Квалификация насильственных хищений

В силу объективных и субъективных причин наличия в праве оценочных  понятий действующая категория  «насилие» используется как собирательный термин, объединивший множество форм физического принуждения, которые человек использует в отношении другого лица, со всеми возможными последствиями – преступлениями против личности, ставшими объединяющим их признаком.

Наиболее существен в  определении содержания уголовно-правовой категории «насилие» вопрос включения действующей практикой последствий для здоровья в ее содержание, что позволяет многим исследователям заключать, что причинение вреда здоровью – это определяющий признак насилия¹³ (против выступали Л. Д. Гаухман, В. И. Симонов, Н. И. Панов¹⁴ и др.). Расширение «насилия» на последствия от него вызвано соотнесением его с социологической категорией и поиском в указанном явлении признаков состава деяния, которые проявляются при анализе всех составов насильственных преступлений, вследствие обнаружения повторяемости их в любом из составов. Анализируются, таким образом, не явления, для описания которых используется термин «насилие», в своем функциональном назначении, а вся совокупность деяний, основным или дополнительным объектом которых выступает человек.

Развитие мысли об определяющем значении последствий расширяет  рассматриваемую категорию, приняв за догму цепочку от обратного: «…если есть вред жизни или здоровью, следовательно, было насилие». Результатом чего становятся утверждения, что насилие – это бездействие, причинившее вред¹⁵ (против выступали И. Я. Казаченко и Р. Д. Сабиров, В. И. Симонов¹⁶ и др.); тайное применение ядовитых, одурманивающих и иных веществ вызвавшее последствия, а также вообще всякое тайное, обманное или с использованием доверия потерпевшего причинение вреда его жизни или здоровью (против выступали З. О. Ашитов, Н. И. Панов, В. В. Ераксин, В. И. Симонов, В. Г. Шумихин, Р. А. Базаров и др.); тайное, обманное или коварное лишение свободы, ограничившее возможность перемещения (против выступали Л. Д. Гаухман, И. И. Горелик и др.).¹⁷

Включение последствий для  здоровья в содержание исследуемой  категории вызвано двумя причинами. Во-первых, искусственным разделением  насильственного грабежа и разбоя, когда «насилие, опасное для жизни или здоровья» выделяется именно своей вредностью для здоровья. Во-вторых, обнаруженной практической необходимостью преследования самостоятельно не криминализованных в уголовном законе, но имеющих место быть, перечисленных выше форм физического принуждения, относимых исследователями в содержание исследуемой оценочной категории именно ввиду их вредности для здоровья человека.

Насилие – это способ преступления, который представляет собой «образ, род, порядок действия, устройства», «образ действия, прием, метод осуществления чего-либо», «тот или иной порядок действий, метод в исполнении какой-либо работы, в достижении какой-нибудь цели». Оно не может включать какой-либо результат, так как характеризует «качественное своеобразие преступления, показывающего его индивидуальные особенности, присущие действию в конкретном преступлении», «физическое насилие – это особая характеристика преступного действия, способ его совершения, но не последствия этого действия».¹⁸ Если же последствие не является содержанием способа, то непонятна природа включения вреда здоровью в содержание хищений, ведь эти последствия не вред их объекту.

Во-вторых, насилие не содержит последствия своим признаком, так  как последние издавна имеют  самостоятельное уголовно-правовое значение в качестве преступлений против личности, дифференцированно учитывающих  их общественную опасность. Вредоносное  воздействие на человека всегда было объектом пристального внимания законодателя, независимо от отношения к категориям «насилие» или «принуждение» и того факта, что они служили условием других преступлений. Оно дифференцированно преследуется во множестве самостоятельных составов преступлений раздела VII УК РФ (ст. ст. 111, 112, 127 и др.). Очевидно, что в действующем праве последствия от насилия нашли подробное отражение. Они последовательно и дифференцированно, по степени общественной опасности, в зависимости от тяжести и формы вины преследуются уголовным законом, предусматривая соответствующие отягчающие обстоятельства, меры уголовной ответственности и наказания. Вред здоровью, как и вред жизни, не может быть содержанием категории «насилие». В противном случае умаляется ценность второго, по значимости (после жизни), естественного блага человека, охраняемого обществом, которое в действующих насильственных хищениях выступает дополнительным объектом и «защищается уголовным законом лишь попутно, т. е. постольку поскольку…».

Насилие определяется через  функцию принуждения, а значит, без  определения понятия принуждения  и всех его форм невозможно установить содержание исследуемой категории. Принуждение – это подчинение другого лица, против его воли. Принуждение может быть физическим и психическим. К формам физического принуждения относятся: а) силовое нарушение телесной неприкосновенности; б) приведение в бессознательное или беспомощное состояние посредством введения в организм потерпевшего наркотических средств, сильнодействующих, ядовитых, психотропных или одурманивающих веществ либо гипноза; в) неисполнение имеющихся у виновного обязанностей в отношении зависимого лица. Данные формы физического принуждения, как показано выше, многие исследователи и судебная практика выборочно и усеченно включают в содержание уголовно-правовой категории «насилие», что закономерно в силу гибкости его оценочного содержания, а также похожего характера общественной опасности этих форм. Из-за отсутствия собственного развитого института и системы они преследуются в рамках уголовно-правовых категорий «принуждение», «насилие» и других видах насилия.

Первоначальное уголовно-правовое (узкое) содержание категории «насилие» – это «применение мускульной силы к телу (корпусу) другого лица»¹⁹, непереходящее в иное преступление противозаконное применение физической силы против личности потерпевшего. Именно с присущим данной форме принуждения характером в первоначальном ее виде сравниваются иные формы принуждения, которые включаются в ее неограниченное содержание. Рассмотрим формы физического принуждения, вошедшие и не вошедшие в объем анализируемой категории.

Воздействие силой на тело (корпус) другого лица, посягающее на телесную неприкосновенность, – это наиболее резкая форма физического принуждения,²⁰ самая распространенная и используемая в более 95% всех насильственных преступлений (насилие в узком смысле). Вооруженность, открытое использование химических и биологических препаратов, источников повышенной опасности (опасные животные, автомобили и пр.) относятся к данной форме принуждения, но заслуживают самостоятельного рассмотрения в качестве квалифицированного его вида, что реализовано в отягчающем признаке множества составов насильственных преступлений.

Приведение в бессознательное  или беспомощное состояние посредством разнообразных веществ обеспечивает управление человеком в целях виновного и является, по нашему мнению, наиболее опасным, предумышленным «орудийным» способом физического принуждения, закономерно включаемым в объем категории «насилие». При воздействии этими предметами на организм человека физический вред может быть причинен в той же мере, как и при воздействии на организм оружием.

В Уголовном кодексе Российской Федерации, в силу объективных и  субъективных причин, не реализована  возможность уголовного преследования  приведения в беспомощное или  бессознательное состояние посредством  гипноза. В ближайшем будущем  этот пробел может быть нелегитимно  устранен, как и предыдущие, путем  включения данного воздействия  в исследуемую оценочную категорию.²¹

Неисполнение имеющихся  у виновного обязанностей по обеспечению  жизни или здоровья зависимого лица может вынудить последнего к желаемому виновным поведению. Данная форма физического принуждения должна преследоваться Уголовным кодексом Российской Федерации как способ насильственных хищений, так как в совокупности с достижением криминальной цели хищения существенно повышает степень общественной опасности последнего, подчиняя человека и создавая, как и силовое воздействие, опасность для его основных благ.

Бездействие в отношении  лица, находящегося на попечении, в  служебной или иной зависимости, связанное с невыполнением обязанностей, может склонить к имущественным, сексуальным или иным вынужденным  действиям. Форма бездействия, не связанная  с созданием условий для жизни  или здоровья, как альтернатива применения силы и содержание категории «насилие» не рассматривается, так как существенно отличается от нее по социальным свойствам, не ставя в опасность естественные блага человека.

Ограничение свободы перемещения человека путем создания препятствий на его пути не соотносимо с силовым воздействием на него. Обладая специфическим объектом воздействия (свобода перемещения человека) и своеобразным ненасильственным характером, данное деяние, связанное с полным (замкнутым) ограничением свободы передвижения, дифференцированно преследуется в ст. 127 УК РФ, называясь лишением свободы, что социально обусловлено. Ограничение свободы (полное или частичное) не соотносимо с силовым воздействием на тело человека и не может само по себе являться содержанием категории «насилие», так как составляет не способ причинения вреда охраняемым благам, а причинение этого вреда третьему по значимости объекту – свободе лица. Насилие и лишение свободы повреждают разной ценности объекты, неприкосновенность и свободу передвижения.

Ограничение свободы, связанное  с непосредственным силовым воздействием, – силовое ограничение свободы: связывание, сковывание наручниками, силовое  удержание, перемещение и пр., приобретает  свойство совокупности явлений, одна часть  которого – применение силы – относится  в содержание категории «насилие», а другая – в преступление против свободы лица (только полное). Если лишение свободы (замкнутое или полное ограничение свободы перемещения) для хищения стало следствием обманных действий, то следует вменять ч. 1 ст. 161 и ст. 127 УК РФ. Если же оно было вызвано применением насилия, то – ст. 127 и п. «г» ч. 2 ст. 161 или ст. 162 УК РФ в зависимости от того, на какое преступление против личности, входящее в рамки видов насилия, совершалось посягательство.

Угрозы насилием представляют собой угрозы применения форм физического  принуждения, входящих в исследуемую  категорию, а также угрозы причинения вреда здоровью или лишения свободы, грозящие естественным благам. Они  предполагают в качестве инструмента  принуждения – страх, испуг, т. е. эмоции. «Сущность всякой угрозы заключается в возбуждении «чувства страха». Их объект – психическая неприкосновенность личности,²² и они не обязательно рассчитаны на непосредственную реализацию, почему ни по природе своей, ни по содержанию не относимы к уголовно-правовой категории «насилие», а являются наиболее агрессивной формой психического принуждения.

Сделанные нами выводы при  обращении к действующему Уголовному кодексу Российской Федерации вызывают серьезные замечания в отношении  преследования, в составах насильственного  грабежа и разбоя, насилия параллельно  с угрозами насилием в качестве альтернативных способов. Оцениваемые самостоятельно, при закрепленной равной тяжести, угроза насилием (форма психического принуждения) и насилие (формы физического  принуждения) представляют различные  виды деятельности, обладающие существенной разницей как в динамике воздействия, так и во влиянии на общественную опасность хищений. Использование  их одновременно приводит к искусственному изменению содержания угроз насилием, когда они наделяются обширным объемом: могут содержать реальную опасность  применения насилия, причинения вреда  здоровью или жизни (стадия приготовления  к последним) и могут быть «пустыми» угрозами, инструмент которых – психическая реакция (страх). При этом первое содержание – реальная опасность вытекает из последовательного толкования норм, а второе – «пустое запугивание» из практики их применения, когда в отсутствие самостоятельного преследования угроз насилием (как в ч. 1 ст. 163 УК РФ) указанное содержание включается в объем более тяжких реальных угроз.

В иных составах (ст. 110, чч. 1 ст. ст. 150, 183, 302, п. «г» ст. 127², ч. 1 ст. 133, п. «в» ч. 2 ст. 131, ч. 2 ст. 142, ч. 1 ст. 163, ч. 3 ст. 178, ст. ст. 179, 296 и 309 УК РФ и др.) при определении форм психического принуждения отсутствует единая терминологическая концепция, единое основание для их деления и системность в употреблении терминов при описании этого способа преступлений. Включение указанных форм в состав преступлений определяется бессистемно, такими случайными факторами, как: особенности принуждаемого лица (ст. ст. 296, 309 УК РФ); попытки их дробления или, наоборот, объединения; использование в одном случае термина (например, шантаж), а в другом его предполагаемого содержания и др.

Ю. М. Антонян разделяет  психическое насилие на две группы. К первой он относит угрозы применения насилия, причинения вреда здоровью или жизни либо неконкретизированные угрозы, подразумевающие аналогичное  содержание. Во вторую включает менее  опасные угрозы при шантаже и  вымогательстве, т. е. угрозы, не направленные против жизни и здоровья.²³ Психическое принуждение состоит из двух социально-значимых форм: а) угрозы применения физического принуждения, причинения вреда здоровью или лишения свободы; б) угрозы причинения иного вреда, наступление которого устрашает потерпевшего. В этих двух способах, нарушающих психическую неприкосновенность человека, представлено различное и обязательное влияние на общественную опасность хищений. Не имея собственного развитого института и системы, они преследуются в рамках уголовно-правовых категорий «принуждение», «угроза насилием» либо иных преследуемых угрозах.

Физические и психические  формы принуждения существенно  различаются по степени общественной опасности. Сферы их приложения –  это физическая и психическая  свобода и неприкосновенность человека, соответственно. Данные способы достижения преступных целей виновного не могут  являться альтернативными способами  совершения насильственного грабежа  или разбоя. Разница в характере  и типичности воздействия на человека данных способов совершения преступлений должна влиять на дифференциацию уголовной ответственности за хищения в качестве способов различных составов (как в ст. ст. 163, 296, 309 УК РФ).

В Уголовном кодексе Российской Федерации при конструировании  статей используется не только категория  «насилие», но и категории «насилие, не опасное для жизни или здоровья» и «насилие, опасное для жизни или здоровья». Деление насилия на виды по степени интенсивности воздействия на человека (опасности для его жизни или здоровья) вызывает значительные затруднения в понимании своей сущности. Единственной функциональной причиной указанного деления служит разделение насильственного хищения на грабеж и разбой. Деление указанных составов на основании «явной опасности для лица» вызывает деление насилия на виды. Насилие имманентно опасно для человека, поэтому на практике эти виды делятся не по степени опасности для лица, а по объему последствий для здоровья, включаемых в его содержание.²⁴ Это неприемлемо для форм физического принуждения, входящих в его содержание, сущности способа преступления, а также для справедливого и адекватного преследования посягательств на жизнь или здоровье человека.