Проблемы городской и сельской бедности в России

Видимо, этот процесс  затронул и фермеров - средняя площадь  передаваемых за плату фермерам земель вне населенных пунктов возросла с 21-32 га в 1993-94 гг. до 52 в 1995 г. Но, скорее всего, здесь основным является процесс приспособления к имеющейся инфраструктуре, ориентированный на крупное хозяйство.

Началось и расслоение нечерноземной деревни. Практически  любое село здесь сейчас разделено  на два лагеря. Наиболее крепкие семьи чрезвычайно активно работают, при малейшей возможности увеличивают площадь огорода, растят все больше скотины. Характерно, что достаток свой стараются не афишировать и, например, если покупают автомобиль, то почти всегда это значит, что они нашли рынок сбыта и надо возить продукцию. Вторая половина продолжает жить по- совхозному, то есть огород возделывает по минимуму, во дворе - одна корова и десяток кур. В ожидании когда же АО начнет платить деньги занимают у всех, не брезгуют и любым не стоящим особых трудов источником, включая полукриминальные и криминальные, полученное чаще всего пропивается. Между этими двумя группами лежит пока молчаливая, но по-крестьянски тяжелая вражда. Интересно, что и это расслоение лучше выражено в глубинке, чем на центральных усадьбах - страх крестьян перед возможностью раскулачивания велик.

Очевидно, среднерусская  деревня стоит на переломном рубеже. Появление перекупщиков с их деньгами, безусловно, толкнет крестьян к новым  формам кооперации. Дело в том, что  сезонные перекупщики решают вопрос с овощами и мясом, но для надежного сбыта яиц и, особенно, молока, нужна собственная, ежедневно функционирующая система. В этом случае можно ожидать ускорения экономического роста села в средней России, но вряд ли эти процессы пойдут быстро - слишком велико в деревне недоверие к властям.

В Черноземье ситуация иная. Крупнотоварное зерновое производство, опирающееся в России именно на этот регион, относительно благополучно переносит  кризис. Так, если к 1996 г. производство мяса составило 42% от уровня 1992 г., молока - 58,9%, то зерна - 83%, а в 1997 г. оно даже возросло (107% от предыдущего года). В последние два года мы, впервые за последние 35 лет, обеспечиваем себя достаточным количеством хлеба. Конечно, определенную роль здесь сыграла повышенная урожайность в условиях оптимальной для Черноземья влажной климатической фазы, но это не может полностью объяснить ситуацию - бывали и другие благоприятные в климатическом отношении периоды, а дефицит хлеба в стране с 1930 г. постоянно нарастал.

Видимо, здесь играет роль несколько факторов. Все наблюдатели  в один голос отмечают снижение потерь в зерновом хозяйстве. В период “развитого социализма” терялось по разным причинам до трети урожая на корню. Причины  разные - много хлеба воровали (для обмена на водку, корма и т.п.), плохо хранили и т.п. В современной ситуации крестьянину выгодно сохранить хлеб. Наибольший дефицит в деревне - наличные, а “коробейников” - скупщиков, типа тех, что скупают овощи и мясо, на хлебном рынке нет. Качество зерна раньше мало волновало колхозника - подумаешь, председателя сменят - “Так их и так больше года не держат” - как совершенно справедливо заметил Иван Денисович у А.И.Солженицына. А сейчас эти потери напрямую бьют по карману - сорт зерна завышать никто не будет, так как “подвиги тружеников села” никого сейчас не стимулируют, а плохое зерно по хорошей цене не продашь.

С другой стороны, именно в Черноземье в последние десятилетия  была сконцентрирована основная инфраструктура транспортировки и хранения хлеба. Причем, вся она рассчитана на обслуживания именно крупных хозяйств. В этих условиях жизненность сельскохозяйственных предприятий - колхозов, совхозов, АО - безусловно, выше, чем в Нечерноземье. Здесь для экстенсивного развития не нужно создавать новые структуры - старые вполне работоспособны, следует просто оптимизировать их работу. Не случайно именно здесь устойчиво ниже доля теневого сектора в аграрной экономике - крупные хозяйства легче контролировать, да и хлеб обычно продается крупными партиями, поэтому деньги идут через банки. Имеются, конечно, и другие причины относительно слабого спада (например, почти вся сельхозтехника, выпускавшаяся в стране, лучше всего подходит именно для Черноземья), но это - основные.

Одновременно здесь  резко возросла ценность земли. В целях самообеспечения продовольствием под огороды распахиваются неудоби, придорожные полосы и т.п., а для поддержания скота выкашиваются практически все участки с травой. Естественно, такая ситуация консервирует современное состояние сельского хозяйства в этих районах. Дело в том, что создание фермерских хозяйств здесь явно неперспективно - свободной земли мало и она дорога, ограниченность свободных земельных ресурсов не позволяет развиваться и приусадебному хозяйству. Для того же, чтобы начался существенный подъем общественного хозяйства необходимы огромные инвестиции, так как здесь необходимо проводить “зеленую революцию” - то есть полностью менять сорта и технологии, перейти от экстенсивного развития к интенсивному. В настоящее время в стране денег на это нет, а на иностранных инвесторов в русскому селу надеяться не приходится, - у богатых стран главная проблема - куда сбыть свои излишки продовольствия. Тем не менее, вопрос о том, как наполнить продовольственный рынок, не посылая в деревню ни продотряды, ни горожан на уборку, в общем решен.

В животноводстве особенно тяжелая ситуация наблюдается в  овцеводческих районах. Практически  всюду поголовье овец и коз  резко падает. С 1991 по 1995 г. поголовье  овец и коз в сельскохозяйственных предприятиях упало в 2.3 раза (крупного рогатого скота - в 1.5 раза, свиней - в 1.9). Даже в крестьянских хозяйствах по официальной статистике за тот же период, если число коров и свиней выросло, то поголовье коз и овец упало с 16.1 до 15.0 млн. голов. Следовательно, можно ожидать снижения эрозии на пастбищах. Причина процесса в общем ясна - массовый выход на российский рынок дешевой турецкой шерсти. Прогноз на будущее для производителей шерсти в целом неблагоприятный. Ситуация может быть изменена только путем проведения протекционистских мероприятий против импортной шерсти. Однако бурная реакция Европейского союза на повышение пошлины на ввозимые ковры говорит о том, что мы встретим ожесточенное сопротивление со стороны наших европейских партнеров. Учитывая общую ситуацию в торговых взаимоотношениях России и Европы, сколь-нибудь быстрого прихода к компромиссу здесь ждать не приходится. В то же время для России этот вопрос больной не только по экономическим причинам. Для многих В бедности, по крайней мере два уровня выделяются довольно отчетливо - просто бедность, представители которой составили в нашем исследовании 19,0%. и нищета, в которой живут 6,5% опрошенных.

Судя по полученным данным, уровень и образ жизни, соответствующие  скорее понятию "нищета", чем "просто бедности", отличают следующие характеристики: накопившиеся долги, в том числе по квартплате, отсутствие таких предметов домашнего имущества (пусть даже очень старых), как пылесос, мебельная стенка или мягкая мебель, ковер, цветной телевизор, а также плохие жилищные условия. Среди тех, кто попал в категорию "нищих", доля проживавших в общежитиях, коммунальных квартирах и снимавших жилье (34,7%). оказалась вдвое большей, чем среди просто бедных. Причем свыше половины в первой группе их имели не более 10 кв. м общей площади на человека, в то время как во второй группе этот показатель характеризовал 28,7% респондентов. Добавим к этому недоступность любых платных услуг, плохие взаимоотношения в семье, в среднем более низкие, чем у просто бедных, доходы.

народов, в том числе малых, овцеводство - основа традиционного уклада . Поэтом

В общей проблеме бедности в России проблема бедности сельского населения  выделяется как более острая и  требующая бoльших усилий для  решения.

Среди молодежи и мужчин работоспособного возраста, жителей сельских территорий, распространен выезд на заработки в город. Особенно часто это практикуют в тех частях района, которые ближе к крупным городам.