Уголовная ответственность за клевету

Стоит отметить, что предыдущая редакция уголовной статьи за клевету была наиболее удачной. Она включала в себя три пункта, описывающие все варианты использования клеветы и ответственность за это. Новая редакция добавила к статье еще два пункта, к которым и возникли обоснованные претензии.

Первый из них, п. 3 ст. 128.1 УК РФ — «Клевета, совершенная  с использованием служебного положения», вполне вписывается в п. 2 той же статьи, оставшийся от старой редакции: «Клевета, содержащаяся в публичном  выступлении, публично демонстрирующемся  произведении или средствах массовой информации». Также непонятно, зачем  было выносить отдельно п. 4 — «Клевета о том, что лицо страдает заболеванием, представляющим опасность для окружающих, а равно клевета, соединенная с обвинением лица в совершении преступления сексуального характера». Очевидно, что заведомо ложные сведения о болезни — это всего лишь одна из разновидностей клеветы, которую не следовало выделять в самостоятельный состав.

Как справедливо утверждает Капканов В., размытые формулировки в законе и вызвали волну возмущений со стороны СМИ: журналисты восприняли это как инструмент цензуры и давления на них¹⁶.

К ответственности за клевету может быть привлечен  журналист, который опубликовал  полученные из источника, но не проверенные  должным образом сведения. И если корреспондент опубликует критику  или обвинения в адрес должностного лица, которые на момент публикации не установлены судом, статья в нынешней редакции позволяет «оклеветанному»  обратиться за правосудием к правоохранительным органам. Но зачастую именно журналисты «откапывают» злоупотребления со стороны  властей, и их материалы могут  стать поводом для возбуждения  уголовного дела. С возвращением в  УК статьи о клевете автор становится уязвим, ведь его могут привлечь к ответственности еще до того, как его разоблачение будет доказано или опровергнуто.

Конечно, по сравнению  с суровыми наказаниями, которые  предусмотрены за клевету за рубежом (например, до десяти лет лишения  свободы в некоторых штатах США), российский закон выглядит максимально  либеральным. Но нельзя забывать, что  за рубежом юридические институты  формировались веками и строгость  закона компенсируется его четкими  формулировками и однозначной трактовкой.

К сожалению, российская юриспруденция зачастую не может  похвастаться таким однозначным  подходом к толкованию законов и  статей кодексов. Как же минимизировать возможности вольной интерпретации? Наиболее простым и эффективным  решением всех спорных вопросов, касающихся статьи УК о клевете в России, мне видится ее возвращение к  прежней редакции этой нормы, действовавшей  до ее декриминализации. Если это произойдет, то возможности для неоднозначного толкования, а следовательно, и применения ее на практике заметно снизятся. При  этом на числе обращений это вряд ли как-то скажется, так как сама клевета в любой форме ее проявления останется наказуемой. Когда эта норма была только введена, люди активно пользовались своим правом на возбуждение дела частного обвинения, и мировые суды были переполнены заявлениями подобного рода.

Анализируя судебную практику, можно сделать вывод, что  со временем число дел этой категории заметно сократилось. К тому же под вопросом оказалась сама необходимость уголовного преследования за клевету. Об этом говорит и статистика Верховного суда: в 2009 году в суд было передано 2596 дел о клевете. Однако в 48,5% случаев по этим делам вынесли оправдательные приговоры, а еще 40% дел закрыли в связи с отсутствием состава или события преступления. Эта ситуация сохранилась до 2011 года, когда было закрыто 90% «клеветнических» дел. К лишению свободы в 2011 году был осужден лишь один человек, чаще всего вопрос решался штрафами и моральными компенсациями. Именно эти цифры отчасти стали аргументом в пользу декриминализации статьи о клевете¹⁷.

Когда статья о клевете  стала административной, случаев  ее эффективного применения стало еще  меньше. Отчасти потому, что в  то время обращение в полицию  не могло дать делу ход и требовалось  заявление в прокуратуру, которая  после проверки уже отправляла материалы  дела мировому судье. Все это затягивало процесс, и административные дела о  клевете закрывали за сроком давности на законных основаниях. В результате обращений по обвинению в клевете  было еще меньше, и совсем не потому, что стали меньше критиковать. Просто решали вопросы не в правовом поле или же совсем отказывались от претензий.

Теперь же, для того чтобы не обременять суды излишней нагрузкой, расследование преступлений о клевете (за исключением части  первой данной статьи) отнесено к компетенции  органов дознания — структурного подразделения МВД России, на которое приходится основная нагрузка по рассмотрению данных заявлений. Поэтому ожидается, что число заявлений опять будет увеличиваться. А как эта статья будет применяться на практике, зависит, в числе прочего, от добросовестности судов и прецедентов с конкретными ситуациями и приговорами.

Таким образом, на сегодняшний  день уголовное законодательство о  клевете было значительно реформировано, в первую очередь это связано  с созданием новых пунктов  статьи 128. 1 УКРФ, которые вводят новые  квалифицирующие составы данного  преступления. С одной стороны  это положительно сказывается в  сфере уголовно-правового регулирования, а с другой у ученых возникает  большое количество вопросов по этому  поводу.

2.2. Проблемы квалификации и уголовно-правовой  характеристики клеветы.

Выделяют общие составы: клевета (ст.128.1), а также специальные составы: неуважение к суду (ст.297); Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава (ст.298.1); оскорбление представителя власти (ст.319); оскорбление военнослужащего (ст.336).

Отграничение клеветы от спецальных составов в основном производится по объекту.

Перечисленные виды клеветы  и оскорбления особенно опасны, так  как посягают не только на честь  и достоинство личности, но и на авторитет государственной власти, нарушают порядок несения военной  службы и т.д. В определенной степени  сюда можно отнести и хулиганство (ст.213), поскольку факультативным объектом данного состава преступления является честь и достоинство человека. Если посмотреть место нахождения перечисленных  статей, то получается, что, с одной  стороны, законодатель объединяет в  одну главу преступления, посягающие против свободы, чести и достоинства, т.е. против двух самостоятельных конституционных прав человека. А с другой стороны, специальные составы преступлений против чести и достоинства "разбрасывает" по разным разделам и главам Особенной части УК в соответствии с их основными непосредственными объектами посягательства, которыми принято считать интересы в сферах правосудия, порядка управления, военной службы.

Соавторы Т.Нуркаевой и  С.Щербакова не согласны с позицией законодателя: «сегодня, когда российское законодательство ориентировано на защиту интересов личности, ее прав и свобод, подход законодателя должен быть иным. Трудно понять, почему, к примеру, при оскорблении представителя власти основным непосредственным объектом посягательства считается нормальная деятельность органов власти, их авторитет, а честь и достоинство представителя власти выступают дополнительным объектом. Все специальные составы преступлений против чести и достоинства целесообразно предусмотреть в одной главе "Преступления против чести и достоинства" раздела "Преступления против личности", а составы преступлений против свободы выделить в самостоятельную главу¹⁸.»

Все-таки, что отнесение этих преступлений к специальным главам необходимо, т.к. это отражает истинную направленность этих деяний на непосредственный объект.

Эти же авторы продолжают: «закономерно встает вопрос о необходимости существования  специальных составов вообще. Выборочный опрос судей районных судов г. Уфы, а также работников прокуратуры показал: больше половины (58%) считают, что нет необходимости создавать специальные нормы о защите чести и достоинства, достаточно предусмотреть их в общих нормах в качестве квалифицирующих обстоятельств, 18% затрудняются ответить на этот вопрос и лишь 24% высказываются за целесообразность сохранения специальных норм о защите чести и достоинства работников правоохранительной системы.»

Клевету, предусмотренную  ч. 5 ст. 128.1 УК РФ, следует отличать от заведомо ложного доноса (ст. 306 УК РФ). Клевета, соединенная с обвинением в совершении преступления, отличается от заведомо ложного доноса тем, что при заведомо ложном доносе умысел виновного направлен на привлечение потерпевшего к уголовной ответственности, а при клевете – на унижение его чести и достоинства. Поэтому при заведомо ложном доносе сведения о якобы совершенном преступлении сообщаются, как правило, органам, правомочным возбудить уголовное дело.

Субъективная сторона  клеветы характеризуется виной  в форме прямого умысла. Виновный заведомо сознает ложность сообщаемых им сведений, а также то, что распространяемые им сведения порочат честь, достоинство  и репутацию другого лица, и  желает предать их огласке. Добросовестное заблуждение лица относительно подлинности  распространяемых им сведений исключает  ответственность по ст. 128.1 УК. Мотивы могут быть самые разнообразные (месть, зависть, карьеризм, ревность и т.п.), но на квалификацию деяния они влияния не имеют¹⁹.

Особый интерес при  рассмотрении интеллектуального момента  вины в форме прямого умысла в  составе клеветы вызывает категория  «заведомо». В уголовном праве  понятие заведомой лжи встречается  довольно часто. Так, в соответствии со ст. 128.1 УК РФ клеветой признается распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. В качестве уголовно наказуемых деяний Особенная часть УК РФ рассматривает заведомо ложный донос (ст. 306), заведомо ложные показания свидетелей, заведомо ложное заключение эксперта и заведомо неправильный перевод (ст. 307). С заведомой ложью непосредственно связано совершение таких преступлений, как фальсификация доказательств (ст. 303), служебный подлог (ст. 292).

Понятие «заведомость» соотносится  не только с ложью, оно применимо  также к другим понятиям, например к достоверности, к знанию. Именно в этом смысле употребляется «заведомость»  в ст. 63 УК РФ, признающей обстоятельством, отягчающим наказание, совершение преступления в отношении женщины, заведомо для  виновного находящейся в состоянии  беременности.

Несмотря на то что заведомость  на протяжении нескольких столетий выполняет  важную роль в уголовном судопроизводстве по отграничению преступного поведения  от непреступного, до настоящего времени  данный признак состава преступления является одним из наименее исследованных.

По определению С.И. Ожегова, заведомая ложность - это хорошо известная, несомненная для клеветника ложь. Под ложью С.И. Ожегов понимает искажение истины, обман²⁰.

Применительно к клевете  юридическое толкование заведомой  ложности распространяемых сведений заключается  в том, что клеветник на момент распространения порочащих честь  и достоинство другого лица сведений должен быть осведомлен об их несоответствии действительности.

Понимая заведомую ложность как осведомленность распространителя клеветнических сведений об их недостоверности (ложности), многие авторы отмечают, что  заведомость предполагает прямой умысел, то есть осознание виновным ложности распространяемых им сведений и желание  их распространить.

Из этого следует, что  любая другая форма вины или невиновное распространение таких сведений исключают заведомость. Действительно, практически во всех юридических  источниках подчеркнуто, что ошибка и добросовестное заблуждение относительно подлинности сведений уголовную  ответственность за клевету не влекут.

Под ошибкой в уголовном  праве понимают неправильное представление (заблуждение) лица о реальном юридическом  или фактическом характере совершенного им действия или бездействия и  его последствий.

Если субъект полагает, что порочит честь и достоинство  другого лица, распространяя о  нем правдивые сведения, а они  в действительности являются ложными, то данное деяние не может считаться  клеветой, так как отсутствует  ее обязательный признак - заведомая  ложность. Подобная ошибка в характере  распространяемых сведений может быть неосторожной или случайной. Неосторожная ошибка имеет место, когда распространитель сведений по легкомыслию или небрежности  считает их правдивыми. Под добросовестным заблуждением, скорее всего, понимают невиновное (случайное) распространение  ложных сведений, то есть когда распространитель не осознает и по обстоятельствам  дела не может и не должен осознавать ложный характер сообщаемых им сведений.

Сложность установления заведомой  ложности клеветнических сведений отнюдь не устраняется после определения  содержания ошибки и добросовестного  заблуждения. Рассмотрим для наглядности  несколько примеров из судебной практики.

В суд с заявлением о  привлечении Г. к уголовной ответственности  за клевету обратился офицер С. Он обвинял Г. в том, что тот в  присутствии сослуживцев высказал свое подозрение, что С. вел стрельбу из огнестрельного оружия по окнам  его квартиры²¹.

Военная коллегия признала решение судьи об отказе в возбуждении  уголовного дела законным и обоснованным, считая, что, поскольку факт стрельбы из огнестрельного оружия по окнам  квартиры Г. имел место и обвиняемый лишь высказал своим сослуживцам  предположение, что в числе совершивших  мог быть и С., в действиях Г. отсутствует основной признак состава, предусмотренного ст. 128.1 УК РФ, - заведомая ложность распространенных им сведений.

Такой подход к определению  заведомой ложности сведений достаточно спорен, так как дает возможность  безнаказанно высказывать любые  порочащие измышления о нарушении  другим лицом общепринятых моральных  принципов или законодательных  норм, не имея при этом реальных оснований  для подобных предположений и  пользуясь тем, что истинное положение  дел распространителю не известно.