Проблемы применения уголовно-правовых норм, направленных на предупреждение жестокого обращения с несовершеннолетними

Так, например, уголовное  дело по обвинению М.  по ст. 156 УК РФ  прекращено в связи с актом амнистии. Проведенным расследованием установлено, что М. - мать троих несовершеннолетних детей: О. 1982 г.р., Е. 1989 г.р. и С. 1998 г.р., не выполняет родительских обязанностей, не работает, злоупотребляет спиртными напитками. Трижды привлекалась по ст. 164 КоАП РСФСР за невыполнение обязанностей по воспитанию и обучению детей, а также  за другие административные правонарушения, состоит на учете в органах внутренних дел. М. собирала в своей квартире посторонних лиц для распития водки, избивала детей, устраивала ссоры, драки. В доме - антисанитарные условия, что привело к заболеванию младших чесоткой, стрептодермией, фурункулезом. Пенсию по случаю потери кормильца мать пропивала. Еда для детей имелась не всегда. Одежду им мать не покупала. В связи с отсутствием  постельных принадлежностей дети вынуждены были спать на голом матрасе. На кровати Е. часто ночевали посторонние мужчины, ей приходилось сидеть на стуле или на краешке кровати, вставать по ночам к младшей сестре. В связи с хроническим недосыпанием ребенок часто пропускал занятия в школе⁶. Старшая дочь О. с матерью не проживала в течение 3-х лет, ушла к знакомому юноше, забрав впоследствии с собой сестру Е. Попытки старшей дочери зайти в дом, чтобы приготовить сестрам еду и навести порядок, наталкивались на яростное сопротивление матери, побои, таскание за волосы, нецензурную ругань. Во время пьяных скандалов мать неоднократно избивала среднюю дочь по различным частям тела, младшую дочь неоднократно  роняла на пол. Последняя три недели находилась на лечении в детской больнице, но о ее диагнозе и состоянии здоровья мать не осведомлялась, ни разу не навещала, из больницы не забрала. Девочка в связи с этим помещена в Дом ребенка, ее судьбою мать не интересовалась.

В действиях М. установлены признаки состава преступления, предусмотренного ст. 156 УК РФ, но дело, незаконно и  необоснованно, на наш взгляд, было прекращено по амнистии на основании  п.4 ст. 5 УПК РСФСР. Неполной представляется и квалификация содеянного. В рассматриваемом деянии усматриваются также признаки преступлений, предусмотренных ст.ст. 115, 116, 117 (по фактам таскания старшей дочери за волосы, вырывания волос, систематического лишения малолетней дочери сна), 125 (по фактам оставления в опасности, без медицинской помощи больного ребенка),  131 («Оскорбление») УК РФ. В формуле обвинения должно быть учтено также, что потерпевшими от жестокого обращения и других преступлений со стороны матери были трое несовершеннолетних детей. Данное дело не может быть прекращено в связи с актом амнистии, так как преступление, совершаемое М., является продолжаемым.  Ситуация, невыносимая для проживания детей в семье, постоянная угроза для их жизни и здоровья в случае возвращения домой сохраняется по настоящее время из-за деморализованного и общественно опасного поведения матери. Младший ребенок временно изъят из семьи именно в связи с неисполнением матерью родительских обязанностей, другие дети вынуждены были сами уйти из дома. Не учтен факт воспрепятствования матерью проживанию несовершеннолетних детей в семье под угрозой убийства и причинения тяжкого вреда их физическому и  психическому здоровью. Преступное поведение матери лишь временно пресечено действиями самих потерпевших и третьих лиц, не зависящими от ее воли.

Вызывает сомнение и законность применения ст. 6 УПК РСФСР как основания прекращения производства по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 156 УК РФ. По смыслу названной нормы прекращение уголовного дела «вследствие  изменения обстановки» может быть признано обоснованным только в тех случаях, когда «совершенное виновным деяние потеряло характер общественно опасного или это лицо перестало быть общественно опасным». В большинстве изученных нами дел, прекращенных на основании ст. 6 УПК РСФСР, оба эти основания отсутствовали.

По данному основанию  незаконно прекращено «за исправлением обвиняемой» уголовное дело в отношении гражданки Г., допускавшей пренебрежение своими обязанностями и жестокое обращение по отношению к своим троим несовершеннолетним детям (младший из которых страдал от рождения олигофренией и прогрессирующей мышечной дистрофией III степени, а старший – аутизмом). Изменение отношения матери к детям и утрата общественной опасности проживания в семье для жизни и здоровья потерпевших собранными по делу материалами объективно не подтверждены. Из-за невыносимой домашней обстановки внуков вынуждены были забрать к себе на постоянное проживание и содержать на свою пенсию бабушка-инвалид и дедушка-пенсионер.

 Дела такого рода  необоснованно прекращаются со следующей шаблонной формулировкой: «В связи с тем, что ребенок изъят у родителей (престарелыми дедушкой с бабушкой-инвалидом, несовершеннолетней старшей сестрой, органами опеки и попечительства), на родителей собран (вариант: собран и направлен в суд) материал для лишения родительских прав, родители фактически утратили права и обязанности по воспитанию ребенка и тем самым перестали быть субъектами преступления (?!), предусмотренного ст. 156 УК РФ, дело подлежит прекращению на основании ст. 6 УПК РСФСР». Подобные решения представляются незаконными и подлежат отмене на том основании,  что в случаях вынужденного ухода или изъятия детей из неблагополучной семьи:

• сам факт вынужденной изоляции детей от родителей (или лиц, их заменяющих) не влечет автоматического лишения их родителей обязанностей по воспитанию детей (в частности, обязанности по их содержанию), тем более до вынесения судебного решения о лишении родительских прав;
• причиной ухода или изъятия детей из семьи послужило общественно опасное поведение родителей, выразившееся в жестоком обращении с несовершеннолетними, пресеченное по независящим от них обстоятельствам;
• совершенное родителями (лицами, их заменяющими) по отношению к ребенку деяние, не утрачивает в связи с изоляцией потерпевшего признаков общественной опасности, а причиненный ими вред здоровью и нормальному развитию детей  носит продолжительный,  часто необратимый характер⁷;
• как правило, личность виновного также не утрачивает своей общественной опасности (особенно в случаях документально подтвержденного заболевания родителей алкоголизмом, длительной деморализации, антиобщественным поведением, незанятостью);
• судьба временно изъятых из семьи детей к моменту принятия решения о прекращении уголовного дела не всегда бывает определена (не вынесено судебное решение о лишении родительских прав или производство такого рода вообще не возбуждалось), в связи с чем сохраняется реальная угроза жизни и здоровью детей при возобновлении ими проживания  в семье;
• в тех случаях, когда в семье имеется несколько несовершеннолетних, и не все из них изымаются (или уходят) из семьи, сохраняется опасность продолжения виновными жестокого обращения с детьми, оставшимися на их попечении.

Исходя из приведенных  доводов, представляется, что статья 6 УПК РСФСР не подлежит применению в случаях установления по делам о жестоком обращении с несовершеннолетними  следующих обстоятельств:

• допущенное по отношению к ребенку жестокое обращение было сопряжено с причинением ему особых мучений и страданий, причинило существенный вред его физическому и психическому здоровью, нормальному развитию;
• ситуация в семье не изменилась к лучшему (родители продолжают вести аморальный образ жизни, пьянствовать, не предпринимают попыток устроиться на работу, содержат квартиру в антисанитарных условиях, не исполняют свои родительские обязанности) и не утратила опасности для жизни, здоровья и нормального развития детей;
• дети вынуждены проживать вне семьи именно вследствие жестокого обращения с ними  родителей или лиц, их заменяющих (ребенка выгнали из дома, препятствуют его проживанию в семье,  либо детей были вынуждены изъять из неблагополучной семьи их родственники либо органы опеки и попечительства).

Необходимо к тому же иметь в виду, что прекращение  уголовного дела по основаниям ст. 6 УПК РСФСР, в отличие от обстоятельств, предусмотренных ст. 5 УПК РСФСР,  – право, а не обязанность следователя, органа дознания и прокурора. При принятии таких решений следует учитывать, что изменение обстановки, по сложившейся практике,  может служить основанием для прекращения уголовного дела, «как правило,  в случаях совершения виновным менее опасных преступлений, не повлекших тяжких последствий» ⁸. Преступление, предусмотренное ст. 156 УК РФ, нередко вызывает необратимые последствия для физического и психического здоровья детей, серьезно искажает нормальный процесс их развития, обусловливает дезадаптацию несовершеннолетних в обществе. Помимо этого, жестокое обращение родителей (лиц, их заменяющих) с детьми бывает сопряжено с  совершением в отношении последних более тяжких преступлений, чаще всего истязания (п. «г» ч.2 ст. 117 УК РФ). Это обстоятельство не всегда находит отражение в квалификации содеянного и не учитывается при принятии решения о прекращении дела «в связи с изменением обстановки», что влечет за собой серьезное нарушение прав и законных интересов пострадавших детей и безнаказанность виновных. 

Следует признать, что  ошибки  в применении ст. 156 УК РФ в определенной мере обусловлены  неудачной конструкцией самой нормы, осложняющей ее разграничение с другими, смежными составами преступлений (ст.ст. 115, 116, 117, 124, 125, 131 УК РФ). В связи с отсутствием законодательного или иного легального толкования признаков состава преступления (прежде всего самого понятия «жестокое обращение») на практике возникают серьезные затруднения в определении предмета доказывания и круга источников доказательственной информации. При создании доказательственной базы и формулировании обвинения не всегда учитываются особенности конструкции объективной стороны состава ст. 156 УК РФ, содержащей два обязательных признака: неисполнения (или ненадлежащего исполнения) обязанностей по воспитанию детей и жестокого обращения с детьми. Доказыванию и вменению в вину подлежат оба эти признака, которые в ходе следствия и дознания, как правило, смешиваются, не квалифицируются должным образом, не подвергаются самостоятельной правовой оценке. При этом в формуле обвинения либо в обосновании отказа в возбуждении или решения о прекращении уголовного дела обязательно должно быть указано, в чем именно выразилось неисполнение (ненадлежащее исполнение) обязанностей по воспитанию ребенка, какие способы жестокого обращения были допущены виновным  по отношению к несовершеннолетнему.

Исходя из сложившейся  практики применения ст. 156 УК РФ, ст. 65 Семейного кодекса Российской Федерации и п. 11 постановления № 10 Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей», жестоким обращением с несовершеннолетним следует признавать:

• само по себе невыполнение или ненадлежащее выполнение (то есть не в полном объеме выполненная обязанность) обязанностей по воспитанию ребенка, совершенное как путем действия, так и путем бездействия, которое по своему характеру и причиняемым последствиям носит жестокий характер: лишение питания, обуви и одежды, грубое нарушение режима дня, обусловленного психофизиологическими потребностями ребенка определенного возраста, лишение сна и отдыха, невыполнение элементарных гигиенических норм (влекущее за собой, например, педикулез, чесотку и пр.), невыполнение рекомендаций и предписаний врача по профилактике заболеваний и лечению ребенка, отказ или уклонение от оказания ребенку необходимой медицинской помощи и др.;
• активные действия, грубо попирающие основные обязанности субъекта воспитательной деятельности, состоящие в применении к ребенку недопустимых (в правовом и нравственном смысле) методов воспитания и обращения и включающие все виды психического, физического и сексуального насилия над детьми.

Определенные затруднения вызывает вопрос о необходимости установления признака систематичности неисполнения или ненадлежащего исполнения специальными субъектами, указанными в ст. 156 УК РФ, возложенных на них обязанностей по воспитанию детей и жестокого обращения с несовершеннолетними. В связи с отсутствием легального толкования признаков данного состава преступления остается неясным, нуждается ли в доказывании наличие в действиях виновного «систематичности» жестокого обращения, под которой понимается определенная система, линия поведения субъекта по отношению к ребенку.

Анализ конструкции  нормы ст. 156 УК РФ позволяет, на наш  взгляд, сделать вывод о том, что  для оконченного состава преступления достаточно одного единственного акта жестокого обращения с ребенком, связанного с родительским или педагогическим произволом, переходом границ допустимых методов воспитания. И, напротив, по отношению ко второму обязательному признаку объективной стороны рассматриваемого вида преступления - неисполнению (ненадлежащему исполнению) субъектом своих обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего обязательно должен быть доказан признак  систематичности. При этом следует иметь виду, что само по себе неисполнение (ненадлежащее исполнение) субъектом своих обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего, как разновидность жестокого обращения,  как правило, воплощается в форму продолжаемого преступления.

По смыслу диспозиции ст. 156 УК РФ, понятием «жестокое обращение», на наш взгляд, могут охватываться и такие действия родителей, воспитателей, педагогов, которые сознательно и целенаправленно побуждают или принуждают зависимых от них детей применять насилие к своим сверстникам или к самим себе. В уголовном праве такого рода действия рассматриваются как посредственное причинение вреда здоровью другого человека, влекущее такие же правовые последствия, как и в случае непосредственного совершения преступления.

Примером такого рода может служить уголовное дело по обвинению воспитателя школы-интерната Г. по ст. 156 и ст. 117 ч.2 п.п. «а», «г» УК РФ по признакам «истязания в отношении двух и более заведомо несовершеннолетних лиц, находящихся в зависимости от виновного». По указанию воспитателя группы одноклассники поочередно дергали К. 1989 г.р. за уши до тех пор, пока из них не потекла кровь. Проведенной проверкой установлено также, что со стороны виновной в течение длительного времени имело место жестокое обращение не с одним, а с целой группой воспитанников. Из объяснений последних: «Г. очень строгая. Она нам не разрешает играть. Если  кто-либо провинится, то она нас наказывает, бьет рукой по губам, бьет ремнем или заставляет нас самих себя тянуть за уши, хлопать по губам рукой». Таким образом, установлена система действий воспитателя Г., определенная линия жестокого поведения по отношению к детям. Однако, несмотря на неоднократное применение виновной психического и физического насилия, истязания детей под видом наказания за провинности, дело прекращено по п.п.  «а», «г» ст. 117 УК РФ.  Руководствуясь п. 2 ст. 5 УПК РСФСР следствие пришло к выводу, что «в действиях Г. отсутствуют многократные насильственные систематические действия, охватываемые единым умыслом виновного». Впоследствии данное дело было прекращено и по ст. 156 УК РФ вследствие акта амнистии, что также нельзя признать обоснованным в силу продолжаемого характера преступления, совершенного Г.

Не всегда учитывается, что жестокое обращение с несовершеннолетними возможно не только в форме активных действий, но и путем бездействия. Например, умышленное (с прямым или с косвенным умыслом) оставление тяжело больного или находящегося в опасном состоянии ребенка без помощи, отказ от оказания ему медицинской помощи подпадает под признаки ст.ст. 156 и 125 УК РФ.

Этому обстоятельству дана правильная правовая оценка по  делу, возбужденному по ст.156 УК РФ в отношении З. - родителей несовершеннолетней О. 1984 г.р. по фактам ненадлежащего исполнения обязанностей по уходу и воспитанию дочери– инвалида с детства. Установлено, что психически больная девочка целыми днями оставалась дома одна, без пищи, мать с ней никогда не гуляла, в комнате разбито окно, отсутствовали постельные принадлежности⁹. Писать и читать дочь не умеет, необходимая медицинская и реабилитационная помощь ей не оказывалась, за устройством ее в детское специализированное учреждение мать не обращалась.