Европа и процессы глобализации экономики

По классификации ОЭСР, к высокотехнологичным изделиям относятся аэрокосмическая техника, компьютеры и другое конторское оборудование, электромашиностроение, фармацевтика, научные приборы и оборудование. Удельный вес таких товаров в  общем объеме мировой торговли быстро растет: в 1980–1981 гг. он составил 10%, а  через полтора десятилетия, в 1994–1995 гг. – уже 21,1%, превысив долю не только аграрных товаров, но и долю продуктов  добывающей промышленности. Это самый  перспективный сегмент мирового товарного рынка.

Однако выход на авансцену  высокотехнологичных товаров и  услуг принципиально изменяет соотношение  факторов, определяющих их конкурентоспособность. В прошлом, когда в производстве и обмене доминировали природные  ресурсы и продукты их переработки, конкурентоспособность определялась главным образом издержками их производства и транспортировки, то есть в конечном счете их рыночной ценой. Из этого и исходила классическая теория международного труда и торговли с учетом сравнительных издержек. Качественные различия между аналогичными товарами такого рода были минимальными и не играли существенной роли в определении покупательских предпочтений.

Иначе обстоит дело на рынках науко- и техноемких товаров и услуг в настоящее время. Здесь под давлением конкуренции инновационный процесс никогда не затухает: чуть не ежедневно появляются новинки в области электроники, фармацевтики, генной инженерии, в информационных технологиях и т. п. Поначалу они стоят дорого, но по мере их внедрения в производство, как правило, быстро дешевеют. Решающим фактором конкурентоспособности здесь является качество изделия или услуги, а не цена. Поэтому защита внутренних рынков таких товаров и услуг с помощью тарифных или паратарифных барьеров оказывается малоэффективной. Если зарубежные товары и услуги такого рода оказываются более предпочтительными для потребителей данной страны, они довольно легко преодолевают тарифные барьеры и теснят конкурирующие товары или услуги местного происхождения. По мере роста удельного веса таких товаров и услуг в мировой торговле ценность таможенного союза ЕС как преграды на пути конкурентов из третьих стран закономерно снижается. Конечно, есть немало способов заменить тарифные и паратарифные барьеры нетарифными: различного рода техническими, санитарными, экологическими стандартами, практикой лицензирования тех или иных видов услуг, системой государственных заказов и т. п. Но ВТО уделяет устранению подобных скрытых барьеров все большее внимание и ужесточает требования в этом отношении к государствам-участникам.

Таким образом, таможенный союз, зародившийся в Западной Европе в  середине ХХ века и воплощавший концепцию, быстро устаревающую в условиях научно-технической  революции и глобализации экономики, постепенно утрачивает свою эффективность  и отходит во второй эшелон обороны  западноевропейской промышленности, по крайней мере наиболее перспективных ее отраслей. Однако в условиях глобализации экономики важно не только защищать свой внутренний рынок, но и активно бороться за внешние рынки сбыта наукоемких товаров и услуг, в том числе за растущие рынки развивающихся стран. Это требует, чтобы инновационный потенциал европейских корпораций не уступал потенциалу североамериканских, японских и других компаний, успешно осваивающих это новое "эльдорадо". В этих условиях решающую роль играет человеческий капитал и знания. Поэтому на передний план выдвигаются совсем другие способы борьбы за рынки: содействие научно-техническому прогрессу, повышение квалификации кадров, создание благоприятных правовых, фискальных и других условий для объединения усилий научно-исследовательских центров и конструкторских бюро различных стран.

Таблица 1

Основные показатели научно-технического потенциала  
Западной Европы, США и Японии в 1986 г. и 1996 г.

* В долларах по паритету  их покупательной способности.

** Заявки, поданные в собственной  стране и за рубежом.

*** Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Греция, Дания, Исландия, Испания,  Ирландия, Италия, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Португалия, Финляндия, Франция,  Швеция, Швейцария.

Подсчитано по: OECD in Figures. P., 1998, p. 6–7, 34–35, 38–39; Ibid., 1999, p. 6–7, 70–71, 74–75.

А здесь Западная Европа выглядит не лучшим образом. Как видно  из табл. 1, она экспортирует высокотехнологичных  готовых изделий примерно вдвое  больше, чем США или Япония. Но это не должно вводить в заблуждение. При сравнении долей высокотехнологичных  товаров и готовых изделий  в целом обнаруживается, что у  Западной Европы это соотношение  вдвое хуже, чем у США и в 1,6–1,8 раза хуже, чем у Японии. Это  значит, что удельный вес высокотехнологичных  товаров в западноевропейском экспорте готовых изделий настолько же меньше, чем в экспорте таких изделий  из США и Японии. И это закономерно, так как государственные и  предпринимательские расходы на НИОКР в расчете на одного жителя в Западной Европе и в 1986 г., и десять лет спустя бали в среднем как раз вдвое ниже, чем в США и в 1,6–1,8 раза ниже, чем в Японии. Правда, впечатляет рост за этот период патентных заявок на 100 тыс. населения. В среднем по Западной Европе их число более чем утроилось. Но в США оно выросло еще больше, а в Японии и раньше было значительным. Поэтому европейцы и здесь отстают от своих основных соперников на мировой арене.

Положение осложняется тем, что по каналам ТНК и в результате свободной миграции ученых и других специалистов происходит утечка национального  или регионального (в том числе  западноевропейского) научно-технического потенциала за границу, туда, где есть лучшие материальные, правовые и иные условия для реализации тех или  иных научных или технологических  идей. Многие европейские компании активно инвестируют капиталы в  научно-исследовательские учреждения США. К концу 1996 г. в этой стране насчитывалось 676 таких учреждений, принадлежащих зарубежным компаниям, в том числе 103 – британским, 93 – немецким, 44 – французским, 32 – швейцарским. В целом зарубежные компании в 1995 г. вложили в американские НИОКР 17,6 млрд. долл., что составило 18% от общего объема их финансирования частным бизнесом. Разумеется, иностранцы финансируют НИОКР и в других странах, в том числе в Западной Европе. В Англии, например, в том же году доля иностранных инвестиций в общей сумме расходов на НИОКР составила 14,3%, во Франции – 8,3, в Италии – 3,9%.

В условиях глобализации, таким  образом, успех борьбы за рынки высокотехнологичных  товаров и услуг во многом предопределяется борьбой за привлечение в национальные НИОКР финансовых и кадровых ресурсов, как отечественных, так и иностранных. Это по-новому ставит проблемы развития общего и высшего образования, информационных услуг, создания благоприятных фискальных и других условий для НИОКР, включая, разумеется, и уровень оплаты труда специалистов в этой области. То, что всегда считалось сугубо внутренним делом каждой страны и казалось очень далеким от конкуренции на мировом рынке, становится неотъемлемой частью этой конкуренции и, соответственно, частью геоэкономической стратегии каждой европейской страны и ЕС в целом.

Научно-технический прогресс бросает Европе и другие вызовы. Например, кибернетизация и автоматизация производства ведет к сокращению рабочих мест не только в отраслях среднего технологического уровня (автомобилестроении и производстве других транспортных средств, химической промышленности, неэлектрическом машиностроении, производстве резины и пластмасс, цветной металлургии), но и в других отраслях обрабатывающей (например, текстильной, швейной, обувной) и добывающей промышленности, где конкурентоспособность определяется не только качеством товара, но и издержками его производства, в том числе уровнем оплаты труда. Чтобы в условиях глобализации экономики успешно конкурировать на внешних рынках таких товаров, нужно постоянно снижать издержки на оплату труда. Это достигается в основном двумя путями: либо вытеснением живого труда машинным, либо перенесением производства из высокоразвитых и богатых стран в менее развитые, где аналогичный труд оплачивается значительно ниже. Успехи автоматизации производства облегчают использование обоих этих путей удешевления конечного продукта.

Но оба они означают сокращение занятости в развитых странах. Для Западной Европы это  особенно чувствительно, так как  здесь в силу ряда условий уровень  безработицы выше, чем в других промышленно развитых регионах (см. рис. 1). Именно безработица в по-

Рисунок 1

Уровни безработицы  в Западной Европе, Северной Америке  и Японии

в 1980–1998 гг. (в % к численности гражданской рабочей силы)

Источник: Economic Survey of Europe 1996/1997; Ibid., 1999. Appendix Table A.10.

следние годы стала одной из самых острых социальных и политических проблем. Аналитики полагают, что она имеет структурный характер и обусловлена недостаточной гибкостью западноевропейского рынка труда. Социально ориентированная экономическая политика Германии, Швеции и ряда других государств затрудняет свободное колебание заработной платы в зависимости от изменения ситуации на этом рынке. Кроме того, в большинстве стран Западной Европы традиционно высок уровень социального страхования. “Европейская безработица держится на высоком уровне главным образом благодаря правительственной политике, которая удорожает для фирм наем людей и их стимулирование”, – полагает “Экономист”¹. Все это в сочетании с жесткой макроэкономической политикой государств–членов ЕС в период подготовки к созданию еврозоны привело к снижению нормы инвестиций в основной капитал. В 1961–1970 гг. она составляла ВВП по 15 странам ЕС в среднем 23,4%, в 1981–1990гг. – 20,7%, в 1991–1999 гг. – 19,1%.

Западноевропейские предприниматели  все больше предпочитают инвестировать  свои капиталы не дома, а за рубежом. Как видно из рис.2, Западная Европа с начала 80-х годов стала ведущим  экспортером прямых зарубежных инвестиций. В течение полутора последних  десятилетий ежегодный совокупный объем западноевропейских зарубежных капиталовложений примерно в 1,5 раза превышает  объем таких инвестиций всех остальных  промышленно развитых стран. Это  существенно сокращает возможность  вложения капиталов в национальную экономику стран Западной Европы, замедляет темпы ее роста, затрудняет рост занятости, мешает решать другие социальные проблемы.

В 1986–1991 гг. объем вывоза из Западной Европы прямых инвестиций составлял 8,4% валовых внутренних вложений в основной капитал стран этого  региона, а в 1992–1997 гг. – уже 10,3%. Правда, одновременно туда притекали  прямые инвестиции

Рисунок 2

Объем вывоза прямых зарубежных инвестиций из Западной Европы,  
Северной Америки и других развитых стран (в млн. долл.)

Источник:. Handbook of International Trade & Development Statistics, 1996/1997,

Table 5.3 A and B, 5.3D

из других регионов, которые  в первом из этих периодов составили  в среднем 5,6 % валовых внутренних вложений, во втором – 6,6%. Но в конечном итоге западноевропейские страны ежегодно теряли в первом случае 2,8% своих  валовых инвестиций в национальные основные фонды, во втором – 3,7% (см. табл. 2). Для западноевропейской экономики  это весьма ощутимый ущерб. Для остальных  промышленно развитых стран он существенно  меньше, а у США в первом периоде  было даже солидное положительное сальдо. У развивающихся стран оно  устойчиво позитивное.

Таблица 2

Ввоз и вывоз  прямых инвестиций в процентах к  валовым  
вложениям в основные фонды по группам стран

Источник: World Investment Report. UNCTAD. 1998, 1999, Appendix tables

B.1, B.2, B.5 (Расчеты автора).

Неудивительно, что темпы  экономического роста Западной Европы к концу ХХ века стали не только неуклонно замедляться, но и заметно  отставать от темпов роста остальных  промышленно развитых стран (см. табл. 3). Сохранение такого положения в  сочетании с отмеченным выше отставанием  Западной Европы в области НИОКР  и высоких технологий может ощутимо  ослабить ее геоэкономические позиции  в наступающем столетии. Оно свидетельствует, что западноевропейская социально-экономическая  модель, позволившая в первые послевоенные десятилетия достичь значительных успехов, по-видимому, исчерпала себя и нуждается в серьезной модификации.

Такая модификация – процесс  долгий и трудный, сопряженный с  ломкой устоявшихся десятилетиями  традиций, социальных норм и представлений  общества. Избежать ее в условиях глобализации экономики Западной Европе не удастся. Правда, ее может несколько смягчить введение единой валюты – евро, которая  к середине 2003 г. должна окончательно заменить национальные валюты 11 государств ЕС. Уже появление этой валюты в  безналичном обороте с начала 1999 г. и разумная кредитная политика Европейского центрального банка существенно  оживили конъюнктуру. Европейские  компании втрое против прошлых лет  увеличили выпуск облигаций в  целях привлечения кредитных  ресурсов в предвидении нового инвестиционного  бума.