Убийство при смягчающих обстоятльсвах

В это время вводится ограничения  на применение необходимой обороны. Уже не всякое убийство, совершенное в ответ на незаконные действия признается необходимой обороной, а только такое, которое соответствовало определенным требованиям.

Развитие института необходимой  обороны шло не простым путем. Исторически интересными представляются следующие положения германского законодательства, относящиеся к необходимой обороне:

1) если убившей другого  в необходимой обороне сам  принесет его на суд, он считается  совершенно правым и освобожденным  от суда;

2) если он не принесет  трупа, а явится один на суд,  но раньше чем кто-нибудь успеет  обвинить его в убийстве, то  его нельзя присудить к смертной  казни, но он обязан заплатить пеню за убитого в пользу родственников его (которые троекратно вызываются к суду) или выйти с ними на суд Божий;

3) если тело убитого  будет принесено в суд прежде  явки оборонявшегося, то он обвиняется в убийстве, влекущем за собою смертную казнь, и чтобы оправдаться, должен представить семь свидетелей своей необходимой обороны. При этом каждый родственник убитого может, отвергнув показания этих семерых свидетелей требовать суда Божья. Если убивший выйдет из судебного поединка победителем, то обязан только заплатить пеню за убийство и делается свободен от всякого преследования. Но если он будет побежден, то наказывается как убийца злоумышленный¹.

В законодательстве таких  стран, как Франция, Англия, Испания XVIII в. характеризовалось тем, что  оно имело очень серьезное  ограничение для применения необходимой  обороны.

Французское право допускало  необходимую оборону только для  личной безопасности, исключая ее при посягательстве на имущественные права.

Английское право требовало  от обороняющегося, чтобы он действовал тогда, когда нельзя было спастись бегством, чтобы обороняющийся был побуждаем страхом и что бы страх был так велик, что он действовал и на человека с твердым характером. Испанское право признавало оборону необходимой, если обороняющийся не имел другого, более легкого способа для достижения цели защиты, если невозможно было прибегнуть к помощи других лиц, если обороняющийся предварительно призвал других на помощь криком².

В отечественном праве  первые упоминания о необходимой  обороне встречаются в Русской  Правде, которая дозволяла убить  вора, пойманного на месте преступления, однако вводила и ограничение  на его убийство: «38. Аще убьють татя на своем дворе, любо у клети, или у хлева, то той убит; аще ли до света держать, то вести его на княжь двор; а оже ли убьють, а люди будуть видели связан, то платити в немь»¹.

В России впервые понятие  детоубийство в смысле посягательства матери на жизнь новорожденного внебрачного ребенка появляется в ст. 26 гл. 22 Соборного уложения царя Алексея Михайловича 1649г.: «А будет которая жена учнет жити, блудно и скверно, и в блуде приживет с кем детей, и тех детей сама или иной кто по ея веленью погубит, а сыщется про то допряма: и таких беззаконных жен, и кто по ея веленью детей ея погубит, казнити смертью безо всякия пощады, чтобы на то, смотря, иные такова беззаконного и скверного дела не делали, и от блуда унялися»².

Несколько положений о  необходимой обороне имелось  в Соборном Уложении 1649г. Например, в гл. X Уложения «О суде» дозволялось  убить посягающего при обороне  себя и своего дома³.

Не наказывалось по Уложению 1649г. и причинение вреда здоровью при обстоятельствах, когда потерпевший  сам спровоцировал нападение.

Кроме того, Уложение дозволяло  оборонять не только свои права, но и права посторонних лиц.

Следующим большим нормативным  актом России, где содержались  статьи о необходимой обороне, стал Воинский Устав Петра Великого 1715г. Особенностью воинского устава 1715г. было то, что он практически возвращался к средневековым ограничением необходимой обороны. Закон фактически предписывал обороняющемуся с начала использовать все возможности для избежание обороны путем уступки или бегства, а лишь за тем, при невозможности избежать нападения или смертельной опасности, защищаться.

Воинский Устав 1715г. неоправданно ограничивал применение необходимой обороны дополнительными требованиями, не вызываемыми необходимостью, ставя обороняющегося в не выгодное положение пред нападающим. По существу, в регламентации необходимой обороны в русском уголовном праве это был огромный шаг назад.

Для устранения представления  о праве родителей на жизнь  детей еще в Своде законов 1832г. было записано: «…родители не имеют  права на жизнь детей и за убийство их судятся и наказуются уголовным законом»¹.

В ст. 1451 Уложения 1845г. уже  давалось понятие детоубийства. Оно  было определено как убийство незаконнорожденных сына или дочери, совершенное матерью от стыда или страха, при самом рождении младенца².

История развития уголовного законодательства России об ответственности за убийство в состоянии аффекта начинается с Уложения 1845г. Так, в Уложении 1845г. имелась статья, на основании которой совершивший убийство в запальчивости или раздражении, но не случайно, а зная, что посягает на жизнь другого, подвергался каторге на срок от десяти до двенадцати лет.

По закону 1871г. это положение  вошло в ч. 2 ст. 1455. Статья текстуально была несколько изменена. К прежней редакции было добавлено указание еще на одно обстоятельство, уменьшающее виновность. Учитывалось, что раздражение вызывается или насильственными действиями, или тяжким оскорблением со стороны убитого. За данное деяние предусматривалось каторга на срок от четырех до двенадцати лет, вместо ранее бывшего срока от десяти до двенадцати лет³.

В Проекте Уголовного Уложения аффектированные убийства выделены в особую группу, но этот вид убийства ограничен только теми случаями, когда преступное намерение возникло и было осуществлено в непрерывно продолжающемся возбужденном состоянии.

Основанием для снижения ответственности за убийство заключается  «в силе страсти, потемняющей умственные способности действующего и толкающей на преступление; действующий виновен в том, что уступил гневу или страху, которые мог бы преодолеть, но он заслуживает некоторого извинения, потому что действовал под влиянием всесильного порыва, его охватившего»¹.

Однако в ч. 1 ст. 387 Проекта  Уложения не увязывает состояние  сильного душевного волнения с причинами, его вызвавшими. Из этого можно сделать вывод, что безусловное смягчение ответственности за убийство в состоянии аффекта предлагалось за само состояние виновного в момент совершения преступления, независимо от породивших его причин. Если же состояние аффекта было вызвано потерпевшим, то это еще больше, по мнению Комиссии, должно смягчать ответственность виновного.

В конце XIX в. Редакционная Комиссия, подготовившая проект Уголовного Уложения, в комментарии к ст. 391, писала, что она сочла необходимым допустить уменьшение ответственности в случаях убийства матерью незаконнорожденного ребенка при самих родах. Основанием такого выделения, по мнению комиссии должно служить исключительно ненормальное психическое состояние родильницы, обусловленное отчасти патологическим состоянием организма во время и тотчас после родов, расстройством нервной системы, а от части стыдом и страхом за будущее, как самой виновной, так и ее ребенка.

М.Н. Гернет приводит статистику, отражающую число женщин обвиняемых, оправданных и осужденных за детоубийство в 1897-1906 гг. в России².

Количество осужденных за детоубийство женщин в конце XIX –  в начале XX вв. не превышало ежегодно 100 человек и преимущественно сокращалось. В России в это время действовал суд присяжных, который в большинстве случаев оправдывал женщин за детоубийство. К ответственности за детоубийства привлекались только те женщины, которые совершили убийство незаконнорожденного ребенка, т.е. рожденного вне брака. Законодательство по другому, по сравнению с ныне действующим, относилось к оценке общественно опасных деяний против жизни¹.

В советский период развития уголовного законодательства впервые  определение необходимой обороны  было дано в Руководящих началах  по уголовному праву РСФСР 1919г.

Ст. 15 Руководящих начал  предусматривала наличие правомерной  необходимой обороны лишь при определенных условиях от насилия над личностью: «… если это насилие явилось в данных условиях необходимых средством отражения нападения или средством защиты от насилия над его или других личностью и если совершенное насилие не превышает меры необходимой обороны»².

В ст. 19 УК РСФСР 1922г. понятие  необходимой обороны было несколько расширено: необходимая оборона признавалась правомерной при защите не только личности, но и прав обороняющегося лица, а также других граждан.

В 1924г. были приняты Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик, которые, в  свою очередь, также расширили понятие необходимой обороны. Принятый в 1926г. УК РСФСР полностью воспринял формулировку о необходимой обороне Основных начал 1924г.

В ст. 13 УК РСФСР 1926г. предусматривал, что «меры социальной защиты не применяются вовсе к лицам, совершившим действия, предусмотренные уголовными законами, если судом будет признано, что эти действия совершены ими в состоянии необходимой обороны против посягательства на советскую власть, либо на личность и права обороняющегося лица или другого лица, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны»³.

Для применения необходимой  обороны требовалось наличие  двух условий:

1) чтобы посягательство  на советскую власть или на  личность и права обороняющегося  или другого лица;

2) чтобы не было превышения  пределов необходимой обороны.