Законность, правопорядок, общественный порядок

 

Соблюдение  принципов законности, будучи органично  связанным с соблюдением культуры управления в целом, зависит от уровня правовой подготовки кадров государственного аппарата и правового воспитания населения. Важным фактором формирования культуры, в том числе правовой, является подготовка государственной  программы укрепления законности и  правопорядка в стране. Необходимо также иметь актуализированную  программу совершенствования законодательной  базы с тем, чтобы в предельно  сжатые сроки вносить принципиальные изменения, дополнения в действующее  законодательство, обновлять его.

 

Имея значительную дореволюционную и советскую  гуманитарную почву, современная отечественная  юриспруденция пока еще не смогла использовать для целей своего развития этот колоссальный пласт мысли, фактически выведя научное осмысление государства  и права за скобки русской духовной традиции. Да, были и есть хорошие  работы, продвигающие отечественную  правовую социологию, философию, диалектику, отрасли права, но они не смогли изменить общей ситуации – отсутствия фронтальных  исследований отечественной правовой культуры. Здесь у нас зияющие  пустоты.

 

Достичь гуманистических  целей права невозможно, если прямолинейно «творить» хорошие нормы. Нужны  философия, морфология, система юридических  понятий и явлений, которые позволили  бы развиваться правовой культуре снизу, дали бы возможность актуализации и  самовыражению правового сознания. Право как рациональный продукт  нового времени отстает от проблем  человечества.

 

Говоря терминологией  А.-Дж. Тойнби, правовое развитие России должно системно ответить на вызовы XXI века.

 

Законность, целесообразность, справедливость

 

Недопустимость  подмены законности целесообразностью, их противопоставления является как  ведущим принципом законности.

 

Недопустимость  подмены законности целесообразностью  их противопоставления означает, что  субъектам правовых отношений предоставляется  возможность принимать наиболее эффективные, целесообразные решения  в границах правового поля, определенного  нормой права. Субъектам права запрещается  выходить за правовое поле, нарушать нормативно-правовые акты, они обязаны руководствоваться  исключительно требованиями законности. Любые попытки объяснить отступление  от действующего законодательства целесообразностью  недопустимы. Безусловно из всех важных принципов права как сферы правотворчества, так и при реализации норм права основным является его целесообразность. Но целесообразность права не может и не должна быть отчуждена или противопоставлена другим принципам права и в первую очередь – законности.

 

Практика  корифеев русской адвокатуры показывает блестящее умение сочетать законность и справедливость, дух и букву  закона.

 

Принцип законности предполагает осуществление правосудия в точном соответствии с законом. Правовые государства в области  правосудия служат своей цели посредством  исполнения определенных процедур.

 

Интересной  теоретической находкой, нацеленной на повышение роли адвокатуры, является выдвигаемое С.С. Алексеевым положение  о «возвышенном правосудии», которое  этот ученый связывает с концепцией правозаконности. Вот что он пишет по этому поводу: «Важнейший компонент гуманистической философии права, прямо раскрывающий смысл ее характеристики в качестве концепции правозаконности, - это независимое и сильное правосудие, обладающее такими правомочиями и высоким статусом (т.е. такой степенью «возвышенности»), которые делают его способным противостоять исполнительной и в необходимых случаях – законодательной власти».

 

Проблемы  современного правосудия нельзя воспринимать вне концепции правопонимания. Концепция современного правопонимания основана на глубоко гуманистических принципах, выдвигающих требования соответствия права гуманистическим идеалам добра и справедливости.

 

Далее мы попытаемся проиллюстрировать соотношения  понятий «законность», «справедливость», «мораль».

 

Нельзя сказать, что идея справедливости – нова в современных подходах к праву. Идея справедливости как основная идея права не только не нова – она  стара, как мир. Достаточно сказать, что практически все известные  законодатели, начиная с первых дошедших до нас, т.е. царя Хаммурапи, провозглашали  себя и свои законы воплощением справедливости.[28] И, вероятно, мы не найдем примера, где  бы провозглашалось иное. Невозможно представить себе ни законодателя, ни судьи, который бы утверждал: «Я принимаю несправедливый закон» либо: «Постановляемое  мною решение несправедливо».

 

Современная теория права отдает должное этической  и материальной концепции права, идее справедливости как основной идее права. Осознавая известный идеализм подобного подхода, мы все же подходим к этой теории сугубо практично. Полагаем, что иррациональная идея права –  справедливость, призванная обуздывать неправовой закон и издающее его  государство, в современных условиях имеет большой рациональный смысл, который заключается в том, чтобы  поставить право на служение человеку.

 

В этой связи  отметим, что выдвигаемая С.С. Алексеевым идея правозаконности отличается от идеи законности, широко распространенной в государствах с тоталитарным режимом, которые, как известно, отличаются своим стремлением не только к законотворчеству и иным видам правотворчества, но и к порядку, т.е. жесткому соблюдению созданных им правовых предписаний.

 

Правозаконность, по мнению С.С. Алексеева, является воплощением идеи гуманистического права. В противовес ей законность, при всех исторически происходивших с ней метаморфозах («революционная законность», «социалистическая законность»), остается именно законностью, порядком, строем или устройством строжайшего соблюдения действующего позитивного права, выраженного в законах, других юридических источниках.[29] В современном гражданском обществе правовой порядок или, иначе говоря, правовое устройство, призванные выражать законность, основываются на гуманистическом праве и, стало быть, прежде всего, на естественных неотъемлемых правах человека, поэтому юридические отношения должны приобретать естественно-правовой характер.

 

Общие рассуждения  о праве в самом высоком (гуманистическом) его значении мало чего стоят, если идея права не соединена, не спаяна накрепко с идеей законности –  такого правового устройства, которое  функционирует столь же твердо, непоколебимо, явно и неизменно, как закон природы, то есть, как правозаконность.

 

В современных  условиях общепризнанные неотъемлемые права человека приобретают непосредственно  юридическое значение в виде юридической  реальности.

 

Поведение граждан, опирающееся на общепризнанные права  человека, не может служить основанием для возложения на них юридической  ответственности даже если оно расходится с буквой закона. Вот почему древние римские юристы определяли право как науку о добром и справедливом.

 

Отличие современного гуманистического права не только в  том, что неотъемлемые права человека обладают прямым юридическим действием  и образуют основу всей национальной юридической системы, но также и  в том, что они призваны определять содержание, смысл и направления  деятельности законодательных органов.

 

Более того, поскольку неотъемлемые права человека имеют первостепенное, основополагающее значение, сообразно их статусу должна строиться сама государственная  власть. Во всяком случае, власть должна быть умеренной, не содержать в себе таких потенций, которые позволили  бы ей доминировать над правом и, тем  более, попирать его.

 

Идея, выраженная в обретении правами человека непосредственного юридического действия, вызвала к жизни еще одну сторону  гуманистической концепции, в соответствии с которой закрепленные в Конституции, в кодифицированных актах фундаментальных  отраслей демократические правовые принципы, такие, как презумпция невиновности, принцип состязательности в процессе, принцип диспозитивности в гражданском  праве и др., могут приобретать  «работающее» юридическое значение, позволяющее органам правосудия принимать правовые решения, несмотря на пробелы и недостатки в законодательстве.

 

До последнего времени правовая наука относила принципы права к интеллектуальным явлениям, обобщениям, не имеющим прямой юридической значимости. И трансформация  взглядов по этому вопросу во многом обусловливается необходимостью последовательной защиты естественных неотъемлемых прав человека.

 

Осуществление высшего предназначения права –  обеспечить и упорядочить свободу  личности, суверенность человека, - предполагает известную регламентацию действий, реализуемых людьми по собственной  воле. Такая регламентация при  господстве диктаторских, авторитарных режимов может быть направлена не на обеспечение свободы, а на ее подавление и в этой связи достигать весьма высокой степени «заурегулированности». Тогда людям предоставляется лишь строго «дозированная» свобода, да притом в виде «права по разрешению», государственными чиновниками.

 

Важнейшая отличительная  особенность правозаконности, как считает С.С. Алексеев, состоит в том, что отдельный человек выступает по своему естественному, прирожденному статусу как свободная личность, и поэтому существует общая дозволенность каждому поступать по своей воле, своему усмотрению – везде, в любом случае, без какого-либо разрешения, лишь бы данное действие не было прямо запрещено законом.

 

При этом есть ряд сфер в жизни общества (в  области охраны здоровья, дорожного  движения, использования вредных  для человека веществ, безопасности людей и др.), где разрешительные начала сохраняют существенное значение и для отдельного человека. Но это  не меняет сути общедозволительного принципа, имеющего приоритетное значение для личности, отдельного человека.

 

Отметим, что  общедозволительный принцип в отношении граждан был торжественно и строго провозглашен в документе французской революции – в Декларации прав человека и гражданина. В ст.5 Декларации записано: «Закон может воспрещать лишь деяния, вредные для общества. Все же, что не воспрещено законом, то дозволено…»

 

Общедозволительное начало в поведении граждан – принцип не менее важный для понимания правозаконности, самой сути гуманистической концепции права, чем непосредственное и приоритетное юридическое действие прав человека, юридическое значение демократических правовых принципов. Общедозволительное начало является основой презумпции правомерности поведения, которая означает, что любой поступок, какой угодно акт поведения граждан или их объединений считается правомерным, пока не установлено в надлежащих процедурах несоответствие данного поведения закону, то есть, пока не установлено применительно к данному лицу событие правонарушения.

 

В какой-то мере такого рода требование перекрывается  широко известной презумпцией невиновности. Презумпция невиновности охватывает область  деятельности правоохранительных учреждений, судебно-процессуальные отношения. Требование признания изначальной правомерности  поведения всех граждан имеет  общегражданское значение, и наряду с институтом прав человека ставит властные органы в зависимое от статуса  граждан положение, а в ситуациях, когда возникает вопрос о юридической  ответственности, обязывает их, прежде всего еще до рассмотрения виновности кого-либо, устанавливать само событие  правонарушения (преступления).

 

Безусловно, что в юридическом отношении  положение «гражданину дозволено  все, кроме прямо запрещенного законом», нуждается в строгом правовом понимании. Вопреки ходячим поверхностным представлениям о том, будто бы приведенная формула открывает простор для анархии и вседозволенности – отсюда непрекращающаяся со всех сторон критика данной формулы, данная правовая формула не допускает достижения антиправовых целей, то есть произвола и беззакония и предполагает установление законом необходимых юридических запретов в отношении всех вредных для общества случаев поведения, представляющих собой исключения из общего дозволения.

 

Принцип «дозволено все, кроме прямо запрещенного законом», распространяющийся на граждан, их объединения, лишь тогда выполняет свои гуманистические  функции, когда он сочетается и действует  «в паре» с принципом, диаметрально противоположным по содержанию, - «запрещено все, кроме прямо разрешенного законом», принципом, который должен строго и  последовательно распространяться уже не на граждан, а на властные государственные учреждения и должностных  лиц. Только тогда, когда государственные органы лишаются возможности поступать произвольно, вторгаться по своему усмотрению во все сферы жизни, а действуют только в пределах, которые для них прямо определены законом, только в этом случае общедозволительное (для граждан, их объединений) начало обретает реальную жизнь.

 

В обществах  с антидемократическим авторитарным строем властные органы действуют в  общедозволительном режиме (они дозволяют себе «все», порой даже без всякого «кроме»), а на граждан, подданых распространяется разрешительный порядок: они вправе совершать только то, что им разрешено толи нормативным государственным документом, или индивидуальным разрешением чиновника.

 

В демократическом  же обществе, в котором утверждается правозаконность, указанное соотношение меняется на прямо противоположное, ранее уже рассмотренное: государственные органы, должностные лица подпадают под действие строго разрешительного режима, а граждане, их объединения действуют на общедозволительных началах.

 

Конечно же, идеи правозаконности, хотя и отвечают требованиям современного гражданского общества, - не более чем идеалы. Это, можно сказать, обобщенный образ, полученный в результате суммирования тенденций и достижений законодательства и юридической практики современных демократических стран с развитой юридической культурой, отечественного как положительного, так и отрицательного опыта, а также представлений авторов, о месте и роли права в жизни людей.

 

Эти идеи согласуются  с нашими человеческими потребностями  и устремлениями людей. И, что особо существенно, идеалы правозаконности способны придать оптимистические очертания будущему, определить оптимальный, вариант перспективы развития человеческого сообщества и стать общечеловеческой и одновременно национальной идеей (которую так упорно и так безуспешно в наши дин «ищут» в российском обществе).[30]