Безопасность в туризме

- занимает одно из ведущих мест как потребитель территории;

- часто предъявляет полярные требования к природным комплексам: уникальность и доступность, дикость и комфортность, наличие факторов риска и безопасность;

- усиливает воздействие других отраслей на природные комплексы: развивается сельское хозяйство и деревенский туризм; строительство и лесозаготовки; охотничий, рыбацкий и прочие промыслы; развивает охрану природы и национальные парки;

- имеет территориальную дисперсность и сложные взаимосвязи со средой; что затрудняет проблемы регулирования воздействия туризма на природные комплексы; поэтому в туризме большое значение имеет правильная территориальная организация деятельности и функциональное зонирование;

- туризм более других отраслей заинтересован в борьбе с деградацией и загрязнением природных комплексов, ибо плохое состояние природной среды является серьезным ограничением для развития туризма. [12]

Всего лишь за несколько десятилетий туризм изменил целые местности до неузнаваемости. Почти везде без особых ограничений идет распродажа, освоение и эксплуатация лучших ландшафтов. Все это превалирует над мерами по охране и уходу за ландшафтами. Индустрия туризма часто безразлично относится к тому, что естественные природные ландшафты становятся все более дефицитным ресурсом и что их привлекательность легко разрушить. Массовый туризм подобен раковой опухоли, которая образует все новые метастазы в ландшафтах, до тех пор, пока тело, питающее ее, не умрет совсем. Недооценка экологической опасности туризма есть прямой путь к гибели природных ландшафтов, а значит, и к самоликвидации туризма. [35]

Туризм проникает в места, где никогда не было хозяйственной деятельности, даже высокогорные районы оказываются в сетях канатных дорог и лыжных трасс. Туристские центры требуют строительства дополнительных гидроэлектростанций, ЛЭП, автодорог. Туристские местности превращаются в игровую площадку, где всеми процессами управляют соображения рентабельности и амбиции туристских магнатов. Общественности с трудом удалось добиться отмены проекта, который предполагал дополнить гору Цугшпитце (2963 м) 40-метровой каменной башней. Этот проект был основан исключительно на амбициозном утверждении, что ФРГ должна иметь свой трехтысячник.

Усиливает давление на ландшафты и тенденция к технизации туризма. Технократия от туризма готова на каждой горе построить канатную дорогу и ресторан. В лесах прорубают просеки для дорог и подъемников, пилы и экскаваторы «корректируют» ландшафт. Раскорчевка и- перепланировка земель для строительства туристских объектов и лыжных трасс стали обязательными атрибутами туризма. Густая сеть подъемников, канатных дорог и горнолыжных трасс уже лишила многие местности своих природных функций и превратила их в разновидность индустриальных ландшафтов, служащих нуждам массового туризма. Сейчас опутываются коммуникациями и застраиваются местности, которые раньше были подвластны лишь альпинистам. Например, в швейцарском городке Церматт с 1979 г. действует одна из самых высокогорных в Европе подвесных дорог. Между завтраком и обедом туристы могут без труда подняться на четырехтысячник. Эта канатная дорога принизила вершину Малый Маттерхорн (3 884 м) до роли «альпийского потребительского товара». Нагромождения множества подъемников и лыжных трасс, автостоянок, гастрономических заведений и т.п. обезображивают ландшафт. Они превращают рекреационные местности в постоянную строительную площадку.

Гибель естественных ландшафтов сопровождается обеднением флоры и фауны туристских регионов. Лесные пожары от туристского костра; вытаптывание; охота богачей на редкие виды; жестокие игры детишек с отрыванием крылышек и ножек; задания «добрых» учителей школьникам по сбору гербариев и коллекций; курсовые, дипломные и диссертационные работы биологов; огромные букеты диких и бесплатных цветов любимым; коллекционирование – вот лишь некоторые из способов туристского уничтожения естественной жизни. Чрезмерная «заготовка» образцов флоры и фауны для производства сувениров, коллекций и различных изделий приводит к полному истреблению многих видов животных и растений.

Для защиты естественной жизни принята Конвенция по международной торговле видами флоры и фауны, которым грозит исчезновение. Конвенция регламентирует вывоз не только отдельных животных или растений, их частей, но и любых изделий из них. Поэтому прежде чем покупать что-либо экзотическое в стране пребывания, туристам следует поинтересоваться, можно ли это вывозить за границу. Наибольшее количество подобных ограничений связано с редкими животными и растениями: I) обезьянами, дикими кошками, попугаями, ящерицами, змеями и хамелеонами; 2) орхидеями и кактусами; 3) изделиями из меха тигра, леопарда, ягуара, льва; 4) сумками, ремнями, кошельками и другими изделиями из кожи крокодила, кобры, питона, ящериц и иных рептилий; 5) панцири и кожа черепах и изделия из них; 6) слоновая кость и изделия из нее; 7) рога животных, в частности носорогов, а также клыки, копыта и пр. Также существует запрет на вывоз сов, кенгуру, моллюсков, медицинских пиявок, насекомых. На островных государствах (Великобритания, Новая Зеландия, Япония) и во многих странах (США, Австралия) через границу туристам запрещается вывозить все виды растений и пищевые продукты. На таможне их могут конфисковать без возврата и какой-либо компенсации. [49]

В РФ вопросы охраны страны от проникновения болезней растений, сорняков и вредных насекомых регулирует Государственная инспекция по карантину растений. В соответствии с Законом «О вывозе и ввозе культурных ценностей» к категории предметов, подпадающих под его действие, отнесены «редкие коллекции и образцы флоры и фауны». Из России без специального разрешения нельзя вывозить рога сайгаков, маралов, пятнистых оленей, изюбрей, а также шкуры пятнистых оленей.

Поощрение туризма нередко рассматривается как единственный способ преодолеть экономическую отсталость той или иной территории. Однако развитие туризма часто негативно влияет на отдаленные и малоразвитые регионы. Это проявляется в том, что растут цены на местные товары и услуги, земельные и другие природные ресурсы, недвижимость и т.п.; идет отток денег за границу при туристском импорте (выездной туризм, закупка дорогих стройматериалов за границей для нужд туризма и т.п.); обостряются экологические и социальные проблемы. В конкурентной борьбе за землю, трудовые ресурсы, капитал туризм теснит сельское хозяйство и другие традиционные источники дохода населения туристских центров. Одновременно нарушается или полностью разрушается традиционный уклад жизни и природный ландшафт в центрах массового туризма, формируется равнодушный, урбанизированный, нивелированный стиль жизни. В западной литературе эти процессы получили определение – «моноспециализация туризма». Моноспециализация туризма сама подрывает основы своего существования. [8]

На регионы со здоровой и разнообразной экономикой туризм вряд ли может оказать значительное негативное социокультурное влияние. Опасность возникает, когда туризм оказывается главным источником доходов местного бюджета и населения. В этом случае очень скоро начинают ощущаться изменения в веками установленных ценностях и нормах поведения. Это может проявиться в нарастающем отчуждении между молодым, легче адаптирующимся к новым условиям, и старшим, придерживающимся традиционных ценностей, поколениями. Особенно трудно противостоять этой эрозии общества, когда страну наводняет туристский «хлам», импортируемый специально на потребу туристов. Важно также помнить о необходимости поддерживать баланс между тем количеством туристов, которая данная местность может принять, и типом туристов, приемлемых для этой местности.

Негативно туризм отражается и на сельском хозяйстве. Многие крестьяне предпочитают забросить тяжелый деревенский труд и получать доходы от оказания услуг туристам. Между тем сохранить рекреационное пространство можно лишь при условии благополучия местного крестьянства, которое не только производит продукты питания, чинит дороги, ремонтирует дома и олицетворяет собой культурное разнообразие страны, но и ухаживает за ландшафтами, обеспечивая тем самым целостность того фундамента, на котором развивается туризм.

Огромные массы людей стремятся попасть в исцеляющий мир природы в надежде убежать от ужасов мегаполисов. В результате многие курортные местности превратились в перенасыщенные зоны, не уступающие по числу жителей, плотности застройки и транспортного движения крупным городам. А планировщики продолжают плодить новые крупные проекты. В середине 70-х гг. на французском курорте Труа-Вале имелось 115 подъемников и 300 км горнолыжных трасс. К середине 80-х гг. здесь работали уже 170 подъемников и 400 км трасс. Они обслуживали 60 тыс. мест ночлега. И все это на высоте 1800-3000 м. Многие называют этот курорт «кошмарным белым сном». В австрийском Тироле 60% из почти 30 млн ночевок приходится на 15% общин, в которых сосредоточена половина общего числа мест для ночлега.

Туризм давно уже стал мощным стимулом транспортного развития, которое крайне негативно отражается на природной и социальной среде туристских регионов. Современный туризм – это быстрая смена приездов, отъездов и выбора новых целей путешествия. В нем как в зеркале отражается современное общество. Сначала люди, полные здоровья, гоняются за деньгами, а затем, имея деньги, пускаются в погоню за здоровьем. Превыше всего современный человек ценит возможность быстрого передвижения, но чем мобильнее человек, тем больше ему не хватает времени. И если мы хотим правильно понять сущность этих сиамских близнецов – туризма и транспорта, то должны принять во внимание дефицит времени. Именно дефицит, а не само по себе свободное время человека. Самым проблематичным в туризме является не сооружение приютов и гостиниц, а скорость – следствие и причина дефицита времени.

Особенно ярко это проявляется в горных условиях. Когда-то горы были естественной преградой, которую можно было преодолеть лишь ценой больших усилий. Сегодня горные страны все чаще становятся «транзитной территорией между индустриально развитыми регионами». Автомобильные и железные дороги покрыли горы густой сетью, а все новые пути сообщения продолжают строиться и проектироваться. Скоростные автодороги и магистральные шоссе, панорамные и обзорные трассы, линии железных дорог оплетают горы, будто нити паутины. Транспортные потоки, берущие начало в зонах промышленных агломераций, словно гигантские реки вливаются в горные долины. Это обременяет их новыми функциями транспортно инфраструктурных связок. Вдоль построенных транзитных трасс появляются новые отели и станции обслуживания, центры отдыха и дачи, горнолыжные и защитные сооружения. Вскоре жизнь и туризм вдоль транспортной магистрали медленно угасают. Круглосуточный шум заставляет людей продавать дома и кемпинги и переселяться в другие районы. Автомагистрали разрезают ландшафт, и, чтобы добраться до своих полей, крестьянам приходится строить объездные дороги. Прерываются пешеходные и прогулочные тропы, соединявшие деревни с дикими ландшафтами, а это затрудняет доступ отдыхающих к природе. Дороги расчленяют жизненное пространство животных. Они или превращаются в непреодолимое препятствие, или становятся местом массовой гибели животных. Исчезают естественные биоценозы, на их месте формируется однообразный, скучный придорожный ландшафт.

Любое промышленное и энергетическое строительство означает ухудшение среды жизни обитания местного населения и ухудшение условий отдыха для гостей региона. Поэтому в туристских регионах такое строительство должно быть сведено до разумного минимума. Между тем уже сейчас в некоторых горных странах до 90% текущих вод, способных производить энергию, так или иначе утилизованы: запружены, пущены на лопатки турбин, направлены по новым руслам. При строительстве ГЭС безвозвратно утрачиваются ценные природные ландшафты и памятники культурно-исторического наследия, создается масса социально-экономических проблем, реки теряют свою самоочищающую способность, набирает силу процесс загрязнения и деградации естественных водотоков. Сегодня все больше людей задаются вопросом: не является ли преступлением, когда уникальные ландшафты приносятся в жертву идее энергетического развития. Эксперты утверждают, что надо быть чрезвычайно осторожными с техникой, чтобы в один прекрасный день не обнаружить на месте природы ее приукрашенный труп. В случае горных водохранилищ едва ли можно говорить об украшении ландшафта. Уровень их водной поверхности колеблется не в созвучии с природным сезонным ритмом, а в такт с производственными нуждами электростанций. Это препятствует росту высших растений по берегам. Поэтому при опущенном зеркале вдоль кромки воды взору предстает широкая полоса грязного ила и мертвой растительности.

Заметный урон эстетическим свойствам рекреационного ландшафта наносят линии высоковольтных электропередач. В первую очередь это относится к горным долинам, в которых параллельно друг другу проходят подчас несколько высоковольтных линий. Но мачты и провода уродуют не только долины: они пересекают территории заповедников и лесные угодья, забираются на перевалы и вершины гор, обезображивают долины красивейших рек планеты. Так, на Алтае строительство крупной ЛЭП нанесло значительный урон рекреационной ценности знаменитой сплавной реки Чуя. Если Чуйский тракт мало заметен с воды, то опоры и провода постоянно маячат перед глазами туристов-водников и многие из них теперь предпочитают делать спортивные сплавы на других реках и в других регионах.

Чем красивее ландшафт, тем большей помехой выглядят на его фоне энергетические сооружения. При этом линии с деревянными опорами не поднимаются выше деревьев и относительно безболезненно вписываются в окружающую среду. Гигантские стальные конструкции мощных ЛЭП высотой 45 и более метров становятся инженерными элементами ландшафта, видимыми с большого расстояния. Часто, по соображениям безопасности полетов, они выкрашены в контрастные цвета и очень сильно диссонируют с окружающим ландшафтом. Такие ЛЭП очень опасны для крупных птиц, которые любят отдыхать на элементах их конструкций. Здесь птицы часто погибают от поражения током. Некоторые птицы погибают, пролетая между проводами. Для аистов это самая распространенная причина гибели.

При всех недостатках ЛЭП им трудно найти альтернативу. Кабельная передача электрического тока, во-первых, значительно дороже, а во-вторых, приводит к нарушениям грунтов, почв и растительности, что в некоторых ландшафтах абсолютно неприемлемо.

Распродажа земельных участков и вторжение чуждой архитектуры еще до конца столетия могут окончательно вытеснить крестьянское зодчество. Рекреационное строительство заменяет идиллические деревушки, дававшие гостям отдых и успокоение, на кичливое нагромождение наполненных лихорадочной суетой небоскребов. В горах бетон и асфальт покрывают даже отдаленные боковые долины. По ним автомобили с туристами подкатывают прямо к подножию ледников. Рекреационные местности выравнивают с помощью динамита и экскаваторов, опутывают паутиной ЛЭП, канатных дорог и подъемников. Энергетические потребности рекреационного хозяйства породили гигантские водохранилища. Они скрыли под илом и галькой целые горные долины. ГЭС превратили горные реки в водотоки, где «рабочий» и «мертвый» объемы изображают живую воду. Повсеместное строительство наносит серьезный ущерб сельскому хозяйству. В Австрии ежегодно застраивается 500 га интенсивно использовавшихся сельскохозяйственных земель. В Швейцарии в последние десятилетия в среднем каждый час бетоном покрывался один квадратный метр территории. Между тем в высокогорьях лишь небольшая часть земель свободна от опасности лавин и обвалов. Пиццерии и сувенирные лавки у края ледников, специальные лыжные трассы, игорные центры, туннели в горах – все это постепенно превращает горные туристские регионы в разновидность Диснейленда.