Сопоставление правового механизма с ключевыми инструментальными правовыми конструкциями

Данный опыт наглядно демонстрирует инструментальный потенциал и социально-политическую ценность качественных юридических механизмов, их регулятивные возможности, значение и роль в жизни общества. Одновременно он является примером удачного, хотя и несколько запоздалого решения проблемы дефицита правового инструментария.

Вместе с тем российский законодатель далеко не всегда столь грамотно выстраивает инструментальную компоненту правовых конструкций. Новейшая история дает массу примеров неграмотности, ошибок и неудач правотворческих структур в деле правовых механизмов. Причем правотворческие просчеты далеко не всегда вовремя и грамотно нейтрализуются.

Одним из показательных примеров, в этой связи является практика приватизации в постсоветской России, профессиональное критическое исследование которой представлено в аналитической записке Счетной палаты РФ, составленной по итогам экспертно-аналитического мероприятия «Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993-2003 годы».

В упомянутом документе, в частности, отмечается, что законодательство первого периода приватизации (1992–1994 гг.), носило внутренне противоречивый, компромиссный характер. Приватизированные предприятия были фактически обречены на неэффективность, поскольку отсутствовали механизмы реализации новых форм собственности. Не были приняты законы об акционерных обществах и о рынке ценных бумаг, созданы эффективная банковская система и страховой рынок.

На втором этапе приватизации (1994–1999 гг.), несмотря на принятый в 1997 г. специальный закон, проблема отсутствия необходимых правовых механизмов так и не была устранена. В частности, не сложилась правовая основа для приватизации объектов государственной собственности по рыночной цене, то есть без занижения ее реальной стоимости. Не был создан и механизм, запрещающий или ограничивающий участие иностранного капитала в приватизации стратегических предприятий.4

Неутешительные итоги российской приватизации хорошо известны не только специалистам: далеко не все приватизированное имущество оказалось в руках эффективных собственников, существенного роста производства не произошло, многие работающие предприятия стали объектом недобросовестных спекуляций, другие были сознательно обанкрочены и т.п. В результате неграмотной правовой политики экономике государства был нанесен ущерб, размеры которого измеряются сотнями миллиардов рублей.

Как известно, польза ошибок прошлого заключается в том, что на них учатся. Вместе с тем, в последнем, обновленном законе о приватизации, вступившим в силу 26 апреля 2002 г., и предусматривающим 10 различных способов приватизации, механизмы и процедуры их осуществления детально проработаны только для шести способов. При этом, по оценкам авторитетных экспертов, именно оставшиеся недостаточно урегулированными четыре способа являются наиболее неординарными и особенно уязвимыми для коррупции.5

Объективированные на нормативном уровне механизмы позитивного права – еще весьма слабо изученная правовой наукой реальность. Сам термин «правовой механизм» нередко употребляется в юридических исследованиях и научный анализ отдельных инструментальных правовых конструкций безусловно имеет место. Однако, ни описательный термин, ни фактический анализ феномена сами по себе не решают задачи формирования соответствующего научного понятия. Общетеоретическая категория «правовой механизм» на сегодняшний день в правоведении отсутствует, что свидетельствует о существенном пробеле в юридическом знании.

4. Определение понятия и его признаки и свойства

В самой общей формулировке понятие правового механизма может быть выражено следующим образом. Правовой механизм есть объективированный на нормативном уровне, системно организованный комплекс юридических средств, необходимый и достаточный для достижения конкретной цели (совокупности целей).

Одним из закономерных признаков правового механизма является то, что он по своей природе есть объективированный на нормативном уровне стабильный по составу комплекс юридических средств. Данное свойство раскрывает специфику материальной природы и структурного строения рассматриваемого феномена.

Правовые механизмы есть особые конструкции позитивного права, формализующие определенный «набор» юридических регуляторов (правовых средств), таких как: права, обязанности, запреты, принципы, презумпции, фикции, сроки, процедуры, меры поощрения, меры ответственности и др. Правовой механизм – комплексное юридическое средство.

Как средство человеческой практики правовой механизм отличается сложной объективно-субъективной природой.

Объективность правового механизма связана преимущественно с тем, что он представляет собою структурную часть позитивного права. Содержательная организация правового механизма отражает внутреннюю логику правового регулирования, специфику специально-юридического воздействия на то или иное общественное отношение в его конкретно-историческом проявлении. Конкретный правовой механизм – нормативное отражение объективных материальных и духовных условий жизни конкретного социума, господствующей парадигмы юридического мышления, его правового менталитета и культуры.

В то же время сущность рассматриваемого явления нельзя до конца понять, не принимая во внимание его субъективные аспекты. Любые правовые конструкции – плод деятельности правотворческих субъектов, как носителей индивидуального и группового сознания и опыта. Право – явление второй природы, одна из форм социальной культуры. В этом контексте правовые механизмы во многом представляются нормативным отражением наличного правосознания субъектов правотворчества.

Кроме того, как и любое средство человеческой деятельности, правовой механизм является таковым только при его включении (теоретическом или практическом) в структуру соответствующей практики, а также при его постановке в определенное соотношение с целью этой практики. Никакая правовая норма или институт сами по себе не обладают свойством быть средством или механизмом достижения цели. Такая характеристика появляется у них лишь тогда, когда субъект воспринимает их инструментально, либо использует их в качестве инструментов.

Понимание сущности правового механизма как особого средства юридической практики невозможно без учета его телеологического аспекта. Проблема правовых средств вообще неразрывно связана с вопросами целевого содержания юридической материи, которые уже неоднократно выступали предметом научных исследований правоведов.6

Закономерным свойством правового механизма объясняющим его функциональное назначение является то, что он сконструирован для практического использования, и, в конечном счете для достижения конкретной цели или нескольких целей. Именно конкретные цели (индивидов общества, государства, иных субъектов правовой жизни) являются при формировании правового механизма системообразующими факторами «под определенную цель» законодатель подбирает необходимый «набор» правового инструментария. Среди целей правовых механизмов можно выделит функциональные и предметные ориентиры Функциональная цель любого правового механизма – практическая работа. Данная цель осуществляется уже на начальном этапе практического использования нормативных инструментов субъектами правоотношений. Правовые механизмы так же, как и механизмы технические, могут быть потенциально готовы к работе, но такая работа не начнется до тех пор, пока человек не «оживит» их своей волей, не «возьмет в руки» необходимый инструмент и не применит его практически. Только в сфере юридической практики правовые средства демонстрируют свою реальную ценность и регулятивный потенциал.

Предметные цели отражают своим содержанием конечные результаты, которые должны наступить при использовании юридических средств на практике, конкретные последствия правового регулирования, выраженные в определенных изменениях в системе социальных отношений, которых не существовало до использования правового инструментария. Понятно, что у каждого отдельного правового механизма система предметных целей индивидуальна.

Телеологический (целевой) анализ правовых конструкций весьма важен не только в познавательном отношении. Думается, что он не был бы лишним уже на этапе подготовки проектов нормативных актов. Телеологическая экспертиза законопроекта необходима, в частности, для того, чтобы исключить возможность введения в действие правовых средств нецелесообразного характера, не согласующихся с целевыми ориентирами правовой политики, а также правовых механизмов, потенциально способных стать орудием разного рода злоупотреблений. Ведь на практике подобные дефекты доставляют немало хлопот.

В частности, в современной России весьма остро стоит проблема злоупотребления правом, использования правовых средств для достижения, по сути, противоправных ориентиров. Возможности же для совершения таких своеобразных «законных» правонарушений зачастую создает сам законодатель. Так, например, не только профессиональным экономистам и юристам известен тот факт, что действующие правовые механизмы, установленные, в Федеральном законе «О несостоятельности (банкротстве)» от 26 октября 2002 г. создают возможность преднамеренных и фиктивных банкротств вполне «здоровых», действующих, конкурентоспособных предприятий. используются недобросовестными дельцами как средства передела собственности в целях личного обогащения.

Существенным свойством правового механизма является его системный характер. Правовой механизм не смог бы выполнять свое функциональное назначение, если бы являлся лишь произвольной совокупностью различных юридических феноменов, не был бы органической системой, устойчивым комплексом взаимосвязанных правовых инструментов, призванных работать как единое целое. В связи с этим практически значимой характеристикой правового механизма является завершенность инструментальной структуры.

Правовые механизмы, необходимые для гарантированной реализации конкретной задачи, нередко представляют собою весьма объемные и сложные нормативные конструкции. При этом остаточность необходимого комплекса правовых инструментов в зависимости от масштабов поставленной задачи может весьма существенно варьироваться.

Известно, в частности, что правовые конструкции законов или межгосударственных соглашений призваны закладывать основы правового регулирования и нередко формируют правовые отношения лишь общерегулятивного уровня. Для обеспечения гарантированной реализация подобных документов необходима в первую очередь доработка заложенных в них правовых механизмов, формирование их недостающих элементов. Именно с решения этой задачи чаще всего начинается реализация закона, а для ее успешного решения нередко требуется согласованная работа большого количества правотворческих субъектов различных уровней: федерального, регионального, муниципального, локального. Если же данная задача не выполняется, либо выполняется не до конца, то конструкция необходимого правового механизма оказывается незавершенной и цели правового регулирования в полном объеме не реализуются.

Научному познанию особенностей правового механизма может способствовать использование сравнительного метода, предполагающего сопоставление изучаемого явления с иными наиболее схожими с ним по своим устойчивым признакам юридическими феноменами.

5. Разграничение понятий «правовой механизм» и «механизм правового регулирования»

Применительно к объекту нашего исследования представляется необходимым более основательно «прочертить» теоретическую границу, в частности, между понятиями «механизм правового регулирования» и «правовой механизм».

Первое из них употребляется в научных исследованиях уже достаточно продолжительный период времени, однако единой интерпретации его среди современных правоведов не наблюдается. Наиболее распространено понимание механизма правового регулирования (далее МПР) как взятой в единстве системы правовых средств при помощи которой обеспечивается результативное правовое воздействие на общественные отношения. При таком подходе МПР видится как теоретическая конструкция, призванная отразить логику специально-юридического воздействия на жизнь социума, показать какие этапы этот процесс включает и какие правовые инструменты оказываются задействованными на каждом из них.

В рамках рассматриваемой концепции в качестве критерия для выделения основных элементов МПР обычно берется структура самого процесса правового регулирования. При этом большинство специалистов признают наличие в структуре МПР как минимум трех основных звеньев: юридических норм, правовых отношений и , актов реализации прав и обязанностей.7

Отечественное правоведение по достоинству оценило методологический потенциал названной конструкции, ориентирующей научную мысль на исследование инструментального аспекта правовой системы. Вместе с тем, была замечена и ее логическая противоречивость: предлагаемая структура МПР, с одной стороны, не охватывает всех логически необходимых юридических феноменов, опосредующих процесс результативного правового регулирования (например, правотворческую практику), с другой стороны, включает в себя феномены, которые не относятся непосредственно к классу правовых средств.

Стремясь преодолеть названные противоречия, некоторые исследователи предложили более «широкую» трактовку МПР, включив в его структуру «всю системную совокупность явлений, рассмотренную в ее функциональном аспекте». При таком подходе стало возможным охватить и другие элементы правовой системы, например субъектов правового регулирования и юридически значимые результаты их деятельности.8

В специальной литературе высказана также точка зрения, согласно которой правовое регулирование сводится лишь к формированию нормативной базы правоотношений, и, следовательно, конструкция МПР не может включать в себя правореализационную деятельность и достигаемые в ходе нее результаты.9