Понятие угрозы и ее толкование в теории уголовного права

ВВЕДЕНИЕ 

Происходящие  в  современной  России  социально- 
политические  и  экономические  преобразования  вызывают  серьезное  обострение  
социальных конфликтов и межличностных противоречий в обществе. Как следст- 
вие, данные процессы порождают рост уровня преступности, в особенности таких  
ее  форм,  как  насильственная  и  корыстно-насильственная,  при  этом  угрожающее  
значение  приобретает  доминирующий  вооруженный  характер  совершаемых  пре- 
ступлений.  В  результате  ухудшения  криминогенной  ситуации  человек  в  совре- 
менном  обществе  оказывается  в  положении  незащищенности,  что  с  неизбежно- 
стью приводит к сокращению гарантий его личной безопасности.   
В  современных  условиях  объективного  сокращения  социальных  гарантий  
личности наиболее остро обозначилась проблема обеспечения безопасности чело- 
века,  угрозы  которой  способны  подорвать  сложившиеся  устои  общества.  Пре- 
ступность как деструктивный фактор общественного развития также посягает на  
такой основополагающий объект правовой охраны, как безопасность жизни чело- 
века.   
Проблема охраны жизни в Российской Федерации в настоящее время приоб- 
рела масштабы уровня национальной безопасности. 

Определяющее значение в правовом обеспечении безопасности человека принад- 
лежит  Конституции  Российской  Федерации  (далее – Конституция  РФ),  которая  
провозглашает: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. При- 
знание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность  
государства».   
Обеспечение гарантий защиты прав и свобод личности, признание приорите- 
та  которых  составляет  неотъемлемый  атрибут  цивилизованной  системы  права,  
приобретает  особую  актуальность  в  условиях  построения  в  Российской  Федера- 
ции правового государства, основанного на авторитете права и закона. 

 Уголовная политика на современном этапе ориентирована на защиту личности, ее благ, интересов, конституционных прав и обеспечение свободного развития человека. Следует особо отметить, что и правовая концепция ХХI в. однозначно признает объектом уголовно-правовой охраны не только физическую и психическую неприкосновенность личности, но и ее индивидуальную безопасность в целом. Поэтому чрезвычайно важную роль играют нормы, призванные обеспечивать защиту именно этих благ, принадлежащих любому гражданину нашего государства. Одной из наиболее значимых из них является норма, закрепленная в ст. 119 УК «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью».

Следует отметить, что рост криминальной агрессии в России ХХI тысячелетия порождает насущную необходимость отыскания эффективных путей противостояния этому негативному социальному явлению. К сожалению, норма об ответственности за угрозу, имея двойной предупреждающий потенциал, пока используется не в полную силу, что в определенной мере приводит к неудачам в деле профилактики насилия в современной России. Все изложенное обуславливает необходимость дополнительного теоретико-прикладного осмысления уголовно-правового и криминологического аспектов угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.

Цель курсовой работы - поиск оптимальной модели юридической конструкции состава  угрозы убийством или причинением  тяжкого вреда здоровью на базе его  комплексного (уголовно-правового и  криминологического) анализа.

Данная цель конкретизируется в постановке и решении следующих основных задач:

1. Рассмотреть понятие угрозы и ее толкование в теории уголовного права;
2. Изучить отграничение угрозы убийством от обнаружения умысла, приготовления к убийству и покушения на убийство;
3. Определить отграничение угрозы убийством или причинение тяжкого вреда здоровью от смежных преступлений.

Объектом являются общественные отношения в сфере  применения правовых норм, устанавливающих  уголовную ответственность за угрозу убийством.

Предмет — уголовно —  правовые нормы, предусматривающие ответственность за угрозу убийством.

Глава 1. ПОНЯТИЕ УГРОЗЫ И ЕЕ ТОЛКОВАНИЕ В ТЕОРИИ УГОЛОВНОГО ПРАВА

В российском праве и в уголовном праве в частности, существует целое учение об угрозе и ее уголовно-правовом значении.

 В современной литературе высказано мнение о том, что непосредственным объектом угрозы является личная безопасность - совокупность общественных отношений, обеспечивающих психическую неприкосновенность личности. По мнению некоторых авторов, объект угрозы - достаточно многоплановое явление, но непосредственно угроза затрагивает все же психическую неприкосновенность личности. С точки зрения психологии, угроза является стрессором - внешним отрицательным стимулом, вызывающим у человека психологический эмоциональный стресс. Стресс, безусловно, является препятствием к нормальной деятельности и поэтому угроза в определенной мере сковывает свободу поведения. Порождаемое угрозой чувство незащищенности свидетельствует о том, что подрывается безопасность человека. Но сводить личную безопасность к психической неприкосновенности было бы не совсем верно. Безопасность предполагает защищенность любых личных благ от любых, не только психологических опасностей.

По Уголовному кодексу РСФСР угроза как самостоятельное  преступление считалось посягательством на общественный порядок. Это отражало довольно архаичный взгляд на природу угрозы, свойственный еще средневековому праву и развитый немецкими юристами. Но по мере укрепления государственного строя элемент общей опасности исчезает. Поэтому обосновано помещение нормы об ответственности за угрозу в раздел VII о преступлениях против личности. Однако, было бы более логично отнести угрозу не к преступлениям против жизни и здоровья (глава 16 УК РФ), а к преступлениям против свободы, чести и достоинства личности (глава 17 УК РФ): лишь в крайних случаях угроза способна повлечь психическую травму и подорвать здоровье, но нарушение психической неприкосновенности всегда стесняет свободу. Вместе с тем отход от взгляда на угрозу как на преступление против «общественного мира» трансформирует объект угрозы в «мир» личный, то есть спокойствие и непоколебимость в сфере индивидуального организованного существования. Следовательно, в широком смысле угроза приближается к посягательствам на неприкосновенность частной личной жизни. Опосредованное угрозой принуждение есть противоправное воздействие на свободу волеизъявления личности, которым потерпевший склоняется к нежелательному для себя поведению (в случае вымогательств - к передаче имущества, права на имущество или совершению других действия имущественного характера). Мотивационный потенциал любого индивида содержит различные варианты смыслового наполнения действий, связанные потенциал любого индивида содержит различные варианты смыслового наполнения действий, связанные с соображением долга, внешнего контроля и принуждения. За рамками легального и внеправового (морального, религиозного) принуждения находится сфера исключительной волевой свободы лица. В наиболее чистом виде данная свобода реализуется именно в физиологическом существовании человека и его частной жизни.

 Угроза в уголовном праве России трактуется двояко:

1. как способ  нарушения психологической неприкосновенности  личности;

2. как возможная  опасность наступления преступных  последствий.

В первом аспекте угроза имеет следующие уголовно-правовые значения:

1. деяния;

2. способа  совершения преступления;

3. способа  осуществления принуждения, являющегося  обстоятельством:

· исключающим  преступность деяния;

· смягчающим наказание;

· отягчающим наказание.

Фактором, обуславливающим криминализацию данного вида социально значимого поведения, выступает общественная опасность угрозы. К ее критериям необходимо относить:

1. важность  общественного отношения, нормальному  функционированию которого угрожает  виновный;

2. тяжесть вероятного ущерба этому отношению;

3. действительность;

4. реальность  угрозы.

Во втором аспекте термин «угроза» используется в составах создания опасности в  качестве определенной разновидности  преступных последствий.

Таким образом, в уголовном законодательстве России имеются нормы, которые по своей конструкции, направленности уголовно-правового регулирования, функциональному назначению и иным признакам и характеристикам являются уникальными в тесном смысле слова и, в тоже время, обладают универсальностью воздействия на лиц, втянутых в орбиту уголовно-правовых отношений. К таким нормам уголовного права, имеющим уникальные свойства можно с уверенностью отнести и уголовно-правовые запреты угроз в отношении неопределенного круга лиц, к которым и относится статья 119 УК РФ.

Анализ статьи 119 УК РФ позволяет к перечисленным  в предыдущем пункте её уникальным способностям добавить еще несколько, в частности:

а) исключительность конструкции состава (по сути, в ней  содержится два состава);

б) исключительная специфика воздействия на сознание, поведение человека (является серьезным средством остановить лицо от совершения тяжкого преступления);

в) распространенность своего действия на конкретных лиц (всегда потенциального нарушителя);

г) исключительность эффективности практики их применения.

Исключительные  уголовно-правовые нормы, к которым  относится и норма уголовного закона об угрозе убийством или причинением  тяжкого вреда здоровью, понимаются не как что-то воспроизводимое лишь в теории уголовного права, а как объективно существующий ее институт, имеющий большое практическое значение для граждан, общества и государства. Иными словами, исключительная норма уголовного права об уголовной ответственности за угрозу убийством или причинения тяжкого вреда здоровью рассматривается, во-первых, с позиций «обывательского» практицизма и рационализма, то есть понимание нормы права, как правила поведения или указания на то, как можно, нужно или нельзя поступать, оказавшись в ситуации, на которую она рассчитана. Во-вторых, с точки зрения пользы для правотворчества и правоприменения, рассчитывающей конкретный эффект исключительной уголовной нормы и результат, при возникновении ситуации, на которую она рассчитана.

При этом под  ситуацией должна пониматься совокупность определенных обстоятельств, при наличии которых возможна реализация уголовно-правовой нормы, действующей во времени, в пространстве, по кругу лиц и кругу общественных отношений. Применительно к содержанию статьи 119 УК РФ подобную ситуацию создает логико-языковой, объективированный феномен «угроза», под которой в широком смысле слова правоведы и криминологи понимают одну из форм выражения психического насилия, представляющего собой объективированное вовне намерение лица причинить вред другому человеку, В узком смысле слова уголовно-правовой феномен «угроза», содержащийся в статье 119 УК РФ обладает меньшей степенью абстракции, то есть он более определен и понятен, что следует считать достоинством диспозиции самой нормы, которая гласит, что угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью имеет место тогда, когда есть (имеются) основания опасаться осуществления этой угрозы. Меньшая степень абстракции понятия «угроза» тем не менее, не сняла действующие в теории и практике уголовного права противоречия, связанные с ее содержанием. Анализ существующих точек зрения по данному вопросу позволяет считать, что разногласия в определениях возникают вследствие различных подходов к толкованию понятия «угроза». Иными словами, одни авторы предлагают применять грамматическое толкование. И под угрозой, как правило, понимают «запугивание, обещание причинить кому-нибудь вред» или «высказанное в любой форме намерение нанести физический, материальный или вред общественным или личным интересам». Но надо иметь в виду, что в словарях современного русского языка понятие «угроза» определяется как «запугивание, обещание причинить кому-нибудь зло», «обещание причинить зло, неприятность», «намерение нанести физический, материальный или другой вред общественным интересам, а также отдельным лицам и их интересам». Поэтому, с точки зрения грамматического толкования понятие «угроза» всегда будет определяться лишь в обобщенном виде, так как в русском языке, в этом смысле, под угрозой понимается явление, заключающее в себе намерение причинить кому-либо или чему-либо тот или иной ущерб, вред. При этом под ущербом принято понимать «потерю, убыток, урон», а вред трактовать как «ущерб, порчу». Другие юристы используют методику расширительного толкования терминов, непосредственно закрепленных в уголовном законе, и тогда под «угрозой» ими понимается совокупность ее объективных проявлений и субъективных ассоциаций. Сюда же можно отнести и тех, кто подходит к определению понятия «угроза» с точки зрения раскрытия состава преступления, предусмотренного статьей 119 УК РФ. Можно обозначить еще один подход к определению «угроза», так называемый «официальный или «позитивистский», по которому под «угрозой» понимается именно то, что зафиксировал Уголовный кодекс, Федеральные законы России в части его изменений и дополнений, а также разъяснения Пленума Верховного суда РФ и Определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ. Так, например, авторы одного из комментариев к Уголовному кодексу подчеркивают, что ответственность за угрозу убийством наступает только в том случае, когда имелись достаточные основания опасаться приведения ее в исполнение. Подобная позиция ставит ее авторов всегда в «выгодное положение», так как обусловлена двумя безоговорочными в плане дискуссии моментами. Первый заключается в том, что действующий уголовный закон в ч.1 ст.1 УК РФ прямо указал на то, что единственным источником уголовного права является Уголовный кодекс Российской Федерации. Иными словами, настоящий кодекс с момента его принятия и, соответственно, теория уголовного права «позитивны». Второй момент выражен в том, что в настоящее время Верховному Суду России переданы функции «толкователя», что до недавнего времени было исключено и разъяснения его Пленума были ни чем иным, как рекомендациями для судов и следственных органов страны. Положительным аспектом такого подхода является то, что в анализируемом случае добивается единообразие применения уголовного закона, а значит соблюдение его основополагающего признака законности. С другой стороны, подобный подход не терпит дискуссии, неприемлет иных точек зрения, «тормозит» научную и творческую мысль юристов, а значит, не дает маневра для совершенствования уголовного законодательства и практики его применения. Но вряд ли можно когда-нибудь наложить «вето» на творческий поиск и пытливость человеческого ума, а также учесть все нюансы человеческой деятельности, в том числе и преступной и поэтому рассматриваемая позиция будет оставаться лишь позицией авторов и не более. Практика применения всегда будет нуждаться в научно-практических разъяснениях, корректировках, которые, в конечном счете, приведут к совершенствованию той или иной уголовно-правовой нормы. Одновременно с анализом содержания статьи 119 УК РФ, других статей Особенной части УК РФ и постановлений Пленума Верховного Суда следует «очевидная вещь», что для реальности угрозы, о которой идет речь в данном случае, имеет значение, как воспринимает угрозу потерпевший (в том числе окружающие его лица, которые знают как потерпевшего, так и угрожающего). Эта явная «очевидность», тем не менее, ставит значительную проблему не только в теории уголовного права, но и в уголовном законе и правилах квалификации преступлений. Она заключается в том, что по действующему УК РФ единственным основанием уголовной ответственности является в действиях виновного состава преступления (ст.8 УК РФ). В свою очередь, состав преступления никак не включает в себя понятия и признаков «потерпевшего». Тем не менее, уголовный закон систематически связывает то или иное деяние с потерпевшим, его позицией, например,к преступному, преступнику, в том числе это касается статьи 119 УК РФ. Если следовать логике статьи 8 УК РФ, то для квалификации угрозы убийством или причинения тяжкого вреда здоровью абсолютно не имеет значение отношение потерпевшего к угрозе, тем более отношение окружающих его лиц, которые знают как потерпевшего, так и угрожающего, так как согласно статьи 8 УК РФ для квалификации деяния преступным достаточно наличия в действиях виновного лишь состава преступления, в который потерпевший и его субъективная сторона не входят. Что касается случаев, когда угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью были высказаны в шутку, «любя», с бытовых позиций, то точки зрения уголовного закона правоприменитель в таких случаях обязан квалифицировать вышеназванное деяние как основание наступления уголовной ответственности. Судебно-следственная практика, учитывая вышеназванные проблемы в уголовном законодательстве, в подобных случаях исходит из того, что реальность угрозы связывается, прежде всего, с наличием объективных оснований опасаться приведения ее в исполнение; субъективное же ее восприятие потерпевшим играет подчиненную роль. На реальность угрозы указывает ее конкретная форма, характер и содержание, сопутствующая ей конкретная ситуация (место, время, вся обстановка деяния), способ осуществления и интенсивность выражения угрозы, предшествующие взаимоотношения виновного и потерпевшего (например, систематические преследования потерпевшего), характеристика личности виновного (например, его взрывной характер, устойчивая насильственная антиобщественная ориентация, бурные проявления злобы, ненависти, жестокости, обиды, систематическое пьянство, прежние судимости за насильственные преступления, экстремальное психическое состояние и прочее). Иными словами, вопрос о реальности угрозы решается в каждом случае в зависимости от конкретных обстоятельств дела. Речь в данном случае идет об индивидуальном криминологическом, уголовно-правовом и уголовно-процессуальном прогнозировании принимаемых решений.

Таким образом, определение понятия «угроза» с точки зрения позитивизма совершенно справедливо ставит вопрос - проблему закрепления в УК РФ понятия и объёма правосубъектности «потерпевшего», тем более, что теоретические разработки в российском уголовном праве на этот счет имеются. По мнению некоторых авторов, угроза представляет собой совокупность двух компонентов: как субъективных намерений, так и объективных возможностей причинить тот или иной ущерб. При этом в качестве намерений он рассматривает замыслы субъекта преступления, направленные против жизни и здоровья потерпевшего, под возможностями понимается наличие соответствующих сил и средств, необходимых для активизации этих замыслов. Конечно такой подход к понятию «угроза» рассматривается лишь с точки зрения намерений и возможности причинить ущерб, но это только одна часть явления, которое является сложным и имеет еще и этимологическое значение: «возможная опасность», «заключать в себе какую-либо опасность». Отсюда следует, что понятие «угроза» близко по смыслу к понятию опасность, при чем они настолько взаимосвязаны, что некоторые исследователи допускают в определенном смысле тавтологию, определяя угрозу через опасность и наоборот («угроза есть возможная опасность», а опасность есть, возможность, угроза чего-нибудь очень плохого, какого-нибудь несчастья). Следовательно, необходимо конкретизировать указанные понятия, уточнить их содержание, определить суть общего и особенного.

Относясь к  уголовно-правовым нормам с так называемой двойной превенцией (предупреждением), статья 119 УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность и наказание за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, в настоящее время имеет колоссальное значение, и не только потому, что это норма об уголовной ответственности за деяние, создающее условия и непосредственную обстановку для совершения других, более тяжких преступлений в тесном смысле этого слова, а потому, что, во-первых, речь идет именно о двойной превенции, двойном профилактическом деянии данной нормы - против деяний, для которых создается благоприятная почва, если указанные деяния останутся без реагирования; во-вторых, эффективность ее профилактического воздействия связана главным образом, с обеспечением своевременности ответственности за деяние, создающее условия для совершения других более опасных преступлений; в-третьих, законодатель фактически декриминализировал данную категорию норм, например, «простое» и «злостное» хулиганство, предусматривавшееся статьей 213 УК РФ (ч.ч.1,2). Хулиганством теперь признается только «грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия». При этом законодатель в редакции статьи 213 УК РФ почему то исключил и упоминание о насилии или угрозе насилия как способе грубого нарушения общественного порядка.