Рынок капиталов

На начало 2007 года объемы инвестиций все еще недостаточны для нормального воспроизводства технической базы¹⁹. Также отсутствовали позитивные изменения в направлениях инвестиционной деятельности, являющиеся ключевым фактором совершенствования промышленной структуры. Так, доля обрабатывающих производств в структуре инвестиций в основной капитал в январе—сентябре 2007г. составила лишь 16,7% и даже несколько сократилась в сравнении с аналогичным периодом 2006г. (17,5%). Не изменились к лучшему значения данного показателя по производству машин и оборудования (включая электронное, оптическое и электрооборудование) и по выполнению НИОКР. При сохранении явно нерациональных соотношений между финансовыми вложениями и инвестициями в нефинансовые активы (первые по-прежнему пятикратно превышали вторые) оказалась законсервированной и неблагоприятная пропорция между долгосрочными и краткосрочными финансовыми вложениями (первые меньше вторых в 3,5 раза) в обрабатывающей сфере.

В очередной раз сюжет об абсолютно  неудовлетворительном качестве нынешней макроэкономической динамики, которую совершенно напрасно громко именуют «восстановительным ростом», акцентировался участниками обсуждения президентского послания-2007 парламентариям, бюджета-2008—2010 и социально-экономического курса федеральных властей. «Восстановительный» рост, — подчеркивал один из участников обсуждения, — на самом деле есть соотносимый с позорно низкой исходной базой и «надуваемый» нефтедолларами рост «без развития» и даже «с антиразвитием», т.е. сопровождаемый дальнейшей деградацией научно-производственного и человеческого потенциалов страны, усилением ее территориальной дезинтеграции и ухудшением ее мирохозяйственных позиций (закреплением России на глобальной сырьевой периферии²⁰)». То есть фактически по-прежнему наблюдался существенный недостаток инвестиций в реальный сектор экономики на фоне благоприятных макроэкономических показателей по стране.

В декабрьском номере ж. Экономист, 2007, А.Селезнев отмечает, что в России существует возможность прямого  стратегического инвестирования в народное хозяйство. Благодаря накоплению доходов от нефти и газа, инвестиционному ресурсу бюджетов всех уровней, средств частных инвесторов. Однако пока средства вкладываются преимущественно в ценные бумаги иностранных эмитентов. На взгляд автора, очевидна необходимость резкого увеличения объемов и доли прямых гос. инвестиций в приоритетные сектора экономики при сокращении доли портфельных²¹.

Одним из современных трендов не только в национальных, но и в  международных масштабах является долгосрочная аренда средств производства, или лизинг.

Относительно иностранных инвестиций тенденция следующая: концентрация преимущественно в отраслях с  высокой оборачиваемостью капитала — в торговле и общественном питании (32% общего объема инвестиций) и в незначительном масштабе в других отраслях экономики. Определенный избыток капитала в странах-донорах, а также потребность в продвижении своих товаров на новый, емкий российский рынок обусловливают заинтересованность нерезидентов в приобретении контроля над секторами российской экономики, ориентированными прежде всего на удовлетворение быстро растущего потребительского спроса. «Захват» новых рынков, занятие на них монопольного положения, преодоление таможенных барьеров, использование более дешевых факторов производства на внутреннем рынке, установление контроля над предприятиями-конкурентами — в последние годы эти факторы заставляли иностранных инвесторов активно приобретать доли участия в капитале российских компаний.

Прагматичность целей нерезидентов в России, связанных преимущественно с установлением контроля над бизнесом, а не с реальным его развитием, подтверждается крайне консервативным отношением иностранцев к вложениям средств в обновление основного капитала приобретенных предприятий. Например, в 1999—2005 гг. основные фонды в Российской Федерации выросли лишь на 3,3%²² (а по отраслям, производящим товары, даже снизились на 1,2%), в то время как объем прямых иностранных инвестиций увеличился за тот же период в 5,6 раза

Складывается впечатление, что, захватив контроль над значительной частью высокорентабельного бизнеса в России и «отвоевав» рыночные ниши у отечественных производителей, иностранные инвесторы и российские предприниматели, вывезшие капиталы за рубеж, потеряли интерес к дальнейшему развитию производства в нашей стране, импорту технологий и высокотехнологичного оборудования. В целом позитивная тенденция притока прямых иностранных инвестиций в ряде случаев обернулась для России не импортом реального капитала и обновлением устаревших фондов, а эксплуатацией национальных ресурсов и дальнейшей деградацией производственного потенциала. Так, под видом выплаты процентов, дивидендов и прочих доходов на привлеченный капитал в течение 2000—2006 гг. все возрастающая часть прибыли отечественных предприятий, в первую очередь промышленных, выводилась за рубеж. Отношение выплаченных частным сектором отечественной экономики доходов нерезидентам к полученному сальдированному финансовому результату в промышленности начиная с 2002г. было близким к 50%, а в 2003г. достигло 90%; в 2006г. оно составило около 55%.

Еще более парадоксальной представляется ситуация с привлечением прямых инвестиций при анализе уровня проникновения  иностранного капитала на отечественный  рынок. В результате активного приобретения иностранными инвесторами долей участия в российских компаниях оцененный удельный вес нерезидентов в акционерном и прочем капитале отечественных компаний к 2007 г. составил около 50%. Таким образом, в некоторых отраслях отечественная экономика приблизилась к порогу экономической безопасности. Иными словами, страна продает часть сформированного национального богатства, теряя известную долю хозяйственного суверенитета.

При этом экономика России почти  ничего не получает взамен от остального мира, ее практически не включают в свои технологические цепочки крупные транснациональные корпорации, то есть ни одно из естественных конкурентных преимуществ России — высокое качество рабочей силы, значительный индустриальный потенциал — не находит достойного применения в полноценном включении страны в международную систему разделения труда. Глобальные концерны в нашей стране готовы лишь создавать инфраструктуру для доведения продукции потребительского назначения до конечного пользователя (например, всевозможные торговые сети) и организовывать незначительную по глубине переработку сырья, опять же для нужд потребительского рынка (пошив обуви, выпуск продукции пищевой и легкой промышленности).

Второй особенностью динамики прямых инвестиций в Россию является сформировавшийся в нашей стране своеобразный механизм их «мультипликации». На фоне небольшого объема притока иностранного капитала и невысоких прибылей конца 1990-х годов их сумма была незначительной, но уже в 2003 и 2005 гг. реинвестированные доходы составили львиную долю в общем объеме статьи «прямые инвестиции», а в 2004 и 2006 гг. их доля приближалась к 50%. Иными словами, если абсолютная величина прямых инвестиций, фиксируемая по данным платежного баланса, в период с 1998 по 2006 г. составила 79,9 млрд. долл., то реальный приток денежных и материальных ресурсов, направляемых в пользу резидентов в рамках долгосрочного участия в российских предприятиях, оценивается лишь в 28,3 млрд. долл. Принимая же во внимание то, что, как отмечалось выше, около половины от этого объема составляли инвестиции отечественного происхождения (капитал, вывезенный ранее из России), собственно «иностранный» приток прямых инвестиций в течение данного периода не превысил 14-15 млрд. долл.

Третьей особенностью притока прямых инвестиций в Россию выступает крайне низкая доля иностранных ресурсов, реально направляемых в экономику. Специфический способ приватизации, избранный в нашей стране (через залоговые аукционы), практически лишил ее возможности привлекать иностранные инвестиции посредством вложения средств нерезидентов (как в виде денег, так и в виде товарных ценностей) в капитал вновь образованных предприятий. Скупленные новыми собственниками за бесценок акции рентабельных российских компаний, подорожавшие в несколько раз после выхода на рынок, впоследствии лишь перепродавались другим собственникам. Реальные вложения иностранцев во вновь созданные предприятия не носили массового характера. Только с 2003 г. отечественные компании стали прибегать к доразмещению своих акций (IPO) в целях привлечения реального иностранного капитала.

Всего с 2003 по 2006 г. российскими компаниями в рамках IPO было размещено акций  на сумму около 22 млрд долл. При этом большая их часть предназначалась  для размещения на международных  площадках, тогда как для внутреннего  рынка выпуск фондовых ценностей был осуществлен лишь на 2 млрд долл. Казалось бы, такую форму привлечения капитала нужно только приветствовать, ведь, как подчеркивалось выше, именно она обеспечивает реальное вливание в национальную экономику финансовых и товарных ценностей. Однако, хотя на 2006 г. пришлась наибольшая доля новых размещений акций (16,7 млрд долл.), а удельный вес IPO в общем объеме привлеченных сектором нефинансовых предприятий прямых инвестиций в форме участия в капитале достиг рекордного уровня — около 60%, по итогам года иностранное участие в капитале российских компаний выросло лишь на 8,9 млрд долл. (уровень, близкий к показателю 2004 г.)²³.

Основной причиной низкого объема привлечения прямых инвестиций в  форме участия в капитале являлись массированные изъятия нерезидентами ранее сделанных вложений (объем продаж российских акций в 2006 г. составил 19,2 млрд долл.). То есть, приобретая российские акции на этапе IPO, иностранные инвесторы впоследствии перепродавали их резидентам по более выгодным ценам, в результате иностранный капитал фактически замещался отечественным. Общий объем привлечения иностранного капитала в рамках IPO российских компаний в 2006 г. даже не смог компенсировать изъятий прямых инвестиций нерезидентами за тот же период. Таким образом, можно предположить, что, участвуя в размещении российских IPO, иностранные инвесторы преследовали своей основной целью не инвестирование в реальный сектор отечественной экономики, а проведение краткосрочной спекулятивной игры. Данный факт косвенно подтверждают и опросы менеджеров крупных иностранных инвестиционных фондов, проводимые компанией Reuters. Тактика казначеев этих институциональных инвесторов применительно к российским акциям за рубежом состоит в выборе вида позиции (короткой или длинной) в отношении приобретаемых российских активов, но никак не в долгосрочном развитии покупаемого предприятия²⁴.

Нельзя не сказать о текущем  кризисе мировой «доллароцентричной»  финансовой системы, кризисе ликвидности, оказывающем сильнейшее влияние  на мировые рынки в целом и на Россию в частности.

И в гораздо меньшей степени  осуществляется поддержка и так-то стагнирующего благодаря постсоветским  реформам реального сектора экономики²⁵.

Поскольку большинство отечественных  предприятий в решающей мере финансируется  не с фондового рынка, а за счет кредитов, причем в основном зарубежных, то при падении капитализации предприятий моментально актуализируется вопрос о недостаточном залоговом обеспечении взятых кредитов. Кредиторы начинают требовать увеличения залогов, благо, что соответствующая возможность в договорах кредитования изначально закладывается. И здесь у предприятий, у их наемного персонала, у бюджетов и социальных фондов возникают серьезные проблемы. А поскольку кредиты нередко берутся предприятиями вследствие острого дефицита ресурсов для императивных воспроизводственных нужд, нет возможности от этих кредитов отказаться и быстро их погасить.

При этом совокупный объем накоплений в в центробанковских золотовалютных резервах и в наследниках Стабилизационного  фонда, примерно равен суммарным  валютным долгам хозяйствующих субъектов России.

То, что критическая масса отечественных  предприятий, производящих материальные ценности, испытывает по результатам  своей хозяйственной деятельности нехватку денег, избыток коих одновременно наличествует у Центробанка, означает необоснованное изъятие ресурсов из реального сектора экономики в пользу сектора финансового. Если бы аккумулированные средства использовались на общее благо, т.е. на развертывание транспортной инфраструктуры, развитие отраслей социальной сферы, и т.п., можно было бы говорить об «объективной» — в силу быстрого и высококачественного роста — напряженности с денежными ресурсами. Однако ничего подобного не наблюдается — деньги просто перемещены в финансово-посреднический сектор и пропагандистски преподносятся нам как пресловутая «подушка безопасности». На самом деле эта «подушка» — средства, волюнтаристски изъятые у товаропроизводителей и питающие механизм торможения народнохозяйственного развития, постановки последнего в зависимость от заимствованных кредитных ресурсов.

Позиция Банка России такова, что  «все правильно и ничего менять не следует». А от все более громко и настойчиво звучащих предложений  относительно инвестирования части  центробанковских золотовалютных резервов в реальный сектор экономики, в том числе их расходования в целях восстановления АПК, на модернизацию и развитие транспортной инфраструктуры, на закупки новейших оборудования и технологий, отмахиваются так: в счет соответствующих долларов бизнесу уже выданы рубли, а «дважды пообедать за одни и те же деньги невозможно». При этом один из руководителей Центробанка недавно во всеуслышание заявил, что последний «не печатает рубли, не обеспеченные закупленными на них в золотовалютные резервы долларами». То есть данные резервы трогать нельзя.

Нельзя не обратить внимание также  на исходящие от российских властей  утверждения относительно первостепенной важности и безальтернативности  иностранного инвестирования в Россию.

Ничего в этом отношении российские власти менять не собираются, и под  пропагандистскую трескотню о «переходе на инновационный путь развития» и о «развитии нано технологий», закачивают огромные государственные средства не в наукоемкие производства, а именно в фондовый рынок. Поэтому, может быть, и правы те, кто полагает, что, если страна сравнительно благополучно выберется из нынешнего кризиса, никаких существенных изменений федерального экономического курса ожидать не стоит. С помощью международных финансово-спекулятивных механизмов мы по-прежнему будем перекачивать на Запад свои ресурсы, радуясь «успешной интеграции в мировую экономику»²⁶.