Проблемы понимания и квалификации преступлений против половой неприкосновенности несовершеннолетних: новое в уголовном законодательств

Проблемы понимания  и квалификации преступлений против половой неприкосновенности несовершеннолетних: новое в уголовном законодательстве

(доклад доктора  юридических наук Юрия Пудовочкина)

 

Изменения в УК РФ, внесенные Федеральным  законом РФ от 27 июля 2009 г. № 215-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный  кодекс Российской Федерации» (опубликованы и вступили в силу: 30 июля 2009 г.) направлены, прежде всего, на усиление гарантий безопасности несовершеннолетних в сфере  сексуальных отношений. Они явились ожидаемым ответом на давно состоявшийся социальный заказ и призваны к исправлению той крайне неблагоприятной ситуации, которая сложилась в области защиты гарантированного Конвенцией ООН о правах ребенка (1989) права ребенка на защиту от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации.

 

Важной частью внесенных изменений  стало нормативное обособление  в УК РФ особой группы посягательств - преступлений против половой неприкосновенности несовершеннолетних. Соответствующий  термин употребляется в двух статьях  закона - ст. 79 и ст. 80 УК РФ.

 

Эта категория преступлений не вписывается  в общую логику предписаний ст. 15 УК РФ, создающих универсальную  для всего уголовного права категоризацию  преступлений, построенную на основе характера и степени их общественной опасности. В основе ее выделения  иной критерий, а именно объект посягательства.

 

Оценивая данный факт, нужно учитывать  два аспекта: содержательный и формальный. С содержательной (концептуальной) точки зрения появление в УК РФ новых категорий преступлений вполне оправданно, поскольку позволяет  точнее, полнее и предметнее реализовать  идею дифференциации уголовной ответственности. Такие категории служат своего рода «средним звеном» между отдельными, конкретными преступлениями и категориями преступлений, зафиксированными в ст. 15 УК РФ; позволяют при дифференциации ответственности учитывать не только общие представления о характере и степени опасности посягательств, но и иные признаки, в частности, специфическое содержание объекта преступления, особенности потерпевшего, специфику способа и т.д. С формальной же точки зрения анализируемое законодательное решение представляется не вполне удачным. Во-первых, как и всякое исключение из правил  (в нашем случае - правил условно-досрочного освобождения от отбывания наказания и замены наказания более мягким видом) соответствующие предписания было бы логичным поместить не в Общую, а в Особенную часть уголовного закона. А во-вторых, и это, пожалуй, наиболее серьезная претензия к закону, формулируя то или иное понятие, законодателю следовало бы определить его характерные признаки. Полагаю, что в УК РФ необходимо было бы четко определить, что именно он понимает под преступлениями против половой неприкосновенности несовершеннолетних.

 

Наука со своей стороны предлагает несколько вариантов понимания  данного термина. Так, Б.В. Здравомыслов к преступлениям, посягающим на половую свободу и половую неприкосновенность, нравственное и физическое здоровье несовершеннолетних относил только два посягательства, а именно, предусмотренные статьями 134 и 135 УК РФ. (1) Более широкий  круг преступлений к данной категории определяют Я.М. Яковлев и Г.Н. Борзенков. Помимо развратных действий и полового сношения с несовершеннолетним они причисляют к посягательствам против их половой неприкосновенности изнасилование и насильственные действия сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетнего. (2)  А.Е. Якубов, в свою очередь, к преступлениям против половой неприкосновенности несовершеннолетних относит изнасилование малолетних и несовершеннолетних и преступления, предусмотренные ст. 134 и 135 УК. (3) А.Н. Игнатов предлагает включать в анализируемую группу преступлений не только изнасилование, насильственные действия сексуального характера, развратные действия и половое сношение, но вовлечение несовершеннолетнего в проституцию. (4)

 

Как видим, разброс мнений достаточно велик. В ситуации отсутствия законодательного определения преступлений против половой  неприкосновенности несовершеннолетних и разъяснений Пленума Верховного Суда России это грозит вольным пониманием уголовного закона на практике.

 

Если попытаться сформулировать собственное  отношение к проблеме, то необходимо отметить два обстоятельства. С одной  стороны, сугубо формальной, половая  неприкосновенность самим законодателем  обозначена в качестве объекта лишь тех преступлений, которые включены в главу 18 УК РФ и составы которых  содержат специальное указание на возможность  их совершения в отношении несовершеннолетних. Это: изнасилование и насильственные действия с лицами, не достигшими 14 и 18 лет, половое сношение и иные действия сексуального характера с  лицом, не достигшим 16-летнего возраста и развратные действия. Представляется, что именно этот перечень преступлений и должен сегодня в первую очередь  использоваться в целях толкования термина «преступления против половой  неприкосновенности несовершеннолетних».

 

Однако с точки зрения так  называемого «духа закона», с  позиции достижения тех целей, которые  были поставлены обществом перед  законодателем, а именно с позиции  усиления уровня защиты несовершеннолетних от криминальных посягательств сексуального характера,  представляется, что группа преступлений против половой неприкосновенности несовершеннолетних должна быть расширена за счет таких общественно опасных деяний, как: понуждение к действиям сексуального характера, вовлечение в проституцию, организация занятия проституцией, незаконное распространение порнографических материалов, в ситуации, когда эти преступления совершаются в отношении несовершеннолетних, а также изготовление и оборот материалов и (или) предметов с порнографическим изображением несовершеннолетнего.

 

Столь широкое понимание исследуемой  категории преступлений в большей  степени будут соответствовать  задаче охраны детства. Вместе с тем, очевидно, что его использование  возможно только в том случае, если соответствующее определение получит  законодательную «прописку», например, в виде примечания к статье 79 УК РФ, где впервые используется термин «преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетних».

 

Следующей важной характеристикой  внесенных в УК РФ изменений стала  более подробная классификация  несовершеннолетних потерпевших и  основанная на ней дифференциация уголовной  ответственности. На сегодняшний день в УК РФ существует следующая возрастная градация лиц в возрасте до 18 лет:

 

- новорожденные (ст. 106 УК РФ)

- дети до 6 лет (ст. 238 УК РФ)

- лица, не достигшие 12 лет (ст. 134, 135 УК РФ)

- лица, не достигшие 14 лет (ст. 131, 132 и др. УК РФ)

- лица, не достигшие 16 лет (ст. 135 УК РФ)

- лица, не достигшие 18 лет (ст. 58 УК РФ).

 

Особняком используются категории  «малолетний» и «несовершеннолетний». Причем, если определение понятия  несовершеннолетнего дается непосредственно  в тексте закона (ст. 87 УК РФ), то определения  понятия «малолетний» в УК РФ нет.

 

Сразу отметим, что дефиниция несовершеннолетнего, данная в Общей части УК РФ, требует  ограничительного толкования и может  быть применима только и исключительно  к предписаниям самой Общей части  уголовного закона. В Особенной части  УК РФ под несовершеннолетним следует  понимать любых лиц в возрасте от рождения до 18 лет, если в самой  статье Особенной части УК РФ не оговорено иного, то есть если квалифицирующие  признаки, содержащиеся в данной статье, не используют иной возрастной градации жертв. В этой связи, например, несовершеннолетний, упомянутый в статьях 131 и 132 УК РФ, - это лицо в возрасте от 14 до 18 лет, поскольку наряду с понятием несовершеннолетнего  эти статьи используют дополнительную градацию жертв, выделяя в особо  квалифицированных случаях категорию  лиц, не достигших 14-летнего возраста. В тоже время понятием несовершеннолетнего, используемым в статье 150 или 151 УК РФ, охватываются все подростки от начала рождения. (5)

 

Теперь, что касается понятия «малолетний». Уголовный закон в последней редакции стал использовать его активнее, указав на малолетнего в качестве особой категории жертв убийства, умышленного причинения тяжкого и средней тяжести вреда здоровью.

 

Наука и судебная практика единодушны в понимании содержания данного  термина. Оно основывается на толковании, данном еще в постановлении Пленума  Верховного Суда РСФСР «О судебной практике по делам об изнасиловании» от 22.04.1992 № 4 (а ранее - в соответствующем  постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 25.03.1964 г). В обосновании  хронологических границ малолетия можно сослаться и на ст. 28 ГК РФ, которая определяет объем дееспособности малолетних, понимая под ними несовершеннолетних, не достигших 14 лет.

 

Итак, согласно устоявшейся точке  зрения, малолетний - это лицо в возрасте до 14 лет. Сегодня же, когда законодатель ввел в УК РФ новую возрастную группы жертв - «лица, не достигшие 12 лет», может  возникнуть вполне резонный вопрос: малолетний - это по-прежнему лицо в возрасте до 14 лет или же это подросток в возрасте до 12 лет? Прямого ответа на него в тексте закона нет. Вместе с тем, представляется, что нет достаточных оснований и для изменения устоявшейся правоприменительной позиции. Малолетним следует считать ребенка в возрасте до 14 лет.

 

Смысл выделения категории малолетних в ряду жертв преступлений против жизни и здоровья (ст. 105, 111, 112 УК РФ) состоит в том, чтобы в определенной степени «вывести» их из общего массива лиц, находящихся в беспомощном состоянии.

 

Ранее малолетний возраст потерпевшего признавался в постановлении  Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве» от 27.01.1999 г. № 1 в качестве одной из возможных  причин беспомощности жертвы. При  этом правоприменитель всегда должен был доказывать, среди прочего, два обстоятельства:

 

- во-первых, что малолетний возраст  действительно служил тем обстоятельством,  которое обуславливало неспособность  жертвы правильно осознавать  и оценивать ситуацию преступления  и оказать сопротивление преступнику  (в этой связи не исключены  были случаи, когда малолетний  мог и не быть признан лицом,  находящимся в беспомощном состоянии,  особенно, когда возраст малолетнего  был близок к 14 годам);

 

- во-вторых, что беспомощность,  обусловленная малолетним возрастом  жертвы, была заведомо известна  преступнику.

 

Сегодня ситуация изменилась кардинально. Прежде всего, если в ситуации убийства фигурирует малолетняя жертва, то нет  необходимости выяснять, находилась ли она в беспомощном состоянии  или нет. И далее, закон сегодня  не связывает усиление ответственности  за убийство малолетнего с наличием исключительно прямого умысла, понятие  «заведомости» логически не соединено с признаком малолетия жертвы. Следовательно, по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ можно квалифицировать убийства малолетнего как в том случае, когда виновный достоверно знал о возрасте жертвы, так и в том случае, когда такой заведомости не было и виновный лишь осознавал (в том числе и на основании косвенных объективных данных), что потерпевшему не исполнилось 14 лет.

 

Сразу же отмечу, что поскольку  малолетие потерпевшего - не оценочный, а, скорее, бланкетный признак состава преступления, возникает весьма сложная квалификационная проблема в ситуации, когда лишая жизни жертву в возрасте старше 14 лет (например, 14 лет и 2 месяцев), виновный субъективно уверен в ее малолетии; и, соответственно, наоборот, когда лишая жизни малолетнего, виновный субъективно уверен, что жертва старше 14 лет. Разрешаться она должна по общим правилам в соответствии с направленностью умысла виновного с учетом правил квалификации преступлений при наличии субъективной ошибки. Если субъект уверен в малолетии жертвы, которой на самом деле было более 14 лет, содеянное квалифицируется как покушение на убийство малолетнего (в данном случае будет иметь место юридическая фикция - оконченное преступление будет квалифицироваться как неоконченное). Если же субъект уверен, что объективно малолетняя жертва старше 14 лет, содеянное должно квалифицироваться как простое убийство (при отсутствии иных квалифицирующих признаков).

 

Еще одной принципиальной новеллой уголовного закона, которая, как представляется, заслуживает всемерной поддержки, стал отказ от использования термина  «заведомость» в характеристике субъективного отношения виновного к несовершеннолетнему и малолетнему возрасту жертв изнасилования и насильственных действий сексуального характера, а также в преступлениях против здоровья населения, связанных с распространением наркотических средств среди несовершеннолетних.

 

Ранее постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам  о преступлениях, предусмотренных  статьями 131 и 132 Уголовного кодекса  Российской Федерации» от 15.06.2004 г. №11 указывало, что ответственность  за совершение изнасилования или  насильственных действий сексуального характера в отношении заведомо несовершеннолетнего лица либо не достигшего четырнадцатилетнего возраста наступает  лишь в случаях, когда виновное лицо достоверно знало о возрасте потерпевшего лица (являлось родственником, знакомым, соседом) или когда внешний облик потерпевшего лица явно свидетельствовал, например, о его возрасте.

 

Сейчас редакция закона изменена. Законодатель посчитал возможным вернуться  к опыту советского времени и  возродил в этой части редакцию УК РСФСР 1960 года.

 

Соответственно получили «второе  дыхание» многочисленные проблемы и  дискуссии, имевшие место до 1996 года.

 

В оценке субъективного отношения  виновного к возрасту жертвы изнасилования  сложилось несколько научных  позиций, каждой из которых соответствует  определенный этап в эволюции правоприменительной  практики.

 

В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 25.03.1964 г. «О судебной практике по делам об изнасиловании» указывалось, что за изнасилование несовершеннолетней подлежит ответственности лицо, которое  знало или допускало, что совершает  насильственный половой акт с  несовершеннолетней, либо и могло  и должно это предвидеть. Эту позицию  поддерживал в своих ранних работах  А.Н. Игнатов. (6) Фактически приведенная  цитата допускает различное отношение  виновного к возрасту жертвы, которое  может быть охарактеризовано с позиций  прямого, косвенного умысла и неосторожности.

 

Такое решение было подвергнуто  обоснованной критике в советской  юридической печати. В умышленном преступлении, каковым является изнасилование, отношение виновного ко всем признакам  состава должно быть исключительно  умышленным. В связи с этим ситуация, при которой виновный не предвидел  несовершеннолетия жертвы, хотя должен был и мог его предвидеть, не должна охватываться составом изнасилования  несовершеннолетней. В итоге, в упомянутом выше постановлении 1992 года уже значилось, что ответственность за изнасилование  несовершеннолетней возможна лишь в  тех случаях, когда виновный знал или допускал, что совершает насильственный половой акт с лицом, не достигшим 18 лет.