает название «Дэ» - Благодать, Благая Сила Пути. Весь мир оказывается как бы проявлением, развёртыванием Дао, Путём, воплощённым в сущем. Каждая вещь, доходя до предела своего созревания, вновь возвращается в глубину первопринципа Дао. Однако человек может сходить с этого Пути, отступать от него, нарушая первозданную простоту естественности как своего бытия, так и вселенной. Проявляется это и в приверженности к многознанию и в создании усложнённых социальных институтов. Поэтому «Дао-дэ цзин» призывает к возвращению к изначальной природе, упрощению и естественности. И выражен этот призыв, прежде всего в понятии «недеяния» (у вэй). Впрочем, он отнюдь не означает бездействия или пассивного квиетизма. Под «у вэй» имеется в виду отказ от нарушения собственной природы и природы всего сущего, отказ от не сообразной с природой, основанной исключительно на эгоистическом интересе субъективной целеполагающей деятельности и вообще снятие всякой изолирующей субъективности во имя включённости в единый поток бытия.

   Соблюдение "меры вещей" является для человека  главной жизненной задачей. Недеяние или, скорее, деятельность без нарушения этой меры (у вэй) является не поощрением к деструктивной пассивности, но объяснением сообщества человека и мира на единой основе, которой является Дао.

   Отход в сторону, отстранение характеризуют поведение мудреца. Постижение мира сопровождается тишиной, в которой понимающий муж овладевает миром. Одним из самых привлекательных пунктов в учении Дао как для простого народа, так и для знати была проповедь долголетия и бессмертия для людей, познавших Дао. Бессмертие зависит от энергии Цзин. В каждом живом существе заключается субстанция Цзин. В момент рождения человека образуется дух, являющийся как бы душой, путём соединения идущего извне жизненного дыхания с субстанцией Цзин. Со смертью человека Цзин исчезает. Когда Цзин мало – человек болеет, когда Цзин исчезает – наступает смерть. Эта идея настолько увлекала, что императоры даже снаряжали экспедиции за элексирами бессмертия и финансировали работы даосских магов по их изготовлению. Таким образом, даосизм смог выжить и укрепиться в условиях господства конфуцианства.                

    Чжуан-цзы (369-286 до н. э.), настоящее имя - Чжуан Чжоу - наиболее выдающийся последователь и пропагандист даосизма. В области онтологии он исходил из тех же принципов, что и Лао-цзы. Однако с его мыслями о возможности "естественного" упорядочения общества на основе познания дао Чжуан-цзы не согласен. Он индивидуализирует познание дао, т. е. процесс и конечный результат постижения характера существования мира, вплоть до субъективного подчинения окружающей действительности. Фатализм, который был чужд Лао-цзы, присущ Чжуан-цзы. Субъективную безучастность он рассматривает, прежде всего, как избавление от эмоций и заинтересованности. «Ценность всех вещей одинакова, ибо все вещи заложены в дао, и их нельзя сравнивать. Всякое сравнение - это подчеркивание индивидуальности, частности и поэтому односторонне. Знание истины, истинности не дано познающему человеку». Как уже было сказано выше, в даосизме преобладают мифопоэтические мотивы, тогда как для конфуцианства характерно рациональное переосмысление действительности.    

    Конфуцианство  - ещё одно китайское учение, сыгравшее исключительно важную роль, как в истории китайской культуры, так и в социально-политической истории Китая. Сам Конфуций отнюдь не учил вере в сверхъестественное. Напротив, он говорил: «Не знаем, как служить людям, как же мы сможем служить божествам…Почетай божества и духов, но отдаляйся от них».¹² Конфуций был глубоко предан ценностям общества своего времени и не подвергал сомнению его верования и культы. Однако, он, тем не менее, не считал их содержание связанным со своим философским учением и поэтому просто не говорил о нём. 

    Мысли Конфуция сохранились в форме его бесед с учениками. Записи изречений Конфуция и его учеников в книге "Беседы и суждения" (Лунь юй) являются наиболее надежным источником для исследования его воззрений. Конфуций, обеспокоенный разложением общества, сосредоточивает внимание на воспитании человека в духе уважения и почтительности по отношению к окружающим, к обществу. В его социальной этике личность является личностью не "для себя", но для общества. Этика Конфуция понимает человека в связи с его социальной функцией, а воспитание - это подведение человека к надлежащему исполнению этой функции. С точки зрения Конфуция, «всегда сообразуясь со своим положением, мудрец не желает внешнего величия. Когда он имеет богатство и положение в обществе, то он будет жить, как богатый и имеющий положение: когда он находится в бедности, то он будет жить как бедный… Когда он находится в низком положении, он не оскорбляет властей… Поэтому, находясь в низкой доле, он покоряется судьбе…»

Мэн-цзы (Мэн Кэ - 371-289 до н.э.) был продолжателем Конфуция, защищал конфуцианство от нападок со стороны других тогдашних школ. В рамках развития конфуцианства Мэн-цзы выработал концепцию человеческой природы Согласно Мэн-цзы, человеческая природа наделена благом, хотя эта природа и не всегда проявляется. Так, человек может отклоняться от порядка вещей, от пути, и происходит это под влиянием обстоятельств, в которых он живет, ибо в человеке есть и низкие биологические инстинкты. Благо в каждом человеке может реализоваться четырьмя добродетелями, основой которых является знание, ибо познание порядка вещей, мира и человека ведет к реализации в обществе: 1) человечности (жэнь), 2) исправности (и), 3) вежливости (ли), 4) знания (чжи).

«Небо» Мэн-цзы понимает как идеальную силу, наделяющую человека существованием и социальной функцией (значит, и властью). «Человек существует благодаря небу и поэтому является его частью, так же как и природа. Различие между тянь, которое сообщает человеку природу его существования, и человеком может быть преодолено культивированием, совершенствованием этой природы до чистой формы»¹³. Китайцы поклонялись Небу как надличному принципу мирового порядка, всеобщей необходимости, судьбе. Категория Неба многозначна. Это принцип мирового порядка, естественная закономерность природы, непознаваемая судьба Поднебесной и внутренняя сущность человека.

    Важным принципом  конфуцианства является также  учение об «исправлении имён»  (чжэн мин), согласно которому  каждое имя (государь, отец, сын  и т.д.) должно соответствовать своей «сущности», то есть социальное положение человека должно определять характер его поведения, то есть имя предопределяет судьбу человека. Если ты носишь это имя, ты должен жить согласно обязательствам, наложенным данным именем, и руководствоваться только этим принципом. Исправление имён должно теоретически помогать практическому самопознанию.

   Сюнь-цзы, настоящее имя - Сюнь Цинь (III в. до н. э.), полемизируя с Мэн-цзы, выдвинул противоположные взгляды на сущность неба, выступил против концепции человеческой природы.  «Небо» он понимал как постоянное, имеющее свой путь (тянь дао) и наделенное силой, сообщающей человеку сущность и существование. Вместе с землею небо соединяет мир в единое целое. Отсюда вытекает, что человек является частью природы.

  Интересны идеи всеобщей любви (цзянь ай) и преуспеваемости, взаимной пользы. Обязательной для всех людей в обществе должна быть общая мера взаимной человечности, все должны печься о взаимной пользе. Теоретические исследования - бесполезная роскошь; прагматическая целесообразность, заложенная в трудовой деятельности, - необходимость. Признавали небесную волю, которая должна была повлиять на утверждение принципов.

 «Путь (дао) - это то, что делает вещи такими, как они есть, это то, что образует порядок (ли). Порядок-это то, что образует лицо вещей. Вещи не могут наполняться однажды, и в этом проявляются инь и ян»¹⁴.

  Мы можем проследить периодическую смену и преобладание принципов даосизма или конфуцианства в философских и культурных традициях Китая. Однако неизменной остаётся зависимость человека от веления Неба или предопределённости пути. Божественные небеса сознательно и целеустремленно определяют развитие и изменение действительности, порядок (ли) мира, сообщают людям моральные законы, а путь (дао) вещей следует за наивысшим в иерархии путем неба (тянь дао).

  Мир является соединением неба и земли, их материальной энергии (ци). Ни в небо, ни в землю не заложен никакой телеологический принцип, или направленность. «Вещи рождаются сами. Это и есть естественность»¹⁵. Весьма древний термин "ци", который в значении "дыхание", "воздух" уже встречался в надписях на бронзе (начало 1-го тысячелетия до н.э.), в "Книге перемен" и у Лао-цзы, у Ван Чуна приобретает значение материальной энергии, присущей всему сущему. Такое соединение человека с миром является "природным" и обеспечивает познаваемость вещей, ибо «между небом и землей человек является существом».

Вся мощь философского рационализма в Китае была направлена на прояснение норм и правил повседневного существования, нравственное воспитание людей, гармонизацию хозяйственной и политической жизни, разработку эффективных методов управления государством. «Жить настоящим», потому что так определило небо в данный момент времени – такое понятие судьбы в Древнем Китае.                                                                                

3. «Героический  фатализм» как мировоззренческий  принцип античной культуры.

   Греческая античная философия сформировалась в VII-VI вв. до н. э. Своим характером и направленностью содержания, особенно методом философствования она отличается от древних восточных философских систем и является, собственно, первой в истории попыткой рационального постижения окружающего мира.  «Преде всего нужно отличить античную культуру от других культур… Античная культура не есть новоевропейская культура. В античности личность не имеет такого колоссального и абсолютизированного значения, как в новоевропейской культуре. Античная культура основана на принципе объективизма.

  Необходимо также отличать античность от тысячелетия средневековой культуры, в основе которой -  монотеизм, исходящий из признания божественной личности, которая творит из ничего космос, помогает ему и спасает его. Этого нет в античной культуре, хотя и там есть свой абсолют. Но какой? Звёздное небо, например. То есть тот абсолют, который мы видим глазами, слышим, осязаем.

   Если существует  небесный свод, звёзды, но нет  того, что создавало бы этот  космос, ибо космос существует  вечно, сам по себе, то он сам для себя свой абсолют… Этот космос – божество. Пантеизм вытекает из оснв этого объективистского и чувственно понимаемого космоса… »¹⁶.

   Нет ничего, кроме космоса? Значит, космос зависит сам от себя, он свободен. Но раз он совершенно свободен, то все эти законы, закономерности, обычаи, существующие в недрах космоса, представляют собой результат абсолютной необходимости. Это и есть то, за пределы чего космос не может выйти. Вот в чём связь свободы и необходимости.

   То, что ''предписывает'' космос, то есть, то и будет. Необходимость – это судьба, и нельзя выйти за её пределы. Античная культура развивается под знаком фатализма. Но новоевропейский человек из фатализма делает очень странные выводы. «Многие рассуждают так. Раз всё зависит от судьбы, тогда мне делать ничего не нужно. Всё равно судьба всё сделает так, как она хочет. К такому пониманию античный человек не способен. Он рассуждает иначе. Всё определяется судьбой? Прекрасно. Значит, судьба выше меня? Выше. И я не знаю, что она предпримет? Не знаю. Почему же я не должен поступать так, как хочу? Если бы я знал, как судьба обойдётся со мной, то поступал бы по её законам. Но это не известно. Значит, я всё равно могу поступить как угодно. Я – герой.

   Героизм и судьба, или скульптура и фатализм: человек в основе своей есть только прекрасная телесность. Она не знает ни конечных причин своего происхождения, ни своих конечных целей. Для этого она слишком созерцательна, слишком прекрасна, а главное, слишком телесна. В силу этого античный человек всегда героичен, действуя независимо от своей судьбы»¹⁷.