Наряду с
изменением организационной структуры
бизнес-единиц переходный период
был отмечен активным перераспределением,
с одной стороны, контроля над
приватизированными предприятиями,
с другой - формально закрепленных
прав собственности па акции
приватизированных предприятий.
И здесь существенным отличием
российской экономики выступает
то, что распоряжение формально
закрепленными правами собственности
не может быть достаточным основанием
для осуществления контроля. Истоки этого
явления лежат в традициях развития предприятий
в советский период. Директорат и представители
органов власти (включая органы управления
и партийные органы) осуществляли эффективный
контроль над предприятиями, формально
принадлежавшими всем членам общества
(государству). Именно директорат и властные
органы фактически делили между собой
реальные нрава собственности.
Непосредственным
источником бурного развития
бизнес-групп стала правовая незащищенность
контрактов. Провалы общего инфорсмента
(в том числе обеспечиваемого
государственными органами) требуют
замены государственной защиты
частной защитой прав собственности.
Нерешенность этой проблемы в
российской экономике существенно
снижает эффективность инвестирования
в объекты, находящиеся за пределами
непосредственного контроля со
стороны экономического агента.
В определенном смысле большинство
инвестиций в России являются
высокоспецифичными - и как специфичные
требуют дополнительных затрат
па обеспечение реализации сделки.
Из-за возникающих трансакционных
издержек уменьшается ожидаемая
доходность вложений за пределами
личного контроля до отрицательных
величин.
Незащищенность
прав собственности повышает
привлекательность инвестирования
в активы, находящиеся под непосредственным
контролем инвестора. Инвестору
выгодно вкладывать деньги в
компании, где он располагает
контрольным пакетом акций либо
но крайней мере имеет возможность
определять стратегические и
тактические решения компании
на других основаниях (даже если
при прочих равных условиях
показатели доходности этих инвестиций
ниже, чем доходность вложений
за пределами непосредственного
контроля).
Этим объясняется
бурный рост бизнес-групп по
инициативе владельцев высокоприбыльных
компаний в сырьевых секторах
- газовой и нефтяной промышленности,
черной и цветной металлургии.
Существует
и целый ряд других факторов,
обусловливающих интеграцию в
отраслях промышленности России:
- стремление
преодолеть неэффективность двусторонней
монополии путем вертикальной
интеграции;
- стремление
устранить "двойную надбавку"
путем вертикальной интеграции;
- стремление
повысить рыночную власть путем
горизонтальной интеграции;
- необходимость
увеличения размера компаний
до приобретения возможности
нарастить выпуск до минимально
эффективного объема путем горизонтальной
и/или вертикальной интеграции.
Широкие
- в аспекте развитой рыночной
экономики - масштабы распространения
неэффективных схем организации
компании связаны с происхождением
большинства российских предприятий
как звена общей производственной
системы. Эффективность организационных
структур в экономической системе
советского типа и экономической
системе с преобладанием рынка
различается радикально. Поэтому
типичное приватизированное предприятие
не могло стать основой жизнеспособной
компании без преобразования
его организационной структуры,
без пересмотра решений "покупать
и производить". В большинстве
случаев для снижения трансакционных
издержек и повышения эффективности
компаний требовались как выделение
из компаний старых подразделений,
так и включение в структуру
компаний новых производств. В
первой половине 1990-х годов преобладали
процессы первого типа - разделение предприятий,
выделение структурных подразделений
в дочерние компании, продажа активов,
во второй половине десятилетия начали
набирать обороты процессы второго тина
- присоединение компаний, создание бизнес-групп.
Говоря о
российских бизнес-группах, следует
рассмотреть несколько типов
объединений. Это и компании, созданные
путем использования специальных
моделей приватизации ("Газпром"
и вертикально интегрированные
нефтяные компании), и новые стремительно
растущие конгломераты, организованные
как холдинги (например, "Сибирский
Алюминий/Базовый элемент"), и
объединения компаний, сформированные
на основе специального договора
(официально зарегистрированные
финансово-промышленные группы), и
неформальные объединения компаний
("промышленные сети"). Несмотря
па то что эти типы бизнес-групп
различаются по происхождению,
структуре, степени формализации
принятия решений, по степени
использования правовых инструментов
для защиты собственности, они
имеют целый ряд общих свойств,
Основным
преимуществом бизнес-групп по
сравнению с автономными компаниями
является снижение трансакционных
издержек благодаря эффективному
частному правоприменению. Возможность
частного правоприменения существует
в различных системах норм, включая
и традиции "сетевых объединений"
директората и органов государственной
власти, и новые индивидуалистические
традиции. Фактором, повышающим устойчивость
традиций советского директората,
служит преобладание в российских
компаниях инсайдерской собственности.
В свою очередь, значительная
доля инсайдеров - представители
менеджмента советского периода.
Накопленные персональные связи
выступают для них важным ресурсом,
позволяющим повышать эффективность
трансакций.
Неудивительно,
что нормы и правила, действующие
в российских бизнес-группах,
представляют собой своеобразный
сплав обеих традиций. От традиций
"сетевых объединений" российские
бизнес-группы унаследовали высокую
роль персональных связей и
взаимоотношений предпринимателей
друг с другом и с государственными
органами. Персонификация хозяйственных
связей снижает роль формальной
организации бизнес-групп: многие
из них годами существуют несмотря
на значительные различия между
формальной структурой контроля
и реальным распределением ответственности
и доходов. Персонификация отношений
с представителями государственных
органов необычайно повышает
роль конкретных чиновников в
координации экономической деятельности
внутри бизнес-групп. Лишь немногие
бизнес-группы созданы и функционируют
без индивидуальной поддержки
со стороны тех или иных
властей.
Другая важная
традиция "сетевых объединений",
унаследованная российскими бизнес-группами,
- форма получения дохода от
собственности. До сих нор в
России доминируют недивидендные
доходы от собственности. Для
директора компании, одновременно
выступающего крупным собственником,
основным источником дохода является
не прибыль, а доходы контролируемых
им компаний, поставляющих сырье
и реализующих продукцию предприятия.
Важным инструментом создания
доходов служит трансфертное
ценообразование. Компания - производственное
предприятие платит аффилированным
с директором поставщикам сырья
завышенную цену и продает
сбытовым компаниям продукцию
по пониженной цепе. В "рассеянной
компании" центрами получения
прибыли становятся фирмы снабженческо-сбытовой
специализации. Такая модель существует
на уровне как отдельного предприятия,
так и бизнес-групп, включающих
значительное число производственных
предприятий.
Нормы высокой
роли персональных взаимоотношений
и недивидендных способов получения
дохода связаны между собой.
С одной стороны, трансфертное
ценообразование служит источником
не только доходов от собственности,
но и расходов компании в
пользу членов "сетевой организации"
- представителей органов власти,
покупателей и поставщиков. С
другой - открытое получение доходов
от трансфертного ценообразования
невозможно хотя бы из-за активности
налоговых органов. Даже замаскированное
получение доходов этим путем
не вполне безопасно: оно возможно
только в условиях "круговой
поруки". Но маскировка абсолютно
необходима - и для нее создается
цепочка подставных фирм, владельцы
и руководители которых формально
не связаны с директором или
директорами производственного
предприятия. Парадоксально, что
такая организация производственной
деятельности создает широкие
возможности для "вымогательства"
со стороны формальных владельцев
и руководителей подставных компаний,
легальные рычаги воздействия
на которых недоступны. "Рассеянная
компания" может функционировать
только на основе очень сильных
внелегальных механизмов, один из
которых - связи внутри "сетевой
организации", как правило, сохранившейся
со времен советской промышленности.
Традициям
"сетевых организаций" директората
на российских предприятиях противостоят
нормы новых собственников, основывающих
частное правоприменение на владении
контрольным пакетом акций. Само
по себе приобретение контрольного
пакета акций, даже если оно
осуществляется через подставные
компании, уже предполагает выход
за пределы старых традиций
игнорирования формальной собственности,
опору на нормы и правила,
предложенные рыночной экономикой.
Используя эти нормы, новый
собственник (неважно, инсайдер
или аутсайдер) может по крайней
мере частично отказаться от
поддержки "сетевой организации"
советского периода и снизить
затраты, которые он несет в
пользу этой "сетевой организации".
Более того, применяющий базирующуюся
на новых правилах систему
правоприменения собственник объективно
заинтересован в постепенном
устранении копт-роля над компанией
со стороны участников "сетевой
организации" - традиционных поставщиков
и покупателей, представителей
федеральных и региональных властей,
а также собственных менеджеров.
Объективно интересы "нового собственника"
совпадают с потребностями реструктуризации
деятельности предприятия: как
правило, эффективная адаптация
деятельности предприятия к условиям
рынка одновременно требует отказа
по крайней мере от части
старых связей. Такой отказ - полный
или частичный выход из "сетевой
организации" - облегчается устранением
основного скреплявшего их механизма
- всеобщего дефицита.
Даже если
крупнейший собственник сам использует
модель получения дохода от
трансфертного ценообразования,
он весьма заинтересован в
ограничении доступа к нему
со стороны собственных менеджеров,
поскольку оно ограничивает доходы
самого собственника. Но права
менеджеров на получение подобных
доходов чаще всего основаны
на принадлежности к "сетевой
организации": наличии тесных
персональных связей с традиционными
поставщиками и покупателями
и представителями местных органов
власти. Стремление бороться с
дополнительными доходами менеджеров
толкает директора к выходу
из системы неформальных взаимоотношений
в рамках "сетевой организации".
Если даже
собственник-инсайдер (директор) имеет
стимулы к ограничению роли "сетевых
взаимоотношений" на предприятии,
то тем более высока заинтересованность
в этом собственника-аутсайдера,
инвестирующего прибыль в предприятия,
где он не осуществляет оперативного
управления. Объективно собственник-аутсайдер
заинтересован во всемерном укреплении
на предприятии механизмов корпоративного
управления и корпоративного
контроля. Потребность в них тем более
велика в условиях, с одной стороны, отсутствия
эффективного фондового рынка, с другой
- тяготения российского акционерного
законодательства к англо-американской
модели, где основную роль в предотвращении
корпоративных конфликтов играет именно
фондовый рынок. Однако развитие корпоративных
механизмов возможно только при одновременном
уменьшении значения традиционных норм
"сетевых организаций" директората
для деятельности предприятия. Таким образом,
функционирование российских бизнес-групп
основано на двух разнородных наборах
правил и норм, которые объективно вступают
друг с другом в противоречие. Рассмотрим
теперь, как это противоречие воздействует
на организационную структуру и состав
российских бизнес-групп.
Российские
бизнес-группы используют два
типа инструментов координации:
акционерные и неимущественные.
Значительная роль неимущественных
инструментов координации, с одной
стороны, порождена традициями "сетевых
организаций" советского периода,
с другой - связана с высокой
степенью неопределенности, свойственной
переходной экономике вообще. Большое
значение неимущественных инструментов
составляет важную особенность
российских бизнес-групп.
Примером
неимущественного инструмента координации,
на котором основывался целый
ряд относительно устойчивых
бизнес-групп, выступает давальчество
(толлинг или процессинг). Давальческая
сделка - такая организация производства,
в рамках которой промышленное
предприятие осуществляет переработку
сырья независимого (хотя и не
обязательно) поставщика, который
расплачивается за услуги по
переработке либо деньгами, либо
частью готовой продукции. Основанная
на давальческих сделках группа
выступает как одна из разновидностей
"рассеянной компании", в которой
формально независимое предприятие
выполняет роль подчиненного
производственного подразделения.
В течение 1990-х годов из давальческого
сырья производилась самая разная
продукция - от сахара до цветных
металлов. Использование давальческих
поставок сырья было обусловлено
многими причинами: обесценением
оборотных средств предприятий
перерабатывающей промышленности
в начале реформ, неразвитостью
инфраструктуры товарного кредита,
стремлением уйти от уплаты
налогов и т.д. Однако при
различии непосредственных причин
результатом применения давальческой
схемы является фактическое установление
контроля, приобретение фактических
прав собственности па активы
формально не принадлежащего
поставщику сырья предприятия.
Самый интересный
вопрос в связи с давальческими
поставками заключается в следующем.
Почему в некоторых отраслях -
иногда на протяжении десятилетия
- поставщики сырья не стремятся
закрепить фактический контроль
при помощи приобретения оформленных
прав собственности? Ведь переработка
давальческого сырья, очевидно, снижает
затраты на поглощение такого
предприятия. Обстоятельством, определяющим
выбор между использованием давальческих
поставок и приобретением пакета
акций предприятия, служит соотношение
между величиной спроса на
готовую продукцию и имеющимися
у перерабатывающих предприятий
мощностями. Если производственные
мощности действующих на рынке
компаний используются далеко
не полностью, директора перерабатывающих
предприятий могут соглашаться
на такие условия поставок, при
которых денежный эквивалент
остающейся в их распоряжении
доли готовой продукции или
сумма оплаты услуг по переработке
покрывает только переменные
расходы. В подобных условиях
поставщикам сырья может быть
выгодно не нести дополнительные
затраты па приобретение пакетов
акций перерабатывающих предприятий,
а использовать их на основе
давальческих поставок. Чем выше
доля фактически используемых
мощностей, более стабильны отношения
собственности в компаниях, владеющих
этими мощностями, тем выше альтернативная
ценность переработки сырья для директоров
предприятий, тем выше стимулы поставщиков
сырья к приобретению акций данного предприятия.