Человеческий капитал и его роль в современной экономике

Таким образом, человеческий капитал – это важный ресурс управления социально-экономическим развитием территории. Но для того чтобы человеческий потенциал муниципального образования стал человеческим капиталом, необходимо включение его в производственный процесс. То есть, чтобы он соответствовал потребностям муниципального образования, что требует управления человеческим капиталом на муниципальном уровне. Управление предполагает четкое представление о структуре и закономерностях любого явления. Среди исследователей человеческого капитала, к сожалению, не сформировалось единого мнения о компонентах структуры человеческого капитала. Это связано со сложностью изучаемого явления. Но без определения структуры невозможно его измерить и целенаправленно им управлять. Поэтому авторами предпринята попытка обобщить существующие трактовки человеческого капитала и на основе них предложить собственную. По мнению авторов, изучение человеческого капитала и управлением им  позволит снизить дисбаланс между имеющимися ресурсами и возложенными обязанностям на муниципальном уровне.[5]

 

1.3. ОЦЕНКА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА

Для определения основных направлений роста человеческого капитала нужно уметь его оценивать Важным аспектом теории человеческого капитала является разработка принципов его оценки. Одним из методов оценки человеческого капитала является метод, предложенный экспертами Организации Объединенных Наций. С 1990 г. они в своих докладах используют так называемый специальный индекс человеческого развития (НDI – Human Development Index). Он вычисляется как среднее взвешенное индексов измерений человеческого развития (долголетие характеризуется одним показателем, образованность – двумя, материальное благосостояние – одним):

HDI = Σ αj (Xj – mj)/(Мj- mj),

где суммирование идет по значениям j от 1 до 4;

Мj – максимальное и минимальное значения показателей человеческого развития;

mj – максимальное и минимальное значения показателей человеческого развития;

Xj: X1 – ожидаемая продолжительность жизни при рождении (минимальное значение – 25 лет, максимальное – 85 лет);

Х2 – грамотность взрослого населения (изменяется от 0% и 100%);

Х3 – полнота охвата обучением в начальной, средней и высшей школе (изменяется от 0% и 100%);

Х4 – специальный индикатор материального благосостояния, в основе которого лежит реальный ВВП на душу населения;

αj – весовые коэффициенты показателей, подобранные так, чтобы три измерения человеческого развития имели равный вес (α1= 1/3, α2= 2/9, α3= 1/9, α4= 1/3).

Методика расчета специального индикатора материального благосостояния, отражающая убывающую полезность дохода для человеческого развития, изменялась в течение десяти выпусков глобальных докладов. Эти изменения отражали поиск наиболее концептуально адекватной, математически надежной и простой формулы, дающей возможность динамического анализа индекса человеческого развития и дифференциации стран с близкими величинами среднедушевого дохода. С 1999 г. специальный индикатор материального благосостояния Х4, используемый при вычислении индекса человеческого развития, рассчитывается как десятичный логарифм реального ВВП на душу населения.

Уровень индекса человеческого развития, составляющий от 0,8 до 1, рассматривается как высокий, от 0,5 до 0,8 – как средний, менее 0,5 – как низкий.

Уровень развития человеческого капитала характеризует означает не только уровень жизни общества, но и его цивилизованность. В широком смысле слова понятие «человеческое развитие» включаются все аспекты развития личности человека – от состояния его здоровья до степени его экономической и политической свободы.

 

 

1.4. РЕАЛИЗАЦИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ФАКТОРА И ЕГО ВОЗДЕЙСТВИЕ НА РЫНОЧНУЮ ЭКОНОМИКУ

Человеческий фактор — это реальная, действующая живая производительная сила, личность, которая работает. Сущностный признак «личного фактора», раскрывающий его функциональное назначение, состоит в том, что он соединяется с вещественным фактором, приводит в движение средства производства. За пределами процесса труда строго говоря, нет человеческого фактора. Может быть только индивид, обладающий рабочей силой, то есть потенциальный работник.

В развитии личного фактора общественного производства можно выделить две ступени: первая, когда работник, выполняя от начала до конца весь набор операций по изготовлению продукта, выступал как единичный; вторая, когда с появлением подетального и пооперационного разделения труда его производственная деятельность становилась лишь частью общего труда по созданию готовых изделий и услуг, а сам он при этом превращался в часть совокупного работника.

В экономической теории взаимоотношения труда и капитала — основных факторов производства — занимают особое место, и это неудивительно. Принципы распределения производимого продукта касаются практически всех членов общества — от малоквалифицированных наемных работников до крупнейших собственников. Доминирующее в современных белорусской экономической науке и образовании неоклассическое учение дает однозначный «рецепт» оптимального распределения. В соответствии с ним максимальная эффективность использования производственных ресурсов достигается, когда каждый фактор производства вознаграждается согласно своей предельной производительности, то есть пропорционально степени участия в создании добавленной стоимости.[13]

Производственная функция в интенсивном виде (в расчете на одного работника) призвана отражать зависимость производительности от капиталовооруженности труда.  (Таблица 1.2)

 Если на  оси абсцисс отложена капиталовооруженность  труда (k), а на оси ординат — производительность на одного работника (у) ж.то кривая данной функции повышается с ростом капиталовооруженности. Рост характеризуется замедляющимися темпами, что отражает предложение о снижении предельной производительности труда при добавлении дополнительной единицы капитала. Уровень наклона касательной к функции при некотором значении капиталовооруженности (то есть прирост производительности при вложении дополнительной единицы капитала) определяет долю капитала в производстве добавленной стоимости. Оставшаяся часть соответственно приходится на зарплату работника.

Несостоятельность основ неоклассической теории была показана еще в 1950-1970-е годы в ходе так называемой кембриджской дискуссии о капитале. Одним из ярких критиков неоклассической школы стал П.Сраффа, работавший в английском Кембридже. Он построил математическую модель распределения продукта, используя введенное понятие относительной цены. Главный фундаментальный вывод Сраффы заключался в том, что цена и распределение определяются одновременно. Этим выводом он возвратил экономическую теорию в лоно классической политической экономии, согласно которой цена не складывается под действием обезличенных рыночных сил, а является выражением общественных отношений. Нобелевский лауреат П.Самуэльсон предпринял наиболее основательную атаку на позиции сторонников постклассической парадигмы. Но в результате дискуссии он был вынужден признать весомость аргументов своих оппонентов. Таким образом, еще в середине прошлого века западная экономическая наука поставила под сомнение положения ортодоксальной теории о свободном замещении факторов производства и о предельной производительности как основе эффективного распределения.

Между тем произошедшие с тех пор изменения в экономической жизни позволяют говорить о создании новой экономики постиндустриального общества. Если в эпоху развитого индустриализма важными факторами роста действительно являлись концентрация труда и капитала, насыщение производства оборудованием, то в настоящее время высоких технологий, темпах обновления производства и сфере услуг (особенно на образовании и здравоохранении). Можно говорить о том, что происходит трансформация самого традиционного понимания капитала и труда. Ранее накопление капитала осуществлялось в течение жизни нескольких поколений владельцев предприятия, что позволяло оправдывать претензии подтвердивших свою эффективность собственников на часть прибыли. Теперь самый крупный капитал может создаваться практически моментально и при вложении в дело незначительного первоначального капитала. Ярким примером того может служить компания Microsoft. Ее огромная капитализация отражает смещение ценностных представлений общества в сторону интеллектуального продукта, по сути являющегося трудом в новом выражении. Такой труд бессмысленно измерять классическими человеко-часами пусть даже с возможной корректировкой по квалификации.

Чтобы наглядно отобразить влияние происходящих изменений на экономическую теорию, воспользуемся интенсивной производственной функцией. Пусть два предприятия имеют равные по стоимости и физическим параметрам производственные площади. Владельцы предприятий вложили капитал в размере К в различные технологии (оборудование плюс «ноу-хау»). При этом первый владелец купил «старую» технологию, которая характеризуется меньшей производительностью по сравнению с некой «новой» технологией, купленной вторым владельцем. Подобная ситуация, когда на рынке присутствуют одновременно две технологии, реализующие одинаковые функции, но обеспечивающие разную производительность, становится реальностью. Появление «новой технологии снижает стоимость «старой», но такое обесценивание происходит с некоторым временным лагом. Именно в течение этого времени, пока рынок не оценил возможности «новой» технологии, первое предприятие и может купить «старую» технологию по цене «новой» (или даже дороже). Постоянное обновление технологии ускоряющимися темпами будет только повышать остроту проблемы. Если на обоих рассматриваемых предприятиях работает одинаковое количество работников, то капиталовооруженность труда будет одинаковой. Однако кривая производственной функции второго предприятия будет располагаться выше, чем производственная функция первого.[13]

 

 

 

                                                              Таблица 1.2

                       Кривая производственной функции.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ РОССИИ

2.1. ИНВЕСТИЦИИ В ОБРАЗОВАНИЕ  И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ

Образование является одним из важнейших аспектов человеческого капитала, так как оно влияет на дальнейшую деятельность человека на рынке труда, и следовательно на человеческий капитал.

Таблица 2.1

Учебные заведения России

 

Начиная с 2000-х годов, прием в вузы стал стабильно превышать число выпускников средних школ. При этом в 2000 г. фактически сравнялись величины приема в государственные и муниципальные вузы на бюджетные и платные места. А в последующие годы число обучающихся на платной основе стало устойчиво превышать число обучающихся на бюджетных местах. В 2006/2007 учебном году доля студентов, обучающихся на платной основе, в общей численности студентов достигла 66%. Как признал Министр образования и науки РФ А.Фурсенко, «за последние 10 лет контингент учреждений профессионального образования вырос с 8 до 11 млн. человек, причем в вузах с 4 до 7,5 млн. Однако этот рост не сопровождался увеличением количества квалифицированных преподавателей, да и преподавателей вообще».

Всплеск интереса к высшему образованию – следствие разных процессов как обесценения накопленного в предшествующий период человеческого капитала, так и стремления работодателей к занятию на новых рабочих местах работников, получивших знания в последние десятилетия. В результате сложилась беспрецедентная в мировой практике ситуация, когда «сама форма российских профилей заработков по возрасту оказывается «сплюснутой»: в России работники наиболее продуктивных возрастов зарабатывают всего лишь на 30 – 40% больше, чем молодежь, тогда как в США это превышение достигает 2 – 2,5 раза». Однако отмеченные выше тенденции к превращению высшего образования практически во всеобщее могут привести к снижению его экономической ценности: «симптомы такого снижения, похоже, наметились в 2004-2005 гг., когда нормы отдачи впервые пошли вниз, уменьшившись по сравнению с началом 2000-х гг. на 2-3 процентных пункта».

Думается, проблема кроется не столько в количественных, сколько в качественных аспектах массового высшего образования, а также в мотивации получающих его студентов. Прежде всего на нее оказывает влияние сложившаяся в последние десятилетия отраслевая дифференциация в оплате труда. Так, данные о начисленной зарплате работников в 2000-2008 гг. обнаруживает перекос в сторону тех сфер занятости, где не применяются высокие технологии. Превышают средние по стране показатели следующие отрасли: финансовая деятельность (242% от средней по стране), добыча топливно-энергетических ресурсов (226%), производство кокса и нефтепродуктов (202%), государственное управление и обеспечение военной безопасности (123%), а также операции с недвижимостью (123%), транспорт и связь (120%). В то же время зарплата в таких важных сферах, как образование и здравоохранение, остается крайне низкой (соответственно, 65 и 75% от средней по стране). Материальный фактор оказывается господствующим в представлениях молодых людей о хорошей работе. 

Таблица 2.2.

Мнение респондентов, закончивших вузы в различные периоды, о «хорошей» работе (в %)

Из данных таблицы видно, что для 2000-х годов характерен постоянный рост мотивов оплаты труда и карьерного роста в ущерб представлениям о важности работы по призванию. В результате мы видим, что, согласно другому исследованию, проведенному под руководством Е.Авраамовой (опрос проводился в 2007 г.), уже менее половины выпускников вузов (особенно из тех, кто окончили вуз в 2000-х гг.) работают по выбранной специальности. Наиболее впечатляющую картину дает разбивка респондентов по видам специализации. 

 

 

 

 

 

 

 

Таблица 2.3

Связь рабочей профессии с полученной в вузе специальностью

Этим данным в целом соответствуют сведения, предоставляемые Российским мониторингом экономического положения и здоровья населения за 2008 г., которые касаются степени соответствия фактической работы полученному образованию. Так, согласно данным указанного мониторинга, работают не по специальности, полученной в вузе, 55% занятых в легкой и пищевой промышленности, 46,4% - в машиностроении, 39,0% - в отраслях ВПК, 31,4% - в нефтегазовой промышленности, 45,2% - в строительстве, 44,0% - в сфере транспорта и связи, 41,0% - работников органов управления, 25,5% - образования, 38,3% - науки и культуры, 26,2% - здравоохранения, 52,5% - силовых структур, 60,6% - торговли и бытового обслуживания, 27,3% финансов, 34,6% - электроэнергетики. То есть во многих отраслях, как привлекательных, так и непривлекательных с точки зрения доходов и возможностей продвижения по службе, работает масса людей, не получивших образование, соответствующее фактической занятости. А это, в конечном счете, не может не сказываться на качестве выполнения ими своих обязанностей. В то же время, в годы обучения многие приобретали знания, так и не пригодившиеся в ходе последующей трудовой деятельности, то есть, казалось бы, накапливаемый в годы учения человеческий капитал во многом обесценивался сразу после окончания обучения.

Е.Авраамова приходит к выводу, что молодые люди вполне усвоили сложившиеся в стране правила игры, вытекающие из специфики все более окостеневающей в 2000-х годах конструкции «власти-собственности» с ее жестким контролем над личной инициативой, господством социальных сетей, органически связанных с властными структурами как формальным, так и неформальным образом. «В соответствии с ними следовало получить любой диплом о высшем образовании и при помощи знакомств и связей пробиться в финансовую сферу или управление, торговлю, сервис или рыночную инфраструктуру… Вопрос о том, могут ли молодые специалисты стать тем социальным субъектом, который окажется локомотивом инновационного развития национальной экономики, пока не встречает утвердительного ответа».