Автор работы: Пользователь скрыл имя, 04 Марта 2014 в 19:35, курсовая работа
Целью работы является рассмотрение формы соучастия по уголовному праву России.
Задачи работы – дать понятие и рассмотреть признаки соучастия в преступлении, рассмотреть виды соучастников.
Объект исследования – институт соучастия.
Предмет исследования - формы соучастия по уголовному праву России.
Актуальность работы заключается в том, что судебная и следственная практика применения уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за преступление в соучастии, сопряжена с многочисленными судебными и следственными ошибками. Немало трудноразрешимых вопросов в правоприменительной деятельности создает отсутствие единообразного толкования особенностей данного понятия.
В любой системе научного знания есть проблемы, интерес к которым постоянен и не зависит от смены теоретических ориентаций и парадигм1. Для уголовного права одной из таких проблем, вне всякого сомнения, является проблема соучастия. Более 150 лет прошло со времени выхода первой русской монографии, посвященной соучастию2, однако до сих пор разрешить проблему окончательно так и не удалось. Проблема соучастия – одна из сложнейших в теории уголовного права. Многие вопросы соучастия до сих пор остаются спорными, что создает определенные трудности как для квалификации преступлений, совершенных в соучастии, так и для индивидуализации ответственности и наказания.
В 60–80-х годах прошлого века по данной проблеме был издан целый ряд серьезных монографических исследований, но все они были основаны на ныне утратившем силу законодательстве, отражали теорию и практику того времени, когда не без оснований утверждалось (хотя и с искажением истинных причин), что “у нас и в помине нет таких преступных организаций, как “синдикаты убийц”, “корпорация рэкетиров”, “торговцы женщинами”, “международная организация фальшивомонетчиков” и т. п.”3.
Коренные изменения в жизни нашего общества (кризисные явления в экономике страны, смена политического строя), произошедшие в последнее десятилетие прошлого века, привели к значительному ослаблению социально-правового контроля и, как следствие, стремительному росту преступности.
Преступность в России приобрела изощренные и разрушительные формы и вышла на одно из первых мест среди дестабилизирующих социальных факторов4.
Целью работы является рассмотрение формы соучастия по уголовному праву России.
Задачи работы – дать понятие и рассмотреть признаки соучастия в преступлении, рассмотреть виды соучастников.
Объект исследования – институт соучастия.
Предмет исследования - формы соучастия по уголовному праву России.
Методология и методика исследования. Методологией исследования или его философской основой является использование общенаучных методов познания, прежде всего системного подхода к изучению явлений в их взаимодействии и взаимообусловленности, которые позволили нам раскрыть природу соучастия в преступлении и исследовать соучастие как феномен социального взаимодействия.
Как уже отмечалось, проблема соучастия – одна из самых сложных в теории уголовного права. В этой связи, естественно, возникает вопрос о необходимости института соучастия. Разве нельзя сформулировать каждую статью Особенной части УК РФ так, чтобы она охватывала одновременно и деяния исполнителя преступления, и деяния соучастников? Похоже, можно, но в соучастии совершается практически лишь каждое шестое преступление, поэтому вряд ли целесообразно так “нагружать” каждую статью Особенной части УК РФ. Гораздо удобнее иметь институт соучастия в Общей части УК РФ и каждый раз, в случае совершения преступления несколькими лицами, его использовать. Есть еще один путь – квалифицировать деяния соучастников как самостоятельно наказуемые, что сейчас имеет место в отношении лиц, прикосновенных к преступлению (например, заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений – ст. 316 УК РФ). Думается, что и это теоретически возможно, но тогда придется в несколько раз увеличить количество статей Особенной части УК РФ, что также нецелесообразно. В этой связи законодатель и сконструировал институт соучастия в Общей части. Однако его существование обусловлено, прежде всего, отнюдь не только наличием указанных трудностей при конструировании Особенной части. В конце концов, вообще существование института соучастия не может зависеть от места расположения в законе.
Соучастники (в том числе, исполнитель) совершают преступление совместно, поэтому и нельзя оценивать их деяния в качестве самостоятельных. В этом и состоит, прежде всего, необходимость института соучастия. В свое время М. Д. Шаргородскому существование института соучастия представлялось необходимым для того, чтобы “разрешить вопрос о наказуемости деяний, которые не предусмотрены статьями Особенной части, но представляют общественную опасность в связи с тем, что деяние лица, непосредственно совершившего такое преступление (исполнителя - А. А.), находится в причинной связи с этими виновными действиями и предусматривается как наказуемое статьями Общей и Особенной части”. Прежде всего, нельзя согласиться с тем, что исполнитель непосредственно совершает преступление, поскольку это означает, что он обошелся без помощи соучастников. Далее, действия исполнителя не могут находиться в причинной связи с действиями соучастников, потому что если, например, действия подстрекателя являются причиной действий исполнителя, то привлечение последнего к уголовной ответственности невозможно. М. Д. Шаргородский также утверждал: “Институт соучастия определяет круг лиц, ответственных за совершение преступного деяния, - в этом и только в этом его смысл и значение”. Здесь необходимо принципиальное уточнение. Институт соучастия позволяет определить круг лиц, ответственных за совместное, а не самостоятельное, совершение преступления. По этой причине нельзя согласиться, в частности, с позицией, что когда в действиях каждого из лиц, совершивших совместно преступление, имеется состав, предусмотренный статьей Особенной части, для квалификации их деяний в институте соучастия нет надобности. Указанные лица в любом случае совершают преступление совместно, а не самостоятельно и являются соучастниками. Несмотря на многовековую историю института соучастия в преступлении, начало которой относится еще к римскому праву, общего понятия соучастия ни одна правовая система не содержала. Не имеют законодательного определения соучастия и, например, ныне действующие УК Франции 1992 года, УК ФРГ в редакции от 13 ноября 1998 года.
Таким образом, законодательное определение соучастия в ст. 32 УК РФ следует признать правильным и полным.
В доктрине уголовного права и на практике вопрос относительно природы соучастия остается спорным.
С конца XIX века в теории уголовного права существуют две сложившиеся точки зрения на конструкцию соучастия. Первая исходит из признания акцессорного (несамостоятельного) характера соучастия, вторая рассматривает соучастие как самостоятельную форму преступной деятельности.
Акцессорная природа соучастия была законодательно оформлена еще в УК Франции 1810 года. Акцессорная (классическая) теория соучастия исходит из признания акцессорного, то есть несамостоятельного, придаточного характера соучастия.
Так, французский криминалист Гарро отмечал: “Соучастие имеет вполне акцессорный характер: зависит от главного действия и от него заимствует свой преступный характер”.
Нам представляется, что если главное деяние (объективную сторону состава преступления, как мы понимаем) совершит невменяемое лицо, то соучастия нет, поскольку невменяемое лицо и лицо, его использовавшее, не являются соучастниками. Хотя, действительно, последнее подлежит ответственности. Далеко не все теоретики и практики признают акцессорность в качестве основы законодательной конструкции соучастия. Так, И.Я. Хейфец, исследуя подстрекательство к преступлению, указал: “Из взгляда, что подстрекательство не причиняет преступного деяния, что оно является исключительным делом физического виновника, вытекает, что подстрекатель участвует в чужой вине и, следовательно, наказывается за чужое преступление”3. Это значит, что признание акцессорного характера соучастия не решает проблемы ответственности соучастников. Прежде всего, поэтому уже упоминаемая точка зрения о самостоятельной природе ответственности соучастников имела много сторонников.
Наконец, в юридической литературе отмечается, что обе точки зрения на конструкцию соучастия имеют право на существование и их не нужно противопоставлять1.
Следует отметить, что советское уголовное законодательство со времени принятия Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. строилось на признании акцессорной природы соучастия, допуская в определенных случаях самостоятельный характер ответственности соучастников. В этой связи вряд ли можно согласиться с мнением М. И. Ковалева, что на протяжении многих лет в советском уголовном праве господствовал ошибочный взгляд на конструкцию соучастия, лишенный какой-либо акцессорности2. Акцессорная теория соучастия лежит и в основе ответственности соучастников по УК РФ 1996 года. Это следует даже из ст. 33 УК РФ, в которой исполнителю отведено первое место среди соучастников. В то же время признание акцессорной природы соучастия вовсе не означает для нашего законодателя абсолютной зависимости ответственности соучастников от ответственности исполнителя. Можно выделить несколько аспектов самостоятельного характера ответственности соучастников.
Во-первых, в соответствии со ст. 36 УК РФ, за эксцесс исполнителя другие соучастники уголовной ответственности не подлежат.
Во-вторых, в соответствии с ч. 4 ст. 31 УК РФ, организатор преступления и подстрекатель к преступлению не подлежат уголовной ответственности, если эти лица своевременным сообщением органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратили доведение преступления исполнителем до конца. Предпринятые меры могут быть самыми разнообразными; главное, чтобы они были эффективными и предотвратили доведение преступления исполнителем до конца. По смыслу закона возможно даже, что исполнитель уже начал совершать преступление. Если действия организатора или подстрекателя не привели к предотвращению совершения преступления исполнителем, то, в соответствии с ч. 5 ст. 31 УК РФ, предпринятые ими меры могут быть признаны судом смягчающими обстоятельствами при назначении наказания. Пособник преступления, также в соответствии с ч. 4 ст. 31 УК РФ, не подлежит уголовной ответственности, если он предпринял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления. Нетрудно заметить, что законодатель даже не требует от пособника преступления эффективности предпринятых им мер, как это предусмотрено для организатора и подстрекателя. Главное, чтобы пособник сделал все от него зависящее для предотвращения преступления. И если исполнитель все-таки совершит преступление, то пособник, как предпринявший все зависящие от него меры для предотвращения преступления, не подлежит уголовной ответственности. Интересно, что в советской юридической литературе была попытка аргументировать необоснованность существующей точки зрения о том, что ответственность соучастника не исключается и тогда, когда предпринятые им все возможные действия к пресечению преступной деятельности других, успеха не принесли. Эта позиция заключалась в том, что во всех таких случаях активные действия лица свидетельствуют о полном отпадении его умысла на продолжение совместной преступной деятельности, на продолжение преступления в целом, и поэтому такое лицо должно быть освобождено от ответственности, хотя бы преступление и было доведено при этом до конца1.
Как видим, законодатель в УК РФ распространил освобождение от ответственности в подобных случаях лишь на пособника преступления.
В-третьих, в соответствии с ч. 2 ст. 67 УК РФ, смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников, учитываются при назначении наказания только этому соучастнику.
В русской юридической литературе давно отмечалось, что субъективные обстоятельства, заключающиеся в личных свойствах и отношениях каждого отдельного соучастника - повторение, совокупность преступных деяний, родственные отношения к жертве - имеют значение только для него1.
В настоящее время А.В. Шеслер, правда, считает необходимым уточнить положения, содержащиеся в ч. 2 ст. 67 УК РФ, во-первых, указав, что смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников, учитываются при назначении наказания только этому соучастнику, если они не охватываются умыслом других соучастников или не повышают общественную опасность совместно совершенного преступления; во-вторых, указав, что это правило распространяется и на квалифицирующие признаки конкретного состава преступления, относящиеся к личности одного из соучастников2. С предложенными уточнениями согласиться, пожалуй, нельзя. Смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников, даже если они охватываются умыслом других соучастников, не могут быть учтены при назначении им наказания, поскольку учет таких обстоятельств будет противоречить ч. 1 ст. 67 УК РФ. Строго говоря, в данном случае нельзя даже признать корректным употребление понятия “умысел”, потому что смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного лица, не могут быть поставлены в вину другому лицу. Обстоятельства, имеющие чисто личный характер, не имеют никакого отношения к самому деянию и потому не могут распространяться на других соучастников. Это же относится и к квалифицирующим признакам конкретного состава преступления.
Анализ ч. 5 ст. 34 УК РФ позволяет заключить, что законодатель выделяет еще два аспекта самостоятельного характера ответственности соучастников, однако если в одном случае действительно имеет место соучастие, то в другом соучастия как такового нет и поэтому вести речь об ответственности соучастника нельзя. В этой связи ч. 5 ст. 34 УК РФ предлагается изложить следующим образом: “В случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление”. В указанном случае действительно имеет место соучастие и поэтому наличие такого правила в главе о соучастии в преступлении оправдано.
Что же касается слов нынешней редакции ч. 5 ст. 34 УК РФ “За приготовление к преступлению несет уголовную ответственность также лицо, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления”, то они являются излишними и, уж во всяком случае, должны быть вынесены за рамки главы о соучастии, поскольку соучастия здесь нет. Кроме того, если и регламентировать дополнительно уголовную ответственность в подобных случаях, то надо это сделать еще и в отношении лиц, которым не удалось организовать совершение преступления. В целом надо признать, что деятельность неудавшихся подстрекателя и организатора является ни чем иным как приготовлением к преступлению, поэтому ответственность указанных лиц должна регламентироваться в главе 6 УК РФ “Неоконченное преступление”.
Информация о работе Формы соучастия по уголовному праву России