Становление законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации и журналистская деятельность

Если журналист является автором публикации или передачи, то, согласно статьям 4, 51 и 62, он несет полную ответственность за распространяемые материалы. Мера его ответственности зависит от того, какое в конкретном случае допущено нарушение: допустил ли журналист злоупотребление предоставленными ему правами, свободой слова или чем-либо еще. К действующему законодательству, на основании которого оцениваются действия журналиста, в первую очередь относятся Гражданский и Уголовный кодексы Российской Федерации.

По нормам гражданского права подлежит наказанию гражданин, виновный в распространении сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию человека или фирмы. Таковыми признаются не соответствующие действительности сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином действующего законодательства или моральных принципов, которые умаляют честь и достоинство обиженного лица. Суд может обязать распространителя такой информации принести извинения, опубликовать опровержение или возместить причинённый вред.

Если журналист готовит материал к печати, то, согласно статьям 47 и 49, он должен «проверить достоверность сообщаемой ему информации». В отдельных случаях журналист освобождается от проверки, а также от ответственности за неточности, ошибки, содержащиеся в материале. Так, согласно статье 57 Закона, сотрудник редакции не несет ответственности за сведения:

1) если они присутствуют в обязательных сообщениях;

2) если они получены от информационных  агентств;

3) если они содержатся в ответе на запрос либо в материалах пресс-служб;

4) если они являются дословным  воспроизведением фрагментов выступлений  депутатов и делегатов на сессиях, съездах, конференциях и т.п., а  также официальных выступлений  должностных лиц;

5) если они содержатся в авторских произведениях, идущих в эфир без предварительной записи, либо в текстах, не подлежащих редактированию в соответствии с Законом (речь идет, в частности, об опровержениях, которые, согласно 43-й статье, редакция не имеет права редактировать, а также о материалах, передаваемых для публикации учредителями, органами, в которых регистрировалось средство информации (статья 35 «Обязательные сообщения»);

6) если они являются дословным  воспроизведением материалов, распространенных  другим средством информации.

Следует уточнить, что редакция не имеет права редактировать тексты, написанные депутатами по их инициативе. Так записано в Законе о статусе депутатов4. Данное положение принесло редакциям немало дополнительных беспокойств. Так как радикально настроенные депутаты не всегда в своих высказываниях сдерживают эмоции, а, напротив, дают слишком резкие оценки тех или иных должностных лиц, политических деятелей. В свою очередь, оскорбленные лица нередко приравнивают такие выступления к позиции редакций, присылают в них опровержения, требуют от журналистов публичных извинений.

Необходимо также обратить внимание на статью 47, толкующую вопрос о правах журналиста. В своих взаимоотношениях с администрацией сотрудник редакции опирается на демократические нормы, определенные Законом. Он имеет право излагать свои личные суждения и оценки в статьях, предназначенных для распространения за его подписью, а также отказаться от подготовки за его подписью материала, противоречащего его убеждениям, снять свою подпись под выступлением, содержание которого было искажено в процессе редакционной подготовки, а также распространять подготовленные им материалы за своей подписью, под псевдонимом или без подписи.

Права отказываться от редакционного задания журналисту Закон не предоставляет. Если бы это было сделано, то права журналиста вступили бы в конфликт с его обязанностями. В статье 49 указывается, что он должен осуществлять программу деятельности средства массовой информации, с которым состоит в трудовых отношениях, и руководствоваться редакционным уставом. Но при этом журналист обязан отказаться от задания, если оно является незаконным по своему характеру. В случае несогласия с программой редакции и уставом следует просто уйти из данного коллектива.

Завершая разговор о законе «О средствах массовой информации», отметим, что очень важен уже сам факт, что закон действует, выступая в качестве правового регулятора во взаимоотношениях общества и его структур с прессой и журналистами. Если союзный Закон был своего рода прорывом в тоталитарной системе, то российский Закон существенно упрочил позиции, завоеванные прогрессивной журналистской общественностью. Его  главная задача заключается в том, чтобы и правоохранительные органы, и работники газет, журналов, радио, телевидения добивались реального соблюдения статей Закона в текущей практике.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава II.О Профессиональной этике журналиста

 

 

Профессиональная мораль не существует сама по себе, вне общей нравственности. Она представляет один из ее срезов и потому копирует ее структуру. Профессиональный момент присутствует как в своде требований, которые общество предъявляет к журналистам, так и в индивидуальных убеждениях сотрудников прессы, в системе взглядов, относящихся к трудовой деятельности. Нынешняя волна интереса к журналистской этике вызвана практическими нуждами. Коммуникационный взрыв привел к возникновению новых информационных технологий и созданию средств массовой информации, воздействующих одновременно на миллионы людей. И поэтому перед мировым сообществом встала проблема правовой и моральной регуляции их деятельности.

На первый взгляд, требования профессиональной морали представляются малопригодными для реальной жизни и не требующими строгого им следования. И более того, изучение норм и ценностей профессиональной морали происходит только через призму собственного опыта. Изучение требований журналистской этики, осознание практического опыта и непосредственная работа в редакции - наиболее эффективный путь освоения начинающим журналистом профессиональной морали.

Расширение гласности, развитие демократии, улучшение условий труда в редакциях способствуют успеху этого процесса. Ведь человек считает себя ответственным только за те действия, в которых он принимает более или менее активное участие и имеет возможность выбора. Именно в этих случаях у него возникнет внутренняя потребность познать пределы свободы, которыми общество регламентирует деятельность представителей журналистского цеха, дабы случайно не нарушить их.

При более подробном взгляде на профессиональную мораль, основные принципы которой уже сложились, возникает вопрос, как же формируются подобные регуляторы работы журналиста. Начнем с того, что деятельность журналиста сложна и неоднозначна и может по-разному быть оценена как в итоге, так и в процессе работы.

Общественный и корпоративный интересы могут совпадать, а могут быть полярными. В процессе деятельности журналиста отношения между ним и другими членами общества могут обостряться, поскольку журналисту постоянно приходится включаться в социальные конфликты и занимать в них ту или иную позицию. Перед автором материала постоянно возникают моральные искушения и соблазны. И, бесспорно, он может им поддаться, умолчать о существенном, но неприятном факте, может использовать газету для выражения личных или групповых амбиций. И как результат - напряженность в отношениях с другими членами общества.

Все это происходит из-за внутренней противоречивости журналистской деятельности. Журналист и читатель выступают в разных социальных ролях: одно дело специалист, другое - тот, кто пользуется плодами его труда. Стереть  эту грань не под силу никому. Не стремится к этому и профессиональная мораль. Она не разрешает противоречия, а находит компромиссы, согласовывает взаимные интересы противостоящих сторон. Опыт согласования этих интересов и фиксируется в профессионально-нравственных нормах поведения журналиста.

Такие нормы журналистской этики, как, например, обязательная предварительная проверка публикуемых сведений, или правило при разборе конфликта - непременно выслушивать обе стороны, рождались в результате проб и ошибок из практически целесообразных действий, первоначально в качестве требований технологических, избавляет публикацию от неточностей.

Формирование профессионально-нравственной нормы начинается с частной ситуации и идет от конкретного к абстрактному. Постепенно технологические операции приобретают все более общий смысл, выходящий за пределы этой отдельной ситуации, а вместе с ним - и нравственное содержание.

Чисто технологических, нейтральных операций насчитываются единицы. К примеру, перепечатка материала, вычитка корректуры, идентификация фото. Подавляющее большинство остальных в той или иной мере связаны для журналиста с нравственным выбором.

Предмет журналистской деонтологии, во-первых, составляет система обязанностей и норм поведения, выражающих отношение журналиста к своей профессии, к ее чести и достоинству, которая предполагает ответственность за нарушение этих норм. Во-вторых, в ее предмет входят правила, регулирующие отношения журналиста с теми, кто пользуется плодами его труда: с читателем, зрителем, слушателем. Ибо именно в этой системе связи журналист реализует свой профессиональный долг.

Нормы профессиональной морали обладают различной степенью общности. Одни дают специалисту минимальную ориентацию, только в пределах частной ситуации: «при правке не искажай смысл читательского письма», «завизируй интервью у собеседника», «прежде чем публиковать документ, получи согласие владельца». Другие требования носят более общий характер и оставляют журналисту больше самостоятельности. Скажем, «следи, чтобы своим материалом ты невольно не затронул интересы третьих лиц». Здесь автору материала приходится думать и решать самому.

Предписания более общего порядка, выходящие за рамки частной ситуации, мы называем принципами профессиональной морали.

Правда, среди специалистов иногда раздаются голоса, будто профессиональная мораль своих принципов не имеет вовсе и заимствует их у господствующей в обществе нравственности. Дело же, наверное, в том содержании, которое вкладывается в понятие «принцип». Если рассматривать его как требование абсолютное, то действительно такие нормы профессиональная мораль заимствует из общей нравственности. Это - правдивость, объективность, приверженность свободе слова. В профессиональных кодексах эти требования лишь конкретизируются.

Принципами профессиональной морали журналиста называют не только эти абсолютные требования, но также и нормативные предписания профессионального поведения, выходящие за рамки отдельной ситуации.

В связи с последним определением возникает естественный вопрос: правомерно ли связывать норму с ситуацией? Ведь для того, чтобы норма могла регулировать поведение, она должна занимать место между ситуацией и порождаемым ею импульсом, между самим импульсом и ответом на ситуацию. Благодаря этому промежуточному положению норма и обеспечивает предсказуемость, стандартность поведения.

Как парировать подобное замечание? Не ведет ли подобная трактовка нормы к релятивизму? Ведь и на самом деле профессиональная норма, конечно же, не выводима из отдельной ситуации.

Из отдельной - да! Однако любая профессионально-этическая норма (и не только в журналистике) в своих истоках есть определенный, складывающийся десятилетиями способ согласования интересов сторон при столкновении с типичными профессионально-нравственными проблемами. Генетически норма связана с типичными профессиональными ситуациями и потому воспроизводится в поведении специалистов постоянно и в массовом порядке. Это, во-первых. И, более того, касается нормативных предписаний любой общности.

А во-вторых, мы ограничиваем сферу действия нормы конкретной профессиональной ситуацией, прежде всего, для того, чтобы отличить норму от других структурных элементов профессиональной морали, более высокой степени общности: иных различий между ними нет. К тому же с ситуацией норма связана ровно настолько, насколько она связана с общими требованиями морали, руководствуясь которыми журналист приступает к работе над материалом. Применяясь в многочисленных подобных случаях, общие принципы принимают форму типичного поведения, конкретизируются и приобретают способность ориентировать журналиста в ситуациях подобного рода.

В теории журналистики существуют и несколько иные взгляды на систему требований, которые общество предъявляет к журналистскому цеху. Г.В. Лазутина, например, рассматривает совокупность этих требований как трехэтажную пирамиду. На верхнем этаже она размещает такие категории, как профессиональный долг, ответственность, совесть, честь, достоинство. Второй уровень, по ее мнению, составляют профессионально-этические принципы, в которых отражены уже более конкретные требования к поведению журналиста. К группе регуляторов третьего уровня она относит запреты или побуждения, регламентирующие все аспекты поведения журналиста в конкретных производственных ситуациях, - собственно профессионально-этические нормы.5

По мнению Д.С. Авраамова, высшие, сверхнормативные регуляторы вообще не умещаются в профессиональных рамках. Это представления об идеале, счастье, смысле жизни. Ведь именно отсюда, с самой высокой вершины, тянутся направляющие к тем профессионально-этическим категориям, которые Г.В. Лазутина поместила в пике своей пирамиды. «Идеал» питает представления о профессиональном долге и справедливости, от «смысла жизни» берет начало ответственность, а «счастье» дает опору самооценивающим механизмам: совести, чести, достоинству. Более того, именно благодаря высшим регуляторам все остальные нравственные предписания получают возможность не буквального, а творческого применения.

Из интервью И. Руденко с Е. Масюк:6

- То есть, по-вашему, любую информацию можно нести на экран? Существует же, наверное, некое табу? Или журналисту все позволено?

- Для некоторых западных компаний  табу - это трупы. Показывать трупы  запрещено. Я же считаю: надо показывать. Но есть границы. Они не в  том, что ты показываешь, а в том, как. Нельзя педалировать на крови, смаковать ужасы, горе людское. Вот в феврале в Чечне на подъезде к Грозному, под щитом с названием города, оставшимся ещё с советских времён, со всеми орденами, еще там с чем-то, лежали трупы. Больше ста. Их вывезли из города для опознания родственниками. И туда со всей Чечни съезжались люди. Как плакали женщины... Теперь, когда проезжаю это место, пусть там чисто и светит солнце, и трава зелёная, всегда словно вижу те трупы. И что, не показывать их? Мы показали. Но скупо. Во всяком случае, не так, как это делает, скажем, Невзоров. Его позиция для меня неприемлема. Абсолютно. Натурализм - нельзя. Все остальное – можно…