Уголованая политика в РК

В то же время, учитывая доказанную В.Д.Филимоновым, В.А.Уткиным и другими исследователями необходимость учета криминологических оснований уголовного права, следует принимать во внимание и вектор декриминализации и депенализации в уголовной политике. Чрезмерно репрессивная, карательная уголовная политика, олицетворением которой можно, например, считать установление уголовной ответственности за скупку и последующее скармливание хлеба скоту в советский период или масштабное применение уголовной кары за кражи, в настоящее время не только не оправданна, но и опасна. Она способствует массовым нарушениям прав и свобод граждан и «уходу в тень» подлинно опасных форм криминального поведения личности, замешанного на «симбиозе богатства, власти и интеллекта». Поэтому своевременная, научно обоснованная криминализация (декриминализация) общественных отношений входит в содержание уголовной политики. Нормы уголовного права позволяют «облечь» данную политику в надлежащие правовые формы. Однако не следует забывать и о конституционных основах уголовной политики, поскольку ее стратегии и формы их реализации не должны противоречить конституции государства. Именно конституция закрепляет правовые основания уголовной политики правового, демократического, социально-ориентированного государства. Наряду с этим важное значение для формирования уголовной политики имеют международные нормы и стандарты прав человека, а равно стандарты ООН, Совета Европы в сфере противодействия преступности и деятельности органов уголовной юстиции.

Иными словами, уголовная  политика современного государства  основывается на конституционных нормах и принципах, положениях международных  стандартов прав человека и национальном уголовном законодательстве, которое  выступает основной правовой формой ее становления, развития и осуществления. В рамках уголовной политики можно  обозначить и такие формы ее реализации, как различные национальные и  региональные программы противодействия  преступности (например, программы  борьбы с коррупцией, незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ). Это могут быть и Планы  действий Правительства, и административные договоры между государственными структурами  и институтами гражданского общества по вопросам предупреждения различных  преступлений, и участие государства  в международных конвенциях антикриминальной направленности.

Представляется, что в  уголовной политике находят отражение  такие уровни, как охранительный (охрана социальных ценностей от воздействия  источников криминальной опасности); предупредительный (режим задач общей и частной  превенции); регулятивный (применение уголовно-правовых норм к соответствующим  общественным отношениям); уголовно-карательный (использование инструментария уголовной  репрессии); восстановительный (обеспечение прав и интересов жертв преступлений, восстановление, насколько, конечно, это возможно, «ситуации социального равновесия и справедливости», нарушенных вследствие совершения преступления).

Что касается методов осуществления  уголовной политики, то они, на наш  взгляд, заключаются в следующем:

– криминализация и пенализация общественно-опасных деяний посредством правотворческой деятельности. Самим фактом существования уголовно-правовых норм государство объявляет о приоритетных социальных ценностях, подлежащих охране, и о правовых последствиях посягательства на данные ценности;

– декриминализация и депенализация тех или иных видов социально отклоняющегося поведения личности. По существу, эти процессы реализуются в условиях правотворчества, так как предполагают изменения действующего уголовного законодательства в аспекте его гуманизации;

– применение уголовного закона, включающее в себя деятельность уполномоченных государством органов по привлечению  виновных к уголовной ответственности, по юридической квалификации общественно-опасных  деяний, применению наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия. В данном контексте находится также и освобождение от уголовной ответственности и наказания, осуществление уголовно-некарательных мер реагирования на преступность;

– правовое воспитание, означающее духовно-идеологическое воздействие  на различные социальные группы (прежде всего, на профессиональное сообщество сотрудников правоохранительной системы, профессорско-преподавательский состав высших ученых заведений юридического профиля) с целью содействия продвижению  в общество антикриминальных ценностей, инновационных социальных технологий противодействия преступности.

Эти методы должны находиться в диалектическом единстве, чтобы  способствовать достижению глобальной цели уголовной политики – снижению уровня преступности и ее удержанию  в сравнительно безопасных для общества и государства границах.

По отношению к уголовной  политике вполне самостоятельной является уголовно-исполнительная политика. В  юридической литературе справедливо  отмечается, что она «представляет  собой взаимодействующие явления, которые выступают как движущие силы, обуславливающие социальную направленность, основное содержание и перспективы  дальнейшего развития нормативной  базы и всей системы органов и  учреждений, исполняющих наказания…».  Наряду с этим встречается определение  уголовно-исполнительной политики как  специфической политики в сфере  исполнения уголовных наказаний.  Следует отметить самостоятельность  рассматриваемого вида политики и его  «включенность» в сложный состав противодействия преступности. Уголовно-исполнительная политика, являясь логическим продолжением уголовной политики, тем не менее, существует в самостоятельных организационно-правовых формах и специфических направлениях. А.И.Александров рассматривает, как отмечалось нами ранее, уголовно-исполнительную политику в качестве элемента уголовной политики и определяет ее как «направление деятельности правотворческих и правоприменительных органов по практическому исполнению мер уголовного наказания по отношению к лицам, виновным в совершении преступлений».  Таким образом, различные исследователи феномен уголовно-исполнительной политики рассматривают через призму исполнения уголовных наказаний. Полагаем, что уголовно-исполнительная политика – это составная часть социальной политики борьбы с преступностью, осуществляемая посредством конструирования, совершенствования и применения норм уголовно-исполнительного права, заключающаяся в предупреждении преступности, обеспечении безопасности общества, личности, государства путем исполнения уголовных наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия, организации деятельности уголовно-исполнительной системы по ресоциализации осужденных, их реинтеграции в общество. Несомненно, что уголовно-исполнительная политика «является продолжением уголовной политики и испытывает на себе все ее колебания».  Это, например, касается появления наказания в виде ограничения свободы, механизма его исполнения. Насколько непродуманной оказалась редакция норм, посвященная наказанию в виде ограничения свободы в УК РФ, настолько сложной и противоречивой выглядит практика исполнения этого наказания. Несомненно и то обстоятельство, что на состояние уголовно-исполнительной политики влияют политические, экономические, социальные, духовно-идеологические факторы, обуславливающие ее направленность и тенденции развития. Это проявляется, в частности, и в обозначившейся в российской уголовно-исполнительной политике «тюремного вектора», и в существующей в Казахстане и России тенденции сочетания исполнения наказаний и непенитенциарных уголовно-правовых санкций. Рассматриваемый вид политики борьбы с преступностью имеет свои особенности содержания. В нем следует обозначить такие направления, как:

– уголовно-исполнительное воздействие, означающее целенаправленное, системное влияние уголовно-исполнительного  права, его принципов, концептуальных положений и законодательных  конструкций на социально-правовые институты;

– уголовно-исполнительное правотворчество, заключающееся в  создании и введении в действие уголовно-исполнительных норм, устанавливающих оптимальный  порядок исполнения наказаний и  мер уголовно-правового воздействия;

– уголовно-исполнительное правоприменение;

– организация функционирования уголовно-исполнительной системы, означающей ее построение, определенную структурированность, определение цели и задач деятельности, механизма осуществления своих  функций;

– организация социально-правового  контроля за деятельностью уголовно-исполнительной системы, соблюдением прав осужденных, надлежащим обеспечением правового статуса сотрудников УИС;

– создание условий для  пенитенциарной и постпенитенциарной ресоциализации осужденных путем организационно-методического и правового сопровождения внедрения в программу деятельности УИС современных социогуманитарных технологий.

Необходимо учитывать, что  уголовно-исполнительная и уголовная  политика осуществляется как правовыми, так и внеправовыми средствами. К  последним, в частности, относятся  средства организационно-управленческого, организационно-технического, «ресурсного», политического, духовно-идеологического  характера. Игнорировать их значение можно, лишь «впадая» в правовой идеализм, который ничего позитивного и динамического для успешного противодействия преступности дать не может. Вполне очевидно, что обеспечение уголовно-исполнительной политики в Казахстане в последние десятилетия базировалось на реформировании модели организации системы исполнения наказаний (передача УИС из МВД в Министерство юстиции); на продвижении в общество ценностей альтернативных уголовно-правовых санкций; на идеологическом обеспечении общественной востребованности и престижности профессионализма сотрудника УИС; на улучшении материально-технического оснащения пенитенциарных учреждений; на обучении сотрудников УИС инновационным формам и методам воспитательно-профилактической работы с осужденными. Важно при этом, чтобы используемые средства реализации уголовно-исполнительной политики не превращались в антиправовые, как, например, это произошло в связи с попыткой введения в Казахстане уголовной ответственности за членовредительство осужденных.

В уголовно-исполнительной политике Казахстана можно увидеть  пенитенциарную, постпенитенциарную и непенитенциарную парадигмы. Первая из них проявляется в организации исполнения карательных санкций, связанных с изоляцией осужденных от общества (исполнение наказания в виде ареста, пожизненного или «срочного» лишения свободы; последнее, несмотря на все реформаторские усилия, пока остается наиболее применяемым из всех видов наказаний в Казахстане и России). Что касается постпенитенциарной парадигмы, то она охватывает реализацию постпенитенциарного контроля и ресоциализации в процессе применения условно-досрочного освобождения от наказания в виде лишения свободы, отсрочки отбывания наказания. «Непенитенциарное» воздействие состоит в реализации таких некарательных мер, как условное осуждение (наиболее массовая альтернатива лишению свободы), отсрочка отбывания наказания беременными женщинами и женщинами, имеющими малолетних детей, применяемая непосредственно в момент постановления обвинительного судебного приговора. Сочетание всех названных доминант позволяет обеспечить эффективность и рационализм уголовно-исполнительной политики. В связи с этим необходимо обратиться к весьма актуальной проблеме гуманизации уголовно-исполнительной политики в условиях развития гражданского общества. В большинстве современных трудов, посвященных проблематике уголовно-исполнительной политики, государство рассматривается (используя терминологию Н.Кристи) как «монополист на решение задач». Иными словами, государство понимается как ключевой или почти единственный субъект формирования и реализации уголовной и уголовно-исполнительной политики. Конечно, есть и исключения из подобного подхода. Так, Ю.Е.Пермяков пишет, что «государство и уголовное право используются обществом в борьбе с насилием, бесхозяйственностью, наркоманией и другими социально-опасными явлениями… Стало быть, субъектом уголовной политики выступает само общество».  Возражая ему, Н.А.Лопашенко замечает, что «с учетом специфики уголовной политики, видимо, следует признать, что такая реинтеграция субъекта – не более чем красивая идея, не имеющая отношения к действительности».  К сожалению, оценка возможностей участия в уголовной политике негосударственных субъектов как некой «красивости», не учитывающей реалии, так или иначе характерна для юридической науки. Вместе с тем мы считаем, что решать задачи формирования и последующего осуществления уголовной и уголовно-исполнительной политики государство может в условиях взаимодействия с гражданским обществом. Поэтому субъектный состав уголовной и уголовно-исполнительной политики современного государства олицетворяют не только институты публичной власти, но и субъекты гражданского общества. В этом и заключается наше расхождение с позицией Ю.Е.Пермякова. Едва ли современный социум в России или в Казахстане способен выступать «заказчиком» и генератором доминант уголовной политики, несмотря на то, что конституции данных государств провозглашают верховенство народного суверенитета. Однако гражданское общество, создаваемое на основе трансформации социума, может и должно им стать, выступая важнейшим стратегическим партнером государства в осуществлении рассматриваемых направлений социальной политики.

На наш взгляд, подобное партнерство наиболее востребовано в сфере правотворчества. Как  было сказано нами ранее, институты  гражданского общества способны вносить  важный вклад в разработку и дальнейшее совершенствование положений уголовного и уголовно-исполнительного законодательства. Это проявляется, в частности, в  экспертно-аналитической деятельности представителей общественных объединений, научно-исследовательских учреждений, опыт которых обобщен в данном исследовании и является вполне сложившимся  в Казахстане и России. В этой связи достаточно вспомнить участие  исследователей-экспертов учреждений высшего профессионального образования  из Восточного Казахстана в подготовке предложений по созданию национальной службы пробации, введению института  общественных помощников инспекторов  уголовно-исполнительных инспекций, совершенствованию  механизма исполнения альтернативных непенитенциарных санкций. Данные предложения вносились в органы государственной власти Республики Казахстан в период 2002–2005 гг.

Помимо экспертно-аналитической  деятельности представителей гражданского общества следует отметить и такую  правовую форму, как участие в  разработке различных национальных и региональных программ предупреждения преступлений. На сегодняшний день для Казахстана весьма актуальны  вопросы принятия программ противодействия  коррупционной, организованной, религиозно-экстремистской, насильственной преступности, ресоциализации осужденных женщин, несовершеннолетних правонарушителей. Несомненно, что высшие учебные заведения, общественные объединения могут вносить ключевой вклад в создание подобных документов, определяющих стратегию уголовной и уголовно-исполнительной политики. Заслуживает внимания то обстоятельство, что именно юридическая наука, представители которой сосредоточены в академических, образовательных учреждениях России и Казахстана, способна содействовать обеспечению качества уголовного и уголовно-исполнительного закона. Как справедливо писал Д.А.Керимов, «чем совершеннее текст закона, тем меньше он вызовет затруднений при реализации».  Представляется, что учет рекомендаций юридической науки государственной властью может повысить эффективность, социальную результативность правотворческой деятельности.

Исследование феномена уголовно-исполнительной политики весьма актуально, учитывая современные  проблемы реформирования уголовно-исполнительной системы, преодоление высокого уровня «карательных притязаний» социума, задачи расширения сферы применения альтернативных непенитенциарных санкций, требующие своего решения в Казахстане, России и в других постсоветских государствах. Наряду с этим приоритетное направление уголовно-исполнительного воздействия составляют различные аспекты ресоциализации личности осужденных, его позитивной адаптации к условиям жизнедеятельности в постпенитенциарный период, а также проблем «включения» гражданского общества в процессы взаимодействия с учреждениями и органами, исполняющими наказания и иные меры уголовно-правового воздействия. Необходимо отметить, что важную роль в формировании уголовно-исполнительной политики играют рекомендации юридической науки. К сожалению, они далеко не всегда учитываются государственной властью, однако это ни в коей мере не умаляет социальную ценность доктринальных основ в генерировании изменений уголовно-исполнительного законодательства. Помимо этого на состояние, динамику и тенденции развития уголовно-исполнительной политики влияет множество процессов социально-экономического, политико-правового, духовно-идеологического характера. Как справедливо отмечает О.В.Филимонов, «уголовно-исполнительную политику определяет комплекс социальных факторов. К основным из них можно отнести социально-политическое и экономическое состояние общества, господствующие в нем нравственные ценности и правовые представления, структуру и динамику преступности в стране, требования международных актов о правах человека и об обращении с осужденными, деятельность международных организаций, развитие функциональных общественных наук».  Несомненно, что духовно-нравственное состояние казахстанского общества под влиянием криминализации множества социальных сфер вносит существенный вклад в сохранение «карательных притязаний» правоохранительной системы, негативное восприятие граждан, освободившихся из мест лишения свободы. В то же время и осужденные, являясь носителями ценностно-нравственных деформаций и искажений, находятся в «зоне» повышенного риска постпенитенциарного рецидива, по существу «обесценивающего» усилия сотрудников УИС по исправлению осужденных в период отбывания наказаний. Наряду с этим на развитие уголовно-исполнительной политики способны влиять и международные акты в сфере прав человека, и реальная практика международных общественных организаций. В этой связи достаточно будет назвать МОО «Международная тюремная реформа», которая в период с 2001 по 2005 год активно и плодотворно участвовала в концептуальном обеспечении уголовно-исполнительной политики Казахстана и других государствах Центральной Азии, в осуществлении гуманизации уголовно-исполнительной системы.

О.В.Филимонов, Т.Ф.Минязева рассматривают уголовно-исполнительную политику в ее неразрывной связи с уголовной политикой. Т.Ф.Минязева определяет ее как «основные на научном познании объективных закономерностей развития общества стратегия, формы, методы и направления деятельности органов и учреждений, исполняющих меры уголовно-правового характера, назначенные виновному, судов, а также органов, учреждений, общественных организаций и отдельных граждан, содействующих им в этой деятельности, на базе которых формируются правовой статус личности осужденных, система основных средств их исправления и мероприятия по социальной адаптации».

Заслуживает внимания то обстоятельство, что данный автор включает в субъектный состав осуществления уголовно-исполнительной политики общественные организации, выступающие  важными институтами гражданского общества. Кроме них в определении  Т.Ф.Минязевой названы и «отдельные граждане». Учитывая, что нередко справедливо суждение о том, что «историю творят личности», этими «отдельными гражданами» могут выступать правозащитники, религиозные деятели, филантропы, известные журналисты, которые также способны оказать конструктивное содействие гуманизации и реформированию уголовно-исполнительной политики.

В Казахстане уголовно-исполнительная политика, как отмечалось нами ранее, тесно связана с историей социально-экономического и политического развития этого  крупнейшего государства региона  Центральной Азии в постсоветский  период. На нее так же, как и  в России, влияли коллизии трансформации  экономической системы общества, кризис «колонийской» модели исполнения наказания в виде лишения свободы, духовно-нравственное состояние социума, академические дискуссии о судьбах и перспективах форм уголовно-правового воздействия.

Представляется, что в 2009 году начался новый этап в модернизации казахстанской уголовно-исполнительной политики, связанный с инициативами главы государства – Президента Н.А.Назарбаева. Именно Президент является в Казахстане основным «генератором» инновационных идей, направленных на улучшение качественного состояния уголовно-исполнительной политики, организации диалога властных структур с институтами гражданского общества.

В августе 2009 года Указом Президента РК Н.А.Назарбаева была утверждена Концепция правовой политики Республики Казахстана на период с 2010 по 2020 год. В этом значимом документе правового, программно-политического характера отмечалось, что «важнейшим звеном правовой политики государства является уголовная политика, совершенствование которой осуществляется путем комплексной, взаимосвязанной коррекции уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права, а также правоприменения» (п. 2.8 Концепции). Следует отметить, что Концепция сохраняет модель «двухвекторной» направленности уголовной политики, предусматривающей смягчение ее карательной доминанты в отношении «социально уязвимых групп населения», лиц, виновных в сравнительно неопасных преступлениях. В то же время рассматриваемый документ упоминает о возможности усиления уголовной репрессии за отдельные виды преступлений, криминализации причинения вреда экономическим, экологическим отношениям юридическими лицами. Подобная криминализация в случае ее осуществления станет первым опытом «признания» юридического лица субъектом преступления в уголовном законодательстве государств СНГ.