Развитие уголовного права в России в XI - XVIII веках

действовать определение, данное судебниками, - лихое дело.

    В Уложении большое развитие получили объективная и субъективная стороны

преступления.

    Соучастники  подразделялись  на  “пущих”  -  главных  и  второстепенных

виновников.  Среди  главных   соучастников   различались   подстрекатели   и

исполнители. Как правило, наказывались они одинаково, но в случае  различной

социальной принадлежности более тяжкое наказание нёс нижестоящий  по  званию

или должности. Например, подьячий, написавший  по  наущению  дьяка  (дружбой

или посулом) судное дело “не делом”,  т.е.  необъективно,  лишался  руки,  а

дьяк - подстрекатель подвергался лишь торговой казни  (ст.   12  гл.  X).  К

второстепенным соучастникам относились  пособники,  а  также  люди,  имеющие

косвенное отношение к преступлению: недоносители,  попустители,  укрыватели,

притонодержатели  и  др.  Пособники,  подразделявшиеся   на   “подводчиков”,

указывающих  средства  для  совершения   преступления,   и   “поноровщиков”,

устраняющих препятствия при его совершении,  так  же  как  и  лица,  имеющие

косвенное  отношение  к  преступлению,  несли  наказание  в  зависимости  от

характера совершённого деяния.

    За  убийство  частного  лица  виновный  подлежал  смертной   казни,   а

“товарищев его всех бити кнутом и сослати куда  государь  укажет”  (ст.  198

гл.  X).  При  совершении  особо  опасных  преступлений,  например   разбоя,

пособников наказывали так же, как и исполнителей (ст.  63  гл.  XXI).  Лица,

предоставившие  разбойникам  постоянное  или  временное  убежище,   карались

наравне с  самими  разбойниками,  а  лица,  принимавшие  на  хранение  вещи,

добытые преступным путём, или занимавшиеся их  перепродажей,  отдавались  на

поруки;  при  отсутствии  поручителей  они  подлежали  тюремному  заключению

(ст.ст. 63, 64 гл. XVI).

    Несмотря на то, что Кормчая  книга  закрепляла  принцип  индивидуальной

ответственности, по Уложению ответственность  по  политическим  делам  несли

уже не только жены  и  дети,  но  и  отец,  мать,  дядья,  братья  родные  и

неродные,  т.е.  вообще  весь  род  (ст.ст.  5-10  гл.  II).  Их   “ведение”

подразумевалось, и они должны были доказать своё неведение.

    Необходимость  выяснения  форм  вины  преступника   (“которым   обычаем

убивство учинилось, умышленьем ли,  или  пьяным  делом  неумышленьем”)  была

четко закреплена в Уложении 1649 г. Однако случайные и  неосторожные  деяния

ещё мало отличались друг от друга (ст. 72 гл. XXI,  ст.  4  гл.  II,  ст.ст.

281, 282, 223, 228 и др. гл. X).

    В  данный  период   увеличивается   число   смягчающих   и   отягчающих

ответственность лица обстоятельств. К смягчающим обстоятельствам  относились

состояние опьянения (ст.ст. 69, 71, 73 гл. XXI), хотя в соответствии со  ст.

17 гл. XXII оно уже может таковым и не являться; возраст, хотя точные  рамки

его не определялись; крайняя нужда, а также “простота  ума”,  которая  могла

даже влечь освобождение от  ответственности.  К  отягчающим  обстоятельствам

относились  рецидив   преступлений;   совершение   преступления   с   особой

жестокостью (например путём  отравления),  “мучительное  наругательство”,  а

также совершение преступления  лицами  с  использованием  своего  служебного

положения. Отягчающими вину обстоятельствами считались убийство “в  розбое”,

ночная кража,  любое  “воровство”,  совершённое  в  церкви,  на  государевом

дворе, в  отношении  должностных  лиц;  предварительный  сговор,  совершение

преступления  во  время   стихийных   бедствий,   а   также   при   стечении

преступлений, т.е. по совокупности.

    К обстоятельствам, освобождающим от наказания,  относились  необходимая

оборона,  крайняя  необходимость,  неведение  (ст.  77  гл.  XXI),  а  также

помилование со стороны государя.

    Развивая положение Русской Правды об убийстве ночного вора и  положение

Литовского статута об убийстве в порядке обороны  при  нападении  (ст.  19),

Уложение даёт новое понятие “необходимая оборона”. Оно допускает убийство  в

порядке самообороны и  обороны  своего  имущества.  Вора  можно  было  убить

безнаказанно не только в момент  совершения  преступления,  но  и  во  время

погони за ним, а также в случае оказания сопротивления при поимке  (ст.  200

гл. X; ст.ст. 88, 89 гл. XXI). Защищать можно и даже обязательно  не  только

себя,  но  и  соседа,  а  тем  более  хозяина  (ст.ст.  16,  21  гл.  XXII).

Единственным условием  правомерности  обороны  в  этом  случае  должно  быть

предъявление “битых” в приказ. Соразмеренности средств обороны  и  нападения

не требовалось. Так, если во время  заседания  суда  кто-либо,  поссорясь  с

противником, начнёт его бить,  а  тот,  обороняясь,  его  убьёт,  то  он  не

подлежит наказанию: “для того, что тот, кого он ранит  или  убьёт,  сам  его

перед судьями наперёд учал бити”,  и  убийство  совершено,  “бороняся  себя”

(ст. 105 гл. X).

    Крайняя необходимость, впервые  намеченная  Уложением,  освобождает  от

ответственности за истребление чужих животных  в  случае  их  нападения:  “А

будет кто собаку убьёт ручным боем не из ружья, бороняся от себя; и  ему  за

ту собаку цены не платить, и в вину ему того не ставить” (ст. 283 гл. X).

    Наказание:   Обострение   классовой   борьбы,    вызванное    усилением

закрепощения и эксплуатации крестьянства, стремление господствующего  класса

оградить от посягательств частную собственность вообще и главным образом  на

землю, а  также  необходимость  усиления  репрессий  за  выступления  против

существующего строя по мере централизации государства и укрепление  аппарата

власти  приводят  к  изменению  цели  наказания  и  установления  его  более

жестоких видов. Целью  наказания  стало  устрашение  и  возмездие,  изоляция

преступника от общества составляет теперь  дополнительную  и  второстепенную

роль.

    Для системы наказаний были характерны следующие признаки:

    1. Индивидуализация наказания. Жена и дети преступника не  отвечали  за

совершённое им преступление. Тем  не  менее  по  политическим  преступлениям

ответственность нёс практически  весь  род.  Пережитки  архаической  системы

наказаний ещё не исчезли окончательно и выразились  в  сохранении  института

ответственности третьих лиц: помещик,  убивший  чужого  крестьянина,  должен

был  передать  понесшему  ущерб  помещику  своего  крестьянина;  сохранялась

процедура “правежа”.

    2. Сословный характер наказания. Он выражался в  назначении  различного

наказания за одни и те же преступления представителям  различных  социальных

групп (ст. 5 гл. X).

    3. Некоторая неопределенность в установлении  наказания.  Этот  признак

прямо связан с целью наказания  -  устрашением.  В  приговоре  мог  быть  не

указан вид наказания и  использовались  такие  формулировки:  “как  государь

укажет”, “по вине”, “наказать жестоко” и др. Если  даже  вид  наказания  был

определён, не уточнялся способ его исполнения (“наказать смертию”) или  мера

(срок)  наказания  (бросить  “в  тюрьму  до  государева   указа”).   Принцип

неопределённости дополнялся принципом множественности наказаний. За  одно  и

то  же  преступление  могло  быть  установлено  сразу  несколько  наказаний.

Например, кража  могла  караться  кнутом,  урезанием  левого  уха,  тюремным

заключением на срок до двух лет с последующей ссылкой в  “украинные”  города

(на  юг  страны).  Неопределённость  в  установлении   наказания   создавало

дополнительное  психологическое      воздействие   на   преступника.   Целям

устрашения  служил  архаический  принцип   талиона,   т.е.   “эквивалентного

возмездия”. Публичность  казней  свидетельствует  о  стремлении  государства

показать,  к  чему  приводит  совершение  преступления,  не  только   самому

преступнику, но и другим людям.  Кроме  того,  многие  наказания  (сожжение,

утопление, колесование) служили как бы аналогом адских мук.

    Виды наказаний: Наиболее распространёнными  видами  наказаний  являлись

смертная   казнь,   телесные   наказания,   тюремное   заключение,   ссылка,

конфискация имущества, отстранение от должности и разного рода штрафы.

    Смертная казнь предполагается в Соборном Уложении в 39  случаях,  а  за

расширения “жестоких” и “нещадных” наказаний - в 60 случаях.  Хотя  смертная

казнь  устанавливалась  за  особо  опасные  преступления,  на  практике  она

применялась гораздо чаще, поскольку ей подлежали “лихие люди” независимо  от

состава совершённого ими преступления. Смертная казнь делилась на :

    а) простую - отсечение головы, повешение.

    б) квалифицированную - колесование,  четвертование,  сожжение,  залитие

горла металлом, утопление, закапывание живьём в землю, посажение на кол.

    Сожжение,  применяемое  к  лицам,  обвиняемых  в  преступлениях  против

церкви, производилось либо на обыкновенном костре, либо в срубе,  помещённом

иногда в железную клетку. Особо злостных еретиков сжигали на медленном  огне

копчением  (ст.  1  гл.  I).  Будучи  наиболее  жестоким  видом   наказания,

сожжение, законодательно закреплённое Уложением,  осталось  преимущественным

видом наказания против религии вплоть до конца XVIII в.  Сожжение  в  России

использовалось как форма талиона, применяемая к поджигателям.

    В связи  с  выделением  в  XVI  в.  такого  состава  преступления,  как

фальшивомонетничество,  появляется  новый  вид  квалифицированной   смертной

казни - залитие горла металлом (ст. 1 гл. V).

    Число квалифицированных видов смертной казни Уложение 1649 г. дополняет

закапыванием мужеубийцы живой в землю по плечи. К ней  приставлялась  стража

для наблюдения, чтобы её  никто  не  кормил,  а  собаки  не  отъели  голову.

Священник читал перед ей молитвы. Прохожие могли бросать монеты  на  расходы

по похоронам. Смерть наступала обычно на  второй  или  третий  день.  Статья

запрещала освобождение убийцы даже в том случае, если об  этом  просили  или

близкие родственники убитого (ст. 14 гл. XXII).

    С XVI в. к бунтовщикам и “воровским изменникам” применялось характерное

для польско-литовского  права,  хотя  и  неуказанное  в  Уложении  1649  г.,

посажение на кол.

    Телесные наказания подразделялись на членовредительные и болезненные.

    -членовредительные наказания применялись по  принципу  талиона,  о  чём

свидетельствует ст. 10 гл. XXII в.: “А если  кто...  учинит  над  кем-нибудь

мучительское наругательство, отсечёт руку, или ногу, или нос, или  ухо,  или

губы обрежет... и... самому ему то же учинити...”.

    Отсечение руки полагалось за использование в драке, приведшей к  смерти

какого-либо “подручного средства” - палки, сосуда, камня и т.п., за  рецидив

татьбы, обнажение на государевом дворе (ст. 4, 5 гл. III), покушение и  даже

голый умысел слуги на господина (ст. 8 гл. XXII) и подлог со стороны  низших

судебных чинов - подьячих (ст. 12, 251 гл. X).

    Виновных в убийстве отца, матери и даже просто родича возили по  торгам

(торговым площадям) и рвали тело клещами.

    Впервые в русском законодательстве в Соборном Уложении 1649 г. вводится

отрезание уха за вторую татьбу, разбой и кражу рыбы из чужого  пруда  (  ст.

9, 10, 15, 16, 90 гл. XXI). “Люди,  у  которых  уши  резаны”  находились  на

особом учёте у судебных властей, а укрывшие  таких  людей  платили  штраф  в

размере 10  рублей  (ст.  19  гл.  XXI).  За  неоднократную  продажу  табака

(нарушение  монополии  государства)  предписывалось  вырывание   ноздрей   и

урезание носов (ст. 16 гл. XXV). В ст. 10 гл. XIV  вводится  урезание  языка

за  ложную  присягу.  За  произнесение  “поносных”  слов  в  адрес  государя

виновный подвергался битью кнутом и урезанию языка.

    Среди  членовредительных  наказаний  особо  стоит  выделить  клеймение.

Установленное  впервые  Двинской  Уставной  грамотой:  “...а  татя   всякого

пятнити” (ст. 5), оно получило особое развитие  в  Уложении  1649  г.  Можно

предположить, что урезание уха, носа, языка являлось не  только  наказанием,

но и клеймением.

    -болезненные  наказания  состояли  из  битья  кнутом  и  батогами.  Эти

наказания совершались публично, сначала у приказа, а затем на торгу,  отсюда

и  наказание  “торговая  казнь”.  Этот  вид  наказания  являлся  по  тяжести

следующим после смертной казни.

    Начиная с Судебника 1550 г.,  где  торговая  казнь  применяется   в  16

случаях, а в Уложении 1649 г. - в 140 случаях,  она  соединяется  с  другими

видами наказания:  тюремным  заключением,  высылкой  в  “украинные”  города,

денежным  штрафом,  отстранением  от  должности  и  др.,  а   также   иногда

предшествует смертной казни как позорящий элемент. В Уложении  определяется,

что сечение кнутом производилось публично у приказа или на торгу  и  длилось

иногда до трёх дней (ст. 129 гл. X; ст. 27 гл. XI; ст. 34, 36 гл. XVII;  ст.

55, 56 гл. XXI; ст.11, 12 гл. XXII; ст. 1, 3, 4, 9, 15, 16,  19  и  др.  гл.

XXV и т.д.). Били либо на “козле” - особой короткой  скамье,  что  считалось

наиболее позорным, либо водя по улицам. Число ударов в  законодательстве  не

определялось и оставлялось на усмотрение  судьи.  Торговой  казни  подлежали

как мужчины, так и женщины, число ударов для которых  обычно  сокращалось  в

1.5-2 раза.

    Битье кнутом могло быть простое и нещадное. Нещадным  битьём  считалось