Судебно-карательная деятельность ВЧК в 1918 -1920 гг

сентября    полномочный   министр   Швейцарской    конфедерации,    старшина дипломатического корпуса в России Э. Одье от имени  дипломатического корпуса обратился с  Нотой к  Наркому  иностранных  дел  РСФСР  Г.  В.  Чичерину. 13 сентября изложение  Ноты опубликовали "Известия ВЦИК". Газета, в  частности, писала: "Представители  дипломатического  корпуса в  Петрограде, констатируя массовые  аресты  лиц различного возраста  и пола  и  расправы, производимые

ежедневно  солдатами  Красной  армии"  попросили  свидания  с председателем

Петроградского  Совета  Зиновьевым,  принявшим  их 3  сентября. Они сообщили,

 

 

1.  Ленин В. И. Поли. собр. соч Т. 36. С. 503.

2. ДСВ. Т. 3. С. 187-- 188.

3.  Ленинский сборник. XXXVII. С. 114.

4.  Правда. 1918. 31 августа No 185.

5.  Сборник установлений РСФСР (далее --  СУ РСФСР), 1918.  5 сентября. No 65. Ст. 710.

"что желали  бы выразить от имени правительств,  представителями которых они являются,  глубокое  возмущение  против  режима  террора,  установленного  в Петрограде, Москве и других городах.

С  единственной целью  утолить  ненависть против целого класса граждан, без  мандатов какой бы то ни было  власти, многочисленные  вооруженные  люди проникают днем и ночью в частные  дома, расхищают  и грабят,  арестовывают и уводят  в тюрьму  сотни несчастных, абсолютно чуждых политической  борьбе, единственным преступлением  которых является  принадлежность  к  буржуазному классу. Безутешным  семействам нет возможности получить  какую бы то ни было справку  относительно  местонахождения  родных.  Отказывают  в   свидании  с заключенными и в доставлении им необходимой пищи..." [1].

Советское  правительство  ответило на  Ноту дипломатов  обвинениями  их в шпионаже и массовыми арестами правых эсеров [2]. Террор  затронул  и армию Вот что говорилось в циркулярном письме ЦК РКП (б) "Ко  всем  членам партии  - комиссарам,  командирам  и красноармейцам", опубликованном осенью 1918 г.: "Нужно железной рукой заставить, командный состав  выполнять боевые  приказы ценою каких угодно  средств. Не нужно останавливаться  ни перед  какими  жертвами для  достижения  тех  высоких  задач, которые сейчас возложены  на  Красную армию...  Красный террор сейчас  обязательнее, чем... когда бы то ни было... не только против прямых изменников  и саботажников...Ни одно  преступление против дисциплины и революционного  воинского духа  не должно оставаться  безнаказанным... (ЦК) вменяет в обязанность  всем членам партии  установить на  фронте подлинную  революционную диктатуру, отвечающую размерам опасности, угрожающей социалистическому отечеству"[3] .

И  лишь  после  того,  как  спешно создаваемые  районные,  городские  и губернские ЧК  до отказа забили заключенными  все тюрьмы  и трюмы пароходов, когда прошлись серпом и молотом  не только по головам буржуазии, но и рабочих и  крестьян,   очистили   армию  от   "контрреволюционного"   офицерства   и антибольшевистски   настроенных   солдат  -  грянула  первая  всероссийская амнистия. В годовщину  переворота, 6 ноября 1918 г., 6-й Чрезвычайный  съезд Советов постановил: "Освободить  от  заключения  всех  тех  задержанных  органами  борьбы с контрреволюцией,  которым в течение двух недель со дня ареста не предъявлено или не  будет  предъявлено обвинение в непосредственном  участии в  заговоре против  советской власти;  всех  заложников,  кроме тех из них,  временное задержание которых необходимо как условие безопасности товарищей, попавших в руки  врагов; ...предписать всем революционным трибуналам и народным судам в срочном порядке пересмотреть  списки осужденных  ими лиц с  целью применения досрочного освобождения в  самых  широких размерах в отношении тех  из  них, освобождение которых не представляет   опасности   для   республики..." [4].

 

 

 

1.  Международная политика новейшего времени в договорах, нотах  и декларациях. Литиздат НКИД. 1926. Ч. II. С. 167.

2.   См. там же.  С. 170-- 171; Правда.  1918. 7 сентября.  No 191; Известия ВЦИК. 1918. 5  сентября. No 191.

3.  Ленинский сборник. XXXVII. С. 44-- 45.

4.  ДСВ. Т. 3. С. 529-- 530.; СУ РСФСР. 1918. 6 ноября. No 10О. Ст.1033.

 

Чтобы лучше понять, кого освобождали  по  амнистиям, нужно  выяснить,  в чем  же заключалась вина  арестованных. Обратимся  к  советской Энциклопедии государства и права. Автор статьи "Вина" сообщает: "Пролетарское   уголовное право,   конечно,  не  знает  понятия  вины. Осуществляя свою диктатуру против эксплуататорского меньшинства в  интересах всех  трудящихся, т. е  подавляющего большинства  населения,  пролетариат не нуждается в  том,  чтобы  маскировать  или затушевывать  классовый  характер своего государства и своего правительства " [1].

А вот что написано в "Руководящих  началах по уголовному  праву  РСФСР": "Без особых правил, без кодексов, вооруженный народ справлялся и справляется со своими  угнетателями. В  процессе борьбы со  своими  классовыми  врагами пролетариат применяет те или другие меры насилия, но применяет их на  первых порах без особой системы, от случая к случаю, неорганизованно.  Опыт борьбы, однако, приучает  его  к  мерам общим, приводит  к  системе,  рождает  новое право...  При  выборе  наказания  следует  иметь в виду, что преступление  в классовом  обществе  вызывается  укладом общественных  отношений,  в котором живет преступник. Поэтому  наказание  не есть  возмездие  за  вину,  не  есть  искупление вины..." [2].

Энциклопедия государства  и  права  продолжает: "С  этого  пути советское уголовное право  уже  не сходит. Изданный в 1922 г. УК РСФСР и последовавшие за ним УК  других союзных  республик  так же  обходятся без понятия вины. Не знает  его  и  УК, принятый  ЦИК СССР  31 октября  1924 г.Тот,  кто не отказывается от  понятия вины, в сущности не  порвал еще и с возмездием..." [3].

О всех ошибках, допущенных в это время Ленин ответил: "Что удивляет  меня в воплях об ошибках ЧК, - это неумение поставить вопрос в большом масштабе.  У нас  выхватывают отдельные ошибки ЧК, плачут и носятся с ними. Мы же говорим: на ошибках  мы учимся.  Как во всех областях, так и в этой мы говорим, что самокритикой мы научимся.  Дело, конечно, не  в составе  работников  ЧК,  а  в  характере  деятельности  их,  где  требуется решительность,  быстрота,  а  главное  -   верность.  Когда   я   гляжу  на деятельность  ЧК и сопоставляю  ее  с нападками, я говорю: это обывательские толки, ничего не стоящие..." [4].

На скольких безвинных распространялась первая советская общая амнистия? Безусловно,  на всех. Но  не всех  освободили.  И  если кого-нибудь оставили сидеть - не судите строго.  "На  ошибках  мы учимся". Сам Ленин в  ноябре и декабре несколько раз  запрашивал ЧК о судьбе ряда арестованных. Вот отрывки из некоторых его телеграмм и телефонограмм: "Я запросил  сегодня... сведений о том,  почему не  освобожден  Кирилл Семенович Гинзбург... а равно  сведений о  том, кто из  членов  ВЧК и  когда заявил, будто не могут найти Гинзбурга, хотя он содержится в Бутырках...".

     "Сообщите  основания ареста  Павла Александровича  Преображенского... а также  сообщите  мне,  нельзя  ли  освободить   Преображенского  на   поруки учительскому союзу".

 

 

1.  Энциклопедия государства и права. С. 428. Ст. "Вина".

2.  Руководящие начала по уголовному праву РСФСР. М., 1919. Ст. 10,  Введение.

3.  Энциклопедия государства и права. С 428-- 429.

4.  Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 37. С. 173.

 

     "Тов.  Карл  Моор,  швейцарец,  прислал мне длинное письмо  с просьбой освободить  Пальчинского, ибо он-де крупная техническая и организационная сила, автор  многих трудов  и т.  п.  Я  слыхал и  читал  о Пальчинском  как спекуляторе и пр. во времена Керенского.

     Но  я не  знаю,  есть  ли  теперь  данные против  Пальчинского?  Какие? Серьезные? Почему не применен к нему закон об амнистии?.." [1].

  "Объясните  причины ареста Якова Загорского  и  Андрея Козловского. Есть ли серьезные улики? Проверьте" [2].

     "Предписываю   немедленно  освободить   Ризенкампфа и   представителей контроля...  Оставить  в  тюрьме  можно  только  тех,   против  кого  имеете улики..." [3].

     "Петроград,  председателю Чрезвычайной комиссии...  В течение нескольких месяцев сидят арестованные  Вами  генштабисты  Савченко-Маценко  и Поляков. Главком  ходатайствует  об  их  освобождении.  Телеграфно  сообщите:   какие обвинения предъявлены этим лицам, а если обвинение не предъявлено, почему они не освобождены..."

Естественно, Ленин не  запрашивал  о судьбах простых  смертных.  П.  И. Пальчинский, например, занимал  во  Временном  правительстве  пост  товарища министра торговли и промышленности, был крупнейшим инженером и председателем Русского технического общества. Содержался  в тюрьме  в качестве  заложника, подпадал под амнистию, но освободили его только в 1919 г.

Когда в ноябре  1918 г. Самарская  ЧК произвела  поголовный  арест  всех членов ирригационной  экспедиции  Иртура  (особого  управления ирригационных работ в Туркестане), Ленин потребовал немедленного освобождения руководителя экспедиции инженера Ризенкампфа.      Впрочем,  не из-за  самоуправства ЧК, а на  законном основании не всех освободили  по  амнистии  1918  г. Дзержинский  быстро  сообразил,  к  каким последствиям может  привести  опрометчиво  вынесенное  б-м  съездом  Советов решение. Поэтому уже 18 ноября он добился от ВЦИК постановления не применять амнистию к "шпионам",  "контрреволюционерам", "саботажникам"  и  ряду других категорий арестованных.

Постановление ВЦИК существенно  сузило рамки амнистии,  распространив  ее в первую очередь  на  рабочих и  крестьян.  Ленин, однако, хоть и призывал к уничтожению  буржуазии  и  интеллигенции, не  любил,  когда  аресты  "ценных работников"  вредили  делу революции.  По его  инициативе  в декабре 1918 г. Совет  обороны  рассмотрел  вопрос  об  освобождении  некоторых  офицеров  и инженеров [4].  В   первых  нуждалась   армия.   В   последних - промышленность и  транспорт.  Одновременно,  обеспокоенный, возможно, ростом террора ВЧК в отношении "специалистов", Ленин  предложил "карать  расстрелом за ложные доносы" [5].

Отдадим должное  ВЧК. Она  никогда не утверждала, что арестовывает людей за что-то. Но более того -  никогда не возражала против освобождения своих арестантов, если  того  требовало  правительство. Тщеславие  также  не  было присуще  Чрезвычайной комиссии. Разве не могло, например, показаться обидным ЧК следующее  постановление  Совета  обороны  "О производимых  Всероссийской Чрезвычайной комиссией арестах ответственных служащих и специалистов": "Ввиду

 

1.  Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 50. С. 203-- 204, 211, 214-- 215.

2.  Ленинский сборник. XXI. С. 238.

3.  Ленин В. И. Поли. собр. соч., Т. 50. С. 215-- 216.

4.  Ленин и ВЧК. Сборник документов. М., 1975. С. 124.

5.  Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 37. С. 535.

того, что аресты сотрудников советских учреждений и предприятий, производимые по постановлениям (ВЧК)... нередко отзываются крайне болезненно на ходе работы этих  учреждений, и замена одних работников другими не всегда может  быть  произведена быстро и без  ущерба для  дела...  Совет  рабочей и крестьянской обороны постановляет: Предписать (ВЧК)... и ее местным органам во всех тех случаях, когда это представляется возможным, предварительно извещать  соответствующее ведомство относительно  своих  постановлений  об   арестах   ответственных  работников советских  учреждений, а  также всех  специалистов,  инженеров  и  техников, занятых в промышленных  предприятиях  и на  железных  дорогах, и обязательно в тех случаях, когда предварительное оповещение невозможно, - не позднее 48 часов после  ареста, извещать о нем соответствующее советское  учреждение, сообщая также о существе поставленного арестованному обвинения..."

Из декрета, однако, был  исключен  первоначально внесенный  туда параграф о более  строгой проверке доносов и  расстрелов за ложные  донесения. Проект предлагал  также  "обо всех случаях таких расстрелов публиковать в советской печати вместе с соответствующими статьями или заметками".

Разумеется,  советское  государство  не  могло  допустить  ни  подобных расстрелов, ни, тем более,  опубликования списков расстрелянных, так как это подорвало  бы  инициативу  трудящихся масс. А проект закона с крамольным предложением впервые увидел свет в 1968 г. [1]

Интенсивность  работы  ЧК   возрастала   буквально  с  каждым  месяцем. Московская чрезвычайная  комиссия,  например,  за период  с 15 декабря по 15 января, закончила 800 дел, не считая мелких [2]. 24 января 1919 г., в  интервью  газете  "Известия  ВЦИК",  заместитель председателя  МЧК  Б. А. Бреслав  заявил, что "работа МЧК  теперь вполне налажена,

следственный  отдел работает успешно, дела у нас  не задерживаются: ежедневно мы  заканчиваем их до 50 и более" [3].

Несколькими  днями  раньше,  в  связи с перегрузкой московских тюрем  и огромным  числом подследственных, были приняты меры для  ускорения судебного процесса и  вынесения  приговоров. Институт  трибуналов  упразднялся, а  сам трибунал состоял лишь из трех  членов. Суд  назначался не позже чем через 48 часов после  окончания следствия,  причем  трибунал был свободен в вынесении приговоров.  Вместе  с  тем, члены  трибунала  получили право посещать места заключения  и освобождать арестованных, которым  в  течение  двух  недель не будут предъявлены обвинения [4].